Между прочим, заговорил Чижиков, внимательно разглядывая дом Яна, предполагается, что мы заночуем в этой халупе?
Думаю, нет, ответила Ника. Скорее всего, хозяин позволит нам прикорнуть где-нибудь у стенки во дворе, так что нам понадобятся одеяла.
Вряд ли у простого человека есть в хозяйстве одеяла, сообщил Сумкин. Если это действительно Китай третьего века до нашей эры. В лучшем случаеветошь тряпичная, а то и просто солома. Солома, кстати, если к ней как следует приглядетьсявесьма преизрядная штука, так что
Великий китаевед осторожно, двумя пальцами, поднял с лопуха пластинку мяса и поднес к носу. Рядом с ним давно уже вертелся Шпунтик: коту все было интереснои очаг, и лопух, и кувшинчик. Сумкин брезгливо разжал пальцы, и мясом тут же завладел кот.
Кстати, Федор Михайлович! Чижиков почесал в затылке. Скажи-ка мне, а что это наш хозяин при виде Шпунтика так возбудился?
Ты, старик, невежествен и не знаешь, что китайцы кошку узнали и одомашнили гораздо позднее, ответил Сумкин, детально исследуя прислоненный к стене деревянный плуг. Кошки попали сюда, если не ошибаюсь, из Индии и века на два-три позднее. Еще наш учитель Конфуций в часы творческого досуга сетовал: «Шао мао», то есть «Мало кошек». Тянулся Конфуций к кошкам, чисто инстинктивно, но никак не мог получить полного удовольствия от поглаживания и почесывания в виду отсутствия у него собственной чудесной зверюшки. Трагедия, если задуматься, старик Так что для нашего шустрого хозяина Шпунтикредкость редкая, которой он в жизни своей видеть не видел. Немудрено, что товарищ обалдел и умчался с криками.
А что он там про благовещего зверя кричал?
Так вон зверь-то, указал пальцем Сумкин, мясо древнекитайское исследует. Шпунтик называется. Он и есть благовещий до крайности. Таких тут никто не видал отродясь, а сегодняраз, и на тебе, получите-распишитесь: сидит на стене зверь невиданный и хвостом помахивает. Ясно же, что сидит не просто так, а с умысломявился выказать волю Неба, знаменовать грядущие великие перемены и тому подобные вещи. Какой нынче год на дворе, говорите? Двести десятый? И чего вы хотели? Вскоре империя Цинь прикажет долго жить, в Поднебесной начнется смута, и спустя несколько лет на обломках самовластья поднимется новая династияХань, которая будет править долго и поначалу счастливо. Так что Шпунтик явился очень к месту. Нет, я поверить не могу! Неужели мы и правда в гостях у Цинь Ши-хуана?! Старик Килэки, ты понимаешь, что это значит?! Нет, ты вообще понимаешь?
Тихо! поднесла к губам пальчик Ника. Кажется, сюда кто-то идет.
Лю Бан увидел пламя очага, а рядом любопытную троицу. Один высокий, второй пониже, с какой-то странной блестящей штукой на носу, сразу видно, что северный варвар, третьямолодая девица. Одеты, вроде, как обычные простолюдины, ничем не выделяются. Хотя их ограбили, однако, видно, не до концанедалеко от очага два свертка холщовых лежат, веревками перетянутые, небольшие такие, да дорожная сума. Видновсе, что осталось от торгового имущества, что спасти удалось.
И все же было в этих троих нечто такое Лю Бан не мог сразу определить, что именно. Настораживающее? Скорее, неправильное. Хотя бы потому, что при появлении чиновника, хоть и без сопровождающих, но все же в официальном платье и в шапке, кланялись они не очень уверенно, не как надо: сначала девица, а уж потом, быстро взглянув на нее, с заминкой, и остальные двое.
Лю Бан ничего по первости не сказал, лишь шагнул через порог, поклоны принял и ответил сообразно положениюрукой слегка повел: вставайте, мол, нечего тут. И с любопытством завертел головою: где зверь благовещий?
Ян Гэ тоже суетилсяшею вытягивал, шарил по сторонам глазами, на гостей своих внимания нисколько не обращая, ибо не ради них, убогих, звал в дом самого смотрителя, а ради зверя мао, чудесным образом явившегося в его дворе.
И тут
Лю Бан вздрогнул: все правда!
Вот и онблаговещий зверь! Глаза как углигорят-переливаются, о четырех ногах, сам весь сплошь волосатый, уши треугольником, как рогаторчком стоят, к небесам устремились, хвост по земле туда-сюда, так и бьет грозно. Видно сразу: недоволен зверь мао, как приняли его приход, сердится зверь и на Ян Гэ, и на самого смотрителя.
Что делать, что?! Мысли лихорадочно забегали, Лю Бан аж вспотели уж потом поспешно колена преклонил, в сторону благовещего животного стал поклоны бить, дабы не прогневалось еще больше и не навлекло на смотрителя, да и на весь Сышуй, беды неисчислимые, не говоря уж о Поднебесной.
Чего это он? шепнул Чижиков Сумкину, видя, как новопришедший усердно кланяется Шпунтику, не щадя ни халата своего, явно недешевого, ни шапки. С ума сошел? А, Федор Михайлович?
Говорю тебе, старик, он кота никогда прежде не видел, едва слышно пояснил Сумкин. Это местный бонза, вишь, халат на нем какой официальный да шапка пирожком, именно за ним наш дорогой хозяин и бегал галопом. Все, сейчас начнется процесс поклонения. Ой, расколют нас, как пить дать расколют! Какие мы, к свиньям собачьим, уйгуры.
Слушай, Котя почувствовал себя крайне неловко. А давай ему скажем, что это просто кот. А то ерунда какая-то получается. Неудобно.
Да ты что! зашипел Сумкин. Если мы уж в древнем Китае оказались, а приходится, кажется, это признать, то нам тут любое преимущество пригодится. За версту же вид но: никакие мы не местные, нас хватать надо да в острог, палок выписать, а уж там мы и сами во всем признаемсячто шпионы северных варваров, что злоумышляем против императора, что скрытые конфуцианцы и далее по списку. Ты удивишься, старик, как тут все просто и какое тут плевое отношение к человеческой жизни. И никаких адвокатов! Нет, теперь нам надо изо всех сил в друганы к Шпунтику набиваться. Теперь он главный, а мы как бы при нем
Ни фига себе, выдохнул изумленно Чижиков, по примеру Сумкина сел на землю и стал наблюдать, как начальник, а вместе с ним Ян Гэ и еще какой-то невысокий паренек, самозабвенно бьют Шпунтику поклоны.
Кот взирал на происходящее с легким недоумением, но в общем и целом не возражал.
Поклонившись девять раз, Лю Бан осторожно поднял голову, дабы посмотреть, какова реакция благовещего зверяи увидел поразительное: зверь мао уютно устроился у ног сидящего на земле чужеземца, что был повыше, и тот самым обыденным образом гладил благовещего зверя пальцем между ушами! И по всему было видно, что зверю мао такое обращение нравилось!
Совсем оторопел смотритель.
Это что же получается? Вот эти троену, по крайней мере, один из нихобщаются с небесными созданиями?! Не иначе это могучие маги. Или вообще святые-бессмертные, по своим непостижимым делам посетившие уездный городок Сышуй.
Кто вы, о странники? выдохнул Лю Бан.
Мы торговцы с севера, ответила девица. Лихие люди напали на нас вчерашним днем и ограбили дочиста. Нам самим еле удалось спастись.
Поднимись, мой господин, вдруг заговорил другой чужестранец, с блестящими кольцами, насаженными на нос. Девица кинула на него быстрый взгляд. Поднимись, ибо не пристало человеку твоего положения и учености в пыли мараться. Сядь с нами у огня этого гостеприимного дома и раздели трапезу.
Речь незнакомца звучала учтиво, и смотритель, мало-помалу успокаиваясь, медленно поднялся на ноги, продолжая во все глаза разглядывать благовещего зверя.
Но Лю Бан замялся. Не оскорбит ли мое поведение благовещего зверя? Не осердится ли он? Не нашлет ли беды?
Не беспокойся, достойный господин, развеял его сомнения чужестранец. Или маг? Или бессмертный? Ибо хорошо ведома нам природа животного мао! И я заверяю тебя, что не несет это животное вам ни беды, ни разорения.
Позвольте тогда мне пригласить вас в свой дом, спохватился смотритель. Ибо лачуга сия никак не подходит для таких достойных людей, как вы не говоря уже о благовещем звере. Прошу вас не побрезговать моим гостеприимством.
Сидящие чужеземцы переглянулись.
Мы с радостью принимаем твое приглашение, мой господин, ответил чужеземец с блестящими кольцами. Единственно, нам не хотелось бы причинить обиду радушному хозяину нашему, кивнул он на Ян Гэ, который так и не решился подняться с колен, ибо гостеприимство его было щедрым и искренним.
О, не беспокойтесь, не беспокойтесь! улыбнулся Лю Бан. Это добрый человек и верный друг, и я буду рад увидеть его в своем доме завтра, после того как вы отдохнете. Сунь Девятый! позвал смотритель. Рядом тут же возник мальчик-слуга с кувшином в руках. В благодарность я хочу преподнести моему другу Яну полную меру прекрасного шаосинского вина.
Обомлевший от событий и благоволения смотрителя Ян принял из рук слуги кувшин и благодарно закланялся.
Следуйте за мной, достойные господа, простер Лю Бан руку в сторону дверей. Уже спустилась ночь, вам необходимы еда и отдых. Но прошу вас не привлекать излишнего внимания: добрые горожане наши весьма простодушны и могут прямо сейчас предаться ликованию по случаю вашего прибытия.
Мы прекрасно понимаем тебя, мой господин, кивнул чужеземец с кольцами, поднимаясь на ноги. И нам не хотелось бы стать причиной беспорядков или волнений. Мы проследуем за тобой скрытно.
Высокий чужестранец подхватил на руки благовещее животное, и смотритель окончательно уверился, что незнакомцы накоротке со зверем мао.
Ты уверен в том, что делаешь? прошептал Чижиков Сумкину, пока они шли по темным улицам.
Общаться приходилось на грани слышимости, чтобы не привлечь чужеземной речью внимание смотрителя и его слуги. Хотя Котя, а за ним и Федор, отключили на время свои переводчики, уверенности, что это действительно работает, ни у того, ни у другого не было.
Пока все идет гладко, старик, тихо ответил Федор. Нас ведут в явно более комфортное место, и хотя про водяной матрац можешь, конечно, забыть, но, думаю, одеялами мы там разжиться сможем. Ну и порубаем чего-нибудь помимо завонявшей требухи. Ты главное не пей много.
Чего мне бояться? Котя перехватил Шпунтика поудобнее. Пекинскую народную я уже пробовал.
И-и-и, старик! почти беззвучно прыснул в кулак вели кий китаевед. Размечтался: пекинская народная! Подожди пару тысяч лет. Здесь сейчас такую бражку гонят, что луч me не спрашивать, из чего. Градусов, правда, мало, но ты все равно не налегай. И вы, Ника.
Я вина не пью, ответила девушка. А между прочим, у вас здорово получается с ними беседовать.
Ну так! задрал нос Сумкин. Я же того, профессионал. Я
Федор Михайлович! одернул приятеля Чижиков.
Ладно, ладно, капитан Килэки, отмахнулся Сумкин. Живи долго и процветай.
Нехорошо с этим Яном получилось, нарушила молчание Ника. Хоть я и дала ему серебра, но немного, а человек за едой сбегал, за вином. Невежливо вышло.
Да все нормально с ним будет, отмахнулся Сумкин. Ян больше нам на глаза никогда не попадется, так что можете изжить в себе комплекс вины прямо здесь и сейчас.
Как так? широко раскрыла глаза Ника.
А вы что, милая девушка, думаете про всю эту секретность: не привлекать внимания, простодушные горожане, выпей, Ян, за мое здоровье кувшинчик шаосинского? ухмыльнулся Сумкин. Этот вот хрен, он ткнул пальцем в сторону идущего впереди смотрителя, очень не хочет, чтобы о нас кроме него кто-то узнал. Прямо до судорог не хочет. Так что Яна мы больше уже никогда не увидим. В живых, я имею в виду.
Не понял удивился Чижиков.
Ну что тебе непонятно, старик? Прямо сейчас Ян заливает пожар души шаосинским вином
И что?
Какой-то ты на редкость несообразительный, старик! Я просто поражаюсь, что такая милая девушка, как Ника, в тебе нашла! Ты же
Федор!
Да отравил наш новый приятель этого Яна. И все. Обычное дело.
Очевидно, Сумкин был прав: в гости к смотрителю путешественники вошли явно не через парадный вход. Этому предшествовало долгое петляние по темным улочкам, а пару раз их властный проводник останавливался на очередном углу, явно выжидая, когда разойдутся случайные прохожие; да и потом, после очередного поворота, они вышли вовсе не к высоким узорчатым дверям, а к неприметной дверке в стене, ограждавшей дом уездного чиновника.
Хозяин хлопотал вовсю: провел гостей в обширное помещение, зажег несколько бронзовых масляных ламп, послал молчаливого Суня Девятого к какому-то Вану Кривому, сам же обмахнул широким рукавом халата низенький длинный стол и собственноручно уставил его посудой. Тут и мальчик-слуга подоспел, сгибаясь под тяжестью двух плетеных корзин, и из них явились разные яства, коими и был мгновенно уставлен стол, а также кувшины с вином.
Прошу, прошу! с легким поклоном простер руки в сторону стола хозяин.
Стульев, конечно же, не было, сидеть полагалось прямо на полу, поджав под себя ноги, что путники не без затруднения и исполнили: уселись. А хозяин уже наливал из кувшина в плоские неглубокие посудины некую бурую жидкость, старательно придерживая рукав халата, чтобы не намочить его.
Позвольте приветствовать вас в моем убогом жилище! провозгласил смотритель, двумя руками поднимая свою посудину, и живо вылил в рот ее содержимое.
Пить наравне с ним вовсе не обязательно, углом рта разъяснил Сумкин сидевшему рядом Чижикову. Чокаться даже и не тянись. Не вздумай говорить тосты. И вообще: не хочешь питьне пей. Это нормально.
Котя с некоторым сомнением поднял диковинного вида глиняную плошку и смочил губы в напитке: вкус был рез кий, непривычный. Бражка какая-то. Стоило Чижикову поставить посудину обратно на стол, как за плечом возник мальчик-слуга и живо наполнил ее из кувшина.
Ладно, беру переговорный процесс в свои надежные руки, шепнул Сумкин и громко кашлянул.
Позволено ли мне будет, солидно проговорил он, прожевав кусок вяленого мяса, поинтересоваться драгоценным именем нашего щедрого хозяина?
Моя ничтожная фамилия Лю, имяБан, с поклоном ответил хозяин. И я не по заслугам назначен на пост смотрителя этих мест.
Сумкин выпучил глаза и поперхнулся бражкой, которую попивал из плошки.
Не будет ли угодно моему господину Лю Бану показать, как именно пишется его славное имя? попросил великий китаевед. Сделайте одолжение!
Лю Бан легко поднялся, шагнул к стене, у которой притулилось некое подобие высокой этажерки, и, взяв небольшую бамбуковую дощечку, что-то нацарапал на ней заостренной палочкой. Потом, вернувшись к столу, обеими руками почтительно протянул Сумкину.
Пусть господин простит мою скудную грамотность.
Федор некоторое время смотрел на дощечку сквозь очки, потом перевел взгляд на Лю Бана и широко улыбнулся.
Мы премного наслышаны о вас и о вашем мудром великодушии, кое вы ежедневно являете жителям этих земель! торжественно произнес Федор. Позвольте вам также сказать, что стиль, в котором вашей рукою начертаны знаки, выдает в вас человека с великим будущим. Знаки взмывают подобно драконам, ниспадают подобно божественным фениксам, сила так и бурлит!
Сообщив все это, Сумкин поклонился Лю Бану, одновременно дергая увлекшегося едой Чижикова за рукави Котя последовал его примеру, а за ним и Ника. Лю Бан глядел на них, открыв рот. Выражение явного замешательства на его лице постепенно сменилось настороженным пониманием.
Тут в помещении появился Шпунтик, улизнувший от хозяина перед самым входом. Кот неторопливо и важно приблизился к столу и заинтересованно принюхался к мясу. Потом лапой деликатно подцепил кусок, сбросил на пол.
О, благовещий зверь мао! вскричал Лю Бан, распростершись на полу в поклоне.
Шпунтик вздрогнул, оценивающе оглядел смотрителя, уселся у стола, чинно разглядывая мясо, оставшееся на блюде поблизостистол был достаточно низок, чтобы все выглядело так, будто и кот наравне со всеми принимает участие в пышной трапезе.
Благовещий зверь, приподнялся Лю Бан. Отведай моего скромного угощения. Я не прогневаю зверя такой убогой едой, достойные господа? вполголоса спросил он взволнованно.
Нет, господин смотритель, успокоил его Сумкин. Благовещий зверь мао считает твое угощение достаточным.
Шпунтик, выслушав все эти речи с удовлетворением, перевел взгляд на Чижикова, и Котя скорчил ему рожу: ешь уже, благовещее животное!
Не будет ли для тебя обременительным, наш добрый хозяин, предложить благовещему зверю еду на отдельном блюде на полу? попросил тем временем Сумкин. Шпунтик впервые взглянул на него с благодарностью.
Лю Бан закивал, вскочил, бросился в темный угол.
Чего это тебя перекосило? воспользовавшись моментом, быстро спросил Чижиков. Что он там такое выдающееся на дощечке написал, раз ты ему кланяться начал?
Да ничего особенного, Сумкин сиял. И пишет он, признаться, отвратительно, как курица лапой. Просто это, судя по всему, Лю Бан.
Это мы и так знаем, сказала Ника. Он сам нам сказал.
Нет, вы не поняли. Если я прав, то это не просто Лю Бан, а Лю Бан, который основал династию Хань. По крайней мере, написание имени и место службы во всем совпадают.
И Сумкин хозяйственно прибрал за пазуху дощечку с автографом первого ханьского императора.
ЭПИЗОД 8Ночной побег
Поднебесная, уезд Пэйсянь, III век до н. э.
Шпунтик был практически счастлив. Буквально с момента освобождения из тесной клетки. Что было до этого, кот предпочитал не вспоминать. Все эти страшные вещиих больше не существовало, зато было много всего другого, крайне интересного. Нового!
Сначала кругом оказалось полно природы, травы, деревьев, бабочек и прочей мелкой живности, с которой кот активно пытался познакомиться, и отчасти ему это даже удалось. Столько природы разом кот не видел за всю свою жизнь, не такую и маленькую, между прочим.
Как, впрочем, никогда не сталкивался с ящерицами. Ящерицы были шустрые, но шустрые недостаточно, зато они лихо отбрасывали хвосты, и за короткое время Шпунтик стал обладателем целых трех таких хвостов, шевелящихся, живущих самостоятельной жизнью, но потом за ненадобностью бросил хвосты в очередных кустах. Кузнечик оказался невкусным и заторможенным, мышьдура дурой, да еще и непуганая: у Шпунтика создалось впечатление, что на эту живность тут, в гуще природы, никто толком не охотился.
Потомзапахи. От запахов, их новизны и свежести, у кота закружилась голова. Шпунтик как будто сбросил пяток летдо того оказалось здорово: такие запахи! Шпунтик был готов бегать, прыгать, купаться, летать среди этих одуряющих запахов всю оставшуюся жизнь. Ну, или пока не позовут есть рыбу пикшу.
Кстати, о рыбе. Судя по всему, с рыбой пикшей здесь, в природе, дело обстояло не лучшим образом. По крайней мере, коту нигде не повезло наткнуться хоть на малейший признак пикши. И это слегка настораживало. Нет, кот пока не испытывал голода, но жизненный опыт приучил его периодически заглядывать в будущее. И дома, в его с хозяином квартире, это получалось без особого труда, потому что там существовал источник еды в форме холодильника. Здесь же Шпунтик холодильника нигде не наблюдал. Он наскоро рассмотрел возможность поймать и сожрать, например, дуру-мышь, и решил приберечь такой вариант на самый безнадежный случай. Во-первых, мышь была живая, во-вторых, она была невареная, в-третьих, мышь не сделала Шпунтику ничего плохого. Пока не сделала.
В смысле питания кот предпочитал уповать на хозяина: уж он-то наверняка знает, где тут местный холодильник.
Хозяин между тем вел себя странно, что в общем для него было не слишком характерно. Пусть и ранее Шпунтик многого из поступков хозяина не понималчасто они казались ему пустой и бессмысленной суетой, и вообще люди странны по самой природе своей. Но теперь хорошо прирученный хозяин взялся выкидывать такие коленца, которые не смог бы предугадать и кот с куда более развитым воображением, нежели у Шпунтика. Для начала хозяин откуда-то взял противного прокуренного Сумкина. Буквально из воздуха. По разным признакам Шпунтик заключил, что Сумкин явился надолго; по крайней мере, скорого его ухода ожидать не стоило. Далее хозяин переоделся в отвратительные тряпкиот них несло землей, дымом и еще целым букетом запахов, ни один из которых Шпунтику приятен не был. Затем хозяин с этим самым Сумкиным и с хорошей девушкой Никой поперся в место, где было полно домов, воняло отбросами и стоял дым костров. И это после изобильного буйства живой природы! Нет бы в траве поваляться! Вместо этого все они зашли в какой-то двор и за крыли дверь у кота под самым носом. Пришлось лезть на стену!
Ладно, тут Шпунтик был не в претензиидело нехитрое. Подумаешь, стена! Правда, к стене отчего-то забыли присобачить водосточную трубу, по которой так удобно взбираться, но и это такие, право, мелочи
Со стены открылся грязный двор с очагом посередине, и рядом с ним Шпунтик нашел нечто, похожее на питание. Питание держал в руках противный Сумкинподержал, а потом бросил. Кот внимательно изучил брошенное и пришел к выводу, что пока от еды воздержится. В конце концов, про запас всегда оставалась дура-мышь, а сбегать за ней на природудело каких-то пяти минут.
А дальшедальше началось самое интересное. Пришли другие, тоже странные, и, увидев кота, сразу же пали ниц и принялись отбивать поклоны. Впервые Шпунтик почувствовал, что наконец-то оказался там, где надото есть в месте, где умеют как следует ценить котов и с удовольствием, не стесняясь, это делают. Шпунтику до того понравилось правильное обращение, что он не удержался продефилировать перед вновь обретенными почитателями самой своей красивой походкой. Кот совершенно перестал сердиться, он простил все гадости черствому хозяину и в наплыве чувств брякнулся ему в ноги, позволив гладить между ушами.
Шпунтик чувствовал: где-то неподалеку находится кошачий рай, а эти, которые пришли и кланяются, они не иначе как посланники этого рая. Наверное, все коты давно уже там: вот почему их нигде не видно, не слышно и не пахнет, и ждут только прибытия его, Шпунтика.
Словом, все шло просто отлично, и Шпунтик искренне не понимал, о чем можно бормотать глубокой ночью в темной комнате, когда кот уже практически всем доволен и спит. Он хотел было даже прикрикнуть на болтунов, но нега надвигающегося рая так расслабляла, что Шпунтик счел возможным не обращать внимания на мелкие человеческие глупости.
Ты что, старик! Ханьэто первая по-настоящему всекитайская династия! даже не подозревая о кошачьей нирване, которую рушит своим беспардонным голосом, горячо излагал Сумкин.
Как следует откушав, они, наконец, расстались с Лю Баном и уединились в приличной комнате, которую им выделил хозяин. Тут нашлись одеяла или нечто, их напоминавшее, а также было на чем спать и чем укрыться. Пол устилал толстый слой чистой сухой соломы. Устроившись поудобнее, Чижиков, Сумкин и Ника стали обсуждать прожитое.
Для начала въедливый Сумкин, нажав на свой амулет и отключив его, пристал к Нике с вопросом, почему у нее на шее не болтается такой же уродец, как у него и у Чижикова. И как Ника понимает местных и говорит с ними, не используя универсальный переводчик? Или у них там, в будущем, такие переводчики встраивают в организм при рождении или, скажем, по достижении совершеннолетия? Котя поддакнул: действительно, хотелось бы внести ясность. Переводчиков ведь всего двана Сумкина не рассчитывали. Значит?.. Ника, помявшись с минуту под их вопросительными, требовательными взглядами, неохотно призналась, что у нее есть другое устройство, очень похожее по действию. «Да ну?! деланно удивился Федор. Ну-ка, ну-ка! Страсть как люблю всякие хорошие и полезные штучки из будущего! Покажите, сделайте такую неимоверную милость!»
