Габорн, заговорила Йом. Ты сказал, что опасность над Гередоном стала меньше. Ты можешь рассказать мне, что будет с моей подругой Чимойз? Много лет Чимойз была фрейлиной Йом, они были неразлучны.
Габорн обратился к Разуму Земли. И почувствовал, как угроза вокруг девушки растет:
Если она услышит мое предупреждение и послушается, то, возможно, для нее еще есть надежда.
Возможно? спросила Йом.
Йом, сказал он, не играй в эту игру. Не проси меня назвать имена тех, кто погибнет. Все это не точно.
Хорошо, ответила она, закусив губу. Потом она указала какой-то отрывок в книге. Вот здесь глава о том, как сражаться с локи. Тут говорится, что «победить локи оружием, сделанным из стали, невозможно».
Йом перевернула страницу и нахмурилась. Девушка принялась быстро листать страницы.
Если мы не можем убить их простым оружием, заговорила она, то мы должны найти другой путь.
Ее голос звучал неестественно низко и медленно.
Что-то тут не так, сказала Йом. Дальше Эрден Геборен должен вести повествование о том, как бороться с локи, но эти страницы вырваны.
Вырваны? спросил Габорн. Зачем кому-то понадобилось вырывать их?
Йом сдвинула брови и тяжелым взглядом посмотрела на Габорна:
Подумай сам: Эрден Геборен рассказал людям о том, с чем он боролся около полутора тысяч лет назад, но во всех наших мифах и легендах, которые мы когда-либо слышали, говорится, что он сражался с опустошителями. Объяснение этому может быть только одно: кто-то не хочет, чтобы мы знали, как противостоять локи.
Или возможно, возразил Габорн, кто-то позаимствовал эти страницы именно из-за того, что сам хотел узнать, как бороться с этим существом.
Хотела бы я в это верить, ответила Йом.
* * *
Жара была невыносимой, хуже, чем в самый жаркий день, который Габорн мог вспомнить. Он сделал еще глоток воды, но, сколько бы он ни пил, освежиться это ему не помогало.
Он снова ощутил приступ боли, но на сей раз едва уловимый. Его мышцы напряглись. Теперь он был уверен: кто-то по вектору передает ему дары.
Когда Властитель Рун принимает дар и он идет непосредственно от его Посвященного, то получает не только новое качество, но при этом обычно испытывает нечто подобное экстазу. Поскольку дар передавался Габорну по вектору, то он лишь чувствовал, что каждый раз, когда посредник передавал ему дар, силы его возрастали.
Король Земли поднялся и посмотрел вдаль уходящего вниз туннеля. Собрав все силы, он сумел соединить свой разум со Зрением Земли. Чувство надвигающейся гибели стало слабее. С каждым полученным им даром угроза уменьшалась. Там, впереди, стена смерти начала раскалываться.
Йом, должно быть, заметила что-то неладное:
Что происходит?
Мои посредники, ответил Габорн, стали передавать мне дары по вектору.
Йом посмотрела на него с печалью в глазах, со смирением, но без удивления.
Это ты велела им так поступить? спросил Габорн.
Йом кивнула;
Сам ты не стал бы принимать дары, поэтому я отправила послание посредникам в Гередоне с просьбой передать дары тебе по вектору.
Сердце Габорна сжалось. Посредники передали ему множество даровмускульной силы, грации, жизнестойкости. С каждым даром жизнь еще одного Посвященного оказывалась в опасности. Много Посвященных уже погибло от рук Раджи Ахтена, поэтому Габорн не стал бы принимать новые дары.
Посвященным не нужно было ничего обещать, произнесла Йом извиняющимся тоном. Им не предлагали золота, им не угрожали. Те, кто решился на это, сделал это исключительно из-за своей любви к родной земле, и ничего больше.
Сколько даров ты просила передать? сурово спросил Габорн.
Столько, сколько смогут, ответила Йом. Если все четверо наших посредников будут работать всю ночь, то, вероятно, они сумеют передать тебе еще примерно тысячу даров или даже больше.
Габорн в ужасе замотал головой, представив себе, сколько страданий, сколько боли он причинит Посвященным. Он почувствовал, как получил еще один дар, и ему захотелось двигаться быстрее. Он, не отрываясь, смотрел на Йом и не знал, как начать, как сказать ей, что она предала его доверие. Новые Посвященные будут теперь в опасности, и не только из-за Раджа Ахтена, но и от нагрузок во время передачи дара. Иногда люди, жертвующие мускульную силу, потом умирают от немощи, их сердце отказывает; а у тех, кто отдает грацию, перестают работать легкие и они не могут сделать больше ни одного вдоха.
