Эрни завис на нижней палубе у пульта связи. Он смотрел в пустой экран с напряженным видом.
Эрни, позвал Олег.
Никакого ответа.
Эрни. Что ты делаешь?
Молчание.
Я тебе мешаю?
Я занят, чего тебе?
Экран был выключен с самого старта, никто его не включал. Однако Эрни смотрел на него с видом охотника, готовый в ответ на неожиданную вспышку света вскинуть руку и сказать: «Вот она!»
Петя говорит, ты умеешь все на свете.
С чего такие выводы?
А ты не умеешь все на свете?
Нет.
А что ты не умеешь?
Проще сказать, что я умею.
Олег захлопал глазами, он мысленно повторил диалог и постарался сосредоточиться на своей цели:
А ты умеешь делать кленовый сироп?
Нет, но мой дед умел. И у него получалось так, своеобразно.
Как он его делал?
Доил дерево, а потом выливал на поднос и ставил на огонь.
Этого Олег не знал, хотя родился он и вырос в деревне, далекий от городской среды. Он решил расспросить поподробнее:
Получается это как с березовым соком, только тут он кленовый.
Наверное. Только сок это не сироп, загадочно ответил Эрни.
Ну это да, сок не сироп.
«Это приступ! У тебя уже бывали такие, борись!»
Олег встряхнул головой один раз, другой, и почти физически почувствовал, как к его сознанию прилип мерзкий слякоч, обнявший его голову и не дающий думать нормально. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться, он словно получал пинка и его мысли улетали вдаль.
Эрни, позвал он. У тебя в голове, случайно, не сидит безумный марионеточник?
Целиком погруженный в процесс наблюдения за пустым экраном, Эрни не заметил вопроса. Он наклонился настолько близко к стеклу, что почти касался его лбом. Олег решил оставить пилота в покое и вернуться к началу. Он поплыл в сторону окна, уже не помня, что он тут делал в прошлый раз, и снова увидел черный шар. Тот все так же висел за иллюминатором, безучастно. Олег потянулся к нему и вновь задумался о том, какие страшные у него руки. Пальцы его не принадлежали человеку бумажной работы, это были пальцы каменщика, страшные, жесткие и сильные. Еще в университете их группу водили на исследования по антропологии и там всем давали замерить силу сжатия обеих ладоней. Левой рукой Олег без проблем выжал максимум на приборе, похожем на пружинный эспандер: он набрал пятьдесят два килограмма на левой и сорок восемь килограммов на правой.
«Борись!»
Олег еще задумался, почему это его левая рука сильнее правой, ведь он правша и все делает правой: пишет, ест, держит зонтик, открывает двери, бреется, застегивает пуговицы. В конце концов, он руки пожимает тоже правой, и пока его основная рука занимается обычными делами, левая свисает без дела и служит только как противовес. Однако исследования показали, что, пока правая рука выполняет всю основную работу, его левая втайне от хозяина подкачивается.
«Борись!»
А еще в том же музее антропологии лежал череп возрастом в сто шестьдесят тысяч лет, самый старый череп, находящийся на территории России. Сто шестьдесят тысяч лет! Этот череп своими пустыми глазницами видел все человеческие войны и наверняка мог бы рассказать что-нибудь интересное и поучительное. Его как следует отчистили, покрыли тонким слоем лака и без проблем давали потрогать и подержать в руках всем, кто желает. Олег держал его на ладони и думал, а вдруг его кто-то уронит? Его-то собственный череп вряд ли продержится столько времени. Уж точно не зубы. Без металлических штифтов они выпадут, не успеет он свой век дожить.
«Сопротивляйся!»
Олег представил, как кто-то пытается отвлечь его, чтобы он не заметил то, что от него скрывают.
«Злись! Злость поможет!»
Он начал изо всех сил мотать головой, несколько раз ударил себя ладонями по бедрам. Если бы сейчас кто-то стал у него на пути, хоть президент, хоть сам Будда во плоти, он бы залепил ему пощечину, а потом еще посмеялся бы. Он смотрел на черный шар и постепенно начал фокусироваться. Сначала его извилины совсем отказывались ворочаться, но с каждой секундой они ускорялись. Голова закружилась, и если бы он не находился в невесомости, упал бы в ту же секунду. Какая-то невидимая сила не желала, чтобы он пришел в себя. Чья-то настойчивая рука уперлась ему в лоб и не давала двигаться дальше.
