Тори с трудом поднялся со ступеньки, на которой сидел, подковылял к Спек и, посмотрев на неё сверху-вниз, выхватил из её рук метлу, подняв над головой на вытянутой руке.
Недостаточно высокий, говоришь?
Эй! А ну отдай!Спек подпрыгнула, но всё равно не смогла и близко достать до заветной метлы. На фоне Тори она выглядела совсем маленькой и беззащитной, что его даже очень забавляло. Девушка продолжила прыгать и ругаться, и в этот момент Тори неожиданно впал в некоторый ступор от того, что услышал свой смех. Впервые с момента попадания в Сомниум он не испытывал какого-то страха, беспокойства или волнения, он просто расслабился и ощутил умиротворение и теплоту, прямо как дома.
Аббе прибыл ближе к вечеру, и, надо сказать, был рад увидеть товарища в относительно добром здравии.
Поправляешься?улыбнувшись, он обнял Виатора и похлопал его по плечу.
Куда же я денусь,с наигранной усталостью вздохнул Тори.
Спек поведала путникам, что тейна Тарин прибудет в резервацию со дня на день, и ориентировочно его прибытия ожидают в районе завтрашнего утра. Поэтому сейчас герои могли расслабиться и провести спокойный вечер в таверне. Новая знакомая очень воодушевлённо вызвалась составить им компанию, так что вечер обещал быть интересным.
Тори, ты главное не забывай, что тебе очень плохо,прошептал Аббе, отведя друга ненадолго в сторону,а то было бы как-то неловко идти к целителю с уже почти затянувшимися ранами.
Твои словавот, что меня ранит!Тори скорчил гримасу боли и комично согнулся пополам, на что Аббе флегматично закатил глаза, но не смог сдержать улыбки,к тому же, они не спешат заживать.
Эль и рисовая водка наполняли кружки до краёв, на фоне звучали чьи-то голоса и смех, Спек очень много говорила и смеялась. Было в ней что-то по-детски, можно даже сказать по-мальчишески задорное, что несколько смущало даже Виатора, который был не намного старше её. Непривычно было видеть девушку, лишённую всякой статности и стремления быть женственной, даже среди простолюдинов на краю мира. Как правило, все женщины вне зависимости от статуса старались держать себя относительно возвышенно, не теряя мягкости в голосе и плавности в движениях. Спек же, словно маленький золотистый огонёк, зажигалась, угасала и вспыхивала снова, совершенно не боясь освещать всё вокруг и в то же время обжигать решивших приблизиться к ней на опасное расстояние. Она не кокетничала, не пыталась показаться кем-то особенным, не вызывала никакого смущения, которое часто возникало у Виатора в присутствии дам.
Тори отхлебнул ещё эля, смакуя сладковатый привкус имбиря, и откинулся на спинку скамьи, превращая оживлённый спор Аббе и Спек в размеренный гул в своей голове. Несмотря на то, что с утра ему предстояло снова оказаться в этой кровавой веренице непредсказуемых событий, сейчас он наконец-то чувствовал небывалое спокойствие. Возможно, алкоголь сделал своё дело, а возможно, праздный день без стремления куда-либо немного прочистил рассудок от не отступающего чувства вины и сомнений в правильности принятых решений.
Засыпая, Виатор зацепился взглядом за самую яркую звезду на ночном небе, особенно выделявшуюся на фоне остальных. Из амбара, где они расположились, было отлично видно бесконечное тёмно-синее полотно, и даже плотная солома под тонким льняным покрывалом казалась небывало мягкой и уютной.
Когда я была маленькой,послышался вдруг голос из дальнего угла, где уже на вторую ночь расположилась Спек,я очень любила смотреть на звёзды. Выходила ночью на улицу и пропадала на часы. Мне так нравилось ходить босиком по потрескавшейся земле за домом, уходя дальше, за ворота и по дороге, где одни деревья негромко шумят. Ох и доставалось же мне тогда!жёлтый свет её прикрывшихся глаз на мгновение потух, но в полутьме, освещаемой одной лишь масляной лампой, Виатор смог различить мечтательную улыбку на лице девушки. Её нетрезвое бормотание то и дело прерывалась негромкими смешками, а иногда становилось похожим на пениедедушка мне говорил, что звёзды издавна вели путников к их целям. Мне так хотелось уйти за ними далеко-далеко
Что стало с твоей семьёй, Спек?
