Древняя кельтская воительница открыла рот, чтобы ответить, но Николя Фламель помотал головой, запрещая ей говорить. Он положил руку на плечо Джоша, но мальчик стряхнул ее. Если Фламель и заметил этот жест, то сделал вид, что не обратил на него внимания.
Ей просто нужно выспаться. Создание тумана сразу после того, как она растопила тульпу, отняло все ее силы, сказал Фламель.
Это вы попросили ее сделать туман, упрекнул его Джош.
Николя развел руками.
А что мне оставалось делать?
Не знаю промямлил Джош. Должен быть какой-то другой выход. Я видел, как вы пускали зеленые стрелы энергии.
Туман позволил нам сбежать, не причинив никому вреда, объяснил Фламель.
Кроме Софи, с горечью возразил Джош.
Фламель посмотрел на него долгим взглядом и отвернулся.
Пойдемте.
Он кивнул в сторону переулка, который резко шел под уклон, и они поспешили в ночь. Ската несла Софи легко, как пушинку, Джош старался не отставать от нее. Он не собирался ни на секунду оставлять сестру.
Куда мы идем? спросила Ската.
Нужно уйти с улиц, проговорил Фламель. Такое ощущение, что все жандармы в городе собрались у церкви. А еще я видел отряд особого назначения и штатских, наверняка из разведки. Как только они поймут, что нас нет в церкви, сразу оцепят всю территорию и обыщут каждый закоулок.
Ската чуть улыбнулась, на мгновение показав клыки.
И давайте признаем: не заметить нас трудно.
Надо найти место, чтобы начал Николя.
Полицейскому, выскочившему из-за угла, было не больше девятнадцатидолговязый и худой парень с раскрасневшимися щеками и пушком над верхней губой. Одну руку он держал на кобуре, другой придерживал форменную фуражку. Он резко остановился перед ними и от неожиданности взвизгнул.
Эй! Arrêtez!закричал он, пытаясь достать пистолет.
Николя рванулся вперед, и Джош увидел зеленый дымок, заструившийся из руки алхимика, прежде чем его пальцы коснулись груди жандарма. Тело полицейского охватило изумрудно-зеленое свечение, очертив его ярко-зеленым контуром, а потом парень согнулся пополам и упал на землю.
Что вы наделали? в ужасе прошептал Джош.
Он посмотрел на молодого полицейского, распластанного на земле, и у него все похолодело внутри.
Вы же не не убили его?
Нет, устало ответил Фламель, просто перегрузил его ауру. Это вроде удара током. Он скоро очнется с головной болью. Николя потер лоб над левым глазом. Надеюсь, не такой сильной, как у меня, прибавил он.
Ты ведь понимаешь, мрачно произнесла Ската, что твой маленький фокус привлек к нам внимание Макиавелли.
Она раздула ноздри, и Джош сделал глубокий вдох. В воздухе запахло перечной мятойотличительный запах магии Николя Фламеля.
А что еще я мог сделать? возразил Фламель. У тебя руки заняты.
Ската презрительно поморщилась.
Я могла взять его на себя. Вспомни, ведь это я вытащила тебя из тюрьмы на Лубянке, при том что руки у меня были в наручниках.
О чем ты говоришь? Какая такая Лубянка? спросил сбитый с толку Джош.
Это в Москве. Николя покосился на Джоша. Не спрашивай. Это долгая история.
Его хотели расстрелять как шпиона, глумливо улыбнулась Ската.
Это очень долгая история, повторил Фламель.
Следуя за Скатой и Фламелем по извилистым улочкам Монмартра, Джош вспомнил, как вчера Джон Ди описывал Николя Фламеля:
«Кем он только не был за свою жизнь: лекарем и поваром, книготорговцем и солдатом, учителем языков и химии, стражем порядка и вором. Но при этом он всегда был лжецом, шарлатаном и жуликом».
«И шпионом, добавил про себя Джош. Интересно, знает ли об этом Ди?» Мальчик внимательно посмотрел на Фламеля. Выглядел тот вполне обычно: коротко остриженные волосы, блеклые глаза, черные джинсы и майка под потертой черной кожаной курткой. Он прошел бы незамеченным по любой улице в любом городе мира. И все-таки обычным его не назовешь: он родился в 1330 году и, по его словам, трудится на благо человечества, потому что бережет Кодекс от Ди и темных старейшинужасных созданий, которым тот служит.
