Мирриме сделалось стыдно за свой собственный наряд. Одежда ее еще не обсохла после купания в озере и была покрыта пылью и грязью после долгого путешествия. Она в изумлении глазела по сторонам.
Закрой рот, а то муха залетит, добродушно предупредил Боренсон.
Здесь так красиво, сказала Миррима. Я себе и представить не могла такого прекрасного города.
Во внутреннем дворе крепости булыжник был уложен настолько ровно, что казалось, будто бы площадь замостили только вчера. Мозаика под их ногами изображала красный граак на белом фоне. Лужайка вдоль дороги была подстрижена идеально ровно. Из бойниц на внутренней стене крепости ниспадали целые каскады цветов, вливаясь в цветочное море на лужайке внизу. Жасмин, мальва и розы благоухали, наполняя воздух дивным ароматом. Среди зубчатых теней, отбрасываемых башнями, порхали и резвились разноцветные колибри. Стоило им попасть в солнечный луч, как эти маленькие птички начинали сверкать всеми цветами радуги.
Миррима заметила на лице мужа сердитое выражение.
Что случилось? спросила она, стараясь говорить как можно тише, чтобы стражи не услышали ее.
Понимаешь кивнув в сторону крепости, Боренсон помедлил. Люди в Каррисе истекают кровью на крепостных стенах не дальше, чем в трех сотнях миль отсюда, в то время как маркиз и его щеголеватые рыцари купаются в роскоши. Меня не покидает желание сорвать эти прекрасные ящики с цветами с башен и сбросить самого маркиза вслед за ними.
Миррима не знала, что и сказать. Маркиз был могущественным человеком, происходящим из одной из самых древних и зажиточных семей во всем Рофехаване, а Боренсон был всего лишь Рыцарем Справедливости. Вот уже несколько дней Мирриму не покидал непонятный страхстрах потерять Боренсона. Она чувствовала, как ее муж ускользает от нее. Виной тому, в числе прочего, была его все возрастающая неприязнь к Габорну, к маркизу и вообще ко всем лордам.
К тому времени как они подъехали к бастиону маркиза, Боренсон был уже мрачнее тучи. Кровь прилила к его лицу, а зубы были плотно сжаты. Слуга проводил их в пышную приемную, украшенную изысканными картинами в позолоченных рамах, изображавшими маркиза и его предков. Огромные канделябры украшали полку над камином.
Пожалуйста, подождите здесь, попросил слуга.
Боренсон принялся сердито мерить комнату шагами.
Казалось, он был готов в любой момент броситься вслед за слугой, чтобы поскорее увидеть маркиза. Однако долго им ждать не пришлось. Не прошло и двух минут, как в комнату стремительно вошел молодой человек с юношеским румянцем на лице и сияющими веселыми глазами.
Сэр Боренсон, неужели это правда? Король Земли сражается с опустошителями в Каррисе? принялся расспрашивать юноша.
Боренсон поглядел на парня сверху вниз:
Разве мы знакомы?
Я Бернод
Сын маркиза? недоверчиво спросил Боренсон.
К вашим услугам, ответил Бернод с полупоклоном.
В глазах у Боренсона загорелась зловещая искорка:
О да, ваш король действительно сражается с опустошителями. Скоро и вам придется отправиться на войну.
В этот момент снова вошел слуга:
Маркиз просит присоединиться к нему за завтраком в Большом Зале.
Боренсон и Миррима в сопровождении Бернода последовали за слугой.
Огромный стол, футов в пятьдесят длиной, занимал почти весь Большой Зал маркиза. Стол был заставлен закусками и фруктами в таком количестве, которого хватило бы, чтобы накормить как минимум дюжину человек. Однако маркиз сидел за столом в полном одиночестве, размышляя, какое лакомство попробовать первым.
Стены были украшены позолоченными щитами, принадлежавшими предкам маркиза. Каждый щит являлся своего рода памятником великим семействам, из которых произошел род самого маркиза. Миррима почти ничего не знала об искусстве изготовления щитов, но даже она узнала некоторые из мотивов, изображенных на этих старинных произведениях искусства. Вот припавший к земле лев Меригаста Непокорного, который выстоял против колдуний тота у Вогленской Башни, когда не оставалось уже никакой надежды на спасение. А вот двуглавый орел короля Ховенора Дсльфского, который изгнал арров из гор Алькайр.
