Девушка не видела, как одежда похитителей медленно растворялась, впитываясь в тела. Тела же удлинились, побледнели и превратились в вытянутые фигуры гуманоидов с безобразными лицами. Тонкие руки с непомерно длинными пальцами потянулись к Нике, и она, очнувшись, распахнула глаза.
Ника кричала, словно её резали, а свет, тот, который находился в ней, повыше солнечного сплетения, пульсировал, как живой, метался зверьком в клетке, требуя выпустить. Она хотела прикрыть грудь руками, но путы держали крепко.
Девушка забилась на столе. Так, наверное, чувствует себя ягненок на жертвенном камне. Страшно. Очень страшно! Еще ужаснее от того, что ты бессильна.
Гуманоиды стояли вокруг. Стояли молча и смотрели тёмными пуговицами глаз, в которых напрочь отсутствовали белки, и тем кошмарнее выглядели почти неживые лица.
Одно из страшилищ приблизилось к девушке и дотронулось до груди. Ника испустила такой вопль, что, будь существа людьми, зажали бы руками уши, но эти не отреагировали никак. Абсолютно.
Через мгновенье вопль перешёл в визг, в вой, захлебнулся. Превратился в хрип, когда костлявые пальцы инопланетянина погрузились в грудную клетку девушки, минуя ткань одежды, кожу и кости.
Ника хрипела и билась в агонии, на губах выступила кровавая пена. Из-под конечности инопланетянина, ввинчивающейся в изуродованную грудь, сочилась кровь, растекаясь по платью страшным бордовым пятном.
Глаза закатились, тело девушки еще несколько раз дернулось. Инопланетянин, глубоко погрузив пальцы в тело Ники, что-то оттуда выхватил.
В окровавленной четырёхпалой конечности было зажато нечто. Через сомкнутые пальцы пробивался яркий свет.
Оно, кивнул один из пришельцев.
Инопланетяне зашевелились. Движение было единственным, что выдавало подобие эмоций. В данном случае это могло обозначать высшую степень ликования.
Оно, произнес тот, который держал свет в руке.
Из разодранной груди Ники текла кровь, но никто не обращал внимания. Глаза гуманоидов были обращены к огоньку, который начал пульсировать.
Оно, повторил пришелец. В голосе было нечто, отдаленно напоминающее благоговение. Земляне не понимают, какой силой владеют. Мы всё-таки не ошиблись.
Есть ещё люди такой силы?
Приборы, которые находились в помещении, ожили, послышался писк и треск.
Один из гуманоидов неожиданно прытко подскочил к приборам.
Зафиксировано. Есть. Не близко. Эта, он указал длинным пальцем на девушку, на данный момент сильнее и ярче всех. Но теперь улавливаются и другие. Теперь улавливаются. Оно притягивает.
Свет в руке инопланетянина разгорался и пульсировал сильнее. Казалось, гуманоид еле удерживает маленький огонёк. Дрожь передалась на руку, на тело, и вот уже он вибрировал сам. Свет стал ярче, он затапливал, заливал и наполнял пространство всепроникающей белизной.
Опускай в приёмник! происходящее пробило броню спокойствия гуманоидов, заставив их выказать нечто, похожее на испуг.
Державший свет не успел сделать и шага, ослепительная вспышка накрыла помещение. Инопланетяне дико завылииздали хоровой вопль, которому позавидовали бы любые пожарные сирены планеты Земля. Тарелка затряслась в безумном танце, индикаторы приборов зашкалило, а из конечности гуманоида, всё еще сжимавшего нечто в кулаке, полыхнуло пламя и рассыпалось искрами. Раздался взрыв.
***
Почти опоздали. Молодец, девочка. Справилась сама. Почти справилась. Чуть бы пораньше Эх, ну чуть-чуть же
Двое мужчин неприметного вида склонились над распростертым на земле телом Ники. В голосе говорившего проскользнуло нечто, похожее на уважение.
Эх ты, Второй, чуть первое же задание не завалил! снова произнес который постарше. Приспичило тебе испытывать колбу времени. Говорил жене работает! Неисправна!
Колбанет. А часы вполне себе, вяло оправдывался Второй. Хватит уже!
Ладно. За дело.
Пространство в радиусе метров тридцати заливал неяркий мерцающий свет. Обугленные деревья и выжженная трававот и всё, что говорило о произошедшем взрыве.
Неподалёку от тела Ники парил в воздухе и мягко светился маленький шарикне больше двух сантиметров в диаметре.
