Дед Гнат, следивший за ней всё это время, покачал головой, отложил в сторону башмак, который взялся было починять.
Эх, молодежь, молодежь, ворчал он, укрывая её плечи жестким, собачьей шерсти, одеялом, ночь не спите, носитесь, черт его знает где. Пацана мне взбаламутила, всё до утра тебя искал, иде ты есть, да куда делась. Виноватым, слышь, себя посчитал, за то, что в ктране усомнился. Прощения просить удумал. А что ктрана найти неможно, пока сам он того не захочет, не смекнул, башка реповая. Ты вот спишь тут, кряхтя, он уселся обратно, зажал башмак меж коленей, набрал полный рот гвоздей и речь его стала почти неразборчива, а он на работе, небось, спит, негодник.
Поднялся деревянный молоточек И тихо-тихо опустился. Дед посидел еще чуть, хмуро глядя из-под насупленных бровей, а затем, побросав инструмент в деревянный ящик, вышел со всем своим добром на улицусидеть на ступеньках невысокой лесенки.
В комнатушке стало так тихо, что показалась из норы мышь. Дернув носом, поведя круглыми розовыми ушками, сделала шаг, два на середину комнаты и, уже не боясь ничего, побежала по полкам, сундукам да корзинкам искать себе пропитания.
За окошком вечерело, потянуло прохладой, вернулся с улицы дед Гнат, но лишь когда загремел посудой, собирая ужин, примчавшийся из кухни поварёнок, Рокти проснулась.
Проснулась внезапно, вскочилаодеяло упало с плеч на пол. Затуманенный взгляд охватил всю комнатушку и вернулся к окнуна небосклоне сияли первые звездочки.
Проклятье! прыжком выскочив за дверь, она не слышала уже, как звал её обратно и грозился сам съесть её пайку дед Гнат.
Ей не пришлось бежать до самых покоев главнокомандующего. Она застыла как вкопанная посреди коридора, когда наткнулась на его след. Его и Ведьмы. Наина была в порядкена минуту Рокти испытала облегчение. Но потом развернулась и помчалась дальше.
Они взяли экипаж. Покидая дворец, Марк забрал с собою Рато и того, за кем весь день ходили лекари. Всё, что она могла уловитьзапах старости. Запах, который невозможно перепутать ни с чем. Возницей был он сам. Рокти и на минуту не задержалась, чтоб увидеть, где переступали копытами кони, где стоял Марк, помогая Ведьме забраться в карету, где он сделал два шага, чтобы после самому влезть на козлы. Она помчалась дальше, по следам колёс, полагаясь уже только на зрение, и скоро выбежала к южным воротам. Ими пользовались не часто, много реже, чем другими тремя, поскольку ворота вели прямо на пустоши, к череде холмов за рекой.
Там, однако, стоял непременный караул.
Откройте! скомандовала она, срывая, разворачивая заправленную за обшлаг охотничьей курточки грамоту. Вот, это подпись главнокомандующего и его печать, она сунула грамотку под нос одному, затем другому, мне надо к нему, надо догнать его!
Двое у ворот переглянулись неуверенно. Наконец один ответил:
Прошу меня простить но все ворота заперты. И будут заперты до самого рассвета. А затем веки его дрогнули, расширились зрачки, а запах, крепкий мужской дух, чуть, едва уловимо изменился. Прямым распоряжением главнокомандующего.
Ты лжешь! отшатнулась Рокти, Ты лжешь! она успела сделать ещё шаг назад, прежде чем гвардеец поймал её за руку.
Сюда, второй открыл уже дверцу узкой и тесной караулки.
Прости, здоровый бугай, он вовсе не замечал её отчаянных попыток вырваться на свободу, посиди тут до утра. Последнее, что нам нужно, так это паника во дворце.
Взвизгнув, она попыталась укусить его.
Сука! вскрикнул он, но вместо того, чтобы отдернуть ладонь, двинул изо всех сил в зубы.
На пол караулки Рокти упала, отплёвываясь своей и чужой кровью.
Вадимир выловил меня в коридоре.
Я хотел, чтоб он нашел меня там, где мне и положено было бытьв казармах, но задержался невольно. Рядовой, которого я не знал, но который, очевидно, знал меня, вынырнул навстречу и затянул в одну из заброшенных классных комнат, захлопнул дверь.
Марк взял экипаж и выехал из дворца. Было темно, хоть глаз коли. Я не видел, с кем говорю, но зато очень хорошо слышал. Он бежал бегом, запыхался и был взволнован. Более чем взволнован. Я не мог остановить его, не мог ничего придумать, а теперь он в городе.
Солдат схватил меня за предплечье.
Успокойся, я попытался убрать руку, когда почувствовал, что ладонь его залита кровью, ты ранен?
Пустяки, оцарапался, отмахнулся он. Я угадал это по движению воздуха. Что делать? Может, надо выслать отряд?
И открыть ворота? я покачал головой. Потом сообразил, что собеседник не видит меня. Нет. Ни в коем случае.
Это главнокомандующий! парень отшатнулся, Это Марк!
Да! рявкнул я в ответ, делая шаг навстречу, да, это Марк! схватив за плечо, я встряхнул. Уж наверное он сможет сам о себе позаботиться. В последнем я, впрочем, был не совсем уверен. А его первая задача безопасность короля. Пойди к Алану, он скажет тебе то же самое. В этом-то я был уверен стопроцентно.
Хорошо. Хорошо. Судя по интонациям, солдат смутился, но не был еще окончательно убежден.
У нас уже есть отряд в городе, сказал я. Можно ли как-то связаться с ними? Чтобы они нашли и защищали Марка?
Да! Нет Не знаю, я по крайней мере озадачил его, и это было уже неплохо. Связаться? Как? Сигналы! Световые сигналы! Он рванулся к двери, распахнул её. Ударил по глазам, заставив зажмуриться, свет факелов. Тучи над городом, мы воспользуемся морской грамотой и передадим послание! Последнее он крикнул уже через плечо.
Замечательно, сказал я, выходя в коридор и смаргивая набегающие слёзы, все проблемы решены, все заняты делом, и, развернувшись, налетел прямо на Вадимира.
Что ты здесь делаешь? он схватил за предплечье. Я поморщился, двинул плечом, стряхивая руку.
Иду спать, а что?
Наверное, я что-то сделал неправильно. Вадимир отступил вдруг, посмотрев на меня внимательно, как-то по-новому.
Спать будешь потом, наконец продолжил он. Потом у тебя будет куча времени, чтобы выспаться. А сейчас идём. Он развернулся, зашагал прочь по коридору. Я поплёлся за ним. Марк почуял что-то. Все ворота заперты. Его прямым распоряжением. Король под усиленной охраной. Жаль, он мельком оглянулся через плечо, что в наших рядах завелась крыса. Я думал, дружинники войдут во дворец, и мы обойдемся малой кровью. А теперь, он толкнул очередную дверь, а теперь малой кровью не получится. Надеюсь, хоть цепи у входа в гавань поднимут, и нам не придется годами выковыривать дворянчиков из их поместий.
Это была оружейная. Калкулюс бродил вдоль стоек, пробуя ногтем лезвия клинков.
Ты нашел его? Хорошо.
Я обрадовался, увидев гнома. И всё равно чувствовал себя всё более и более неуютно.
Всё должно быть сделано быстро и тихо. Вадимир плотно закрыл за собой дверь, привалился, скрестив руки на груди. Иначе гвардейцы убьют нас прежде, чем мы успеем хоть что-то сделать. И тогда, он сокрушенно покачал головой, тогда в стране начнется хаос.
Об этом можно не беспокоиться. Изот позаботился о том, чтоб из его покоев никогда не доносилось и звука Значит, ты решился всё-таки? Гном вынул из стойки топор. Прикрыв глаза, провёл ладонью по топорищу. Будто сметал пыль.
Я слишком далеко зашёл.
А его с собой зачем тащишь? Он указал на меня обухом, отправил топор обратно в ложе и стал, по обыкновению широко расставив ноги, упершись кулаками в бока, вздёрнув бороду. Он до умопомрачения напомнил вдруг Рола. Я встряхнул головой.
Он должен быть сопричастен, Вадимир усмехнулся криво. Это ведь тоже своего рода кровная связь.
Они поглядели друг на друга, и гном усмехнулся в ответ.
Я почуял, как волосы дыбом встают у меня на руках.
Что вы задумали? спросил я, как мог более спокойно.
Калкулюс проведет нас к королю. Кстати, где он сейчас?
В покоях Изота, пьют как всегда, ответил гном и вскинул очередной клинок, скользнул взглядом вдоль режущей кромки, вздохнулотвратительная ковка.
Замечательно. Одним махом мы убиваем двух зайцев, он засмеялся, но его смех вышел несколько нервным. Так вот, Калкулюс проведет нас к королю. Я убью Изота, а ты Ллерия.