Он разозлился еще больше оттого, что кто-то пытается им управлять. Олег начал стучать ботинком по крышке панели пульта и стучал до тех пор, пока нога не онемела. Невидимая рука вздрагивала при каждом тычке и в один момент она сорвалась, просто растворилась в воздухе бесследно, Олег снова начал думать свободно.
Что это было с ним? Недостаток кислорода? Психическая болезнь? Гипноз? Или очередная паническая атака? Он словно принял дозу наркотиков, а потом так же быстро от них избавился.
Он опять взглянул на черный шар за окном, на этот раз ясным взглядом, без тумана перед глазами и пьяного водителя у себя в голове. Шар прилип снаружи черным клещом. Он решил спросить у пилотов, что это за предмет.
Одного из них он нашел на верхней палубе. Петя положил руку на рычаг управления закрылками и с видом глубочайшей задумчивости сжимал и разжимал пальцы. Он не заметил приближения Олега и только тогда поднял голову, когда Олег громко задал ему вопрос:
Ты видел черный шар за иллюминатором?
Петя моргнул несколько раз и постарался посмотреть на собеседника, но глаза его не фокусировались на Олеге, а словно видели сквозь него.
В чем дело? спросил он.
Ты помнишь тот взрыв, что мы слышали? Громкий такой.
Таа-ак, взрыв Очень громкий.
Петя нахмурил брови и раздумывал над вопросом с полминуты, словно вспоминал не сегодняшние события, а вечернюю телепередачу месячной давности. Он все-таки кивнул, но явно каким-то своим мыслям, а не в ответ на вопрос.
И ты полетел проверить, что это был за шум.
Гм, промычал он.
И что ты узнал?
Петя быстро кивнул, скользнул по Олегу взглядом и тут же отвернулся.
Ты меня слушаешь?
Слушаю, да, ответил пилот после затянувшейся паузы.
И что же я сказал?
Ты, эээ Как это Петя закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул.
Что происходит? прошептал Олег и потом добавил громче: Я ведь задал тебе простой вопрос. Или он настолько сложен для тебя?
И да, и нет.
Что? Ты себя хорошо чувствуешь?
Да.
Ладно, давай еще раз. Ты помнишь громкий шум?
Ну да.
Мы сидели в рубке втроем с Эрни, а потом что-то хлопнуло в соседних отсеках, помнишь?
Гм.
Я хотел полететь узнать, что это был за шум, но ты меня остановил и сам полетел. Помнишь?
Угу.
И вот когда ты прилетел в соседний отсек, что ты сделал?
Что я сделал?
Да, что ты сделал, когда прилетел в соседний отсек?
Я протянул Петя.
Да, вот ты прилетел и остановился в центре отсека, или на пороге, не важно. Что ты сделал в первую очередь?
Я осмотрелся. Вокруг, Петя ответил как-то неубедительно, словно сам не верит тому, что говорит.
Осмотрелся, и что увидел?
Что увидел?
Да, что ты увидел?
Ничего.
Ох, вздохнул Олег, на этот раз он закрыл лицо руками. Ты к окну подходил?
Кажется, нет. Не подходил?
Откуда ж я знаю, подходил ты или нет. Ты мне скажи.
Я не знаю.
А кто знает? глупый и бессмысленный вопрос, но Олег не сдержался и съязвил.
Эрни знает.
Петя, послушай самого себя, ты несешь бред. Мне кажется, ты заболел, иди прими какую-нибудь таблетку, говорю тебе это как человек со стороны.
Нет-нет, заверил его Петя. Все отлично, честно.
Олег понаблюдал некоторое время за пилотом. «Заболел вправду он, что ли?» И отправился поискать Эрни. Тот оказался в задней части челнока. Он парил в техническом отсеке, среди многочисленных проводов и рубильников, придерживаясь одной рукой за поручень, а в другой он держал книгу в мягком переплете. На обложке обнимались мужчина и женщина. Олег не стал спрашивать, почему командиру корабля захотелось почитать именно сейчас и именно здесь. Эрни, казалось, напрочь забыл о том, что попал в космос и даже невесомость не производила на него никакого впечатления. Он был полностью поглощен книгой, его глаза бегали влево-вправо без остановки. Олег разглядывал его целую минуту, пытаясь сообразить, что у того на уме. За это время Эрни не перевернул и страницы, словно пытался прочесть одну и ту же строку.
Эрни? позвал Олег.
М?
Ты видел черный шар за окном?
Не знаю.
Как не знаешь? Ты его либо видел, либо нет.
Ну да.
Так видел ты его или нет?
Не помню.
Олег подплыл ближе и заглянул в книгу через плечо, там был открыт титульный лист с двумя словами посередине: «Красота момента». Эти два слова в две строки Эрни перечитывал много раз.
Олег тут же понял, что происходит. Пилоты перестали обращать внимание не только на него. Они игнорируют все происходящее. У них пропала способность концентрировать мысли на чем-то. Почти то же самое, что происходило с ним, теперь творится с пилотами. Он попытался обратиться к Эрни, но тот лишь чуть приподнял голову, а его глаза продолжали смотреть в книгу и пробегать взад-вперед по названию.
Олег подлетел к пульту связи и решил позвонить диспетчеру. Но его мысли оказались слишком разрозненны, и он засомневался, что сможет последовательно их изложить.
Через четверть часа он все-таки решил набрать Землю. Он подошел к пульту управления, но резко убрал руку: а вдруг это у него психологический синдром, а не у них обоих одновременно. Может, все вокруг это одна большая галлюцинация, а на самом деле все идет нормально. Он вновь отправился к иллюминатору, чтобы убедиться, что черный шар действительно существует. Как он и ожидал, тот оказался на своем месте: прилип к белому корпусу «Сапсана» прямо за стеклом. Но как определить, что он настоящий, а не плод его воображения? Может быть, ему просто мерещится слишком долго боялся и это сдвинуло его разум. Он поморгал, протер глаза, посмотрел на шар сначала прямо, потом боком. Подвигал головой влево-вправо, посмотрел на него исподлобья, периферическим зрением. Шар оставался на месте. Других способов проверить его реальность он не нашел, поэтому решил считать его настоящим.
На нижней палубе Олег взял трубку, по виду очень похожую на домофонную, и нажал квадратную кнопку связи. В трубке сначала что-то еле заметно затрещало, а потом заиграла мелодия режима ожидания, диспетчер ответил спустя секунду. Олег не знал ни его имени, ни как тот выглядит, поэтому его образ он выстроил у себя в голове исключительно по голосу. Он представил, как внизу, на Земле, сидит невысокий, худоватый человек с седой головой и дряблой от старости шеей. У него был очень низкий голос, произносящий слова со скоростью пулемета:
Диспетчер на связи.
Здравствуйте, это Олег, пассажир. Простите, что беспокою, возникли непредвиденные трудности, и я боюсь, что в будущем они отразятся на нашем полете наихудшим образом.
Какие трудности?
Понимаете, мы тут летели, ничто не предвещало беды, а потом что-то громко ударилось о борт, я подумал это мелкий астероид, но потом оказалось, что это не он. Это какой-то черный шар, даже не знаю, как еще объяснить. Какой-то посторонний предмет, которого явно не было до старта, впечатался в обшивку и прочно там засел. И теперь боюсь, как бы он не повредил чего.
Черный шар? с расстановкой повторил диспетчер.
Да, черный шар снаружи.
Возникла пауза, он не видел человека с Земли, но отчетливо представлял себе его вытянутое лицо, брови, взлетевшие на лоб и шестеренки в мозгу, пытающиеся пережевать странную информацию.
Повторите, что? Черный шар появился на внешнем корпусе?
Да, подтвердил Олег. Я понимаю, как это звучит, но все так. Хоть я и не инженер, но смогу отличить часть машины от инородного тела. Самый обыкновенный черный шар, не большой, не маленький, просто шар.
Какого рода его происхождение?
Так сразу и не понять. Явно человеческая работа, астероиды ведь не бывают гладкие и абсолютно круглые, как этот. Но что это именно за вещь и как она оказалась на орбите непонятно. Вот, он похож на шар от боулинга. Представляете себе, как выглядит такой шар? Так вот, именно такой, черного цвета и торчит снаружи.
Петр или Эрнест видели его?