Второй шагнул к шарику и протянул руку.
Стоять! рявкнул Первый. Он бросился ко Второму, оттолкнул и тут же дал подзатыльниксовсем по-человечески. Будь внимательнее, стажёр! Куда голыми руками? Хочешь, чтоб и тебя развеяло?!
Младший виновато и с благодарностью посмотрел на главного, потёр голову:
Виноват, ага. Система почти на краю Галактики, чудо, что в ней ещё сохранилась любовь. Может, именно потому, что на отшибе Но земляне такие неразумные, что ли?
Поумнеют. Они мало контактировали с другими. Мало знают. Наше делосохранить всё как есть и не допустить сюда охотников. Любовьценнейший товар.
И самое страшное оружие, заученно добавил стажёр.
Ага. Молодец. Видал, какая сила? У простой землянки-то! Представляешь, если собрать несколько таких вместе? Я бы хотел на это взглянуть. Хоть одним глазком!
Так мы же опоздали.
Что делать. Бывает. Погибла, преувеличенно безразлично пожал плечами Первый, но в голосе звучала жалость. Но эти не вывезли бы её с Земли.
Её? кивнул Второй на Нику.
Дурак, в сердцах бросил Первый, землянка им зачем? Её.
И указал на светящийся шарик.
Виданное ли делолюбовь в руках удержать! Давай, забирай и возвращаемся.
Ты говоришь почти как землянин, покачал головой Второй.
Не первое задание. Бывали командировки и длительные. Поневоле наберёшьсянадо же приспосабливаться, не выделяться.
Слушай, а давай
Первый посмотрел на Второго с изумлением.
Хочешь вылететь?..
Нет, не хочу. Но ты же не расскажешь?
С чего ты так решил?
Я вижу, тебе её жаль.
И что? Всех жалетьдаже нашей жизни не хватит.
Но эту
Нет. Забирай, и всё.
Стажёр молча стоял и смотрел на тело девушки.
Мы могли бы её спасти. Часы работают.
Тогда мы не доставим это, Первый указал пальцем на шарик.
Цельне доставить. Цельсохранить.
Научил на свою голову! Что с тобой делать?
Первый снова хотел дать Второму подзатыльник, но тот отскочил в сторону. Первый даже покачнулся, стараясь удержаться на ногах, и посмотрел на Второго с внезапным уважением.
Так что? настаивал младший.
Ла-а-адно, нарочито нехотя протянул Первый, пытаясь скрыть улыбку: Попробуем спасти.
Память оставим?
Ну ты совсем! Конечно, сотрём. Если выживет, он внимательно посмотрел на девушку. Думаю, должна. Сильная.
На вид не скажешь, произнёс Второй.
Чаще всего так и бываетоболочка хрупкая, а сила внутри неимоверная. Что стоишь?! Время уходит!
Первый поднял Нику и зафиксировал в воздухе в метре над землей.
Помощник открыл саквояж, внутри которого оказался механизм, похожий на старый земной проигрыватель для виниловых пластинок, только без звукоснимателя. Нажал кнопкудиск завертелся, и свет, который застилал всё вокруг, стал сжиматься, притягиваясь к маленькому светящемуся шарику, пока не влился в него весь. Шарик медленно поплыл и застыл над центром вращающегося диска «проигрывателя».
Аккуратно! Руками не бери! Куда голыми руками?! Вот же! Не хватало тебя потерять на пробном задании! Послал Межгалактический Совет напарничка!
Стажер вытянул ладонь вперед, и она ощетинилась блестящими чешуйками. Когда рука полностью оказалась в перчатке, осторожно, с трепетом подхватил шарик на ладонь.
Гляди-ка, лёгкая совсем. Невесомая. И в этом сила? он недоверчиво уставился на светящееся чудо, легонько перекатывая его на ладони.
Хочешь проверить? Сними перчатку, усмехнулся тот, постарше.
А правда! Может, я влюбиться хочу! блеснул улыбкой Второй.
Ещё слово, и твоё первое задание станет последним! в голосе старшего послышались жёсткие нотки. Он добавил, вроде и с насмешкой, но не сумел скрыть сквозившей в голосе тоски: Слышь, не балуй! Много вас таких, молодых да рьяных. Любовь им подавай. Курсы сначала по спецподготовке пройдите, как любить правильно
Стажёр зыркнул на Первого и решил не усугублять. Интересный он, Первый. Но неохота в душу лезть. Тем более на первом задании. Может, когда-нибудь.
