Почему ты делаешь это? спросил он, когда они остались одни.
Что делаю?
Ты знаешь, о чем я говорю, ответил Андрей. Твой хозяин не будет доволен, если узнает, что ты хорошо со мной обращаешься.
Дракула мне не хозяин, сказал Влад. В какой-то момент в его голосе прозвучало что-то похожее на ненависть. Потом он снова овладел собой и пожал плечами. Может быть, он велел мне так обращаться с тобой, чтобы втереться к тебе в доверие.
Чушь.
А возможно, я слышал сегодня утром ваш разговор, продолжал Влад, и сделал свои выводы на этот счет.
Возможно. Что это должно означать?
Вместо ответа Влад снова пожал плечами, потом внезапно опустился на корточки и быстрым движением освободил ноги Андрея от цепей:
Иди.
Андрей больше не пытался понять Влада. Он все еще не вполне доверял ему, но, как бы там ни было, в настоящий момент его положение стало однозначно лучше.
Последовав требованию Влада, Андрей вышел из дома. Так как он видел, что Абу Дун и трое его спутников свернули налево, он хотел пойти в том же направлении, но Влад покачал головой и указал направо. Андрей повиновался.
В первый раз он видел город, в котором их содержали как пленников, причем не был уверен, город ли это. Реттенбах был маленьким гнездом, состоявшим из горсти домов, которые теснились слева и справа от единственной болотистой улицы. Большая часть их оказалась мелкими и бедными строениями, а на улице не было видно ни одного человека. Вероятно, многие убежали, чтобы обезопасить себя от наступающих турок.
Ты знаешь, кто такие ромалэ? начал Влад, после того как они некоторое время шли молча.
Андрей отрицательно покачал головой, и Влад поджал губыобиженно, но не так, как если бы его удивил ответ.
А слово «цыгане» говорит тебе больше? спросил он не без горечи.
Теперь Андрей понял, о чем речь, и кивнул.
Это не удивляет меня, сказал Влад. Дело в том, что яром, цыган. Знаешь, откуда пришло это имя? Мы не сами его выбрали. В детстве я слышал от наших стариков, что это старинное слово пришло к нам чуть ли не из греческого языка и в переводе означает «кочующие мошенники». Не ручаюсь за точность, но факт: такими нас видят со стороны. Кочующие мошенники, и не более того. Но нас это мало трогает. Мы привыкли жить с вашим презрением. Мынарод без страны. Мы привыкли к кочевому образу жизни.
Андрей чувствовал, как трудно Владу говорить об этом, и спрашивал себя, зачем он это делает.
Раньше я был членом большого клана, Андрей, продолжал Влад. Очень могущественного и очень большого. И мы чувствовали себя сильными. Слишком сильными. Но в один прекрасный день мы совершили ошибку. Возможно, это было Божьим наказанием за высокомерие. Нас было почти восемьсот А теперь остались единицы. Быть может, япоследний.
Что же это за ошибка? спросил Андрей. Он чувствовал, что Влад ждет от него этого вопроса.
Мы пришли сюда, ответил Влад. Не в этот город, но в эту проклятую страну. Нас предупреждали, но мы пренебрегли предостережением. Мы чувствовали себя такими сильными! Но мы не приняли в расчет злобу этого дьявола.
Цепеша?
Дракулы, да. Влад то и дело повторял ненавистное имя. Нас пленили. Всех. Мужчин, женщин, детей, стариков, больныхвсех до единого. Дракула велел троих из нас заживо зажарить. Их разрезали на куски, и мы должны были съесть их мясо.
Андрей остановился и во все глаза смотрел на цыгана:
Что?
Влад кивнул.
Кто отказывался, тому выкалывали глаза и вырезали язык. У других оставался выбор: воевать с турками под знаменем Цепеша или тоже умереть. Большинство решились воевать.
И ты?
Я съел мясо моего брата да. Голос Влада дрожал. Ты не должен презирать меня за это, Андрей. Это делаю я сам, каждое мгновение, прошедшее с тех пор. Но я хотел жить. Вероятно, я единственный, кто достиг своей цели. Все остальные нашли смерть в бою или были убиты Дракулой.
Он изверг, пробормотал потрясенный Андрей. Зачем ты рассказываешь все это? Ты не должен оправдываться. Я знаю, что это такое, когда тебя принуждают.
Влад не ответил. Он повернулся и пошел дальше, не обращая внимания на то, идет ли за ним пленник. Андрей действительно остался стоять, но потом пошел следом. Он был не только шокирован тем, что услышал, он был сбит с толку и спрашивал себя, зачем Влад рассказал ему эту историю. Не для того же, чтобы облегчить свою совесть.
Они продолжали идти, пока город не остался у них за спиной. Потом они стали свидетелями жуткой сцены. Андрей остановился, исполненный ужаса. Он думал, что рассказанная Владом историяхудшее из всего, что может придумать человек, но ошибался.
Андрей отказывался верить тому, что увидел.
Перед ними стояли трех- или четырехметровые колья, поднимающиеся в небо. На каждый из них был насажен голый человек: двое мужчин и женщина.
О боже, простонал Андрей.
Влад схватил его за руку и грубо потянул за собой, так что он едва не упал. Ужас Андрея рос с каждой минутой. Его желудок взбунтовался, и он испытывал несказанное отвращение, которое вызвало в нем не только тошноту, но и реальную боль.
Несчастные жертвы жестокости не были пришпилены, как бабочки булавками коллекционера. Колья толщиной в руку были вогнаны между ног в их тела, нашли свой путь вверх и вылезли в районе шеи, что привело их головы в нелепое положение. Андрей думал, что видит вершину ужаса, который вообще может испытать человек, но снова ошибся.
Один из мучеников был еще жив! Его глаза были открыты. Мука, невообразимая мука была написана на его лице.
Три дня, тихо сказал Влад. Его рекорд на сегоднятри дня, в течение которых жертва продолжает жить.
Цепеш? пробормотал Андрей.
Ты не знал, что его прозвали Накольником?
Нет, ответил Андрей. Да если бы он и знал, то все равно ничего конкретного за этим не стояло бы. Он слышал о жестокости, с которой одни люди обращаются с другими. Он видел даже больше, чем ему хотелось, но ничего подобного до сих пор не мог даже вообразить. Зачем ты показываешь мне все это?
Вместо того чтобы сразу ответить, Влад обнажил свой кинжал, поднял руку и быстрым движением освободил от мучений какое-то запутавшееся в паутине насекомое. Потом вытер клинок о траву и спрятал оружие, прежде чем повернуться к Андрею.
Чтобы ты знал, с кем имеешь дело. Чтобы понял: в этом чудовище нет ни грана человечности.
Андрей оторвал взгляд от отвратительного зрелища (почему людям зачастую нравится созерцать ужасное?), отвернулся и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пока тошнота постепенно не стала проходить.
Я знал, на что он способен. Люди вообще на многое способны, пробормотал Деляну. Потом покачал головой. Нет, такого я не мог себе представить.
Теперь можешь, сказал Влад с горечью. Я хотел, чтобы ты это увидел, прежде чем я задам тебе свой вопрос.
Хотя Андрей и предполагал, каким будет вопрос, он спросил:
Какой же?
Я подслушал сегодня утром ваш разговор. И еще я слышал, что рассказывали люди, которые участвовали в битве с турками.
И что же? спросил Андрей.
Я знаю, кто ты, сказал Влад.
В таком случае ты знаешь больше, чем я.
Есть легенды, в которых рассказывается о таких людях, как ты, продолжал Влад. По ночам они изменяют свой облик и летают на черных крыльях. Они бессмертны и пьют кровь.
Ты сам сказал, Влад, спокойно возразил Андрей. Легенды, страшные сказки, которыми пугают детей.
Ты вампир, сказал Влад. Я знаю это.
Так нас называют? Андрей несколько раз повторил слово и прислушался к его звучанию. Оно было мрачным, от него веяло чем-то очень старым и нездоровым, и оно не понравилось ему. Если бы я и был вампиром, что я мог бы для тебя сделать?
Для меня ничего, ответил Влад. Нет ничего, что какой-нибудь человек на свете мог бы сделать для меня. Разве что обеспечить милосердную смерть. Но я не могу умереть, пока живет это чудовище.
Понимаю. Ты хочешь, чтобы я его убил. Андрей засмеялся, совсем тихо и очень горько. Ты считаешь меня чудовищем и хочешь, чтобы я для тебя убил другое чудовище.
Не для меня, возразил Влад. Для людей. Для страны. Для них. Он кивнул на трех несчастных на кольях. И для твоего юного друга. Ты хочешь, чтобы он стал таким же, как Дракула?