Нет, я произнёс это как мог твёрдо. Я. Не стану. Никого. Убивать.
Смазанное пятноэто всё, что я успел увидеть, прежде чем врезаться спиною в стену. Вадимир припечатал как молот. Из меня просто вышибло дух, а в глазах поплыли чёрные пятна. Я ударился затылком, побежала, щекоча затылок, смешиваясь с холодным потом, горячая кровь.
Станешь, он глядел глаза в глаза. Я чувствовал его кислое дыхание, а ещё клинок. Его клинок резал мне горло. Сглотнув, я получил глубокую царапину на шее, и замер, не шевелясь.
Минуту. Это длилось не меньше минуты, пока гном не сказал:
Отпусти его. Калкулюс сидел, примостившись на краешке стойки, улыбаясь. Болтал ногами, как ребёнок. Он хороший мальчик, и сделает всё как надо.
Хороший мальчик? Вадимир отправил клинок в ножны, а я сполз по стенке. Я теперь глаз не спущу с этого хорошего мальчика. Идём! Схватив за ворот, он поднял меня на ноги. И не вздумай дурить.
Мы шли долго. Достаточно, чтоб я успел оправиться немного, но не достаточно чтобы отойти от шока. Не в силах мыслить внятно, я ощущал нарастающий ужас. Ужас перспективы убить совершенно незнакомого мне человека. Которого я не видел даже, но место которого мне уже было обещано.
Кажется, зубы у меня начали стучать. Во всяком случае, Вадимир оглянулся через плечо, усмехнулся. Я сцепил челюстидо хруста, до судороги.
Калкулюс шел чуть позади. Я оглянулся к нему, ища поддержки. Не рискуя сказать что-нибудь, шевельнул бровями.
Улыбнувшись, он подмигнул мне.
Зубы мои принялись выплясывать чечетку с новой силой, и я уже не пытался контролировать себя.
Здесь? Вадимир остановился перед одной из дверей и, получив подтверждающий кивок Калкулюса, вынул связку ключей, нашёл нужный.
Щелкнул замок, и Вадимир втащил меня в тёмную комнату. Красный свет красной луны лился из окон на черный мраморный пол. В центре стоял шахматный столикполем была сама столешницаи пара полукресел для игроков. Калкулюс прошел дальше, раздался второй щелчок, и по проёму, более темному, чем тьма вокруг, я угадал коридор.
Вадимир снова толкнул меня вперед. Он уже не позволял мне оставаться сзади. Вынул факел из паза в стене, опустил. Гном так чиркнул ногтем о камень, что вылетела искра. Занялась пламенем пропитанная смолою пакля.
Вперёд! Вадимир ткнул меня в спину. И достань меч. Надеюсь, Алан обучил тебя хоть чему-нибудь? Не знаю, на что способен наш король Будем надеяться ты лучший мечник, чем он.
Двигаясь словно во сне, я обнажил клинок. Мне уже чудились кровавые отблески на лезвии. Я поспешил отвести взгляд.
Механизм второй двери работал гораздо медленнее, чем первой. Возможно потому, что одна былапросто ложной панелью, а втораясоставляла часть самой стены.
Король и его советник успели встать, пока каменная кладка плавно уходила в сторону. А ярассмотреть их.
Изот был порядком пьян. Вращал шало глазами и встряхивал головой, будто силился прогнать наваждение.
Ллерийон выглядел старше меня, значительно старше, хотя разница в возрасте была не так уж и велика. Возможно, свою роль сыграли бледная кожа, водянистые глаза и обширные залысины, грозящие полной потерей волос в самом ближайшем времени.
Он был так же высок, как и я. Но едва ли его можно было назвать стройным. Он сутулился. Под камзолом явственно обозначилось уже пивное брюшко. Он, однако, был более трезв, чем Изот. Я губкой впитывал все детали, не представляя себе, как этоя буду его убивать?
Что происходит? когда он сказал это, я уже видел только его лицо и ничего кроме.
Вадимир снова толкнул меня в спину, заставляя сделать шаг в комнату.
Ваше величество, я произнёс это так, будто бы сам был пьян, ваше величество в голове что-то щелкнуло, и я отключился окончательно, удивленно слушал, как продолжаю говорить всё уверенней и уверенней, громко и с нажимом, все дворцовые ворота заперты. Генералиссимус отправился в город. Готовится нападение на столицу! Вероломные отряды белгрских монахов по одиночке просочились в черту городских стен! Мы пришли, чтобы позаботиться о вашей безопасности!
