Андрей смотрел во все глаза на Абу Дуна, на минуту действительно усомнившись, в порядке ли у того с головой. Сопровождать их в город значило для него верную смерть. Неужели бывший работорговец и в самом деле считал, что Цепешчеловек чести? Андрей был уверен, что Дракула даже не знал, что означает это слово.
Влад, ты поедешь с остальными дальше, продолжал Цепеш. Я позабочусь о том, чтобы с нашими гостями обращались соответствующим образом. Затем я последую за вами.
Влад был потрясен:
Господин, вы уверены, что
Цепеш взглянул на него так, что Влад замолчал и поспешно опустил глаза.
Как вам угодно. Он развернул лошадь и ускакал.
Остаток небольшого отряда последовал за ним. Какое-то время они оставались одни. Всего лишь в нескольких метрах от городской стены, но одни и без оков.
Я знаю, что происходит в твоей голове, сказал Дракула. Не сомневаюсь, что ты способен напасть на меня и убить, прежде чем кто-нибудь из города придет ко мне на помощь, хотя я вооружен, а ты нет.
Ты безумец, сказал Андрей.
Возможно. Цепеш указал на распахнутые ворота Петерсхаузена. Делай это, или поедем в город. У меня мало времени.
Почему он не сделал этого? Андрей вовсе не был уверен, что в состоянии за такое короткое время одолеть хорошо вооруженного и защищенного латами рыцаря. Разумеется, привратная охрана тут же забила бы тревогу; стражники уже теперь недоверчиво поглядывали в их сторону. Спустя несколько мгновений он развернул лошадь и поехал к городским воротам.
Под кирпичной аркой они остановились и спешились. Два воина в кольчугах с длинными копьями в руках вышли им навстречу, держась, правда, на почтительном расстоянии больше от своего господина, чем от Андрея и Абу Дуна.
Чтобы проехать под аркой, Цепешу пришлось пригнуть голову, но покидать седло он не стал.
Отведите обоих в башню, приказал Дракула. Я скоро вернусь и хочу поговорить с ними.
В башню?
Не волнуйтесь, успокоил Цепеш. Это звучит хуже, чем есть на самом деле.
Стражники повели обоих по узкой лестнице в тесную, скупо обставленную комнату, находившуюся на верхнем этаже массивной башни. Они не были закованы, и на маленьких оконцах не было решеток, однако, когда за ними захлопнулась дверь, они услышали скрип задвигаемого засова.
Но Андрей не обратил на это внимания. Когда дверь еще не была заперта, он напустился на Абу Дуна:
Какой дьявол в тебя вселился?
Я не понимаю, удивился Абу Дун.
Ты отлично понимаешь, о чем я говорю! Андрею приходилось сдерживать себя, чтобы не перейти на крик. Что за нелепость? Почему ты здесь?
Абу Дун подошел к окну и с любопытством высунулся из него:
Тут метров десять будет. И стена гладкая. И все же это можно сделать.
Абу Дун! Андрей резко одернул его.
Какой смысл сидеть? рассуждал Абу Дун. Самое позднее через два дня тут будет полно турецких янычаров. Он отвернулся от окна и, прислонившись спиной к стене, скрестил на груди руки. Ты знаешь, что двое ускользнули?
Кто?
Турки из патруля, которые напали на людей Дракулы, объяснил пират. По меньшей мере двое. Если бы я остался на свободе, я бы каждый день ждал возмездия.
Андрей удивился.
Они видели, как мы спина к спине сражались с их братьями, Деляну. Теперь я предатель. Это хуже, чем враг. Каждый человек из турецкого войска без колебаний перерезал бы мне горло.
Цепеш тоже убьет тебя, сказал Андрей.
Так же как и тебя, заметил Абу Дун. Как только он получит то, что хочет получить.
Я знаю. Но у меня есть причина, чтобы идти на риск. Фредерик.
Абу Дун с любопытством посмотрел на него:
Можно подумать, что он действительно твой сын.
В каком-то смысле так оно и есть. В известном смысле. Деляну нерешительно оглядел комнату. Кроватей тут не было, но был стол и три низких табуретки. Он подошел и сел на одну из них. В любом случае это все, что у меня осталось.
Хорошо ли это для тебя? спросил Абу Дун серьезно. Он злой парень, пойми это наконец.
Это не так! горячо возразил Андрей. Он молод. Он многого не знает. Ему нужен кто-то, кто будет руководить им.