Каждый щит являл собой высочайший образец изящного искусства самых знаменитых мастеров своей эпохи. Самое большое впечатление на Мирриму произвел небольшой круглый щит, висящий во главе стола, на первый взгляд, грубо сработанная вещица, будто сделанная руками ребенка. На щите был изображен красный граак с распростертыми крыльями, парящий над двумя мирами. Миррима ни на минуту не усомнилась в том, что это был щит самого Ферреса Геборена, сына Короля Земли Эрдена Геборена. В свое время Ферреса прозвали Свирепым, ибо он был бесстрашен в битве. Если верить легенде, в возрасте тринадцати лет он отправился поход в другой мир вместе с волшебником Сендавианом и Дайланом Черным Молотом. Феррес сумел упросить Светлейших сражаться за человечество. Среди всех рыцарей ни один не пользовался таким всеобщим почитанием, как Феррес Геборен.
Щиты служили печальным напоминанием о том, что Ферресия в свое время была достойной страной. Еще более печальным напоминанием о теперешнем жалком состоянии этой когда-то гордой державы являлся сам маркиз. Он сидел под щитом своего славного предка в шелковом домашнем халате, свысока глядя на вошедших. Скорчив кислую мину, маркиз поднес к лицу надушенный белый платочек. Его вид говорил сам за себя: маркиз пребывал в шоке оттого, что двое таких потрепанных путников, каковыми были Миррима и Боренсон, посмели вторгнуться в его покои.
Дорогой Боренсон! Как я рад снова видеть тебя! Ты неплохо выглядишь, начал маркиз.
Ты тоже, натянуто ответил Боренсон. Хотя, когда мы встречались в последний раз, у тебя еще имелось четыре или пять даров обаяния. Лишившись их, ты сильно сдал.
От оскорбления маркиз аж побледнел. Боренсон кашлянул в ладонь, затем шлепнул маркиза по плечу в манере, характерной для людей в доспехах, от чего у маркиза чуть глаза не выскочили из орбит.
Казалось, Боренсон готов придушить маркиза на месте, а у того был вид, будто он сейчас упадет в обморок.
Я я я полагаю, с нашим королем все в порядке, залепетал маркиз.
О, все королевство в руинах, и я уверен, что тебе это известно, ответил Боренсон. Поэтому Габорн прислал меня, чтобы передать тебе срочное сообщение. Как ты, конечно, знаешь, он сражается с опустошителями к югу от Карриса.
В самом деле? маркиз попытался изобразить полную неосведомленность.
Именно так. Габорн недоумевает, куда же подевался его старый друг, маркиз де Ферресия.
Правда? удивился маркиз.
Ты получил приказание явиться на место военных действий?
В самом деле. И я сразу же приготовился выступать. Но тем временем Радж Ахтен разрушил Синюю Башню, и мои люди были оставлены с менее чем дюжиной даров. Не думаешь ли ты, что мы могли отправиться на войну, не имея даров?!
Это не оправдание, угрожающе произнес Боренсон. В Каррисе все до единогомужчины, женщины и даже детивстали на защиту города и сражались с опустошителями до последней капли крови, ведомые лишь силой отчаяния, ибо у них не было другого выбора.
Какой ужас! воскликнул маркиз с отвращением.
Теперь твоя очередь, сказал Боренсон.
У маркиза на лбу выступили капли пота. В полном замешательстве он снова поднес к лицу надушенный платочек.
Боренсон продолжил:
Тебе предписывается экипировать своих солдат и сей же час выступить по направлению к Каррису, давая отпор любому врагу, который встанет на твоем пути, будь то человек или опустошитель.
Боже мой! простонал маркиз.
Отец, можно я пойду с тобой? вмешался в разговор Бернод.
Наверное, не стоит начал маркиз.
Прекрасная идея, подхватил Боренсон. Ты же хочешь представить своего сына Королю Земли. Во-первых, как доказательство семейной солидарности, а во-вторых, чтобы получить благословение. Все равно у тебя нет другого выбора. Если, конечно, ты не хочешь подвергнуть себя серьезной опасности.
Боренсон принялся внимательно изучать шею маркиза, словно размышляя, в каком месте палачу лучше всего нанести удар.
Маркиз погрузился в пучину смятения. На его лице отразились нечеловеческие страдания. Тут сын маркиза произнес:
Отец, это наш шанс. Мы должны показать миру, что семья Феррес все еще является одним из самых великих домов.
