Войдя в заросшую лилиями воду, Саймон на мгновение остановился, чтобы послушать и понаблюдать за темнеющей восточной частью неба, приобретавшей темно-фиолетовый цвет. После покоев доктора Моргенеса ров был вторым его самым любимым местом из всего, что создал Бог ну из того, что Саймон видел.
Незаметно для себя вздохнув, он стащил с головы бесформенную матерчатую шапку и пошлепал по воде туда, где водоросли и заросли гиацинтов были самыми густыми.
Солнце уже полностью скрылось, и ветер шумел в зарослях рогоза, окружавших ров, когда Саймон, с одежды которого стекала вода, а в каждом кармане сидело по лягушке, остановился перед дверью покоев Моргенеса. Он постучал по массивной панели, стараясь не прикасаться к незнакомому символу, начертанному мелом на дереве. Он на горьком опыте научился ничего не трогать руками без разрешения доктора. Прошло несколько мгновений, прежде чем он услышал голос Моргенеса.
Уходите, раздраженно сказал он.
Это я Саймон! сказал он и снова постучал.
Следующая пауза получилась более длинной, потом он услышал быстрые шаги, и дверь распахнулась. Моргенес, голова которого едва доставала до подбородка Саймона, стоял в ореоле яркого голубого света, однако его лицо оставалось в тени. Он несколько мгновений смотрел на Саймона.
Что? наконец спросил Моргенес. Кто?
Саймон рассмеялся:
Ну я, конечно. Вам нужны лягушки? Он вытащил пленников из их темниц и протянул Моргенесу, держа лягушек за скользкие лапки.
О, о! Казалось, доктор просыпается после глубокого сна. Он потряс головой. Саймон ну разумеется. Заходи, мальчик! Мои извинения я немного отвлекся. Моргенес открыл дверь настолько, чтобы Саймон смог проскользнуть мимо него в узкий внутренний коридор, потом быстро ее захлопнул.
Значит, лягушки? Хм-м-м, лягушки Доктор обошел Саймона и повел его по коридору.
В голубом свете ламп, висевших на стенах, доктор, фигура которого невероятно напоминала веретено, подобно обезьяне, подпрыгивал, а не шел. Саймон следовал за ним, и его плечи почти касались холодных каменных стен по обе стороны коридора. Он не мог понять, как комнаты в покоях доктора, казавшиеся такими маленькими снаружион смотрел на них со стен цитадели, а потом измерил шагами во дворемогли иметь такие длинные коридоры.
Размышления Саймона прервал жуткий шум, эхом пронесшийся вдоль коридорасвистки, громкие удары и нечто, похожее на голодный лай сотни псов.
Моргенес удивленно подскочил.
О, Имя всех Имен, я забыл задуть свечи. Жди здесь. Маленький доктор поспешно зашагал по коридору, и его тонкие седые волосы взметнулись вверх, когда он слегка приотворил дверь в его концевой и свист тут же удвоили силу, а Моргенес быстро скользнул внутрь.
Саймон услышал приглушенный крик.
Ужасающий шум внезапно стихтак же быстро и полностью, как если бы если бы
«Кто-то задул свечу», подумал Саймон.
Доктор выглянул наружу, улыбнулся и поманил его к себе.
Саймон, который уже видывал нечто похожее прежде, осторожно последовал за Моргенесом в его мастерскую. Слишком быстрый шаг в самом лучшем случае мог привести к тому, что он наступил бы на что-то неприятное.
Он огляделся по сторонам, но не заметил ни малейших следов того, что могло так шуметь. И вновь восхитился несоответствием между тем, какими покои Моргенеса казались снаружипеределанные бараки стражников примерно в двадцать шагов длиной, возле увитого плющом северо-западного угла Среднего двораи тем, что они представляли собой внутри: помещение пусть и с низким потолком, почти такое же длинное, как поле для турниров, но не настолько широкое. В мерцавшем оранжевом свете, проникавшем в мастерскую из маленьких окошек, длинный ряд которых выходил во двор, Саймон вгляделся в дальний конец комнаты и решил, что без особого труда сумеет попасть туда камнем с того места, где он сейчас стоял.
Странный удлиняющий эффект, однако, был хорошо ему знаком. На самом деле, несмотря на ужасающие звуки, помещение выглядело самым обычным образомкак если бы орда тронувшихся умом купцов открыла тут лавку, а потом поспешно сбежала во время разразившейся жуткой бури.
Длинный обеденный стол, начинавшийся от ближайшей стены, был заставлен изогнутыми стеклянными трубками, коробками и матерчатыми мешочками с порошками, едкими солями, а также замысловатыми сооружениями из дерева и металла, к которым присоединялись глубокие реторты, бутылочки и другие непонятные емкости. В центре стола стоял большой медный шар с крошечными носиками, торчавшими во все стороны. Казалось, он плавает в заполненном серебристой жидкостью блюде, установленном на треноге из слоновой кости. Из носиков сочился пар, а медная сфера медленно вращалась.
Пол и полки занимали еще более странные предметы. Полированные каменные блоки, метлы и кожаные крылья валялись на плитках, соперничая за пространство с клетками для животныхчасть из них пустовала, в других сидели неизвестные существа, металлические тела которых покрывали косматые шкуры или совсем разные перья, множество прозрачных кристаллов лежало у завешенных гобеленами стен и повсюду книги, книги, книги, брошенные открытыми или пристроившиеся возле стен, словно огромные неуклюжие бабочки.
А еще стеклянные шары с цветными жидкостями, кипевшими без огня, и плоский ящик с блестящим черным песком, который беспрерывно менял очертания, словно на него откуда-то дул сухой ветер пустыни. Деревянные шкафы у стен периодически извергали наружу раскрашенных деревянных птиц, они дерзко пищали и тут же исчезали. Рядом со шкафами висели карты стран с совершенно незнакомой географиейвпрочем, следовало признать, что в этом предмете Саймон совсем не разбирался. В целом логово доктора для любопытного юноши являлось настоящим раем вне всякого сомнения, самым замечательным местом во всем Светлом Арде.
Моргенес расхаживал в дальнем углу комнаты под провисшей картой звездного неба, где звезды были соединены яркими линиями так, что получилось изображение странной птицы с четырьмя крыльями. Доктор триумфально присвистнул, неожиданно наклонился и, точно белка весной, начал раскапывать кучу с разными предметами. В воздух летели шелестящие свитки, куски ярко выкрашенной фланели, миниатюрные тарелки и кубки с крошечного столика карликов. Наконец Моргенес выпрямился, держа в руках большой стеклянный куб, подошел к столу, поставил его и взял с полки пару, как показалось Саймону, случайно выбранных фляг.
Жидкость в одной из них имела цвет закатного неба, и над ней, как над кадилом, поднимался дымок. Другая фляга была наполнена чем-то синим и тягучим, и ее содержимое начало медленно переливаться в куб, когда доктор перевернул над ним обе фляги. Жидкости смешались и стали прозрачными, точно горный воздух. Доктор выбросил руку в сторону, точно странствующий фокусник, наступила короткая пауза.
Лягушки? спросил Моргенес, пошевелив пальцами.
Саймон бросился вперед, вытаскивая на ходу из карманов куртки выловленных во рву лягушек. Доктор взял их и изящным движением бросил в куб. Пара удивленных амфибий плюхнулась в прозрачную жидкость и стала медленно погружаться на дно, после чего они принялись энергично плавать по своему новому жилищу. Саймон рассмеялся от удивления и удовольствия.
Это вода? спросил он.
Старик повернулся и посмотрел на него блестящими глазами.
Более или менее, более или менее Итак! Теперь Моргенес провел длинными согнутыми пальцами по редкой бородке. Итак спасибо за лягушек. Кажется, я уже знаю, что с ними делать. Совсем безболезненно. Им даже может понравиться, хотя не думаю, что они будут рады носить сапоги.
Сапоги? удивился Саймон, но доктор снова принялся суетиться, на этот раз сбросил стопку карт с низкого стула и жестом предложил Саймону сесть.
Ну, юноша, что ты выберешь, положенную монетку за день работы? Фигурку? Или в качестве домашнего питомца коккиндрилиса? Доктор тихо рассмеялся и помахал в воздухе мумией ящерицы.
Саймон несколько мгновений колебался, глядя на ящерицу, будет здорово засунуть ее в корзинку с бельем новой девушке Хепзибе, чтобы она ее там обнаружила, но нет. Мысль о горничной заставила его вспомнить про уборку, и это вызвало у него раздражение, ему требовалось что-то вспомнить, но он решил отбросить неприятные мысли. Нет, наконец сказал он. Я бы хотел послушать какие-нибудь истории.
Истории? Моргенес наклонился вперед, вопросительно глядя на Саймона. Истории? Тебе лучше отправиться к старому конюху Шему, если ты хочешь услышать нечто подобное.
Нет, вовсе не такие истории, поспешно объяснил Саймон. Он надеялся, что не обидел доктора. Пожилые люди такие чувствительные! Истории о настоящих вещах. Как было преждесражения, драконыкак все происходило!
Понятно. Моргенес выпрямился, и на его розовом лице вновь появилась улыбка. Понятно. Ты имел в виду историю. Доктор потер ладони. Это лучшенамного лучше! Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. Ну так о чем ты хочешь послушать, парень? О падении Наарведа? О битве при Ак-Самрате?
Расскажите о замке, попросил Саймон. О Хейхолте. Его построил король? Сколько лет замку?
Замок Доктор перестал расхаживать по комнате, потянул за край серого, потрепанного одеяния и принялся рассеянно потирать одну из самых любимых диковинок Саймона: экзотические доспехи цвета полевых цветовярко-голубые и желтые, полностью сделанные из полированного дерева.
Хм-м-м, замок повторил Моргенес. Ну это определенно история на две лягушки по меньшей мере. На самом деле, если бы я рассказал всю историю, тебе пришлось бы осушить ров и принести целую тележку бородавчатых пленников, чтобы за нее расплатиться. Но я полагаю, что сегодня тебя интересует лишь самое главное, и готов ответить на твой вопрос. Посиди спокойно, пока я отыщу, чем промочить горло.
Саймон пытался сидеть спокойно, когда Моргенес подошел к длинному столу, взял кубок, наполненный коричневой пенистой жидкостью, с сомнением ее понюхал, поднес к губам и сделал маленький глоток. После коротких раздумий он облизнул бритую верхнюю губу и с довольным видом потянул себя за бороду.
О, Станширское темное. О чем бы мы ни говорили, эльэто то, что надо. Кстати, про что у нас шла речь? О да, про замок. Моргенес расчистил место на столе, потом, аккуратно придерживая флягу, с удивительной легкостью подпрыгнул и сел, и его ноги в домашних тапочках оказались в половине локтя от пола. Он сделал еще один глоток. Боюсь, эта история началась задолго до появления на свет нашего короля Джона. Нам следует вспомнить о первых мужчинах и женщинах, пришедших в Светлый Ард, о простом народе, жившем на берегах реки Гленивент. Большинство из них было пастухами и рыбаками, возможно, изгнанными с потерянного Запада по какому-то сухопутному мосту, который больше не существует. Они не причиняли особых хлопот владыкам Светлого Арда
Мне показалось, вы сказали, будто они пришли сюда первыми? перебил его Саймон, втайне довольный тем, что поймал Моргенеса на противоречии.
Нет. Я сказал, что они были первыми людьми. Ситхи владели этой землей задолго до того, как здесь появились люди.
То есть маленький народец и вправду существовал? Саймон ухмыльнулся. Про который нам рассказывает конюх Шем? Покасы, ниски и все остальные? Это взволновало Саймона.
Моргенес энергично потряс головой и сделал еще один глоток.
Не только существовал, они живут и сейчасхотя ты заставляешь меня забегать вперед, они в самом деле и есть «маленький народец» подожди, парень, не мешай рассказывать.
Саймон наклонился вперед и постарался выглядеть терпеливым.
Да?
Ну как я уже упоминал, люди и ситхи жили как мирные соседида, иногда случались споры из-за пастбищ или вроде того, но люди никогда не являлись угрозой, и ситхи вели себя великодушно. Но время шло, люди начали строить города, до которых от границ земель ситхи иногда можно было дойти за полдня. Позднее на скалистом полуострове Наббан возникло огромное королевство, и смертные Светлого Арда начали поглядывать на него в поисках руководства. Ты еще не потерял нить моего повествования, мальчик?
Саймон кивнул, показывая, что слушает.
Хорошо. Долгий глоток. Ну земля все еще казалась достаточно просторной для всех, пока по воде не пришло черное железо.