Отца я почти не знала, погиб на последней войне где-то на юге. Ушёл далеко-о-о и так и не вернулся,она деловито посмотрела куда-то вверх и загнула один палец на руке, будто пересчитывая что-то,дедушка угас за несколько лет, да и пора ему уже было. Совсем тяжело стало. А мама мама где-то на берегах сейчас, уверена, в ней нет ни грамма сожаления. Может, моя болезнь стала для неё некоторым спасениемодной ей всегда было лучше, это было нетрудно заметить.
Не скучаешь по ним?
Скучать гораздо сложнее, чем кажется,задумчиво и гротескно-деловито протянула Спеккогда привыкаешь к другой жизни, то прошлое становится таким неосязаемым, будто его и вовсе с тобой не случалось. А как скучать по тому, чего никогда не было?устало проговорила она и вдруг громко рассмеялась, потеряв равновесие и повалившись на свою лежанку,кажется, я уже несколько лет не напивалась! Да и не говорила ни с кем вот так по душам. тейна Тори, откуда ты только взялся?
А меня и нет,усмехнулся Виатор,тебе это всё снится.
Он откинулся на спину и прикрыл глаза. Сон захватил его почти моментально, и, даже оставаясь в сознании, он уже видел какие-то нечёткие картины перед глазами.
Какой чудесный сон,донёсся до него отдалённый сонный полушёпот.
Тори, вставай!Аббе неосторожно толкнул друга в плечо,ну же!
Да что у тебя за идиотская привычка?Тори чувствовал себя совершенно разбитым после бурного вечера.
Кто же виноват, что ты любишь поспать? Тейна Тарин вернулся. Нужно подготовиться.
ХорошВиатор не успел договорить, как его скрутило пополам,твою жсразу после этого его вывернуло, позволив Аббе лицезреть всё, что когда-то было содержимым желудка Тори.
Проклятье, Тори! Совсем пить не умеешь?!на секунду отскочил Аббе, но затем подался вперёд и помог Виатору подняться,давай, вставай, пошли на воздух!
Поначалу Виатор списал подобное состояние на тяжёлое похмелье, но к обеду самочувствие только ухудшилось, и глаза то и дело застилала мутная пелена, не дававшая собраться с мыслями.
Ну же, Тори, возьми себя в руки,озабоченно причитал Аббе, застёгивая пояс с умело скрытыми ножнами для кинжала на Виаторе,ты должен быть на чеку, кто знает, вдруг мы не ошибаемся, и придётся действовать быстро.
Возможно, мне сначала действительно понадобится его помощь,ослаблено проговорил Тори и пошатнулся, еле устояв на ногах. Аббе было хотел что-то ответить, но тут в дверях появилась Спек.
Он готов принять вас Тейна Тори, неважно выглядите! Всё в порядке?
Кажется, кто-то несколько перепил вчера,с нервной улыбкой отрапортовал Аббе,видимо, тейна Тарину немного прибавится работы.
Затем он повернулся в сторону Тори и указал на начинающий светиться амулет, небрежно наброшенный поверх рубахи:
Спрятал бы ты это подальше.
Больше книг на сайте - www.litlib.net
По дороге в дом Тарина, Виатор ощутил непреодолимую слабость. Ноги уже не слушались, а связь с реальностью то и дело терялась. Его периодически тошнило, отчего в горле прописалось неприятное саднящее ощущение, а желудок будто бы норовил вывернуться наизнанку. Аббе и Спек поддерживали его под руки, но идти всё равно было чертовски сложно. Сквозь пелену в глазах Тори смог различить, что его привели к невысокому малопримечательному дому. Кажется, ожидать в тесной комнатушке перед входом пришлось целую вечность и, сидя на большом мешке, набитом чем-то невероятно мягким, Тори почувствовал, как снова теряет сознание. Он до последнего старался контролировать происходящее, но геометрия внешнего окружения неожиданно начала принимать настолько причудливые формы, что ему пришлось закрыть глаза. Открыть их обратно, к сожалению, не удалось, и Виатор окончательно утонул в своём мягком сидении, погрузившись в кромешную темноту.
Сон его был беспокойным и сумрачным, перед глазами крутились расплывчатые картины, и единственное, что он отчётливо запомнилженские слёзы. Тяжёлые грудные всхлипывания, влажные дорожки, сияющие на бледной коже. И стоны боли, разрывающие барабанные перепонки, желание прекратить это мучение, но абсолютная обездвиженность и отсутствие возможности что-либо сделать.
Открыв глаза, он увидел перед собой ещё более тесную комнату, освещённую тусклым светом пары свечей. Над постелью, где он лежал, стоял человек в довольно странно украшенной маске, прикрывавшей лоб. Он был довольно статным, несмотря на приближение к почтенному возрасту, и невероятно хорош собой. Но чрезмерно странные одеяния заставили Виатора немного насторожиться. Ко всему прочему, свет, бивший из его глаз ярче, чем у кого-либо, делал его образ ещё более мистическим и пугающим.
