Замечательно! сказал Марк и развернулся, пошёл распрягать пару лошадей из каретной упряжки.
В коридоре меня терпеливо ждал Алан.
Я не удивился. Но всё же почуял минутную досаду желчным комком подкатившую к горлу.
Не здесь, я не дал ему сказать и слова, подхватил под локоть и потащил прочь от покоев.
Утроенный караул даже не шелохнулся, смотрел вслед так спокойно, будто я, вчерашний разбойник, действительно имел право так обращаться с дворянином. Теперь, наверное, имел. Ведь это именно я предупредил всех о нападении на столицу. Мой нервный смешок вывел Алана из ступора. Он остановился, сбрасывая мою руку.
Откуда ты знал?! он сказал это громким шепотом.
Я оглянулся по коридору.
Не ори так, и пойдем все-таки отсюда. Мне не нравится, как он на меня смотрит. Ещё опомнится, да пошлёт стражу следом.
Кто? Изот? он послушно шагнул дальше и стал говорить тише.
Нет Король. Алан вскинулся удивлённо, замер на полушаге. Идём, идём! Я потянул его за рукав. Он ещё преподнесёт вам сюрпризов этот ваш монарх, помяни моё слово. Сейчас советника на место поставит и начнёт. Я шел, толкая по пути двери всех неохраняемых комнат. К сожалению, все они были заперты. Проклятие! Придётся разговаривать здесь. Я могу как-то выйти из замка?
Нет. Алан был растерян. Ты выгородил его.
Кого? я оглядывался. Волной захлёстывало нарастающее ощущение опасности. Я вдруг впервые почувствовал себя загнанным в ловушку.
Вадимира! Ты выгородил его! Предателя! он толкнул меня в грудь.
Я вмазал ему прежде, чем сообразил, на кого поднимаю руку. Как ни странно, удар пришелся точно в цель. Взмахнув руками, Алан упал на пол. А я сбил себе костяшки пальцев.
Ты! Он зарычал, я увидел, что зубы его окрасились красным, порывался вскочить, дёргал меч из ножен, но к моему счастью, запутался в перевязи.
Остынь! заорал я на него. Костяшки нестерпимо саднило. Я сунул кулак подмышку. Немедленно прекрати истерику! Детский сад, честное слово. Тебе оно надо? Он таращился на меня во все глаза. Будто я вдруг сбросил шкуру и обернулся змеем. Оно вам всем надо? Смута, разбирательства, разброд и шатание в рядах, когда враг у вас под дверью? Дорогой мой, я присел, глядя ему прямо в глаза, да ты спасибо мне скажешь после. Это ваш шанс. Белгрские монахи это последний ваш шанс задушить распри в зародыше. Ну и помяни моё слово, я встал, этот ваш король ещё всем покажет, где раки зимуют. Кажется, сегодняшние события вывели его из благодушного состояния. А теперь быстро скажи мне, как покинуть замок.
Никак.
Я обернулся так резко, что чуть не упал. Это был Рол.
Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! выпалив это, я понял, что говорю чистую правду. Всё это время я действительно, где-то глубоко внутри, беспокоился о нём.
Кажется, он почувствовал это. Подошёл, пожал руку.
Я тоже, Никита. Признаться, я боялся, как бы с тобой что-нибудь не случилось. Идём, он обернулся к ближайшей к двери и потянул ручку. Щелкнул замок, и дверь открылась. Нам нужно решить, что делать дальше. И как можно скорей. Они прошли в комнату. Все трое. В город сейчас лучше не соваться. Мне едва удалось добраться сюда. Когда Рол закрыл дверь, замок снова щелкнул.
Дело пошло на лад.
Он нёсся верхом, Воин крепко держал его, обхватив за талию. Рядом скакала Девочка, а ниже не отставал волк. Стелился длинными точными прыжками, едва не попадая под копыта коней. Ворон то спускался, планируя, то принимался бить крыльями, поднимаясь выше.
Он стоял на обрыве, обхватив Аврору за плечиона всё плакала и никак не могла остановиться, он чуть касался губами её волос, исподлобья глядя вперёд, на гавань. Суда уходили. Барки ещё вели обстрел, а вельботы и уцелевшая пара галер развернули паруса, и, подхваченные свежим ветром, стремительно скользили к горизонту.
Попутного ветра, прошептал он, чуть улыбнувшись, а затем поднял голову.