Я думаю, он нашел его, сказал Абу Дун. Я не знаю, кого больше жалетьграфа Цепеша или мальчишку.
В одном ты прав. Дракула опасен для Фредерика. Я должен вырвать его из лап этого чудовища. Чем раньше, тем лучше.
Абу Дун оттолкнулся от стены и медленными шагами подошел ближе. Он не сел, а продолжал стоять со скрещенными на груди руками по другую сторону стола, и Андрей спрашивал себя, знает ли он, как грозно выглядит в этой позе.
Тебе никогда не приходило в голову, что есть люди, злые от рождения? спросил пират.
Одного из них я знаю, сказал Андрей, но Абу Дун не сразу его понял. И потому ты решил остаться и присматривать за мной, недобро продолжал Деляну. Выдам тебе одну тайну: я не нуждаюсь в телохранителе. Меня невозможно ранить.
Жаль, сказал Абу Дун. Не будь этого, я бы тебя сейчас бил до полусмерти. Пока к тебе не вернется здравый рассудок. Он громко вздохнул, помолчал и опустился на низкую табуретку, которая скрипнула под его весом. Прекратим спор. Он ни к чему не ведет.
Не я его начал, своенравно возразил Андрей.
Это прозвучало по-детски упрямо, так что он сам улыбнулся. Абу Дун тоже тихонько рассмеялся, но его глаза оставались серьезными.
У нас совсем немного времени, сказал он, помолчав, но теперь уже весьма миролюбиво. Я не знаю планов Селика, но я знаю, сколько будет два плюс два. В настоящий момент тут все довольно мирно, но это обманчивая картина. Через два, от силы через три дня страна погрузится в хаос. Я не знаю, сочтет ли Селик этот город достойным завоевания. Я бы этого не сделал. Но даже если он оставит Петерсхаузен нетронутым, его воины заполонят всю страну.
И? спросил Андрей.
Мы еще можем бежать, сказал Абу Дун.
Бежать? Куда же?
На запад, ответил Абу Дун. Все твои клятвы отомстить были пустой болтовней? Мы ищем проклятого инквизитора. Если не его, то девушку. Или это тоже всего лишь слова?
Какую Андрей сжал руку в кулак. Фредерик пробормотал он. Я говорил о ней раза два или три. И я никогда не говорил, что она для меня что-то значит.
Ты должен видеть свои глаза, когда речь заходит о Марии, сказал Абу Дун, ухмыляясь. Ты любишь ее. Разве не так?
Андрей молчал. Он никогда раньше не задавался этим вопросом. Возможно, потому, что боялся дать ответ самому себе. Уже очень давно предал он земле женщину, которой подарил свое сердце, и тогда поклялся себе, что никогда более не притронется к сладкому яду любви. Цена была слишком велика. Даже если она равна человеческой жизни, боль утраты длится дольше, намного дольше.
Но, несмотря на это, не проходило и дня, чтобы он хотя бы один раз не вспоминал о Марии. Судьба сыграла с ним жестокую шутку. Боль была уже тут. Он платил высокую цену, ничего не получая взамен.
Если ты откажешься поймать его, я займусь этим один, сказал Абу Дун. Этот человек не только погубил твою семью, он убил моих людей и обманул меня.
Почему же ты не идешь без меня?
Потому что не могу, откровенно признался Абу Дун. Арабов в этой стране сейчас не больно-то жалуют. Мне нужен ты. А тебея.
Тогда у нас общая проблема, сказал Андрей. Потому что без Фредерика я отсюда не уйду.
Кого ты любишь больше, Деляну? спросил Абу Дун. Этого мальчишку или девушку? Знаешь что? Я думаю, ты и сам этого не понимаешь. Или это не любовь? Может быть, ты хочешь наказать себя за что-то?
Андрей ничего не ответил. Но в какой-то момент он просто ненавидел Абу Дуна за этот вопрос. Тем более, что глубоко в душе Деляну чувствовал, что пират прав.
В этот день Цепеш больше не появился у них. Зато вскоре пришли несколько служителей и притащили мешки с соломой, чтобы спать, и неожиданно обильную еду. Казалось, всех поразила глухота, потому что они не отвечали на вопросы и не реагировали на попытки завязать разговор. День близился к концу, и в течение его Андрей и Абу Дун не видели ни рыцаря, ни кого-либо из его воинов. На другое утро они снова остались одни.
