Помещения сената на Хосниан-Прайм располагались в единственном огромном здании. Там был всего один этаж, чтобы ни у кого не возникло искушения ранжировать офисы на более и менее почетные в зависимости от высоты расположения. Когда-то это решение казалось очень логичным, но оно также означало, что от кабинета Леи до офиса Кастерфо было добрых полтора километра. Лея накинула на голову белый капюшон и ступила на движущуюся дорожку. Не то чтобы она хотела остаться неузнанной, будет достаточно, если ее просто узнают не сразу и не успеют навязать пустой разговор, который задержит ее.
Через равные промежутки в потолке были сделаны огромные световые окна. Лея подняла голову и взглянула на изваяние Бейла Органы, белеющее на фоне предзакатного неба. Казалось, отец смотрит на нее. Вокруг в коридорах толпились представители разных миров, кто-то пользовался дорожками-траспортерами, кто-то шел так: вот группка ботанов перерыкивается под дверью чьего-то кабинета, вон гунган оживленно говорит по комлинку, вон впереди едут два вуки, и транспортер несет их мимо политиков, рабочих, лоббистов, избирателей, явившихся с визитом к своим представителям Среди всей этой пестроты Лее согрели сердце только вуки.
Интересно, как поживает Чубакка? Старый напарник Хана вернулся на родной Кашиик и зажил там мирной жизнью. И как ни трудно было Лее представить Чубакку примерным домоседом, он давно не покидал родной мир, а значит, такая жизнь ему нравилась. «Хан ни разу не присылал голограмм Чубакки, подумала Лея. Надо будет наверстать упущенное, и поскорее».
Когда-то Риоса была крупным промышленным центром во Внутреннем кольце, но пришла в упадок во время владычества Империи и до сих пор пыталась восстановить экономику. Соответственно, офис Кастерфо располагался в самом конце дальнего крыла. Вот вам и никакого ранжирования офисов на престижные и не очень. Иерархическую пирамиду можно построить из чего угодно, были бы желающие. А желающие, подсказывал Лее горький опыт, обязательно найдутся. Но благодаря этому почти никто не видел, как она переступила порог офиса Кастерфо. Его ассистенты, заметив ее, остолбенели.
Как я понимаю, сенатор Кастерфо еще не ушел? вежливо спросила Лея, сложив руки перед собой и спрятав кисти в широких рукавах платья. Вы не могли бы спросить, не найдется ли у него минута побеседовать с сенатором Органой?
К чести Кастерфо, он выскочил из кабинета почти мгновенно:
Сенатор Органа? Юноша улыбнулся и передернул плечами, поправляя темно-зеленый плащ. Похоже, он уже начал разоблачаться, чтобы уйти со службы. Я планировал сам нанести вам визит завтра утром.
Нам предстоит большая работа, так к чему же откладывать? Лея улыбнулась ему в ответ со всей возможной любезностью.
Полностью с вами согласен.
У Кастерфо был точно такой же аристократический акцент, как и у гранд-моффа Таркина, одного из многих высших имперских служащих, не переживших войну. Гранд-моффа Таркина, которому Лея когда-то смеялась в лицо. Она постаралась отбросить эти мысли: надо сохранять спокойствие.
Пожалуйста, проходите, садитесь, пригласил Кастерфо. Хотите чая? Воды? Чего-нибудь еще?
Лея, жестом отказавшись от напитков, прошла вслед за юным сенатором в его кабинет и застыла как громом пораженная.
По стенам кабинета красовались символы Империи.
Шлем штурмовика. Черный блок управления от скафандра пилота СИД-истребителя. Флаги и знамена Империи, знамена отдельных легионов и среди нихпоблекшее, слегка рваное, но все равно оскорбительное для глаз Леиличное знамя Палпатина.
Одно делоувидеть такое в музее. Вряд ли Лее вздумалось бы отправиться осматривать подобную экспозицию, но она понимала, что эти вещи необходимо сохранить для истории. Однако здесь, в этом кабинете, им было отведено слишком почетное место.
Сенатор Органа? Кастерфо уставился на Лею, явно не понимая, что ее смущает. Вы хорошо себя чувствуете? Вы так побледнели Наверное, вам лучше присесть.
Здесь? Лея обвела жестом экспонаты на стенах. В вашем маленьком святилище имперской славы?