Юноша выбежал из комнаты, оставив Боренсона нависающим над маркизом.
Сердце у Мирримы бешено забилось. Боренсон и маркиз недолюбливали друг друга, и все же ей казалось, что Боренсон затеял опасную игру. Габорн не отдавал приказания маркизу отправляться на сражение. Не было с его стороны и никаких угроз, ни прямых, ни скрытых, в адрес маркиза. Однако Боренсон позволил себе запугивать маркиза, угрожая ему возмездием Короля Земли.
Боренсон злобно ухмыльнулся:
Хороший мальчик, этот твой сын. После этого он перешел к делу. У тебя есть под рукой способствующий? Я отправляюсь в Инкарру, и мне потребуется три дара жизнестойкости.
Да, у меня есть способствующий, Посвященных я тоже смогу найти, только вот форсиблей у меня совсем нет, пролепетал маркиз.
Форсибли я привез с собой. И вообще, у меня есть дюжина лишних форсиблей, которые я хотел бы подарить твоему сыну.
Было слышно, как за стенами крепости Бернод выкрикивает приказания капитану охраны, веля ему приготовить лошадей.
Маркиз изучающе посмотрел на Боренсона, и ужас, доселе наполнявший глаза маркиза, внезапно улетучился. В лице его появилась жесткость.
Ты тоже заметил это, не так ли? спросил маркиз. Мой сын уже сейчас по праву может считаться более достойным человеком, чем когда-либо был я. Он очень похож на своего деда в его молодые годы. В лице Бернода у семьи Феррес появилась надежда вернуться к прежнему величию.
Боренсон кивнул. Он не собирался выказывать ни малейшей симпатии к маркизу.
Старик горько улыбнулся:
Значит, король приказывает нам отправляться на войну. Что ж, пусть огонь возьмет старые деревья и освободит место для молодой поросли. Маркиз вздохнул, затем уставился на Боренсона. Да ты меня просто пожираешь взглядом. Ты был бы рад моей смерти.
Я начал Боренсон.
Не надо отрицать этого, сэр Боренсон. Я знаю тебя уже сколько? С дюжину лет? И всегда ты был уверен в своем превосходстве. Неважно, что у меня имелось состояние, с которым ты не мог потягаться, или титул повыше твоего. Все равно каждый раз, когда мы встречались, ты бросал на меня эти испепеляющие взгляды. Я знаю, какого ты обо мне мнения. А ведь моими предками были почитаемые всеми короли. Но в течение многих сотен лет наше королевство постепенно растащили по кусочкам. Наши земли присваивали, отвоевывали и попросту крали всевозможные лорды. И вот дело дошло до меняжалкого подобия великих правителей прошлого. Когда тебе не было еще и тринадцати лет от роду, ты уже смотрел на меня с ненавистью.
Позволь и мне говорить открыто, почти прорычал Боренсон, уставившись в глаза маркизу неподвижным взглядом.
При этом он облокотился на стол так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица маркиза.
Да, я был бы рад твоей смерти. Я не переношу людей, которые прожигают свою жизнь, погрязнув в роскоши, и при этом еще скулят, жалуясь на судьбу. Когда я был юношей тринадцати лет, ты уже смотрел на меня свысока, ибо я был беден, а ты богат, потому что мой отец был убийцей, а твойлордом. Но уже тогда я понимал, что я более достойный человек, чем тебе когда-либо суждено было стать. Ты, сэр, просто тряпка, настолько неуверенно стоящий на ногах, что не в состоянии даже стать отцом ребенку. Ты говоришь, Бернод пошел в деда А я думаю, стоит повнимательнее присмотреться к твоим охранникам, и можно легко найти того, на кого на самом деле похож твой якобы сын. Позор тебе! Если бы ты был настоящим мужчиной, ты бы сейчас прикончил меня, не сходя с места, за только что сказанные мной слова, неважно, есть у тебя дары или нет.
Маркиз сжал зубы, лицо его окаменело. В этот момент Мирриме показалось, что сейчас он схватит со стола нож для разделки ветчины и погрузит его в шею Боренсона. Однако вместо этого он откинулся в своем кресле и зловеще улыбнулся:
Ты всегда лез из кожи вон, чтобы доказать свою правоту. Это свойственно всем плебеям. Даже теперь, будучи капитаном королевской охраны, ты чувствуешь потребность бросить мне вызов.