Покидать комнату им не разрешалось, но, так как единственное окно находилось непосредственно над городскими воротами, от них не осталось скрытым, что в городе царит оживленное движение. Целый день сюда стекались люди, поодиночке и небольшими группами, пешком или на телегах, запряженных лошадьми или мулами, груженных наспех собранными пожитками. Эта картина испугала Андрея, она давала ясное представление о том, что творится в городе.
Петерсхаузен готовился к войне. Люди торопились сюда не потому, что предстоял базарный день или какой-нибудь праздник. Они покидали усадьбы и деревни, так как бежали от опасности, которой еще никто не видел, но которая почти ощутимо витала в воздухе.
Когда солнце на западе уже клонилось к горам, к ним пришли. Впрочем, это был не Цепеш, а Влад. Он выглядел невыспавшимся и утомленным. Под глазами у него обозначились темные круги, а руки слегка дрожали. Андрей чувствовал: что-то случилось.
Дракула послал меня, сказал цыган, не здороваясь. Я должен за него извиниться. Он сам охотно поговорил бы с вами, но его задержали.
Ему пришлось казнить несколько человек, не так ли? спросил Андрей.
Селик уже на марше, сказал Влад. Со всем своим войском.
Они идут сюда? спросил Андрей, усомнившись.
Больше трех тысяч человек, подтвердил Влад. Цепеш и другие рыцари ордена дракона были почти уверены, что они минуют Петерсхаузен и Вайхс, чтобы поскорее объединиться с главным войском, которое собирается на западе для нападения на венгерского короля Матиаша Корвинуса, но лазутчики доложили, что они прямым ходом идут сюда. Петерсхаузен падет. И замок Вайхс, безусловно, тоже.
У меня разрывается сердце, сказал Абу Дун.
Влад взглянул на мавра коротко и враждебно, не реагируя, впрочем, на его замечание.
Андрей поспешно спросил:
Что ему теперь предстоит делать?
Граф Цепеш не обсуждает со мной своих планов, ответил Влад. Но вы можете спросить его сами. Я здесь вместе с двадцатью воинами, чтобы доставить вас к нему. Он хочет вас видеть.
Какая честь! усмехнулся Абу Дун. Предполагаю, что ему понадобились наши мечи, чтобы устоять в сражении с янычарами.
Влад бросил на него гневный взгляд, и Андрей почувствовал, с каким трудом цыган сдерживает себя. Но он и на этот раз ничего не сказал, а повернулся к Андрею и вынул что-то из-под своего камзола.
У Андрея перехватило дыхание, когда он увидел, что было в руках у Влада.
Цепеш велел отдать тебе это, сказал Влад. Узнаешь?
Дрожащими пальцами Андрей схватил протянутый ему кусок материи. Это было тонкое темно-синее полотно, с одной стороны украшенное золотой каймой и, видимо, оторванное от большого куска.
От платья. Он узнал его. От того самого платья, в котором Мария была в Констанце, когда
Он не решился додумать мысль до конца, но зажал в кулаке клочок ткани.
Я вижу, ты узнал, сказал Влад.
Андрей ничего не ответил, только смотрел во все глаза на Влада.
Тот продолжал:
Ночью пришли гости из замка Вайхс.
Предполагаю, что так же добровольно, как и мы, заметил Абу Дун.
На этот раз Влад ответил:
На них не было цепей, если ты об этом. Но мне не показалось, что они пришли добровольно.
Как они выглядели? спросил Абу Дун.
Двое из них, по-видимому, рыцари, а третийсвященник. Думаю, он болен. Он не мог идти без посторонней помощи.
Доменикус! возмутился Абу Дун. Его лицо омрачилось, но в следующий момент он уже смеялся. Лиса попалась волку в западню.
А девушка? спросил Андрей.
Я видел ее только в момент приезда, пожал плечами Влад. Она не ранена, и это все, что я могу сказать. Он кивнул на синий лоскут в руке Андрея. Это говорит тебе о чем-нибудь?
О многом, признался Андрей, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Абу Дуна. Но я спрашиваю себя: откуда ему это известно?
Ты действительно спрашиваешь себя? полюбопытствовал Абу Дун. Твой юный друг говорит охотнее.
Почему он должен Андрей не стал продолжать. Это был бессмысленный разговор. И по существу, он не играл никакой роли.
Клочок синей ткани в его руке изменил все. Андрей спрятал его и встал с окаменевшим лицом.
Пошли, сказал он.