В том то и дело, они ведут себя как-то странно, я пытался им его показать, но они отмахнулись от меня. Мне кажется, это какой-то психологический синдром. Я вот немного боюсь высоты, Олег решил приуменьшить свое чувство страха. А они будто невесомости боятся, так странно себя ведут, как потерянные какие-то. И не поймите меня неправильно, я знаю, что вы думаете: чайник вроде меня летит в полет с двумя опытными астронавтами и спустя всего час начинает паниковать, мерещится ему всякое. Честно, я не откидывал эту мысль, я пытался понять, может, это у меня немного крыша поехала. Насколько я могу судить, она все еще на месте. Черный шар в самом деле торчит из корпуса снаружи, а пилоты в самом деле будто пьяные до потери способности логично мыслить.
Я вас понял, скажите, пожалуйста, Петру Георгиевичу пусть выйдет на связь. Я подожду.
Сейчас, благодарю, одну минуту. Олег поспешил на верхнюю палубу.
Он нашел второго пилота на старом месте. Тот положил руки на штурвал и вращал им, точно автогонщик.
Тебя к телефону, Петя, сказал он, но тот не услышал. Тебя к телефону!
Что?
Подойди к телефону, тебя вызывает диспетчер.
Меня?
Да, ты ему нужен, пошли.
Олег взял напарника за локоть и потащил за собой. Тот начал сопротивляться, но как-то вяло, пытался хвататься за проплывающие мимо объекты, но не успевал вытянуть руку. Наконец они оба подошли к пульту, Петя уставился на трубку, слово ожидая, что та сама подлетит к его уху. Олег не стал дожидаться, пока Петр ее рассмотрит, поднял ее и подставил к голове пилота.
У вас все в порядке? Олег услышал тихий шепот диспетчера.
Олег ткнул Петю локтем в бок, чтобы тот ответил.
Простите, сказал Петя. Давайте по-быстрому. Очень много работы.
Нет у них никакой работы, вспомнил Олег. Автоматика все сделает сама.
Олег говорит, что у вас беда, сказал диспетчер. Что случилось?
Какая беда? еле прошептал Петя. Где?
Прямо за иллюминатором. Олег говорит, на нижней палубе, прямо за стеклом, застрял черный шар, возможно пробил внешнюю обшивку.
Петя посмотрел на Олега большими пустыми глазами. Диспетчер молчал.
На нижней палубе за стеклом висит черный шар, повторил Олег в трубку. Мне это не показалось, он там есть. Необходимо что-то предпринять.
Ясно, вымолвил диспетчер. Петя, сходи проверь нижнюю палубу, ладно?
Да Как будет время Петя говорил медленно, с паузами между словами. Сейчас много работы Конец связи.
Хорошо, конец связи. Олег, подожди.
Петя скрылся в соседнем отсеке. Наверное, пошел опять притворяться пилотом космического истребителя, подумал Олег. Его предостережение не приняли всерьез.
Как ты? спросил диспетчер. Его голос чуть смягчился, будто он обращается к ребенку, а не к сорокалетнему мужчине с детьми и научной степенью. Тот шар, о котором ты говорил, ты уверен, что не спутал его с чем-то?
Может, и спутал, Олег сделал вид, будто все хорошо. Вы ведь знаете, я просто паникую, мне могло показаться все что угодно. Может, это даже был обычный блик, а я разнервничался. Ну, с кем не бывает? Стрессовая ситуация, понимаете?
Да-да-да, повторял диспетчер, Олег представлял, как тот кивает головой на каждое утверждение.
Пойду я отдохну, выпью кофе, расслаблюсь.
Да, выпей кофе, расслабься, можешь считать это приказом начальства и до скорого, диспетчер отключился.
Ага. Конец связи, ответил Олег в пустоту. К нему обращались по-граждански, без позывных, будто он человек с улицы. Диспетчер забыл сказать в конце положенное «конец связи». Это особенное отношение он считал очень непрофессиональным.
Как и ожидал Олег, Петя не пошел проверить, что за черный шар прилип к корпусу за иллюминатором. Он сидел в кресле пилота, пристегнутый ремнями, заложив руки за голову.
Петя, слышал, что диспетчер сказал? Сходи на нижнюю палубу и посмотри, что там за черный шар за стеклом.
Петя остался сидеть в прежней позе. Олег подумал было, что тот уснул, он подлетел к нему и заглянул в лицо, глаза у того были открыты, он смотрел в пустоту через лобовое стекло и изредка двигал зрачками.
Петя, ты меня слышишь?
М?
Диспетчер сказал, чтобы ты сходил на нижнюю палубу. Так иди сходи.
Петя издал гортанный звук, похожий на отказ и на согласие одновременно.