Ущелье запечатали, не границейпросто несколько направленных взрывов, грохочущая лавина оседающих гор, и в результате насыпь-стена отделяющая нас от кандагарцев. Правда, имперцы с прежним упорством продолжают обстреливать завод, но толстая шкура технозверя, глубоко зарывшегося под землю, гасит взрывы, лишь иногда мелкой дрожью стен и белым мелом отслоившейся штукатурки доносится эхо.
К бомбардировке я привыкла. И к постоянному гулу, что проникает внутрь комнаты, несмотря на изоляцию, и к хлорированной воде, и к болтно-зеленым стенам, функционально-узким коридорам, в которые выходили такие же функционально-крошечные комнаты-камеры, и к очищенному воздуху, напрочь лишенному живых запахов
Здесь неплохо. Неба иногда не хватает, пространства, но но технозверь верит мне, а значит, я не могу уйти, бросив его. Или мне просто хочется быть нужной хоть кому-нибудь.
Пять утра, нудный писк будильника, попасть по кнопке, отключающей сигнал, получается не сразу, и в душе моментально вспыхивает раздражение. Слабый рокот за стеной, вода из крана оставляет на дне умывальника рыжий осадок, фильтры пора менять я же вроде бы говорила интенданту, значит, еще раз напомнить. И с поваром пусть что-то решит, а то третий день кряду пересаливают. В голове привычно выстраивался список неотложных рабочих вопросов, вытесняя прочие проблемы. Впереди еще один день чертов день на чертовом заводе. Погладив горячую стену, я привычно сказала:
Привет.
Технозверь также привычно не ответил.
Рубеус.
Со времени прошлого визита Орлиное гнездо неуловимо изменилось, пусть даже эти изменения и не заметны на первый взгляд. Башни по-прежнему гордо тянуться к небу, а горные вершины дремлют, безразличные ко всему, что творится вокруг, но сам замок ощущение заброшенности, неустроенности. Тонкая пленка пыли на зеркале, чуть покосившаяся картина, черный волос трещины на стекле.
Да что с ним творится? Карл прикоснулся к стеклу и поспешно, точно опасаясь, что его заподозрят в излишней сентиментальности, одернул руку. Какого черта он с замком сделал?
Рубеусу и самому хотелось бы узнать ответ. Да нет, не хотелось, ему было плевать и на Диктатора, и на замок, и на войну эту, он работал, но скорее по инерции. Хельмсдорф, граница, долг Хранителявсе это тяготило неимоверно.
Мог бы приличия ради и выйти. Карл остановился в центре зала. Ненавижу игру в прятки.
А мне казалось, что тебе нравятся игры, откуда появился Диктатор, Рубеус не заметил, да признаться и не слишком-то всматривался. Он вообще не понимал, зачем его вызвали, хотя не только его: Карл тоже удивлен, хоть и пытается скрывать.
Проходите, располагайтесь присаживайтесь куда-нибудь. Марек упал в тяжелое кресло с высокой спинкой и массивными подлокотниками в виде звериных голов. Извините за беспорядок, прибираться некому и некогда.
Карл занял другое кресло, почти точную копию первого, разве что немного ниже, Рубеусу остается диван, стоящий чуть в отдалении. Может, и к лучшему, не хотелось бы случайно оказаться между двумя врагами. Наблюдателем быть проще.
Черная рубашка Марека изрядно измята, рукава закатаны, точно для того, чтобы продемонстрировать глубокие шрамы на предплечье. Только-только заживать начали, затянулись слюдяной корочкой засохшей крови, и Марек поглаживает раненую руку, точно желая унять боль.
Зачем звал? Карл провел пальцем по подлокотнику кресла и недовольно поморщился. Хотелось бы вернуться до рассвета.
Вернетесь, пообещал Марек. А дело в общем довольно простое перемирие заключать будем.
Перемирие? Карл даже привстал от удивления. Какое к чертовой матери перемирие? Ты в своем уме?
В своем, а ты, вице-диктатор, забываешься. Ледяной тон, ледяная улыбка, вот теперь Марек стал похож на самого себя.
Может, я и забываюсь, но заключив перемирие, мы проиграем, пусть не сейчас, но лет через сто-двести обязательно. Да они сочтут твое предложение признаком слабости, для вида, конечно, согласятся, выждут момент и ударят
Во-первых, предложение исходит от полномочного представителя Первого Улья, то есть от Верховной матери. Во-вторых, мне кажется, ты не совсем четко представляешь ситуацию. Ты ввязался в эту войну относительно недавно, а она длится полтора века. Полтора, Кар! Это сто пятьдесят лет и даже больше. Люди устали, даже я устал! Все, черт побери, устали!