Но кому служит сам Фламель? И кто он такой, этот бессмертный Николя Фламель?
Глава 7
Взяв себя в руки, Никколо Макиавелли начал спускаться по ступеням базилики Сакре-Кёр. Туман клубился позади него, будто развевающийся плащ. В воздухе постепенно прояснялось, но вокруг по-прежнему пахло ванилью. Макиавелли запрокинул голову и вдохнул этот запах. Надо запомнить его, ведь он так же уникален, как и отпечатки пальцев. У каждого на планете есть аураэлектрические поле, окружающее человеческое тело. А когда электрическое поле сфокусировано и направлено, оно взаимодействует с эндокринной системой и надпочечниками, вырабатывая отличительный запах, характерный именно для этого человека. Своего рода роспись. Макиавелли сделал последний вдох. Он почти чувствовал вкус ванили на языкебодрящий, чистый. Запах сырой необученной силы.
В этот момент Макиавелли со всей очевидностью понял, что Ди прав: это запах одного из легендарных близнецов.
Окружить всю территорию, приказал Макиавелли высшим полицейским чинам, которые собрались полукругом у подножия ступенек в Сквер-Виллетт. Оцепить каждую улицу, переулок и аллею от улицы Кюстин до улицы Коленкур, от бульвара Клиши до бульвара Рошешуар и улицы Клиньянкур. Немедленно найти этих людей!
Его распоряжение было встречено молчанием, которое нарушил загорелый офицер полиции в звании капитана:
Вы предлагаете перекрыть весь Монмартр?
Он оглядел своих коллег в поисках поддержки, но все предпочли отвести глаза.
Да ведь сейчас пик туристического сезона! запротестовал капитан, повернувшись к Макиавелли.
Лицо Макиавелли осталось таким же бесстрастным, как маски, которые он коллекционировал. Его холодные серые глаза впились в офицера, но голос был ровным и тихим, не громче шепота.
Ты хоть знаешь, кто я такой? спокойно спросил он.
Капитан, увешанный орденами ветеран Французского иностранного легиона, под взглядом неподвижных глаз почувствовал себя очень неуютно. Облизав пересохшие внезапно губы, он ответил:
Вы месье Макиавелли, новый глава Генерального управления внешней безопасности. Но это дело полиции, а не службы национальной безопасности. У вас нет полномочий
Я заявляю, что это дело ГУВБ! перебил его Макиавелли. И мои полномочия подтверждены самим президентом. Если понадобится, я перекрою весь город. Немедленно найдите этих людей! Сегодня была предотвращена катастрофа! Он махнул рукой в сторону базилики, очертания которой начали вырисовываться в тающем тумане. Кто знает, какие еще террористические акты они планировали? Докладывайте мне обстановку каждый час! закончил он и, не дожидаясь ответа, зашагал к своей машине.
Возле нее стоял водитель в черном костюме, скрестив руки на могучей груди. Водитель, лицо которого наполовину скрывали зеркальные солнечные очки, открыл дверь перед хозяином, а потом осторожно закрыл ее. Забравшись в машину, он опустил руки в черных перчатках на кожаный руль и терпеливо стал ждать указаний. Стекло, отделяющее водителя от салона, опустилось.
Фламель в Париже. Куда он мог пойти? без предисловий спросил Макиавелли.
Существо, известное как Дагон, служило Макиавелли почти четыреста лет. Под этим именем его знали почти тысячелетие, и, если не считать наружности, в нем не было ничего человеческого. Повернувшись на сиденье, слуга снял зеркальные очки. В полумраке салона его глаза выглядели выпуклыми, как у рыбы, огромными и влажными под прозрачной стекловидной пленкой. Век у него не было. Когда он заговорил, за тонкими губами показались крошечные острые зубки.
Кто его союзники? спросил Дагон, переходя с плохого французского на еще более скверный итальянский и закончив на булькающем языке своей давно забытой юности.
Фламель и его жена всегда были одиночками, сказал Макиавелли. Поэтому они так долго прожили. Насколько мне известно, они не жили в этом городе с конца восемнадцатого века.
Он достал тонкий черный ноутбук и прижал указательный палец к встроенному считывателю отпечатков пальцев. Компьютер пискнул, экран загорелся.