Какое мне дело до страны? холодно спросил Андрей. Ты сам сказал: люди считают нас чудовищами. Ты думаешь, они хоть пальцем шевельнут, чтобы помочь мне или Фредерику?
Я требую этого не задаром.
Что же ты можешь мне предложить взамен?
Я знаю, кто ты, ответил Влад. Не забывай, кто я. Мыцыгане, ромалэ. У нас нет страны, но у нас есть истории. Мы знаем все старинные истории и легенды. Я мог бы тебе сказать, откуда вы пришли и почему вы здесь.
Почему же? спросил Андрей.
Влад покачал головой:
Нет. Я знаю слишком мало, чтобы разбрасываться этим. Ты не должен сейчас решать. Дракула ничего не сделает тебе и твоему парню тоже. Вы представляете для него слишком большую ценность. Подумай о моем предложении. Я мог бы быть тебе полезен.
Хорошо, я подумаю, пообещал Андрей.
Но он уже давно решил. Он сотрет это чудовище с лица земли. Не для Влада, не для трех несчастных жертв, не для страны и не для ее людей, а потому, что это чудовище, изверг, хищный зверь, не заслуживающий того, чтобы называться человеком, и не имеющий права жить.
Я сделаю это, сказал он.
10
Как и предполагалось, они наткнулись на Цепеша и остальных. Дракула грозил, что Андрея будет ожидать целая армия, но с ним было человек тридцать, большая часть которых, по всей видимости, не была воинами. Абу Дун сидел на лошади возле Цепеша. Его руки были не только связаны, но еще и привязаны к седлу, да так, что ухватить поводья не было никакой возможности. Если их вовлекут в бой, он наверняка погибнет.
Вы запоздали, приветствовал их Дракула.
Да? Я думал, мы прибыли точно в условленное время, ответил Андрей.
Тогда будем надеяться, что братья твоего друга тоже будут придерживаться договоренностей, сказал Цепеш, кивнув в сторону Абу Дуна. Они уже совсем близко. Скоро нам понадобится поле.
Андрей полуобернулся назад и взглянул на Реттенбах. Издали он казался еще меньше и беднее, но главноебеззащитнее. Городской стены не было, как не было прочных домов и сторожевых башен. Туркам не составит труда взять его и поступить с его жителями как им вздумается. Андрей мог лишь надеяться, что предполагаемые язычники окажутся милосерднее, чем человек, воюющий якобы именем Христа. Цепеш бросил их на произвол судьбы, но это было, видимо, не худшее из того, что мог сотворить с ними этот человек.
Береги свое дыхание, сказал Дракула. Я ничего не мог для них сделать, даже если бы хотел.
Ты мог бы взять их с собой, отозвался Андрей.
И позволить задержать себя из-за деревенского сброда? засмеялся Дракула. Онибалласт Влад, коня.
Влад разрезал своим ножом ручные оковы Андрея, ушел и вскоре вернулся с двумя лошадьми. Андрей сел на лошадь и протянул вперед сложенные ладони, чтобы дать отдых запястьям. Дракула покачал головой.
Дорогой друг, сказал он коварно, столько доверия я могу тебе оказать, не правда ли? Думаю, мы станем друзьями.
Где Фредерик? спросил Андрей.
Цепеш задумчиво посмотрел на него и дал команду выступать. Только когда они были уже в пути, он ответил на вопрос Андрея:
В надежном месте.
Надежном от тебя?
И это тоже, подтвердил Цепеш невозмутимо. Во всяком случае, я надеюсь.
Что это должно означать?
Цепеш засмеялся:
Что я точно не знаю, где он находится в этот момент. Я не дурак и не сделаю ошибки, недооценив тебя. Мой верный слуга отвез его в такое место, которое мне самому неизвестно.
В крепость Вайхс?
Цепеш вздохнул:
Влад много болтает. Он надежный слуга, но язык у него слишком длинный. Возможно, придется пришпилить его к нёбу Нет, я не знаю, где парень. Его доставят ко мне, как только я благополучно доберусь до крепости Вайхс. Если же со мной что-то случится
Я понимаю, сказал Андрей мрачно. Ты должен сильно бояться меня.
Не путай уважение и страх, возразил Цепеш. Я видел, на что ты способен.
А если мы попадем в засаду?
Тогда твоему парню придется плохо, произнес Цепеш невозмутимо. Жизнь полна риска.
Андрей промолчал. Он не собирался продолжать с Цепешем разговор, ход которого определял не он. Это был опасный человек. Во всех отношениях.
Но тем не менее затянувшееся молчание прервал именно Андрей:
Кое-что ты мог бы сделать, чтобы заслужить мое доверие.
Да? И что же? Цепеш казался не особенно заинтересованным. Он даже не повернул головы.
Абу Дун, указал Андрей на пирата, который удивленно поднял глаза, услышав свое имя. Отпусти его.
Это почему же?
Он тебе не нужен, сказал Андрей. Одним пленником больше, и ты должен уделять ему внимание.
Правильно, сказал Цепеш. Надо было убить его.
Отпусти его, настаивал Андрей. Пускай он идет, а мы с тобой поговорим.
Ты всерьез? удивленно спросил Цепеш. Не думал, что ты так дешево запросишь.
Ты не знаешь, о чем говоришь, сказал Андрей. Даже если бы я дал тебе то, чего ты от меня ждешь, цена была бы выше, чем ты можешь себе представить.
Я могу представить себе очень много. Ну, хорошо, сегодня я буду великодушен. Язычник может идти: раньше или позже кто-нибудь все равно перережет ему горло.
Так освободи его, потребовал Андрей.
Сейчас? Цепеш отрицательно покачал головой. Когда турецкое войско наступает нам на пятки? Это неразумно. Он будет освобожден, как только мы дойдем до Петерсхаузена. Даю слово.
А чего стоит твое слово? спросил Андрей.
Я бы сказал, по меньшей мере столько же, сколько и твое, злобно засмеялся Цепеш. Не меньше. Но и не больше.
Они ехали до поздней ночи и сделали короткую остановку, которой хватило на то, чтобы напоить лошадей и дать людям возможность размяться, а затем продолжили путь. Андрей был уверен, что они будут ехать без продолжительного отдыха до самого Петерсхаузена; там они могли быть самое раннее на другой день, в обед. Страх Дракулы перед наступающей турецкой армией был, казалось, сильнее, чем он показывал.
Не исключено, что у него были для этого серьезные основания.
Была полночь, когда Андрей повернулся в седле и посмотрел назад, на восток, откуда они пришли. Темно-красное зарево стояло на горизонте. Что-то горело. Возможно, горел турецкий военный лагерь и огонь освещал небо. А может быть, горел Реттенбах.
Ночь кончалась. С рассветом они остановились на второй, более длительный привал, во время которого Цепеш снова отклонил просьбу Андрея освободить Абу Дуна. Они поехали дальше и к вечеру достигли лесистых холмов вокруг Петерсхаузена в верхнем течении реки Арге, недалеко от Поэнари, где, как слышал Андрей, на крутой скале правитель Валахии приказал построить новую мощную крепость. Но возможно, это был всего лишь слух, который распространял Цепеш для устрашения своих врагов.
Петерсхаузен был похож на город: значительно больше Реттенбаха и обнесен защитной пятиметровой стеной с тремя могучими круглыми сторожевыми башнями. За стеной возвышался темный силуэт замка средней величины. Вайхс, грозная резиденция Владимира Цепеша.
Когда они приближались к городским воротам, Андрей взнуздал лошадь и требовательно посмотрел на Цепеша.
Абу Дун, напомнил он.
Дракула придержал коня. Андрей был почти уверен, что тот, по обыкновению, ведет с ним жестокую игру, но Дракула кивнул и сделал повелительный жест.
Развяжите его, сказал он. Он может идти. Не мешайте ему, слышите?
Не один Андрей был поражен, когда Влад подвел своего коня к пирату и снял с него цепи. Абу Дун недоверчиво смотрел попеременно на руки, на Цепеша и на Андрея. Он с трудом верил в происходящее.
Чего же ты ждешь, язычник? прикрикнул Цепеш. Сгинь. Поезжай к своим братьям и скажи им, что я их жду.
Этого я не могу, сказал Абу Дун, запинаясь.
Почему?
Абу Дун смотрел не на него, а на Андрея:
Я остаюсь с тобой.
Что за чушь? спросил Андрей.
Это не чушь, ответил Абу Дун. Он пытался выглядеть невозмутимым, но его голос звучал неуверенно, а взгляд то и дело обращался к Дракуле. В конце концов, мы с тобой заключили сделку.
Ты сошел с ума, сказал Андрей.
Андрей, вмешался Цепеш, ты не можешь переубедить своего друга? Я разочарован. Он выпрямился в седле и сказал громким голосом:Все слышали? Маврмой гость, обращайтесь с ним соответственно!