Предлагаешь отдохнуть?
Марек раздраженно стукнул кулаком по подлокотнику.
Предлагаю прекратить этот бред. Девяносто два процента промышленности империи работают на военную отрасль, у них не хватает ресурсов, не хватает энергии, людей, денег, черт побери. Пока искусственно сдерживают инфляцию, но год-два и экономика рухнет.
Так радоваться надо.
Мы ляжем раньше. У нас в отличие от Империи нет возможностей контроля человеческой популяции. Святое княжество, если ты помнишь, независимое государство
Существование которого обеспечивается нашими знаниями и технологиями.
Попроси себе за это памятник. Марек вздохнул и, сбавив тон, продолжил. Карл, пойми, люди больше не хотят воевать. Мне тебе рассказывать о крестьянских бунтах? О дезертирах? О саботажниках? О том, что нас воспринимают как тварей, которые чужой кровью выбивают себе жизнь. Мне эта война вот где сидит, Марек рубанул ребром ладони по горлу. Нужно пользоваться удобным моментом и прекратить это безумие.
Единственный способ прекратитьуничтожить ульи. Иначе получим лишь отсрочку и новые проблемы в перспективе.
Ясно, Марек улыбнулся. Ты у нас всегда отличался поразительным упрямством, порой доходящим до абсурда. А вот интересно услышать, что уважаемый Хранитель Севера думает по этому поводу.
Твою ж впрочем, эти мысли озвучивать не стоило, а других как на зло не возникало. С одной стороны, мир, безусловнохорошо, люди и в самом деле устали, да и не только люди. С другой, и в словах Карла есть резон.
А Хранитель у нас, похоже, ничего не думает. Его чересчур занимают личные проблемы, настолько, что граница несколько суток оставалась открытой, поскольку вся имеющаяся энергия ушла да в никуда ушла! Марек сорвался на крик.
Рубеус молчал, оправдываться бесполезно, да и прав Диктатор, Хранитель не вправе жертвовать границей ради кого бы то ни было.
Извините. Нервы сдают. Вы просто не видите, что творится на Юге. Там голод, там болезни, за последний год семь новых модификаций вирусов, против которых наши вакцины не действуют это не имперцы виноваты, условия очень уж подходящие. Хоронить мертвецов некому да и некогда, в лучшем случае артиллерия приутюжит, но животные выкапывают, жрут, потом заражаются и разносят по окопам. У кандагарцев то же самое. За сутки семьсот человек умерли от "Алой смерти", твоя вакцина на этот штамм просто не подействовала. Еще три тысячи в том же регионе были ликвидированы как условный очаг заражения. А Имперцы разнесли один из своих же приграничных городов, звено вертолетов и бомбардировка, а снаружи оцепление, чтобы никто не ушел. Такой вот массовый психоз. Или тоже эпидемия?
Симптомы?
Не известны. Это только начало, Карл. Ты же знаешь, что дальше станет лишь хуже, что это как снежный ком, столкни и покатится опять все восстанавливать, ходить по деревням, разгребая трупы, и гадать, все люди вымрут или кто-нибудь выживет. Жаль, что Хранитель этого времени не застал, весьма способствует пониманию нынешней ситуации
Марек замолчал. Воцарившаяся тишина была чуждой и неприятной, Рубеус пытался осмыслить цифры скорее всего случай не единичный, умирает гораздо больше, и от ран, и от пуль, и от голода. А ради чего?
И каковы их условия? поинтересовался Карл. Предварительно, так сказать
Не веришь?
Не верю. Но если все так, как ты говоришь, дело серьезно. Да и массовый психозне шутка, ты же первые десятилетия после Катастрофы не застал, хотя тоже полезно было бы посмотреть. Ад, причем и для них, и для нас. Рассказать? Вирусы мутировали и распространялись. Чтобы не заболеть люди убивали, сначала тех, кто приходит извне, просто расстреливали из-за забора, потом и тех, кто внутри, но чем-то отличался. Потом кому-то в голову приходила мысль, что умирать от пули проще, и он щедро помогал остальным уйти без мучений. Почему ты сразу про эпидемии не сказал? Какого черта только теперь?
Марек не ответил, нежно баюкал руку и смотрел в пол. Потом тихо, будто и не срывался на крик, добавил:
Имперцы предлагают совместную работу, обмен данными. У них неплохая база, свои разработки, тебе было бы интересно
Взамен что? Карл встал, подошел к зеркалу и рукавом смахнул пыль. Потом долго и тщательно отряхивал рукав, на Диктатора он старался не смотреть, да и на Рубеуса тоже.
Пока ничего почти ничего. Жест доброй воли, они сдают своих агентов глубокого внедрения, включая модули, мы своих. Списки уже меня, некоторые пункты, полагаю, будут интересны.
Ты уже дал согласие? констатировал Карл. Марек, ты сукин сын, ты ведь все решил уже, и советы тебе не нужны, и советчики тоже
Не нужны, подтвердил Марек, сжимая руку, когти полоснули по звериной морде, награждая чудовище глубокими царапинами. Ни советы, ни советчики. Мне данные нужны, по твоему, Карл, проекту, о котором ты отчего-то забыл меня проинформировать. Наверное, мне следовало бы задуматься, ты постоянно что-то умалчиваешь, а это не хорошо
Марек поднялся. Движения медленные, текучие, напряжение расползалось, наполняя воцарившуюся тишину особым смыслом. Будет бой. Рубеус понял это столь же ясно, как и то, что Карлу не выиграть.
Сначала я хотел убить тебя, потом понял, что другого специалиста такого класса мне не найти, ты нужен пока. Я даже готов простить очередное недоразумение, но Карл, это в последний раз, слышишь? И ты сдаешь мальчишку.
Дай ему шанс, Марек. Пожалуйста.
Шанс? Уничтожить матку? Да вы два идеалиста, или идиота, если точнее. Думаешь развал в Империи нам на руку? Да после сделанного возможности заключить мир не останется! Война на уничтожение, Карл. И я не могу гарантировать, что уничтожат не нас с тобой. Диктатор толкнул Карла в грудь. Ты сдашь мальчишку, Карл, это не просьба, это приказ! Все, начиная с медицинской карты, заканчивая психопрофилем. Сегодня же, слышишь. Сидеть!
Это уже адресовалось Рубеусу.
Никогда не следует вмешиваться в чужие разговоры, Хранитель. В голосе Марека насмешка, Карл молчит, только в молчании этом чудиться слабость? Если, конечно, ты желаешь остаться Хранителем границу восстановилмолодец, но остальное я недоволен. Я дьявольски недоволен вами обоими.
И ответить нечего, поскольку Марек имеет все основания для недовольства.
С тобой, Хранитель, позже поговорим. Решим твою проблему. На самом деле все очень-очень просто резать нужно, пока не загноилось. А сейчас, Карл, я надеюсь, ты понял, насколько все серьезно. Чем ты зарядил мальчишку? Не взрывчатка, не ядчересчур просто для тебя. Вирус? Латентная форма, совместимая с ДНК? Самоактивация? Глубокое самовнушение и мыслекод? Угадал?
В общих чертах, да.
А более подробно документация расскажет, которую ты мне сегодня же предоставишь. Все, Карл, до последнего чертова файла, если же я вдруг узнаю, что по врожденной рассеянности либо по иной какой причине ты забыл
Ты меня убьешь.
Верно. Кажется, все, что я хотел сказать хотя нет, еще одно. Я не уверен, что сама идея перемирия будет воспринята адекватно, поэтому пока просил бы вас попридержать информацию, тем более не известно, выйдет ли что-нибудь из этой затеи. Марек развел руками, словно извиняясь за причиненные неудобства.
Тогда зачем сдавать
Затем, что я так сказал. И затем, что мне не нравится, когда что-то делают за моей спиной. Считай это платой за свою ошибку.
До рассвета несколько часов, темнота плотная, густая, с редкими пятнами звезд.
Сукин сын! Ублюдочный сукин сын! Карл остановился на самом краю площадки, внизу продолжением ночипропасть, один шаг и и вряд ли вице-диктатор задумал свести счеты с жизнью, не тот характер.
Ошибка да единственная моя ошибка в том, что я когда-то поверил этому уроду! Карл пнул камень и тот, сорвавшись с края, беззвучно рухнул вниз.
Ты же не сдашь Вальрика?