Зачем? спросил он.
Йом покачала головой, и на ее глазах навернулись слезы, они словно говорили: Прости меня. Но на самом деле она сказала то, что должна была:
Наш народ нуждается в том, чтобы сейчас мы были сильными. Если мы не уничтожим Великую Истинную Хозяйку, остальное уже не важно. Я бы приняла эти дары сама, если бы могла. Но у меня нет тех способностей, которые есть у тебя. И я решила не тратить на себя больше ни одной печати силы.
Потрясенный, Габорн взглянул на нее. Передав ему столько даров метаболизма, его народ, скорее всего, обрек его на одинокое существование: все процессы в его организме будут происходить слишком быстро, и, вероятно, ему даже не удастся вести обычный разговор. Они даровали ему жизнь, в которой он состарится за несколько месяцев или лет, в то время как его любимые будут жить своей обычной жизнью. Таким образом, жизнь они принесут в жертву Габорну.
Габорн был не просто ранен. Он чувствовал, что-то внутри него сломалось.
Не смотри на меня так, сказала Йом. Перестань ненавидеть меня. Просто Я просто хочу, чтобы ты жил. Габорн никогда раньше не видел столько печали на женском лине. Казалось, его разрывают на две половинки.
Жизнь для меня это не просто существование, ответил Габорн. Для меня имеет значение то, какую жизнь я для себя выбираю.
Йом взяла в ладони его лицо и пристально посмотрела в глаза. Даже сейчас он не смог посмотреть ей в глаза, его взгляд был прикован к ее губам.
Я хочу, начала Йом. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни. И я намерена спасти тебя, чего бы это мне ни стоило.
Габорн закрыл глаза, больше не в силах сопротивляться тому, что она сделала. Она была сильнее его, она была готова взять на себя вину за принятые дары, пережить стыд и пожертвовать тем, что любит, ради общего блага.
Она долго не выпускала из рук его лицо. Потом поцеловала его в лоб, в губы, а затем в обе руки.
А теперь иди, сказала Йом. Я не могу дольше оставаться с тобой. Я лишь торможу тебя. Я буду следовать за тобой так быстро, как только смогу. А ты указывай мне путь.
Габорн кивнул, потом поднял на нее глаза:
Можно я возьму посох Аверан? Он понадобится ей, когда я найду ее.
Йом протянула ему посох из черного ядовитого дерева. Габорн обратился к своему сердцу, думая о предстоящей дороге. Да, стена смерти ждет его впереди туннеля уже через несколько миль.
Или я расчищу дорогу для Йом, подумал Габорн, или умру, пытаясь сделать это.
Габорн обнял и долго не отпускал Йом, а после прошептал на ухо:
Я люблю тебя. И прощаю.
Он повернулся и отправился вглубь туннеля, его шаг участился, став в два раза быстрее. Сначала он стал казаться молодым юношей, потом уменьшился до роста мальчишки, а потом до малыша, только что вставшего на ноги, пока наконец не повернул за угол и не исчез полностью.
Глава семнадцатаяЧеловек-скелет
Даже в самой засушливой пустыне порой может расцвести цветок.
Аверан лежала в зловонной тюрьме, где в темноте потерянные души сгрудились вокруг нее, словно ночные мотыльки вокруг света, исходившего от ее кольца. Они пристально смотрели на драгоценный камень и на нее.
Аверан попыталась сесть, но тут же упала в обморок. У нее закружилась голова, пот ручьями стекал по лицу.
Принесите ей воды, произнес какой-то косматый старик. Вскоре полуодетая девушка принесла воды прямо в ладонях и дала Аверан попить.
Там в воде стало больше слепоглазок, сообщила девушка.
Рыба? спросила Аверан.
Бэррис ответил:
Да, рыба. Это все, что у нас есть из еды. Тут есть подземная река, и к нам заплывает рыбешка. У нас нет огня, чтобы приготовить ее, на вкус она как протухшее масло, смешанное с серой. Но если очистить от костей, то там есть кое-какое мясо.