Кастерфо улыбнулся. Нет, каков наглец, он еще и улыбается!
Ну что вы, сенатор! Не стоит принимать это так близко к сердцу. Это всего лишь исторические реликвии, не более.
Можно подумать, что война с Империей бушевала тысячу лет, а не поколение назад. «Может, и я для неговсего лишь историческая реликвия?» подумала Лея.
А, так вы считаете себя коллекционером. Тон Леи не потеплел ни на градус, однако она все же опустилась в одно из кресел.
Как она и предвидела, Кастерфо не стал садиться в собственное рабочее кресло по другую сторону стола. Он не хотел оскорблять ее, занимая более почетное место, но и куда податься, тоже не знал, поэтому стоял перед ней в легкой растерянности. Однако горел желанием поговорить о своем хобби.
Вы совершенно правы! Когда война закончилась, я был еще ребенком. Какие захватывающие приключения довелось вам пережить! Когда я смотрю на свою коллекцию, так легко представить себе все эти события Я будто мысленно оказываюсь в сердце битвы
Если бы Кастерфо довелось на самом деле оказаться в сердце битвы, ему бы это не понравилось. Лее довелось видеть немало бывших повстанцев с посттравматическим синдромом, так что она неплохо в этом разбиралась. Однако эта детская восторженность Кастерфо заставила ее немного смягчиться. «Ладно, решила Лея. Он не чокнутый милитарист. Просто ребенок-переросток, который воображает, что пропустил все самое интересное».
Она впервые оказалась лицом к лицу с Кастерфо. Теперь, вблизи, было видно, что его холеная внешность не так уж и безупречна. Светлые волосы он, похоже, отрастил, чтобы скрыть малость оттопыренные уши. Но волосы не хотели лежать и закрывать уши, а норовили закрутиться локонами, так что ему приходилось выпрямлять их и покрывать толстым слоем лака. Даже струящийся плащ был не столько данью моде, сколько попыткой замаскировать излишнюю худобу. Раньше Лея объясняла для себя его внимание к внешности тщеславием. Теперь она передумала, похоже, Кастерфо не столько тщеславен, сколько уязвим. Он всего лишь старается выглядеть старше своих лет и богаче своего мира.
Лея смягчилась И тут он добавил:
Кроме того, хотя нельзя уважать методы этих солдат, мы можем, по крайней мере, почитать их идеалы.
Идеалы?
Их мечту об империи, конечно. Кастерфо улыбнулся, словно вспомнил светлые деньки своего детства. Если бы удалось объединить Галактику под властью сильного, влиятельного лидера, такая империя могла бы существовать веками, на зависть даже Старой Республике.
Лея поймала себя на том, что таращится на юнца в немом изумлении.
Вам жаль, что Империи больше нет?
Не той Империи, во главе которой стоял бессовестный Палпатин. Но если бы Империю удалось реформировать, возможно, передать более ответственному и подходящему лидеру
Другими словами, если бы повстанцы потерпели поражение! рявкнула Лея. Ее охватила такая ярость, что сдерживаться и дальше было невозможно. Что ж, простите, что так разочаровали вас, сенатор Кастерфо, извините, что мы посмели сражаться и умирать за свободу
Его щеки вспыхнули.
О, прошу вас, вы неправильно меня поняли! Я вовсе не хотел бы, чтобы Альянс потерпел поражение. Я только хотел бы, чтобы войну вообще не пришлось начинать.
Вы считаете, Палпатин был единственным недостатком Империи? Ну, так вы ошибаетесь! Сама имперская система способствовала тому, что все представители власти, от высших чинов на Корусанте до маленьких начальничков колоний в приграничных мирах, неминуемо теряли совесть. Когда власть имущие не обязаны отчитываться перед народом, всегда возникает тирания.
Мальчишеская растерянность Кастерфо уступила место столь же неприкрытой злости, как гнев Леи.
Так что, выходит, не надо отдавать власть никому? Мы так боимся, как бы власть имущие не натворили чего плохого, что не позволим им и сделать что-нибудь хорошее?
Что хорошего, по-вашему, могла предложить Империя?
Не так уж много, наверное. Но если бы Старая Республика не прогнила, Палпатин вообще не пришел бы к власти.
В его последних словах была доля истины, как ни горько было Лее это признавать. Отец часто рассказывал ей о последних днях Старой Республики, чтобы предостеречь, как легко можно погубить свободу. Но Кастерфо никогда не слышал этих уроков. Он просто пытался оправдать становление Империи.
Любая республика может меняться, потому что власть в республике несет ответственность перед народом, возразила Лея.
Мудрый и справедливый император тоже прислушивался бы к людям, не уступал Кастерфо. Единственная проблема в том, что у нас был плохой император.
Единственная проблема? Нет, это уже перешло все пределы глупости. Больше на сегодня Лея вытерпеть не могла. Она встала:
У меня нет времени обсуждать тонкости политики со столь вопиюще несведущим человеком.
Кастерфо выпрямился во весь свой немалый рост:
У меня тоже нет времени обсуждать подобные материи с человеком, настолько неспособным принять другие точки зрения.
Кровь стучала у Леи в висках, голова раскалывалась от боли, словно ярость вгрызалась в мозг.
Я пришлю к вам протокольного дроида завтра утром, чтобы согласовать детали относительно перелета.
Она ни за что не заставит Грир или Корри хоть на минуту дольше необходимого общаться с этим типом. Кроме того, C-3PO будет рад помочь. Никогда прежде Лея так не радовалась тому, что у нее есть протокольный дроид.
Мой секретарь организует все остальное уже в пути, продолжала Лея. Нам нет необходимости встречаться до самого отлета. Если, конечно, вас это устраивает.
Кастерфо скрестил руки на груди:
Можете поверить, для меня будет большим облегчением, если все устроится именно таким образом.
Это взаимно. Лея решительно покинула кабинет, прорвалась сквозь скопление секретарей, пытавшихся сделать вид, будто они не подслушивали, и вышла в коридор.
Ступив на движущуюся дорожку, она прикрыла лицо рукой. Это был не первый раз, когда у нее сдали нервы, но мало кому удавалось вывести ее из себя так быстро, как Рэнсольму Кастерфо с его коллекцией «исторических реликвий». Это его собрание оскорбляло все, за что она сражалась. А ведь вскоре им придется провести вместе несколько дней, а то и недельсмотря, сколько потребуется, чтобы разобраться с этим картелем никто на Бастазе.
Вот тебе и прекрасная прощальная миссия Похоже, последние дни в статусе сенатора Новой Республики Лее предстояло провести с мегазанозой пониже спины.
Глава четвертая
Джоф Систрайкер родился и вырос на Гаталентепланете, известной своим мягким климатом, духом безмятежности, прекрасным чаем, тихими курортами и длинными занудными поэмами. Люди там засыпают под нежный перезвон колокольчиков на ветру и просыпаются со словами благодарности за то, что два солнца вновь поднялись над горизонтом. На Гаталенте всегда царят благословенная тишина и покой.
Джоф при первой же возможности покинул родной мир. Ему там было скучно до крайности.
Сколько он себя помнил, он обожал острые ощущения. Он жаждал приключений. Среди одноклассников он был самым шумным и самым неусидчивым. Из тех, кому больше всех надо. Так что его матери не стали возражать, когда Джоф захотел вступить в армию Новой Республики. Армия, конечно, была уже не та, что в былые времена, когда каждому приходилось быть героем, зато обещала шанс полетать на лучших истребителях и посмотреть Галактику. Хотя Джоф покинул Гаталенту и отправился в академию всего четыре года назад, ему уже казалось, что родная планета осталась в какой-то другой жизни. Он никогда не оглядывался назад.
(Правда, иногда он скучал по колокольчикам. Но и только.)
Несколько недель назад Джоф окончил академию, и его взяли в группу высшего пилотажа. А недавно, меньше недели назад, он выписывал в небе замысловатые фигуры над памятником Бейлу Органе и ухмылялся во весь рот, пронзая облака. Тогда это казалось ему наилучшим, что может дать служба в армии.
Но теперь он получил приказ сопровождать на своем истребителе сенаторов, которые отправятся прямо в гнездо всяческой преступности. И вот это обещало те самые острые ощущения, которых ему так не хватало!
Джоф приземлился в ангаре сената и резко развернул свой истребитель типа X, пристроившись в аккурат рядом с кораблем, стоявшим на погрузке. Как он и предполагал, бортовой компьютер подтвердил, что это «Лунный свет», личный корабль сенатора Леи Органы. Джоф огляделся, убедился, что его истребитель типа Xединственный в ангаре, и тихо порадовался. За последние несколько дней приказы несколько раз менялись: то собирались отправить целую эскадрилью, то вообще отменяли вооруженное сопровождение. Должно быть, большие шишки переругались между собой. Джоф не вдавался в подробности. Какая разница?