Первый медленно, но с видимым усилием проводил руками над телом Ники. Кровь с одежды девушки исчезала.
Давай! Что стоишь?! Пора!
Помощник простёр руку над открытой раной и аккуратно отпустил шарик.
Шарик медленно опустился в грудь девушки, рана начала затягиваться на глазах. Первый продолжал работу. Кожа Ники больше не была безжизненно-серой, на бескровных щеках появился румянец.
Уф, удалось, старший совсем по-земному вытер лоб. И робко улыбнулся.
Ника выглядела абсолютно нормально. Казалось, девушка просто спит, спокойно и безмятежно. Внезапно она улыбнулась. Это выглядело так нежно и трогательно!
Во даёт! восхитился Второй, но, заметив, с каким выражением смотрит на неё Первый, быстро добавил: Домой?
Да. Отправим её домой.
Время?
Тридцать первое декабря, двадцать три часа тридцать минут. Возьмём с запасом. Надо успеть перехватить охотников. Двадцать-двадцать пять земных минут роли не сыграют.
Хорошо. Готовлю. А эти
Перехватим группу в прошлом. А там, Старший показал пальцем в сияющее звёздами небо, уже в курсе, что десант потеряли. Ушли они, ну и ладно. Главное, что с пустыми руками.
Если бы кто-нибудь в новогоднюю ночь забрел далеко в лес, например, за ёлочкой, то внезапно мог наткнуться на абсолютно обугленную местность, висящую в воздухе улыбающуюся спящую девушку и двоих обыкновенных мужчин, один из которых закрывал старенький чемоданчик, а второй вручную сосредоточенно переводил назад стрелки на старых-престарых настольных механических часах производства этак начала двадцатого века.
***
Девушка потянулась за пледом, укрыла босые ноги. И снова замерла, склонившись над чашкой. Но не пила, не хотела. Просто не хотела ничего.
Застыв, едва дыша, Ника возвращалась в то немыслимое ощущение, которого, как ей раньше казалось, просто не могло быть! Пережить ещё раз и ещёмысленно. До мурашек, до стона, до улыбки, которую не сдержать. Постараться принять.
Бывает такое? Бывает. Бывает!..
Просто счастье порой слишком острое, чтобы поверить в него сразу. К нему надо вернуться снова и снова, прочувствовать. Понять, что оно твоё и никуда не денется. И, когда это осознаешь, мир становится тоненьким, звенящим как колокольчики полевые, наивным и чистым, как в детстве. Как паутинка летним утромпрозрачным и невесомым. Только росинки на ней слёзками радости.
И ты сама такая же. Лёгкая и воздушная.
Ещё немного, и, наверное, можно взлететь в небо.
Тепло внутри. Это тепло можно ощутить, если положить руку на грудь. Ладошкой чувствуешь. В неё отдаётся стук сердца и что-то ещёневозможное, но такое горячее.
И хочется смеяться. И плакать одновременно.
Ника знала, что он не придёт сегодня, и ночь придётся провести одной. Новогоднюю ночь
Ну и пусть пусть! Он вернётся. Вернётся, когда сможет. Она будет ждать.
Девушка почувствовала странное волнение. Похоже на предчувствие? Что это? Только если
В груди стало жарко и тесно. Ника подхватилась, резко поставила чашкучуть не разбив, и бросилась ко входной двери. Повинуясь внезапному порыву, распахнула, не дожидаясь звонка, и замерла, увидев, как онон! взлетает по лестнице.
Ника «отмерла» и почти со стоном повисла на шее у молодого человека, который тут же обнял её в ответ.
Он выронил пакет, бутылка шампанского упала и покатиласьно толстое стекло не разбилось. Выдержало.
Ника, хорошая моя, невнятно бормотал он, целуя девушку: Вот, вырвался. Получилось. Приехал.
Приехал, приехал, сбивчиво повторяла Ника, продолжая висеть на молодом человеке. Ты же я не ждала милый, хороший мой
Столь «аморальное» поведение вряд ли одобрили бы соседи напротивдве чопорные незамужние дамы преклонных лет, сёстры. Ника не раз получала от них выговор за несдержанность. Сегодня делать замечания было некомувсе сидели по квартирам. За крепко запертыми дверями надрывались певцы, исполняющие номера новогоднего концерта.