Молния ослепила на миг. Спичкою полыхнула мачта. Оглушительно грянул гром, и небо, наконец-то разверзлось ливнем. Море встало на дыбы. Он увидел, как замерли арбалетчики на клыках. Как обслуга аркбаллисты перестала крутить ворот, натягивая тетиву, когда поднялись, побежали навстречу друг другу и схлестнулись, разбивая суда в щепы две гигантские волны. Море успокоилось так же внезапно, как и разбушевалось. По поверхности воды плавали лишь обломки весел, куски обшивки и бочонки с адской огненной смесью. Дождь, ушатом опрокинувшийся над всем городом, барабанил, гася волны. Гавань разглаживалась, покрываясь, словно гусиной кожей, пупырышками дождевых капель.
Едва лошади пронеслись сквозь пустые трущобы, едва копыта зазвенели по брусчатке, разразилась гроза, и Воин натянул поводья. Девочка последовала его примеру. Кони гарцевали на месте, пританцовывая. В конце узкой улицы какие-то люди тянули куда-то груженные хламом телеги.
Марк тронул коня шагом. Девочка отстала. Волк потерялся в лабиринте домов.
Я генералиссумус Марк, сказал он, подъезжая ближе.
Его знали в лицо. Он рассчитывал быть узнанным, но рёв приветствий ошеломил его.
Марк! кричал то один, то другой, пока не понеслось дружное «Марк! Марк! Марк!» Из домов, подворотен и переулков выходили навстречу новые и новые люди.
Гляди, гляди-ка, Крысёныш! на мальчишку показывали пальцем. Базарного воришку тоже знали в лицо.
Марк поднял руку, и толпа стихла. Вперёд, стягивая шапку, вышел ремесленник. «Сапожник»Воин с трудом различил цвет почти сорванных, заляпанных кровью нарукавных лент.
Мой генерал! он обращался так, как должны были обращаться к Марку солдаты. Мы всё знаем. Про обстрел с моря, он махнул рукой назад, где полыхали, не затухая и под дождем, городские кварталы, про черных в городе. Ваши гвардейцы прочитали для нас послание, которое передали из замка по облакам. Мы выловили много белгрских ищеек, ладонь нырнула за пазуху, и закачались серебряные кресты на цепочках, а ваши люди поймали для вас клирика и страта. Мы отведем вас.
Хорошо. Кивнул Марк и, привстав на стременах, крикнул, спасибо вам, люди Далиона!
Ответный рёв заложил уши. Толпа снова принялась выкрикивать его имя. Марк склонился в седле, поманил сапожника пальцем:
А теперь ещё раз. Где мои гвардейцы, где дружинники и как дела во дворце?
Не извольте беспокоиться, ответил сапожник, берясь за стремя, ваши люди всего в паре кварталов отсюда. Целая шайка черных ряс пытается отбить клирика и страта, а то бы вы встретились с ними прямо здесь. Дружинники наводят порядок на улицах. Чтоб никто не грабил честных горожан и их дома. А дворец стоит целёхонек. Чего ему сделается?
Спасибо, поблагодарил Марк. Оглядел толпу и вновь вскинул раскрытую ладонь. Жители города! Возвращайтесь в свои дома! Помогайте тушить пожары! И будьте на чеку! Нас ждёт ещё белгрское посольство, последнее он пробормотал едва слышно.
Сапожник прочёл по губам, тронул за ногу:
Что? Не всё ещё кончилось?
Увидим, ответил Марк.
Глава 24
Дождь лил сплошным потоком. Не унимаясь, бушевали пожары. Языки пламени лизали мокрое дерево, и пар вился над досками.
Надо уходить отсюда, капитан. Щербатая девчонка смотрела, как огонь стелется прямо над головами и огненные капли срываются на пол. Кухня на первом этаже дома была уже пуста. Они использовали всю соль и уксус. Им больше нечем было тушить адскую смесь. Второй этаж прогорает, скоро рухнет.
Мы уже пробовали, и чем это кончилось? Младший капрал зубами затягивал повязку. Арбалетный болт прошил плечо насквозь, едва не задев лёгкое. Без помощи нам не выбраться
Как скажете, капитан, она оскалилась и, встав перед ним на колени, помогла затянуть узел. Крепко, но не передавливая рану.
Спасибо, и прекрати называть меня капитаном, сказал он.
Может, отвлечь их как-то? она протянула руки к трепещущим язычкам пламени, будто греясь. Улыбка блуждала на её губах. А потом, вздохнув тяжело, опрокинула на огонь стоявший рядом мешок. Белая пыль поднялась столбом. Комната медленно наполнялась запахом, похожим на запах жареных орешковзапахом жженой муки.
«Странная»подумал младший капрал, даже не пытаясь вообразить, что за мысли могут занимать нищебродку.