Сдам. Еще как сдам, со всеми чертовыми планами, медкартами, профилями и прочей хренотенью а что ты предлагаешь? Драться? Вызвать его? И сдохнуть, радуясь тому, что я такой смелый и благородный? Видел шрамы? Пять параллельных полос на левом предплечье, похожи на то, будто кошка поцарапала? Конечно, видел, Марек специально напоказ выставил. Псих чертов Слово "сидокан" ничего не говорит? Ну да, откуда тебе. "Сидокан" система наностимурирования, разгоняет функции организма до максимума, эффект длится около полугода, потом падение и чтобы восстановитсяочередная порция. Шрамыследы подключения к материнскому организму, живая тварь, почти живая, почти разумная в тех пределах, которые отведены для работы. Совместима с основными физиологическими типами, позволяет повысить эффективность действия на шестьдесят процентов, из последних разработок и в замке никого нет, для разгона энергия требуется. А потом эту энергию девать некуда воспитывать он меня решил. Недовольство показать перемирие
Рубеус не ответил. Людям нужен мир. Да-ори нужен мир. Но цена
Он все равно умер бы. Просто шанс, один шанс из многих, я не мог проигнорировать. Карл сел на краю пропасти. Всего лишь мальчишка, человек чего молчишь? Давай, скажи, что так поступать нельзя, что это подлость и предательство. Ты ж у нас специалист по морали.
Смотреть в пропасть, осознавая, что внизу тысячи метров пустоты, иглы-зубы, камень и верная смерть, жутковато, Рубеус терпеть не мог пропастей, провалов, обрывов, но говорить в спину собеседнику неудобно.
Я не давал слова, я не обещал ничего, кроме достойной смерти, я даже не знаю, жив ли он а все равно тошно. Черт побери, отвык я от грязи.
Мир нужен.
Нужен, согласился Карл. И цена приемлема, вот только если за мир, а не за прихоть полубезумца, который просто желает продемонстрировать свою власть. Мира не будет, Рубеус. А если и будет, то мирэто наш с тобой приговор.
Почему?
Анке легонько коснулся крыльями волос, ему не терпелось сорваться в полет.
Потому, что пока да-ори заняты войной с Империей, им по сути все равно, кто у власти, но потом за тобой многие пойдут.
Я не собираюсь войну развязывать.
Ну да, пока не собираешься. Только Марек не станет ждать, пока соберешься. Он у нас предусмотрительный. А парня жаль, но видать судьба у него такая неудачная. Карл поднялся, отряхнул с одежды невидимую пыль. Главное, не слишком на перемирие рассчитывай. Лучше поставь дополнительные узлы на границе. И еще одно, у Марека талант находить слабые места. У тебя и искать не надо, на виду все у истории с охотой есть все шансы повториться, только жертва будет другой. А отказэто неповиновение.
Неповиновениесмерть, Карл не сказал это вслух, но в этом не было необходимости, и без того понятно. Нет, все-таки человеком быть проще.
Анке, точно почувствовав настроение Хранителя, ледяной стрелой рухнул в пропасть и, уже почти коснувшись каменистого дна ущелья, расправил крылья, взмывая вверх. Полет привычно отрезвил, очистил от мрачной болезненно ауры Орлиного гнезда. К предупреждению Карла следовало бы прислушаться. Да и границу проверить имело смысл, в последнее время Имперцы вели себя как-то слишком уж спокойно.
Вальрик.
Значит, боли ты действительно не ощущаешь?
Олаф скорее утверждал, чем спрашивал, но Вальрик все равно кивнул, не из страха, а чтобы поддержать беседу. Возвращаться в камеру не хотелось, там стены давят, и желтый свет под потолком раздражает глаза. Здесь хоть какое-то разнообразие, да и следователь, вроде, понял, что от побоев толку нет.
Плохо, очень плохо нет, конечно, у меня имелись данные, но согласисьлюбые данные нуждаются в проверке.
Вальрик послушно согласился.
А что не спрашиваешь, в чем обвиняют? Все обычно кричат о невиновности, требуют разобраться ошибка, дескать, а тебе выходит, не интересно?
Интересно, речь выходила невнятной, и Вальрик, облизнув разбитые губы, попытался говорить четче. Время придет, сами расскажете.
Наглый ты больно. Думаешь, что больэто единственный метод? Действенный, да, но не единственный. Олаф прошелся по комнате, выглянул в окно, точно рассчитывал увидеть там нечто новое. Есть химические препараты правда, говорят, что при неправильно рассчитанной дозе мозг разрушается, но всегда чем-то приходится жертвовать.