При мысли о такой пище у Аверан скрутило живот. Ее ранец по-прежнему был с ней.
У меня есть кое-какие припасы, сказала она. Яблоки, лук, сыр, орехи и сушеные ягоды. Этого немного, но разделите их между собой.
Никто не посмел дотронуться до ранца Аверан, пока она сама не раскрыла его и не достала еду. Ее было немного, но каждому досталось яблоко или горсточка орехов. Люди, казалось, были очень тронуты поступком Аверан, и ей даже показалось, что какой-то мужчина заплакал от переполняющей его благодарности, когда надкусил луковицу.
Долгое время сохранялось молчание, его нарушил пожилой человек с морщинами и сединой в волосах, спросив:
Ты говорила, что ты из форта Хаберд?
Да, кивнула Аверан.
Я тоже оттуда, сказал он. Но теперь я уже мало что помню. Я пытаюсь представить зелень травы или солнечный свет, но не могу. У меня были друзья, но теперь их лица
Аверан не хотелось говорить об этом. Девочка не хотела признаваться в том, что крепость Хаберд разрушена, что опустошители сравняли стены с землей, а людей убили и сожрали. Все, кого когда-то знал этот человек, теперь мертвы.
А у вас есть фамилия?
Уикс, Аверан Уикс.
Ах, вздохнул тот, тогда вы наверняка должны знать Фалдона Уикса?
Так звали моего отца, ответила Аверан. Вы знали его?
Я очень хорошо его знал, начал старик. Он тоже был здесь пленником, его поймали во время той же битвы, что и меня. Помню, он был женат на невысокой девушке, чья улыбка могла зажечь звезды на небе. Но не помню, чтобы у него была дочь.
Он был здесь? спросила Аверан, не веря услышанному. Ей сказали, будто его проглотил опустошитель. Она и не предполагала, что его могли доставить сюда.
Он все время мечтал вернуться домой, продолжал пленник. Но вечно держаться он не мог. Даже с принятыми ларами ни один из нас не сможет выдержать здесь в заточении вечно. А теперь наши дары стали забирать. Он погиб сразу, как только это случилось.
Аверан пристально посмотрела на старика. Он был человеком, который знал ее отца. От него остались одни кости и кожа, скрывавшая их. Пленник был настолько худым, что глаза, казалось, выпадут из глазниц. Единственной его одеждой был лоскут грязной серой ткани, обвязанный вокруг бедер. Он выглядел так, что казалось, любой его вдох может стать последним.
Аверан вдруг поняла, что произошло. Радж Ахтен уничтожил Посвященных в Синей Башне. Когда это случилось, Аверан тоже потеряла свои дары, она почувствовала себя очень слабой и думала, что умрет. И насколько все это было тяжелее вынести, находясь здесь, в этой тюрьме, и имея всего один или два дара жизнестойкости?
Глаза наполнились слезами, и девочка задрожала, едва не упав на землю:
Мой отец здесь?
Да, ответил старик. Он указал на дальнюю стену позади, где поблескивали влажные белые кости, среди которых копошились крабы-слепцы в поисках останков. Но от него ничего не осталось.
Десять лет, подумала Аверан. Десять лет он находился здесь, а она скучала по нему всего неделю.
Она с горечью прокляла опустошителей, которые бросили всех этих людей сюда, искренне желая, чтобы эти твари сдохли.
И тут она зарыдала. Старец ласково коснулся ее, как бы прося разрешения утешить, и она бросилась ему на шею и обняла.
Этот человек-скелет мог быть моим отцом, подумала Аверан. И этот запах немытой шеи мог исходить от него.
В сердце зародился яростный гнев, и она поклялась отомстить.
Глава восемнадцатаяНеожиданный праздник
Нет лучшего убежища, чем близкий друг.
Сегодня нужно укрыться под землей! прямо с порога сообщил дядя Эбер Чимойз, с утра вернувшись из города с крынкой свежего молока и ломтем хлеба. Так велит Король Земли. Нужно спрятаться под землей. Я только что слышал об этом от посланников короля.
Чимойз посмотрела на него из-за стола. Сейчас она жила в поместье дяди в деревушке Абельтон, находящейся далеко на севере от Гередона. Ее тетушка только что закончила коптить домашнюю колбасу и попросила подождать к завтраку дядю Эбера. Бабушка, как всегда, устроилась в своем кресле-качалке у камина, из-за возраста она была глуха как пень и уже наполовину ослепла.