Капрал, пригибаясь невольно от огня, гудящего над головой, солдат выбежал из кладовой. Там должен был быть спуск в подвал. Ливнёвые стоки слишком узки и заполнены водой. Он присел рядом, натянул ворот рубахи повыше, опасаясь капающей с потолка горючей смеси. Мы захлебнёмся раньше, чем спустимся в канализацию.
Капрал кивнул. Посмотрел задумчиво на связанных монахов.
И всё-таки я попробовал бы. Хотя не представляю, как нам управиться с ними. Страт лежал спокойно, глядел в глаза, слушал внимательно. Будто рот его не был заткнут кляпом, а локти не скручивал, выворачивая руки из суставов, обрывок веревки. Клирик весь взмок. То ли от страха, то ли от жара полыхающего совсем рядом огня.
Прирезать одного, оживилась девчонка и, вытянув ногу, стукнула клирика пяткой в бок, этого. Этот, вроде, не такой важный.
Страт и бровью не повёл. Зато клирик забился в конвульсиях, замычал, пытаясь сказать что-то. Младший капрал кивнул разрешающе в ответ на вопрошающий взгляд нищебродки.
Ну? она стянула повязку на подбородок и вынула кляп.
Я! просипел он. Я главный! И замолчал, сглатывая. Сухой язык облизывал сухие, запекшиеся кровью губы.
Набрав ковш воды из стоявшего рядом бочонка, она плеснула ему в лицо, и тот закашлялся, захлебнувшись. Она ждала терпеливо, сидя рядом на корточках, поигрывая коротким кривым ножом.
Он оступился, продолжил клирик, отдышавшись. Допустил ошибку. Ему не доверяют больше. Я послан, чтобы следить.
План нападения на столицу, бросил капрал, кивнув удовлетворенно.
Взгляд клирика метнулся к страту.
Можешь считать, что он уже мёртв, улыбнулась девица, розовый язычок лизнул кончик кинжала.
Медленное передвижение посольства сушей отвлекло бы внимание от моря. Корабли должны были беспрепятственно войти в гавань. Северные князья захватить клыки, а боевые отряды высадиться в порту, начав атаку города от доков, одновременно постаравшись захватить замок или хотя бы удержать ворота открытыми. Барки вели бы обстрел города с моря. Когда достаточное число войск сконцентрировалось бы в районе порта, другие отряды, собранные в столице загодя, соединились бы и нанесли удар с тыла. Захватив столицу, мы захватили бы всю страну.
Клирик на одном вдохе выложил всё. Капрал задумчиво качнул головой. Девчонка перестала скалить зубы. Сидела рядом на корточках, щурясь и трогая лезвием кинжала ноготь.
Кто-то предал вас, сказал, наконец, капрал, глядя в глаза страту, подумать только! Предатели в рядах ордена. Страт дёрнулся. Впервые за всё время потерял выдержку и самообладание. Капрал ухмыльнулся. Мы были готовы. Мы подняли цепи Так, говоришь, посольство обманка? он вновь обернулся к клирику.
Не совсем, ответил тот, еще косясь на страта. Князь Князь Николай возглавляет его. Он должен был бы войти в захваченный город.
И стать наместником? капрал прищурился.
Нет, наместником стал бы Ярослав.
Всё святое семейство в сборе, девица плюнула длинно и метко, точно в трепетавший язычок пламени. Небось и Бронислава тут?
Да, монах кивнул.
Ну, хорошо, капрал поскрёб подбородок. Голова запекалась в шлеме как картофелина. Нестерпимо зудело под короткой щетиной, пот начал заливать глаза. А вы тут с какого бока припёка? Чуть повернул меч, чтобы в отполированном зеркально клинке увидеть улицу и арбалетчиков, держащих дом под прицелом. Поди, все черные в городе собрались выручать вас вместо того, чтоб идти на помощь к своим, в доки?
Взгляд клирика метнулся к страту и замер, прикованный.
Я не могу, прошептал он, не могу, не могу, не могу
Она ударила его наотмашь, тыльной стороной ладони. Голова дёрнулась безвольно. Его глаза были пусты. Зрачки сузились, стали не больше булавочной головки.
Пиши пропало, сказала девица, когда слюна из безвольно распяленного рта потекла на подбородок. Прирезать?
Нет, протянул капрал нехотя. Нам всё равно придется выбираться как-то иначе. Слишком опасно через стоки.
Жаль, лезвие мелькнуло, спрятавшись. Она принялась набирать полные руки битого стекла, осколков простреленных арбалетными болтами окон.
Капрал поманил пальцем солдата, приобнял за плечи, когда тот склонился навстречу.