Маркиз, очевидно, еще не слышал о том, что Боренсон покинул свой пост. Миррима подумала, а как бы реагировал маркиз, если бы он знал об этом.
Однако, продолжал маркиз, я не вижу никакой необходимости вступать с тобой в противоборство. Ты вместе со своей оборванной женой отправляешься в Инкарру. Мы оба знаем, что Дети Ночи отправят ваши головы обратно в мешке еще до рассвета. Что же касается меня, я отправлюсь сражаться с опустошителямиврагами, которых я нахожу гораздо более достойными и беспощадными.
В какое-то мгновение Мирриме показалось, что сейчас ее муж убьет этого человека на месте. Однако Боренсон неожиданно рассмеялсяэто был искренний, радостный смех, наполненный неподдельным весельем. Маркиз засмеялся в ответ. Боренсон хлопнул его по плечу, словно они были старыми друзьями. И действительно, на какой-то момент их двоих объединило нечто неуловимоехотя бы общая для них обоих ненависть друг к другу.
* * *
Боренсон и Миррима направились к Башне Посвященных, которая находилась за крепостью. Как и все остальное в царстве маркиза, она была приторно красива: стены башни, как и ее бастионы, были побелены, так что все здание сияло. Во дворе росли стройные миндальные деревья. Листья на них уже стали коричневыми, а трава под ними была засыпана золотистыми орехами. Неугомонные белки резво скакали под деревьями, пряча свою добычу. Двое Посвященных играли в шахматы на открытой площадке рядом с фонтаном, а один слепой Посвященный сидел в тени дерева с лютней в руках. Неторопливо перебирая струны, он пел:
Шагами, легкими как сон, шла по лугам она.
Одета в белоснежный лен та девушка была.
И Эндеморские луга дивились в полусне
На стан красавицы младой, плясавшей при луне.
Но Фаллион был во сто крат сильней ошеломлен,
Бессмертною на все века любовью поражен.
Так деву Эндеморскую сквозь спящие луга
В Долину Скорби привела зловещая судьба.
Ты ненавидишь маркиза, да? спросила Миррима, идя рука об руку с мужем.
Нет, ответил Боренсон, ненавистьслишком сильное чувство. Просто я испытываю такое презрение к этому человеку, что был бы рад его смерти. Это не то же самое, что ненависть.
Разве?
Конечно. Если бы я ненавидел его, то убил бы своими руками.
А что он имел в виду, когда сказал, будто «дети» пошлют наши головы обратно в мешке? поинтересовалась Миррима.
Дети Ночиименно это означает слово Инкарра. Оно состоит из двух понятий: Inzтемнота и karrathотпрыск.
Боренсон произносил слова с ярко выраженным акцентом, это позволило Мирриме предположить, что ее муж хорошо знает этот язык.
Инкарранцы пошлют наши головы обратно домой в мешке.
Но почему? удивилась Миррима.
Боренсон вздохнул:
Что ты вообще знаешь об инкарранцах?
У себя на родине я знавала одного инкарранца, его звали Дракениан То. Он очень красиво пел. Однако он был не слишком разговорчивя полагаю, никто из наших не знал его достаточно хорошо, ответила Миррима.
А известно ли тебе, что наши границы закрыты? поинтересовался Боренсон. Дед Габорна изгнал инкарранцев из своего королевства шестьдесят лет назад, после чего Король Урагана ответил тем же. Лишь немногие из тех, кто отважился проникнуть в его царство, вернулись обратно.
Да, я слышала об этом, но я думала, раз мы являемся посыльными, нам будет обеспечен свободный проход. Даже страны, ведущие между собой войну, иногда обмениваются посланиями.
Ты недостаточно хорошо знаешь инкарранцев, раз полагаешь, будто сможешь находиться в безопасности. Они ненавидят нас, сказал Боренсон.
По его тону Миррима поняла, что инкарранцы не просто сильно недолюбливали ее народ, но желали полностью уничтожить их цивилизацию. Однако для Мирримы это не было новостью. Она знала, что в Мистарии инкарранцы были вне закона, хотя такое положение вещей царило не в каждом королевстве Рофехавана. Например, король Снльварреста терпел их присутствие в Гередоне и даже поддерживал мелкую торговлю с теми инкарранцами, которые провозили специи по трассам, проходящим через Индопал. Поэтому Миррима подумала, что у Боренсона предвзятое мнение, появившееся в результате бесконечных разговоров на эту тему у него на родине.