В ангаре пахло резиной, смазкой и припоем. В дальнем конце бродили дроиды-механики низшего звена и сыпались искры сварки. Корабль сенатора Органы затмевал соседей по ангару, как луна затмевает звезды; его сверкающий белоснежный корпус и плавные обводы сразу выдавали гражданский транспорт.
С веселой усмешкой Джоф выпрыгнул из кабины. Подошвы его ботинок глухо ударились об пол ангара. Тут он заметил, что рядом с «Лунным светом», на ожидающем загрузки ящике, кто-то сидитдолжно быть, пилот сенатора Органы. Это была женщина, в сером штатском комбинезоне и теплой вязаной шали, наброшенной на плечи. Сидя спиной к Джофу, она проверяла груз, который успели доставить на борт. Густые черные волосы свободно рассыпались по плечамеще одно свидетельство того, что эта особа никогда не служила в армии.
«Но вы оба пилоты, и вам предстоит лететь вместе всю дорогу. Так что давай покажи себя молодцом, постарайся приглянуться ей с первого взгляда и хоть раз в жизни не перегни палку», сказал себе Джоф.
Услышав его шаги, незнакомка обернулась.
Она была не просто хорошенькаяее красота сбивала с ног, как гигантская приливная волна. Блестящие черные волосы, полные губы, кожа глубокого медного оттенка
У Джофа голова пошла кругом, но он тут же закатал губу. Эта пташка была столь высокого полета, что ему даже столкнуться с ней в воздухе не грозило. С таким же успехом можно сохнуть по прекрасному закату.
Джоф расслабился и, продолжая ухмыляться, подошел ближе:
Привет, я лейтенант Джоф Систрайкер, буду сопровождать вас в этой миссии.
ТыСистрайкер? нахмурилась она.
Джофу было не привыкать к такому недоверию. Он много раз зарекался оправдываться, но удержаться было почти невозможно.
Могу документы показать и все такое. А если ты думаешь, что я ростом не вышел, так я на целых полтора миллиметра выше минимального, с которым в пилоты берут.
На полтора, повторила девушка, и Джоф напрягся пуще прежнего.
Он никогда не мог заставить себя округлить свой рост хотя бы до миллиметров. Но ведь так бесит, когда тебя принимают за механика!
Однако девушка, похоже, не собиралась смеяться над ним. Она тепло улыбнулась и протянула руку:
ЯГрир Соннель, помощник сенатора и пилот «Лунного света». Рада, что ты к нам присоединишься.
Секретарша политика и пилот? Интересное сочетание. Но прежде чем Джоф успел удивиться этому вслух, Грир продолжила:
Лично я думаю, нам не помешала бы еще парочка истребителей. Бастазане самый законопослушный мир.
Ты бывала там?
Нет, но пилоты, с которыми мне доводилось работать, бывали. Миры, которые служат перевалочными узлами для преступных картелей, всегда опасны. Бастаза еще не самый худший из них, но лучше быть начеку. Грир похлопала «Лунный свет» по корпусу. Хорошо еще мы тут кое-что доработали, так что сможем постоять за себя, если потребуется.
Корпус «Лунного света» напоминал размашисто начертанную букву «М», и только после слов Грир Джоф понял, что в его изгибах прячутся орудия, почти невидимые со стороны. Если обычный транспорт не несет никакого оружия, не считая защитных экранов, то эта птичка вполне могла от кого-нибудь отстреляться.
Так-то сенатор верит в мирные переговоры, а?
Пухлые губы Грир изогнулись в улыбке.
Скажем так, она предпочитает быть готовой ко всему. Мы с ее мужем установили эти пушки несколько лет назад, когда я только начала работать с ним.
С ее мужем?!
«Спокойно, велел себе Джоф. Не мельтеши, как дурак. Не произноси имя Хана Соло, пока не будешь уверен, что не сорвешься на визг».
Так ты, э-э-э, знакома с Ханом Соло?
Я выиграла гонки «Пяти мечей» среди юниоров несколько лет назад. Грир переступила с ноги на ногу. Давняя история.