Если они прошли сквозь лейные врата, то пришли неподготовленными, прохлюпал Дагон. Ни денег, ни паспортов, ни запасной одежды.
Точно, прошептал Макиавелли. Значит, они будут искать союзника.
Человека или бессмертного? спросил Дагон.
Макиавелли задумался.
Бессмертного, наконец ответил он. Неуверен, что они знают многих людей в этом городе.
А кто из бессмертных сейчас живет в Париже? спросил Дагон.
Итальянец нажал сложную комбинацию клавиш, и на экране возникла папка под названием «Temp». Там хранилось много файлов с расширениями. jpg, bmp и. tmp. Макиавелли выделил один и нажал «Enter». В центре экрана появилось окно: «Введите пароль».
Его тонкие пальцы забегали по клавиатуре, набирая пароль: «Del modo di trattare i sudditi della Val di Chiana ribellati». Открылась база данных, закодированная улучшенным стандартом шифрования AESтем самым, которым правительство кодирует большинство совершенно секретных файлов. За всю свою жизнь Никколо Макиавелли накопил целое состояние, но этот файл считал самым ценным сокровищем. Здесь хранилось полное досье на каждого бессмертного человека, живущего в двадцать первом веке. Досье собирала шпионская сеть по всему миру, причем большинство шпионов и не подозревали, что работают на Макиавелли. Он пролистал имена. Даже его хозяева, темные старейшины, и те не знали, что у него есть такой список. Вряд ли они обрадовались бы, если бы узнали, что ему известны местонахождение и подноготная почти всех светлых и темных старейшин, до сих пор живущих на земле или в царствах теней, окружающих этот мир.
Макиавелли прекрасно знал, что знаниесила.
Хотя набралось целых три страницы, посвященных Николя и Перенель Фламель, точной информации оказалось маловато. Имелись сотни записей о том, где были замечены Фламели с момента их предполагаемой смерти в 1418 году. Их видели почти на каждом континенте, кроме Австралии. Последние сто пятьдесят лет они жили в Северной Америке, причем первый раз были замечены в Буффало, штат Нью-Йорк, в сентябре 1901 года. Макиавелли перешел к разделу «Известные бессмертные союзники». Пусто.
У меня нет никаких записей о бессмертных союзниках Фламелей.
Но теперь он снова в Париже, сказал Дагон. Когда он говорил, у него на губах появлялись водяные пузыри. Он будет искать старых друзей. Дома люди ведут себя иначе: они теряют бдительность. А Фламель по-прежнему считает Париж своим домом, пусть даже он долгие годы жил вдали от этого города.
Никколо Макиавелли удивленно взглянул на него поверх экрана компьютера. Как же мало он знает о своем преданном помощнике!
А где твой дом, Дагон? спросил он.
Его нет. Давно уже нет.
Огромные выпуклые глаза на миг прикрылись прозрачной кожей.
Почему ты остался со мной? подумал вслух Макиавелли. Почему не искал своих сородичей?
Их тоже давно нет. Я последний из рода. К тому же вы не так уж от меня отличаетесь.
Но ты не человек, тихо сказал Макиавелли.
А вы? спросил Дагон, широко раскрыв немигающие глаза.
Макиавелли надолго задумался, потом кивнул и перевел глаза на экран.
Значит, мы ищем кого-то, кого Фламели знали, когда жили здесь. Нам известно, что они не посещали город с восемнадцатого века, поэтому ограничим наши поиски бессмертными, которые жили здесь в то время. Его пальцы забегали по клавиатуре, сортируя результаты. Только семь. Пятеро на нашей стороне.
А остальные двое?
Екатерина Медичи живет где-то на улице Драгон.
Она не француженка, пробурчал Дагон.
Зато она мать трех французских королей, возразил Макиавелли и улыбнулся, что случалось с ним нечасто. Но она предана только самой себе
Его голос затих, и он выпрямился.
Ну-ка, ну-ка, что это у нас тут?
Дагон сохранял неподвижность.
Никколо Макиавелли развернул компьютер, и его слуга увидел на экране фотографию человека, который смотрел прямо в объектив и, очевидно, позировал для публичного снимка. Густые вьющиеся черные волосы падали до плеч, обрамляя круглое лицо. Глаза были удивительного синего цвета.