Значит, сделаем так, слушай
Он не успел закончить. Прогорев, рухнула, перегородив кухню, балка. Взметнулся столп искр, полыхнуло, загудев, пламя. Вместе с дождевой водой полилась на пол горючая смесь, а на улице раздались крики.
Солдат подхватил подмышки, потянул страта к выходу в соседнюю комнату. Девица, вздохнув с сожалением, сграбастала за шкирку клирика. От черного хода бежали, пригибаясь, боясь опалить волосы, еще два нищеброда.
Капрал ещё раз поднял меч и не увидел арбалетчиков на крыльце дома через улицу. Кивнув удовлетворенно, он поспешил прочь из кухни.
Что там? спросил он у девчонки, выглядывавшей уже в окно.
Думаю, самое время нам прорываться. Шалый привёл-таки подмогу. Кто-то крепко вмазал чёрным с тыла.
Когда белые стены замка окрасились розовым светом восходящего утра, Воин присел, наконец. Ноги не держали. Он спешился сразу же, как только стало ясномонахи осадили его гвардейцев в маленьком домике в черте цеховых кварталов, и надо драться. Эта затянувшаяся на несколько часов стычка была самой первой, и самой тяжёлой. Никем неуправляемая волна атакующих была полностью уничтожена, опрокинута и сметена. Разъяренные горожане рвались в бойстоило труда сдержать их, и еще большегоорганизовать. Девочка взяла под начало отряд, а волк беспрепятственно проходил по занятой врагом улицесмотрел в глаза арбалетчикам и вываливал язык, словно смеясь. Те провожали его настороженными взглядами, но ни один палец не нажал на пусковой механизм.
Он запомнил эту схватку. Только её. Остальное слилось в длинную смазанную череду событий и лиц. Он скоро перестал удивляться тому, как быстро находились телеги, годные перегородить улицу, замедлив отступление врага. Как падали с крыш невесть откуда взявшиеся брёвна, как катились по мостовой, подминая под себя черных, огромные дубовые бочки. Но люди, новые и новые люди, готовые идти в бойон не ждал этого от города, в котором прожил не одну сотню лет. И потому, когда он опустился на холодный мокрый камень, оглядывая разгромленную улицу в мутной пелене мелко моросящего дождя, да группу людейдолжно быть жителей этого кварталаподнимающих опрокинутую на бок телегу, он почувствовал удовлетворение.
Мой генерал, младший капрал через силу отдал честь. Он снял шлем, вытер лицо мокрой перчаткой, размазав пятна сажи на щеках и подбородке. Поодаль, спрятавшись от дождя на узкой ленте сухой земли под козырьком крыши, сидела, опершись о стену дома и устало прикрыв глаза маленькая оборванка, такая же чумазая, как и капрал.
Клирик и страт, упредил его Марк, я помню.
Не только, кажется, ноги не держали уже и его. Марк похлопал по ступеням рядом, приглашая присаживаться. Благодарю, он рухнул, громыхнув амуницией. Там какие-то люди, говорят, поймали князя Николая.
Кого?! это вывело Марка из дрёмы, в которую он начал было проваливаться. Разом прояснился взгляд.
Князя Николая, повторил капрал, щурясь болезненно на серые предрассветные сумерки. Глаза его были воспалены, разъедены дымом.
Где? Марк встал. Поднимаясь, чуть нажал на плечо капрала, приказывая «сиди».
Там, он слабо махнул вдоль по улице и откинулся, облокотившись на ступени. Подставил лицо мелко моросящему дождю.
Он скоро прошёл мимо пустых домов, миновал почерневшие, наконец-то затушенные остовы и увидел таверну. Хозяин, который с утра ещё открывал двери, надеясь на добрую дневную выручку, ходил с перебинтованной головой, трогал опалённую с одного края стену и щелкал языком, наверняка прикидывая, во сколько станет ему починка.
Воин взбежал на крыльцо, переступил порог, пригнувшисьпервая зала была полна народу. Ходила меж столов девочка, разнося горячую похлебку. Её мать на другом столе костоправила какого-то оборванца. Щуплый молодой парень морщился, закусив зубами ворот рубахи, но терпел, пока она вправляла ему сломанную кость ноги. Марк быстро прошел мимо, туда, где во второй трапезной собрались шестеро оставшихся в живых гвардейцев, где сидела у камина, вычёсывая насквозь промокшего волка, Эдель, а Рато спал, свернувшись калачиком на лавке. Всю ночь он да ворон разносили распоряжения Марка во все концы города. Он чуть коснулся его головы, проходя мимо. Тот почуял прикосновение, вздрогнул конвульсивно всем телом, но не проснулся.