Почему он отправил сюда посланников? спросила Чимойз. Он просто мог сказать нам, что мы в опасности.
Я не знаю, ответил Эбер. Он сейчас где-то в Мистаррии. Возможно, предупреждения Короля Земли не доходят так далеко. А может, он хотел быть уверен в том, что все будут предупреждены, не только его Избранные.
Чимойз обвела взглядом комнату, ощущая растущую внутри нее тревогу. Она была на первых месяцах беременности, и в последнее время одно упоминание о завтраке вызывало у нее тошноту, так что порой она даже не могла есть. Девушка часто испытывала слабость, свойственную всем беременным. Поэтому уже то, что она спустилась сегодня к завтраку, стало для нее достижением.
А теперь еще и это.
Под землю? спросила она. Зачем?
Готова поспорить, что это все звезды, высказалась тетушка Констанс. В последнее время они падают каждую ночь, и с каждым разом их все больше и больше!
Сердце Чимойз подпрыгнуло в груди. Она мало знала об этих вещах. Когда-то она слышала о людях, которые добывают железо из упавших звезд, поэтому теперь представила себе нечто похожее на дождь из картечи, запускаемой из катапульт. Однако это не могло быть правдой. Падающие звезды горячие. И тогда это было бы похоже на картечь; скорее, это должно напоминать огненный дождь, летящее с небес пламя и капли расплавленного железа. После вчерашнего метеоритного дождя, когда огненные шары градом падали на землю, такое было не сложно представить.
Дядя Эбер укоризненно бросил взгляд в сторону Констанс, намекая ей, чтобы она молчала. Он не хотел тревожить Чимойз нелепыми догадками о том, что происходит. Однако этот взгляд обеспокоил его племянницу еще больше.
Чимойз часто скучала по жизни в замке Сильварреста. По крайней мере, если бы я была там, подумала она, я знала бы о том, какая опасность нам угрожает. Даже если бы народ при дворе знал не больше, чем дядя Эбер, то уж наверняка повсюду обсуждались бы какие-нибудь интересные предположения.
Но Чимойз слышала о вещах и более ужасных, чем метеоритный дождь, может быть, о них и предупреждал Габорн.
Возможно, еще один Темный Победитель приближается, высказала мысль Чимойз. В воздухе, словно холодный туман, повисла угроза.
Констанс положила кухонную лопатку рядом с печью и, вытирая руки, спросила, решив сменить тему:
Итак, где мы сегодня ночуем?
Я подумал, мы могли бы укрыться в винных погребах, ответил Эбер. Там пыльно и грязно, но они находятся довольно глубоко под холмом.
Дюжину лет назад при поместье имелись обширные виноградники. Но разные заболевания уничтожили виноград. Потеряв и урожай, и виноградинки, Эбер оказался не в состоянии восстановить утраченное, поэтому он сдал свои поля в аренду издольщикам.
Те старые туннели? удивилась жена. Да там полно всяких паразитов вроде ферринов!
При мысли о маленьких, похожих на крыс, тварях Чимойз вздрогнула.
Одну ночь компанию ферринов можно и потерпеть, ответил Эбер. И выпятив губы, добавил:Я также пригласил спрятаться с нами издольщиков.
Это же половина всей деревни! возмутилась Констанс.
Я пригласил и вторую половину тоже, признался Эбер.
Констанс раскрыла рот от удивления, а в это время Эбер, положив на стол хлеб и поставив крынку молока, демонстративно сел и стал ждать, пока Констанс подаст ему завтрак.
Им больше некуда идти! сказал он. Лишь у нескольких человек есть подвалы, а ближайшие пещеры находятся в нескольких милях отсюда. Вместе нам будет спокойнее!
Что ж, хорошо, сказала Констанс насмешливым тоном, ставя на стол тарелку с колбасой. Тогда мы устроим праздник.
* * *
Чтобы добраться до винных погребов, Чимойз и Констанс пришлось пройти еще примерно полмили после холма.
Воздух был какой-то странный. Небо было затуманено, тяжело нависая над землей, оно казалось размытым. Дорога перед погребами поросла высокой травой, кустарником, виноградными лозами и дикими ромашками. Прямо перед входом им попалось несколько грушевых деревьев. Теперь, уже в самом конце сезона, на деревьях осталось лишь несколько сухих листьев.