Я не знаю, кто это, сказал Дагон.
Зато я знаю. Очень хорошо знаю. Это бессмертный, некогда известный под именем граф Сен-Жермен. Волшебник, изобретатель, музыкант и алхимик.
Макиавелли закрыл программу, а затем и компьютер.
Сен-Жермен был учеником Николя Фламеля. И сейчас живет в Париже, с ликованием закончил он.
Дагон улыбнулся, и его рот превратился в идеальную букву «О», очерченную острыми зубами.
Фламелю известно, что Сен-Жермен здесь?
Понятия не имею. Никто не знает, до каких пределов простираются знания Николя Фламеля.
Дагон снова надел очки.
А я думал, вы всеведущи.
Глава 8
Нам надо отдохнуть, наконец сказал Джош. Я не могу больше идти.
Он остановился и привалился к стене, согнувшись пополам и тяжело дыша. Каждый вдох давался ему с трудом, и перед глазами начинали прыгать черные точки. В любой момент его могло стошнить. Иногда такое бывало после тренировок по футболу, и он по опыту знал, что надо посидеть и выпить чего-нибудь.
Он прав, заметила Скетти, повернувшись к Фламелю. Надо отдохнуть, хотя бы чуть-чуть.
Она все еще несла на руках Софи. С первыми проблесками солнечного света над парижскими крышами на улицах начали появляться первые трудяги. Беглецам пришлось держаться темных переулков, и пока что никто не обращал внимания на странную группу, но все могло быстро измениться, когда улицы заполнятся сначала парижанами, а затем и туристами.
Николя остановился в конце узкой улочки. Он бросил взгляд по сторонам и оглянулся на своих спутников.
Надо торопиться. Каждая секунда промедления приближает Макиавелли к нам.
Мы не можем, ответила Скетти. На одно-единственное мгновение ее ярко-зеленые глаза сверкнули. Близнецам нужен отдых. И тебе тоже, Николя. Ты совсем обессилел.
Алхимик задумчиво посмотрел на нее и кивнул, соглашаясь.
Ты, безусловно, права. Пусть будет так, как ты говоришь.
Может, снимем номер в гостинице? предложил Джош.
От усталости у него ныло все тело, голова раскалывалась от боли, а в глаза будто песок насыпали.
Скетти покачала головой.
Там нужны паспорта.
Софи зашевелилась у нее на руках, и Ската осторожно поставила девочку на землю и прислонила к стене.
Джош тут же оказался рядом.
Ты проснулась, с облегчением в голосе произнес он.
А я и не спала, ответила Софи, еле ворочая непослушным языком. Я понимала, что происходит, но как будто наблюдала за всем со стороны. Словно по телевизору. Она уперлась руками в поясницу и попыталась прогнуться, поворачивая голову из стороны в сторону. Ой, как больно!
Где больно? спросил Джош.
Везде.
Девочка хотела выпрямиться, но ноющие мышцы сопротивлялись, а в голове начала пульсировать боль.
В Париже есть кто-нибудь, кто мог бы нам помочь? спросил Джош, переводя взгляд с Николя на Скату. Здесь живут бессмертные или старейшины?
Бессмертные и старейшины живут везде, ответила Скетти. Но не все они дружелюбны, добавила она с невеселой улыбкой.
Да, в Париже есть бессмертные, медленно произнес Фламель, но я понятия не имею, где их искать. И даже если бы знал, то как угадать, на чьей они стороне? Перенель бы знала, сказал он с грустью.
А твоя бабка знает? спросил Джош у Скетти.
Воительница посмотрела на него с одобрением.
Наверняка. Она обернулась к Софи. Среди твоих новых воспоминаний есть что-нибудь о бессмертных или старейшинах, живущих в Париже?
Софи закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, однако в голове проносились лишь пугающие и беспорядочные образы: огненный дождь, падающий с кроваво-красного неба, огромная пирамида с плоской вершиной, которую вот-вот накроет гигантская волна. Девочка начала качать головой, но тут же остановилась, потому что малейшее движение причиняло ей боль.
Не могу думать, вздохнула она. Голова сейчас лопнет.
Ведьма, конечно, знает, сказал Фламель, но мы не сумеем с ней связаться. У нее нет телефона.