Что? Черное железо? Саймон тут же замер под строгим взглядом доктора.
Моряки с почти забытого Запада, риммеры, продолжал Моргенес. Они высадились на севере, вооруженные, яростные, словно медведи, на длинных змеиных лодках.
Риммеры? удивился Саймон. Как герцог Изгримнур, который при дворе? На лодках?
До того как они осели здесь, предки герцога были великими мореплавателями, подтвердил Моргенес. Но когда они только приплыли, их не интересовали пастбища или земля для посевов, они явились сюда, чтобы грабить. Но что еще важнее, риммеры привезли с собой железои секрет его обработки. Они делали железные мечи и копья, а такое оружие не ломалось, как бронза Светлого Арда; и оно могло противостоять ведьминому дереву ситхи.
Моргенес встал и наполнил свой кубок из накрытого ведра, стоявшего на башне из книг у стены. Вместо того чтобы вернуться к столу, он остановился и указал на блестящие доспехи.
Никто не мог долго им противостоятьказалось, холодный, жестокий дух железа стал сутью мореплавателей, а не только их клинками. Многие люди сбежали на юг, под защиту передовых крепостей Наббана. Легионы Наббана, хорошо организованные гарнизонные войска, некоторое время успешно сопротивлялись. Но наконец им пришлось оставить Фростмарш риммерам. Тогда очень многие погибли.
Саймон с довольным видом принялся ерзать на стуле.
А что ситхи? Вы сказали, что у них не было железа?
Оно оказалось для них смертельным. Доктор облизнул палец и стер пятно на полированном дереве доспеха. Даже они не могли одержать победу над риммерами в открытой битве, но он указал пыльным пальцем на Саймона, словно этот факт затрагивал его лично, ситхи хорошо знали свою землю. Они были очень к ней близки, более того, являлись ее частьюзахватчики никогда не могли такими стать. Ситхи довольно долго оборонялись, постепенно отступая к местам силы. Главнейшим из нихи основной их надеждойбыл Асуа.
Хейхолт.
Этот замок? Ситхи жили в Хейхолте? Саймон не сумел скрыть недоверия. Как давно его построили?
Саймон, Саймон Доктор почесал ухо и вновь устроился на столе. Солнце окончательно село, свет за окнами погас, и пламя факела превращало лицо Моргенеса в маску мумии, наполовину освещенную, наполовину темную. Возможно, насколько известно мне или любому другому смертному, замок уже здесь стоял, когда пришли ситхи когда Светлый Ард был новым и незапятнанным, точно ручей талого снега. Несомненно, народ ситхи обитал здесь множество лет до того, как появились люди. Асуа стал первым местом в Светлом Арде, где можно почувствовать и увидеть работу их великолепных мастеров.
Эта твердыня контролировала все водные пути, а вокруг замка находились лучшие пастбища и самые плодородные земли. Хейхолт и его предкидревние цитадели, похороненные под ним, стояли здесь еще в те времена, которые не остались в памяти человечества. Замок уже был очень, очень старым, когда появились риммеры.
Разум Саймона медленно осмысливал огромность рассказа Моргенеса. Старый замок внезапно стал агрессивным, а его каменные стены превратились в клетку. Он содрогнулся и быстро огляделся по сторонам, словно древняя злобная сущность могла прямо сейчас протянуть к нему свои пыльные руки.
Моргенес весело рассмеялсяслишком молодой смех для столь пожилого мужчиныи соскочил со стола, и Саймону даже показалось, что факелы разгорелись ярче.
Не бойся, Саймон. Я думаюкому, как не мне, это знать, тебе не следует опасаться магии ситхи. Не сегодня. Замок сильно изменился, камень укладывали на камень, и каждый эльздесь благословили сотни священников. О, Джудит и другие кухонные работники временами замечают, что пропало некоторое количество печенья, но я считаю, что причиной тому могут быть в равной степени как юноши, так и гоблины
Доктора прервал настойчивый стук в дверь.
Кто там? крикнул он.
Это я, ответил печальный голос, и последовала долгая пауза. Я, Инч, закончил он.
Клянусь костями Анаксоса! выругался Моргенес, любивший экзотические выражения. Ну так открой дверь я слишком стар, чтобы бегать и обслуживать глупцов.