Добро пожаловать обратно,удивительно сдержанно сказал человек. Его голос был очень бархатистым и спокойным, он будто бы заполнял каждый миллиметр пространства, разливаясь приятным гулом,а то мы было уже отчаялись снова тебя увидеть.
Тори хотел было задать вопрос, но понял, что голос его не слушается.
Надо сказать, даже я удивлён твоим возвращением,продолжил мужчина,мало того, что твои раны тебя подкосили, масла в огонь подлил невероятно сильный яд. Боюсь даже спросить, что ты вчера пил,сказал он, вроде бы, с некоторой иронией, однако на его лице не скользнуло и тени улыбки,после такого обычно не живут.
Мысли лихорадочно закружились в голове, и все они сводились только к одному человеку, который мог бы это устроить. Но неужели эта безумная лучница настолько неуловима? Когда она успела сделать это? И Значит ли это, что она где-то рядом? От этой мысли Виатору стало не по себе. Стыдно было признать, что его пугает какая-то мстительная девчонка, но, даже будучи бессмертным, крайне не хочется получать холодным оружием под ребро и периодически выворачиваться наизнанку от вероломного отравления.
Побудешь эту ночь здесь,вырвал его из раздумий тейна Тарин,на тумбочке бутылка настоя. Постарайся выпить её всю до рассвета. Должно помочь.
С этими словами он встал и удалился из комнаты, шурша по полу полами длинного пурпурно-красного одеяния, делавшего его похожим на призрака из древних легенд. Тори попытался подняться на локтях, но это ему не слишком-то удалось. Голова казалась невыносимо тяжёлой.
Просозерцав потолок ещё около часа и периодически проваливаясь в беспокойную дремоту, Виатор наконец-то смог сесть на кровати. Он опустил руку в карман, нащупав уже привычно горячий амулет. Извлекши его на свет, Тори убедился, что тёмный камень разгорается всё сильнее. Значит, они снова не ошиблись. Он недоверчиво потянулся к бутылке на прикроватном столике и отхлебнул немного. На высохшем языке почувствовался приятный травяной привкус. Опустив сосуд в поясную сумку, Тори осторожно поднялся на ноги и сделал несколько шагов к двери. В коридоре не горело ни единого огня, лишь только лунный свет едва озарял дальнее помещение. Дальше пришлось двигаться на ощупь, отчаянно стараясь не задеть чего-нибудь громкого, что в положении Виатора было довольно затруднительно. Но в итоге ему всё же удалось добраться до освещённого участка и завернуть за угол. Отсюда открывался вид на чуть приоткрытую дверь комнаты, из которой брезжил слабый тёплый свет. Тори прислушался, но не смог уловить ничего вразумительного. Он осторожно достал кинжал из-за пояса и неслышно двинулся вперёд.
Зачем ты встал?спросил тейна Тарин, не поднимая головы от бумаг, над которыми склонился, сидя за массивным дубовым столом. Вокруг были разбросаны десятки непонятных пузырьков, мешочков с травами и различный бытовой и медицинский скарб,тебе нужен покой. Мне, впрочем, тоже.
Тори замер на месте, испытав некоторое чувство паники. Он ощутил себя довольно беззащитным перед спокойствием и проницательностью Тарина.
Мне нужно поесть,второпях смоделировал он возможную причину своего присутствия здесь.
Хотелось бы мне сказать, что у меня не таверна и не постоялый двор, но я рад, что ты приходишь в норму. В гостиной ты сможешь найти остатки ужина. А теперь, пожалуйста, оставь меня,сказал он, переливая какую-то голубоватую жидкость из одной бутылочки в другую.
Виатор замешкался на мгновение, но, ощутив, что выхода у него нет, сделал шаг вперёд, сжимая кинжал в руке за спиной. Тарин по-прежнему не повернул головы, однако, замер, прислушиваясь. Собравшись с силами, Тори бросился вперёд, занеся лезвие над головой, но лекарь вовремя соскочил со стула и подался в сторону. Он стремительно обернулся, посмотрев на Виатора немигающими светящимися глазами, отчего внутри всё похолодело.
Ты не очень-то знаком с законами гостеприимства,всё также равнодушно процедил он.