11
Покинуть город оказалось делом нелегким. До сих пор Андрей почти ничего не видел в Петерсхаузене, но он не думал, что город насчитывает более трехсот или даже четырехсот жителей. Теперь его стены вмещали вдвое больше, а через громоздкие ворота прибывали все новые и новые беженцы. Они шли исключительно пешком, потому что перед воротами стоял отряд вооруженных людей, которые вынуждали приходящих оставлять свои повозки, а дальше идти лишь с тем, что на них надето. Повозки и телеги были составлены в каре перед воротами. Андрей заметил нечто такое, что его, впрочем, не удивило: тридцать или сорок человек Цепеша находились туточевидно, для того, чтобы охранять имущество беженцев, но многие делали противоположноемародерствовали.
Андрею было горько видеть, как людей, бросивших на произвол судьбы нажитое добро, теперь заставляют отдавать последние жалкие крохи, но он видел также, что другой возможности нет. Город уже и так не вмещал всех прибывающих. На внутренней стороне городской стены и между зубцами больших башен он заметил немногочисленных караульных. Если Петерсхаузен готовился к длительной осаде, все это выглядело недостаточно продуманным.
Большое ли войско у Дракулы? обратился он к Владу, когда они подходили к маленькому отряду вооруженных всадников, поджидавших их в отдалении.
Не особенно, ответил тот, человек сто пятьдесят. Остальныепростые солдаты, наемники или крестьяне и пленные, которых заставили служить. Он прикинул в уме. Всего сотен пять наберется, от силы семь, но не больше.
Против трех тысяч опытных янычар Селика! Абу Дун покачал головой. Это самоубийство.
Нельзя недооценивать возможности людей, которые сражаются за свое право на жизнь, сказал Влад.
Это я понимаю, кивнул Абу Дун. Известно, на что они способны. Я многих из них поубивал.
Андрей испытал облегчение, когда они наконец добрались до поджидавших их лошадей и запрыгнули в седла.
Влад поднял руку, давая понять, что они выступают, жест, который сказал Андрею больше, чем сам Влад мог предположить. Он был слишком быстрым, слишком уверенным. Было заметно, что Влад привык командовать. И еще привык к тому, что его команды неукоснительно выполняются.
Маленький отряд тронулся в путь. Видимо, не случайно всадники держались от них на изрядном расстоянии, группируясь в вытянутый овал, окружавший их со всех сторон и исключавший попытку побега. Андрей и не собирался бежать. Он горел желанием увидеть Вайхс и графа Цепеша.
Однако они не шли прямой дорогой, ведущей к замку Дракулы, а продвигались на восток. Какое-то время ехали на северо-восток, не слишком быстро, но в одном направлении, и замок почти не был виден. Они двигались параллельно ему, и высившееся на горизонте мрачное строение казалось посланцем чужого жуткого мира. Андрей сожалел, что не сможет лучше ознакомиться с замком, не важно, как долго будет продолжаться путь, но когда-нибудь ему предстоит сразиться с Цепешем на мечах, и тогда каждая деталь, которую Андрей узнает, может решить вопрос жизни и смерти. Но вместе с тем он испытал и некоторое облегчение. От Вайхса веяло чем-то мрачным. Он не мог до конца осмыслить это, но сомнений на этот счет у него не было.
Они поднимались по пологому, но длинному склону холма, а когда достигли его вершины и посмотрели вниз, то увидели прямо под собой военный лагерь султана Селика. У Андрея захватило дух, когда он понял масштаб турецкого нашествия. Там было огромное множество палаток, людей и животных, главным образом лошадей, но, к своему удивлению, он увидел и нескольких верблюдов. Все это было довольно далеко, в нескольких милях от них, но воинов там было куда больше, чем три тысячи. Ему никогда прежде не доводилось видеть так много людей сразу. Если бы ему сказали, что войско насчитывает десять тысяч, он поверил бы.
Влад дал Деляну время рассмотреть османское войско, затем коснулся его руки и указал в противоположном направлении. Взгляд Андрея переместился. Войско Цепеша располагалось по другую сторону хребта, примерно в двух милях от турецкого. Оно насчитывало человек шестьсот и, по сравнению с турками, выглядело беспомощно.
Мне что же, одному нападать на турков или ты поедешь со мной? спросил Андрей насмешливо.
Влад бросил на него предостерегающий взгляд, но ничего не сказал.
Абу Дун добавил:
Дай мне время попасть на другую сторону. Ты погонишь их от себя, а я уложу их всех.