Ты что несешь? кажется Вадимир рявкнул это одновременно с Ллерием. Я видел только стремительно трезвеющий взгляд короля.
Вот! с трудом оторвавшись от этих бледно-голубых глаз, я ткнул пальцем в окно.
Там, пересекая тёмное небо с первыми звёздами на нём, медленно падал на город, всё увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, огненный шар.
Дьявол! Вадимир кинулся к окну, ударом руки выбил и стекло, и раму. Осколки зазвенели куда-то вниз, а рама повисла, болтаясь на одной петле. Послышались крики. Распахнулась дверь и комната наполнилась гвардейцами. Впереди стоял Алан.
Нападение на столицу!
Я закрыл глаза, не представляя, кого мне благодарить и благодарить ли за то, что моя ложь оказалась правдой.
Глава 22
Их выворачивало наизнанку. Всех троих. Им казалось, они умирают, не в силах обрести свою суть.
Вперёд, дети мои, сказала Топь, простирая руки над городом, и жители услышали её призыв. «Пора!»толкнуло каждого в грудь, и туго-скрученная пружина распрямилась, приводя в движение весь механизм.
Дозорные на Клыках, ещё не видя кораблей приближающейся армады, ещё не получив вестей из замка, тоже почуяли«пора!». Медленно, натужно, с трудом поднимались тяжелые цепикак раз вовремя, чтобы перебить киль первого вражеского судна, не просто остановить его, но пустить ко дну со всею командой, превратив в очередное препятствие на пути в город.
«Пора!»подняла головы чернь, и первые камни полетели в окна покинутых хозяевами домов.
«Пора!»десятник вольнонаемной дружины оглянулся на свой отряд и, оставив его ждать в тени домов, вышел к дворцовым воротам, стукнул рукоятью меча.
«Пора!»вздрогнул весь город до последнего обывателя.
Младенец, оставленный без присмотра, вдруг перестал кричать. Всхлипнул и затих, чмокая губами, прислушиваясь к ночной тишине. Ни одна собака не брехала в округе.
Оглушающий скрежет цепи о днище корабля не заставил себя долго ждать.
Медленно, но неуклонно поднимающаяся, она подцепила его, приподняла чутьмгновение он балансировал подобно канатоходцу, пока не опрокинулся, соскальзывая назад, переламываясь надвое. Раздался треск рвущейся обшивки, понёсся низко над водой, к городу, заставив приумолкнуть музыку в разливочных на берегу. В распахнутые двери по одному, по двое выходили люди, и скоро пристань была полна.
Ломаясь как хворост, трещали вёсла. Корабли, пробивая борта, налетали на огромные цепи, и те неохотно выгибались, натягиваясь. Дозорные на Клыках смотрели, не веряни собственным глазам, ни собственной удаче.
Первый крик в толпенесвязный крик ополоумевшего от ужаса человекасовпал с появлением огромного огненного шара. Он поднялся медленно над водой, и понёсся, роняя ошмётки огня, к пристаням.
Палубная обслуга поторопилась, не рассчитала, ошиблась где-то, но огненный шар, выпущенный с одной из тяжёлых, а потому приотставших, барок, канул в воду у самого берега, чуть-чуть не долетев даже до причалов. Взметнулся столп брызг, расплылся огненным пятном и медленно, повинуясь прибою, начал наползать на берег. Языки пламени снизу лизали дощатые настилы пирсов.
Народ с воплями кинулся врассыпную. Бежали, не разбирая дороги, сшибая друг друга, и падая сами, не понимая, что уж следующий удар попадёт точно в цельпоразит город, самую его сердцевину.
Топь хохотала, глядя с вершины скалы на столицувидя её всю, до последнего жителя. Толпы на площадях ещё минуту назад занятые пивом, мясом и потешными представлениями, качнулись в сторону доков. А в море, мечась по палубам уцелевших судов, белгрские монахи силились ещё сделать что-то, не понимаябитва проиграна, даже не начавшись. Бронислава приподнялась на скамье, впившись в борт вельботаусиливающийся с каждой минутой ветер хлопал подолом платья, вымпелами развевались длинные рукава. За её спиной во весь рост стоял её сынбледный как полотно, смотрел, как ломаются ногти на руках матери.
Принц, принц, теребил страт, оглядываясь на сточенные клыки, где далионские солдаты бегали уже, заряжая аркбаллисты, надо уводить корабли, принц! Мы не прорвём цепи! Отдайте приказ! Надо уводить корабли!