В какой-то момент Ника почувствовала, что в груди, где-то посередине, стало горячо и сильно заныло. Но руки любимого прижали крепче, и отпустило. Часы пробили полночь.
Наступил Новый год.
За несколько кварталов от дома, где жила Ника.
Чёрная иномарка резко затормозила, когда наперерез выскочила старенькая «Лада».
Неприметного вида мужчины мигом оказались возле чёрной машины, выволокли из неё четверых в тёмных костюмах.
Именем межгалактического закона вы арестованы за нарушение неприкосновенности любви на планете Земля, негромко произнес кто-то.
На запястьях защёлкнулись вполне земные наручники.
Проезжающие мимо машины не останавливались. Те, кто был в дороге, спешили оказаться дома пусть даже и после полуночи, никому не было дела до каких-то там разборок. Возможно, они бы изменили мнение по поводу происходящего, узнав, что на их глазах сейчас арестовали самых настоящих космических пиратов.
Окутанная голубым свечением Земля, единственная планета в Галактике, на которой существовала любовь, планета, обитатели которой ничего не знали о своей уникальности, мирно продолжала движение по Млечному Пути.
Елена Румянцева
Автор начинающий, трепетный и боязливый. По образованию психолог, по профессии да кем только не приходилось работать. Бухгалтером, аудитором, финансовым директором и просто директором. Выпускник литературных курсов «Мастер текста». Писательствую понемногу, по мере сил и скромной фантазии. Мне нравится рассказывать истории, надеюсь, они Вам понравятся.
https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/%D0%90%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BD.html
Спасти своих
Пол каюты внезапно провалился. Лили не успела сглотнуть комок тошноты, как пол подскочил обратно и ударил по ногам. Она отлетела спиной назад и крепко приложилась затылком о переборку. В мозг будто горячим прутом ткнули. Девушка охнула и схватилась за голову.
Не о такой близости мечтал яраздался придушенный стон. Лил, слезь с меня. Ты мне что-то сломала.
Лили поспешно откатилась в сторону. Белобрысый Ник, большой и лохматый, как сенбернар, возился на полу, пытаясь разобраться с руками-ногами.
Как лошадь пнула, хрипло пожаловался он, пристраиваясь спиной к стене и ощупывая живот. Попади ты ниже, и моя жизнь не была бы прежней.
Экипаж! Все целы? мощно рявкнул динамик интеркома над головами. Лили взвизгнула:
Что с громкостью, Ники?!
А мне нравится, как он орет. Это так брутально. Так по-капитански! Ник потянулся к интеркому. Мы в порядке, капитан. Только пол брыкается
В рубку, оба. Живо, велел интерком и, оглушительно хрюкнув, отключился.
Лили и Ник переглянулись.
Сегодня что-то слишком по-капитански, заметила Лили.
Суров наш капитан, но справедлив. И нежно любим экипажем. Особенно прекрасной его половиной, опираясь о стенку, Ник осторожно поднялся и постоял, прислушиваясь к себе. Жить буду. Кстати, Огонёк! Ты посуду помыла? Палубу надраила? Гречку перебрала? Я не собираюсь за тебя перед капитаном отдуваться
Идиотдушевно поведала ему Лили, возмущённо тряхнула рыжими прядями и выбралась из каюты.
***
Капитан пребывал в ярости. Ярость выплескивалась за комингс душным облаком. Ник аккуратно просочился в рубку, Лили поглядывала из-за его плеча. Капитан как скала нависал над штурманом Мишей, уныло сгорбившимся в кресле. Желваки проступили на капитанских скулах, перекатывались под футболкой мышцы по спине и плечам, а кулаки сжимались и разжимались. Было очевидно, что он из последних сил балансировал на той грани бешенства, за которой следует мат, хватание за манишку и выдергивание из кресла. Кстати, капитан мог.
Ник стал однажды невольным свидетелем душераздирающей сцены. Вместо партии геологоразведочного оборудования им по ошибке загнали в трюм табун крапчатых единорогов для детской иппостудии на Глизе. К моменту обнаружения ошибки единороги загадили грузовой трюм по щиколотку и с энтузиазмом обгладывали изоляционное покрытие. Ник как раз вернулся от диспетчеров с актом предполётного освидетельствования корабля. В немом ступоре он наблюдал, как капитан одной рукой держал в воздухе начальника бригады снабженцев и методично его встряхивал. Другой рукой раз за разом промакивал транспортной накладной залитую потом физиономию жертвы, приговаривая: