Частенько ночами златовласка плакала в подушку, вознося молитвы Создателю, но при отце и братьях она держалась, дабы не привносить горечь в нелегкое бремя.
Помимо пропажи матери, в их семью нагрянула еще одна беда - нужда. Зима еще не началась, а запасы продуктов таили на глазах. Король лишил Лангренов прибыли на Ярмарке, а ураган остатков урожая. Приходилось резать птицу и наведываться в Темную Дубраву за грибами да ягодами. Но даже скудные крохи природных даров, не могли надолго задержать наступающий голод, злобно сверкающий острыми и беспощадными клыками.
Артур уже было подумывал, не наняться ли ему на службу к барону или же отправиться в Форг, а может и в Град, дабы подыскать себе там работенку, чтобы прокормить отпрысков. Но страх, что дети останутся одни, в окружение храмовников, да неприветливых соседей, его останавливал от поспешных решений. Упаси Тарумон Милосердный с ним что-то приключиться в далеких краях - ребятня останется сиротами и тогда, бесспороно, их ждет плачевная участь.
Лес мелодично шелестел янтарно-желтым нарядом, подыгрывая легкому дуновению ветра. Величественные дубы шептали незнакомые слова, поскрипывая могучими ветвями. Временами с их широких крон срывались одинокие листья и, кружа в воздухе, медленно опускались на землю, создавая на траве пестрый узорчатый ковер.
Ярким покрывалом до самого горизонта, широко раскинулась по холмам Темная Дубрава. В дремучей чащобе, прямые и искривленные деревья, высокие и приземистые, глухой стеной переплетались между собой цепкими ветвями, словно заключая собратьев в крепкие объятья. Разрушительный ураган, пронесшийся по лесу месяц назад, оставил неизгладимый след. Поваленные стволы, да вырванные из почвы корни древних великанов, превратили Дубраву и вовсе в непроходимые заросли. Бродить по густым дебрям бурелома было крайне сложно. Узкие тропы, протоптанные людьми да животными, скрывали сломанные ветви. И лишь дорога, вдоль полуразрушенной монолитной стены, густо покрытой кудрявым зеленым мхом, да паутиной плюща, где ежечасно проходил пограничный патруль, была пригодна для ходьбы. Но там нельзя было отыскать грибные поляны или ягодные кустарники. С одной стороны высилась каменная ограда, с другой баррикада из валежника, убранного с пути храмовниками да солдатами.
Не повсюду минувшая стихия оставила свою метку. Кое-где, среди буревала, встречались небольшие лужайки, обрамленные изгородью кустов ежевики и малины. В этих незатронутых ненастьем местах, можно было смело отыскать грибные пригорки. Поляны стали приютом и местом уединения не только для растений, но и для живности, обитающей в Дубраве.
Высоко в ветвях, облаченных в медное или золотое кружево, днем дремали пушистые совы, и вовсю голосили ярко-красные удоды с длинными хвостами. На пожухлой траве, нежась в скудных лучах осеннего солнца, дремали пятнистые косули. До слуха незнакомцев, решивших побродить по лесу, иногда доносился треск сучьев и недовольное похрюкивание дикого кабана, продирающегося сквозь валежник.
В Дубраве также обитали волки. Их протяжный вой был слышен на всю округу в промозглые и темные ночи. Зимой «псы ветра», перебирались через лазы в стене и покидали Мендарв, отправляясь в Круан, утопающей в вечной весне, или иные государства Нирбисса, где не подвергались гонениям и не были вынуждены тратить долгие дни на поиски пропитания.
Среди народа ходили сплетни, что в лесах страны людей водятся единороги, но давно никто не видел серебристых скакунов. Кто-то утверждал, что они вымерли еще до набегов оборотней, а некоторые, были убеждены, что дивные создания крайне пугливы и, сторонясь людей, скрываются в самой непроходимой чащобе.
Одним из таких приверженцев правдивости легенды являлся Тивар. Он даже объявил награду в тысячу золотых, если ему приведут живого жеребца с серебристым наростом во лбу и искрящейся белоснежной шерстью, подобной россыпи алмазов, что мерцают при свете луны.
То и дело, в лесах и рощах трубили рога охотников, жаждущих отыскать пресловутых единорогов, но ни кому из ныне живущих в Мендарве, не удавалась даже мельком взглянуть на этих животных, не то, чтобы поймать в капкан.
В противовес слухам о грациозных скакунах, большой популярностью среди народа пользовались истории об огромных живых деревьях. Копейщики да лучники, несущие дозор на границе, подле стены, частенько рассказывали байки про то, как им посчастливилось узреть ходячие дубы, тополя и каштаны, пробирающиеся через чашу, по ту сторону защитной ограды, там, где начинались территории Большой земли.
Не только солдатам, но порой и простому люду, оказавшемуся на Дозорной тропе, удавалось лицезреть живые древа. После увиденного, эти баловни судьбы, подобно трубадурам, пользовались успехом у местных сплетников и зевак, которые заполонив таверны и открыв рты, слушали рассказы, повторяющиеся десятки раз.
Многие мендарвцы были уверены, что если попадешь в лапы древесному чудищу, то он может вмиг разорвать на части или же превратить в сухое бревно. Наслушавшись всевозможных домыслов, даже стражники временами дрожали от страха, неся караул в темную пору. Иногда, когда неуклюжий патрульный цеплялся доспехами за торчащие ветви из-за стены, и не мог тут же высвободиться, его испуганный и истошный крик, разносился над лесом. После этого следовала ругань более расторопных соратников непутевого стражника, которые попрекали бедолагу в наивности и трусости. Естественно, ни один дендройд в здравом уме и не подумал бы пересекать границу Мендарва, где жутко ненавидели нелюдей, и тем более, не стал бы нападать на несчастных копейщиков.
Ребекка, подобрав полы серого платья, с корзиной наперевес, осторожно шла по лесу, перебираясь через сухие бревна, да перескакивая через канавки, поросшие медуницей и барвинком. Она все время осматривалась по сторонам. Дубрава ее не страшила, она с детства бывала здесь то с братьями, то с отцом, а иногда с Годфри. Но осмотрительность еще никому не мешала, дикие животные могли встретиться на каждом шагу. А натолкнуться на кабана, с одним лукошком в руке, малоприятная перспектива.
Высоко в кронах древ заиграл ветер, шелестя листвой. Трели невидимых пичуг и шорох янтарного покрова, создавал причудливую мелодию.
«Кхаа, Кхаа, Кхаа», тихо шептали дубы, покачивая ветвями. «Кхаа, Кхаа, Кхаа», вторил ветер, резвясь среди кустарников лещины и бузины.
Златовласка остановилась у поваленного ствола, который уже кое-где покрылся кляксами лишайника, и прислушалась. Звуки леса магической вуалью окутывали девушку, заставляя трепетать ее душу. Множество раз девчушка блуждала по Дубраве, но никогда ранее она ничего похожего не слышала.
«Кхаа,Кхаа,Кхаа» шелестела листва, порождая слова. Ребекка настороженно взглянула ввысь, где неторопливо колыхались густые кроны, осыпанные золотом. Ветер покачивал ветви, птахи звонко щебетали, все было - как и прежде, и в тоже время, иначе.
На мгновение девочке стало боязно. В голове мелькнула мысль, что возможно, стоит вернуться в Дубки. Но она тут же отмахнула ее в сторону. Было неразумно возвращаться домой с полупустой корзиной, где на горсти моравики, сиротливо лежали три белошапочника.
Что она скажет отцу и братьям? Испугалась скрипа деревьев и лесных шорохов, поэтому не смогла собрать ни грибов, ни ягод! Да близнецы засмеют ее. Нет, златовласка не была трусихой, и не собиралась становиться ей. Она отправится глубже в чащобу, пока не заполнит лукошко. Что с ней может приключиться в родной Дубраве? Ничего из ряда вон выходящего! Она, пожалуй, имеет шанс напороться на торчащий корень древа, попасть в охотничий капкан или стать предметом негодования какого-нибудь зверя. Но неоднократные походы в лес, обострили ее чутье, она всегда внимательно глядела себе под ноги и по сторонам, дабы не угодить впросак.
Если Ребекке удастся подобраться ближе к дозорной тропе, то она будет себя чувствовать в большей безопасности. В случае беды, девочка может позвать на помощь и караульные тут же примчать на зов. Но до стены было еще далеко, и златовласке приходилось рассчитывать лишь на свою осмотрительность.
Ребекка подобрала полы платья и взобралась на поваленный ствол. Она внимательно оглядела чащу, решая в какую сторону ей двинуться дальше. Лес стоял непроходимой стеной, на медно-золотом фоне, тут и там темнела опаленная молниями кора и сломанные сучья. Из кустов терновника выпорхнула парочка зимородков и помчалась вглубь Дубравы. Девочка приняла полет пернатых за знак и, спрыгнув с бревна, пошла в направлении улетевших птиц, внимательно глядя под ноги, дабы не прозевать грибные россыпи, таящиеся у корневищ древ и маскирующиеся под ковром опавшей листвы.
«Кхаа, Кхаа, Кхаа», нарастал шепот, навевая сомнения, юркими змейками, заползающими в душу.
«Мне мерещится всякая ерунда», попыталась отогнать тревогу златовласка. Ни ветру, ни кряхтящим дубам не испугать ее!
Минув неглубокий овраг и собрав еще несколько горстей брусники, Ребекка заметила, что загадочный шелест прервался. Ветер стих. Неугомонные пичуги, заливающиеся трелями в густых кронах, замолкли. И даже скрип ветвей утонул в безмолвии.
Девушка, не сбавляя шаг, напрягла слух. Кругом стояла гробовая тишина, словно какой-то нечестивец разом похитил все звуки мира и спрятал в глиняный горшок, плотно накрыв его крышкой. Но ее предположения были обманчивы. Позади златовласки раздались подозрительные шорохи, будто кто-то следовал за ней.
«Глупышка, ты же в лесу. Это наверняка еж топает по своим делам, или барсук спешит к себе в нору», успокоила себя девочка, но шаг ускорила. Быстро передвигаться по валежнику, было весьма сложно, приходилось, то и дело перебираться через препятствия, стараясь не оцарапаться и не зацепиться шерстяным платьем за колючки или цепкие сучья.
Странные звуки за спиной не утихали. Ее явно кто-то преследовал, нарочно, или со злым умыслом. У Ребекки перехватило дыхание, но она набралась храбрости и резко остановившись, обернулась.
Чья-то смутная тень промелькнула справа от нее и растворилась в густом кустарнике бузины. Девочка нахмурилась. Единственна догадка, посетившая разум, не радовала ее, но смягчила тревогу.
«Ладно, Кор, хочешь поиграть в настойчивого ежика? Хорошо. Только сейчас я надеру тебе уши, не боясь твоих игл. И ты стократ пожалеешь, что решил ослушаться и все же пошел за мной в Дубраву!»
Ребекка осторожно и бесшумно, дабы не спугнуть шпиона, направилась к густым зарослям. Когда до кустарника осталось всего несколько шагов, она аккуратно поставила корзину на землю и в два прыжка достигла бузины. Схватив преследователя за ворот, она победоносно воскликнула:
- Вот ты и попался!
Но ликующее выражение лица сменилось гримасой ужаса и удивления, когда она узрела того, кого выволокла из кустов. Златовласка испугано взвизгнула, пытаясь выпустить неожиданную находку, но ее пальцы намертво прилипли к жилетке незнакомца. Девочка, побледнев, ощутила, как ее начинает бить дрожь, и голос перестает слушаться. Испуганно глядя на трепыхающеесе в руке существо, она судорожно выдавила из себя
- Тролль...
Клыкастый коротышка обиженно хрюкнул, негодующе сверкнув маленькими глазками. Он все еще корчился, стремясь самовольно высвободиться из лап врага.
- Пусти меня сейчас же, алмаристка! Я не тролль, а Мрачный эльф! - заверещало мохнатое создание, брыкаясь и щелкая клыками. Златовласка тяжело дыша, попробовала отлепить кисть от ворота другой рукой, но та тоже пристала к коже жилета, словно магнит к металлу. Теперь ножки толстяка болтались в воздухе. Несмотря на грузное телосложение, коротышка оказался весьма легким, не перышко, но и не мешок с картошкой.
- Тролль, он и есть, тролль, что бы ты ни говорил, - чуть не плача прошептала девочка, осознавая, что теперь она намертво приклеена к этому мерзкому толстому карлику, который клацал клыками и дергался, словно червяк на крючке.
- Я не тролль, не тролль, слепая девочка!!! Глаза шире открой! И поставь меня уже на землю!!! - возмутился незнакомец.
Ребекка, опешила от наглости уродца, но повиновалась. Когда ступни тролля оказались на золотом ковре, он стал спешно расстегивать пуговицы жилета, ворча что-то нечленораздельное под нос.
- Ты можешь менее активно делать это? - стараясь успокоиться, пробормотала златовласка. - Иначе ты мне руки оторвешь!
Коротышка неприветливо сверкнул глазами, и продолжил свое дело. Через мгновение часть его одежды оказалась в руках девочки. А он сам облегченно вздохнул, поправляя холщовую рубаху, у которой к счастью отсутствовал ворот.
- Так-то лучше, хотя жилеточку жалко, - протянул карлик. Как только он это произнес, кожаный ворот сам собой отвалился от рук Ребекки и упал на янтарное покрывало леса.
Уродец прищурил глаза, и, оглядев с подозрением златовласку, которая растерянно созерцала свои ладони, торопливо схватил жилет и напялил его на себя, но на этот раз, не рискнув застегнуть его.
- Ты кто такая? - с опаской поинтересовался он, отступив на несколько шагов от загадочной девчушки. Ребекка подняла на карлика широко распахнутые серо-зеленые глаза.
- Тебя это не касается, прозорливый и хитрый тролль, - с безразличием прошептала она и вновь стала рассматривать ладони, словно пыталась там разглядеть карту судьбы.
Толстяк поморщился, что-то прикинул в уме, а затем незаметно подошел к златовласке. Задиристо дернув ее за косу, он резво отпрыгнул в сторону.
- Ай! Ты что делаешь?!- воскликнула Ребекка, и, схватив корзину, подумала замахнуться на чудика. - Тебе пригрезилось, что ты, самый умный в этом лесу? И вообще, как ты здесь оказался, и почему преследовал меня, лохматый Тролль!- она специально усилила акцент на последнем слове.
Голова карлика поникла, он шмыгнул носом и обиженным тоном произнес.
- Я ни в чем не виноват. И перестань называть меня троллем. Взгляни повнимательней. Смотри, какие у меня великолепные мохнатые ушки, какие шикарные огромные клыки. Я ведь просто красавец, и не капли я не похож на тех волосатых уродцев, что только и делают, что воюют с гномами, воруют скот, да строят деревеньки в Недровых путях.
Правая бровь Ребекки взметнулась вверх, но все же она оглядела карлика с головы до ног
«Действительно - красавец! Встреть я это чудо ночью, пусть даже на проселочной дороге, тут же хлопнулась бы в обморок. А он еще называет себя эльфом. Интересно, он в зеркало когда-нибудь смотрел?»
- Эй ты, соломинка! Может, перестанешь с таким презрением меня созерцать! Такое ощущение, что я мышонок перед ликом сытой, но все же кошки! Судя по всему, ты не удовлетворена тем, что выследила именно меня?
Ребекка оторопела. Это она выискивала его среди чащобы и кралась по пятам? Ну, наглец, каких свет не видывал!
- Ты явно ополоумел, клыкастый увалень, - решила она вести беседу в манере коротышки. - Это ты шпионил за мной, а я лишь застала тебя врасплох!
Мохнатый карлик зашевелил носом и почесал макушку когтистой лапой, спешно соображая, что говорить.
- Ты в своем уме, девочка? С какой стати, я должен за тобой следить? Я возможно, просто гулял. Между прочим, я каждый день совершаю прогулки на свежем воздухе, - тролль не врал. Он уже целый месяц шатался по лесу, изнемогая от безделья. - И я не повинен в том, что какая-то противная девчонка, препятствует мне наслаждаться пейзажами, да еще, жаждет прикарманить мой жилет! Нет справедливости в этом мире!
В это мгновение, Ребекка подумывала отбросить корзину и одарить подзатыльником бесстыдника. Это не Кор, но мохнатый толстяк явно заслуживает, как минимум одну затрещину.
- Значит, ты гулял? - ехидно уточнила она.
Тролль утвердительно кивнул головой, а его глаза лукаво блеснули.
- Совершенно верно!
- И каждый день ты ходишь именно этим путем? - продолжала златовласка.
- Ты вновь права. И хочу заметить, что ранее никто на меня не жаловался.
Девушка натянуто улыбнулась и уперла руки в бока. Корзина дернулась, но содержимое не вывалилось из нее.
- Я что смахиваю на дурочку?
Коротышка оглядел девочку и покачал головой в знак отрицания.
- Тогда почему ты стремишься меня убедить в том, что тролли могут свободно разгуливать по Темной Дубраве? В стране людей!
Толстяк, недовольно хрюкнув, скривился. Кажется, его раскусили. Не велика беда, он выкручивался и из более сложных ситуаций.
- Ты, верно, шутишь про Мендарв? - попытался он изобразить удивление. Недоверие с лица златовласки не испарилось. - Ай, ай, ай, как меня угораздило миновать границу и не заметить этого! Надо срочно убираться отсюда, пока я не попался на глаза дозорным или менее гуманным жителям этого негостеприимного государства.
Ребекка скептически взглянула на толстяка, озирающегося по сторонам в поисках путей отступления. Она видела его насквозь. Он врал так же плохо, как и ее братья.
- И куда же ты собрался?
- А это не вашего ума дело, юная леди, - отмахнулся тролль, или эльф.
- Стена в той стороне, - указала вперед девочка. - Беги, пока цел, и не смей больше преследовать меня.