Тори хотелось ответить что-то, что хоть немного оправдает его, но он прекрасно понимал, что слова ничего не смогут сделать в этой ситуации. Онлишь рука судьбы, безликая и бездушная, тянущаяся вперёд, не жалеющая никого. Сейчас нужно было забыть о совести, о чувстве благодарности, о дрожащих от истощения коленях и сделать то, что он должен был сделать. Виатор бросился на Тарина и навалился на него всем телом, прижав к полу. Два светящихся глаза по-прежнему будто бы смотрели одновременно сквозь него и в его душу. Каждое движение лекаря было чётким и степенным, даже в критической ситуации. Он не поддался, но и не стал лихорадочно отбиваться, а пытался лишь уловить момент для освобождения, не отрывая взгляда от врага.
Ты глуп, Виатор Рэсис,проговорил он,впрочем, ум губит куда мучительнее.
После этих слов Тори как заворожённый замахнулся и полоснул по горлу Тарина, поморщившись от брызнувшей прямо в лицо горячей маслянистой крови. Тарин без лишних движений прикрыл глаза и, захрипев, зашёлся судорогой, и даже в ней можно было углядеть некоторое благородство, которым веяло от него до последнего. Тори отшатнулся от тела и вытер лицо рукавом. Неожиданно до него донёсся неслышный доселе звук. Кашель. По тембру было легко определить, что кашляли в доме, и делал это, несомненно, ребёнок. Тори осознавал, что ему нужно уходить как можно быстрее, но, тем не менее, какое-то любопытство повело его вперёд, он пошёл на звук и обнаружил за соседней дверью такую же комнату, какая предназначалась и для него самого. На кровати покоилось сжавшееся в комочек хрупкое тело, дрожащее мелкой дрожью.
Тейна Тариндонёсся до Виатора совсем тонкий детский голос,мне так больно Почему мне так больно?
Внутри Тори будто бы что-то сжалось, и в глазах на мгновение потемнело. Он сделал робкий шаг назад, чуть не потеряв равновесие, а затем бросился бежать.
Найти дорогу от дома Тарина оказалось не слишком просто, но Тори всё-таки удалось сориентироваться и выйти к амбару в ночной темноте, тускло освещаемой светом нескольких уличных фонарей.
Тори! Благословение двенадцати, ты вернулся!бросился к нему Аббе,всё в порядке?
В полномопустошённо прошептал Виатор.
Нужно убираться отсюда, но они закрывают ворота на ночь,раздосадованно процедил советник,придётся ждать до утра.
Тори скользнул взглядом в дальний угол, где, свернувшись калачиком, спала Спек.
А что она?
Ничего. Переживала за тебя, но потом отключилась. Думаю, лучше бы нам исчезнуть до того, как она проснётся
Но после того, как проснусь я,пробурчал Тори и рухнул на своё неизменное спальное место, почувствовав приятный запах соломы.
Пожалуй, отдохнуть действительно не помешает,задумчиво пробормотал Аббе и присел на лежанку неподалёку. Он будто бы проникся атмосферой волнительной тёплой ночи перед длинной дорогой и, хоть глаза и слипались, щемящее чувство в груди не давало уснуть. Звёзды здесь были гораздо ярче, чем над королевским замком, окутанным светом сотен городских огней, не угасающих до самого рассвета. Он достал из-за пазухи резной медальон на серебристой цепочке и поднёс его к правому глазу. В рамке из серебра, между двумя кусочками кристально чистой слюды был заточён маленький северный цветок. Его невзрачные зелёные листья были удивительно прекрасны, особенно, когда пробиваются среди снегов. Когда Рарэ была маленькой, отец потратил невероятное количество золота на эту побрякушку, но как светились от счастья её глаза! В тот день, когда они виделись последний раз, она вложила медальон в руку Аббе, попросив никогда не забывать о ней. Ах, если бы он только смог
Через прозрачное стёклышко звёзды казались ещё более волшебными и манящими. В этот момент он почувствовал себя ребёнком. Взрослым совсем некогда смотреть на звёзды, но каждый, наверное, хоть раз взбирался на крышу покосившегося сарая, чтобы лениво раскинуть руки и смотреть в бесконечное тёмное небо. Аббе вспомнил, как отвёл Рарэ на озеро, когда она была ещё совсем малышкой. Девочка крепко держала его руку, то и дело повисая на ней, и всё время прижималась к брату, как напуганный котёнок. Ночная прогулка в бесконтрольном детском одиночестве завораживала её, и её большие голубые глаза лихорадочно метались, стараясь разглядеть каждую мелочь вокруг. Будто бы ночью мир становится совершенно иным, и привычные вещи исчезают, уступая место новым, неведомым и наделённым какой-то особой силой. Аббе улыбался и крепче сжимал в своей руке маленькую ладошку, параллельно рассказывая сестре о созвездиях, царственно расположившихся на небосклоне.