Деваться было некуда: Ника запустила руку под рубаху и достала оттуда фигурку попугая. Котя вздрогнул, с трудом удержав удивленный возглас: попугай был совершенно из той же, если так можно выразиться, серии, что и его пропавший драконсходный по размеру, цвету, виду, блеску. Это был магический предмет, и Чижиков еще раз воочию убедился: предметов больше, чем один. Похоже, Борн говорил правду, и их действительно много, очень много. Костино замешательство осталось незамеченным, поскольку Сумкин живо заинтересовался попугаем, попросил подержать, под нес близко к носу и, подняв очки на лоб, долго рассматривал, а потом заявил: будущее прекрасно своими причудами, только непонятно, зачем сделали так, чтобы эта фигулина колола пальцы. И как он работает, позвольте поинтересоваться? Вот наши переводчики висят себе на шее, а этот? Ника бросила на Чижикова косой взглядиз тех, какими обмениваются объединенные общей тайной заговорщики, и пояснила, что попугая нужно держать в руке или, к примеру, прилепить плотно куда-нибудь на тело, как это сделала она. А дальше ты начинаешь понимать любые языки. Нет, она понятия не имеет, каким образом это происходит. Нет, она не знает в деталях, как работают и те переводчики, которые сейчас у Чижикова и Сумкина. Простовсе это происходит и работает. И в итоге наступает полное взаимопонимание. А какова техническая сторона вопроса, ей, Нике, интересоваться никогда в голову не приходило.
Сумкин хмыкнул, достал сигарету, закурил и попросил выключить попугая. Ника послушно отложила фигурку в сторону.
И все? спросил Федор.
И все, кивнула Ника. Достаточно разорвать контакт.
Котя молчал: он и так знал, как работают предметы. Сумкин как следует затянулся и сказал, что теперь они могут разговаривать без свидетелей: переводчики не работают и их никто не поймет, а то ему ведомо, как любят местные жители расстелить ухо по подходящей щели. Котя же, дабы отвлечь внимание приятеля от попугая, которого он твердо решил обсудить с Никой позднее с глазу на глаз, задал Федору провокационный вопрос про династию Хань. И Сумкина тут же прорвало.
Ты, старик, цени, что я тут оказался, сказал он Чижикову. Ты же серый, необразованный, хотя и начал тянуться к знаниям. Как бы ты без меня в этой дыре? И хотя я вовсе не желал прерывать свой комфортный полет в город-герой Пекин, теперь, надо признать, ничуть не жалею, что неведомым макаром меня занесло в третий век до нашей эры Надо же! Сумкин прислушался сам к себе и изумился. Нет, что я только говорю! Третий век! Цинь Ши-хуан! Да коллеги с зависти все передохнут! Ха! Я только что сидел за одним столом с Лю Баном! Обалдеть! С Лю Баном, понимаешь ты, старик?! хлопнул он Чижикова по плечу. Ладно, ладно Так вот, династия Хань Вы, милая девушка, тоже не очень образованная и тоже стремитесь, да? Ну тогда я вас обоих кратенько введу в курс, так сказать, дела. Итак, жил-был на свете Цинь Ши-хуан, первый китайский император, который, как уже знает присутствующий здесь Костя, наконец-то объединил китайские земли в единое государство и немало поработал на ниве того, чтобы это объединение всячески упрочить. Но он столкнулся со многими проблемами, поскольку добивался государственных целей, как и было принято в то дремучее время, крайне деспотическими методами, то есть казнил и закапывал в землю направо и налево, при этом никому не верил и полагалне без оснований, кстати! что все хотят его убить. Нешуточно угнетенные народные массы пробовали бунтовать и все такое, но император пресекал на корню разнообразные души свободные порывы. День ото дня аппетиты его росли, поскольку было затеяно множество всяких грандиозных, как теперь это называют, проектов, куда и направлялись все наличные рабочие руки. И в один прекрасный момент, как учит нас исторический материализм, произошло переполнение чашечки народного терпения, поскольку низы никак не могли жить по-старому, и бунты начались повсеместно. Император, может, их бы и подавил, если бы не взял да и не помер. То есть помрет, и сколько я понимаю, в самом ближайшем будущем, если вы, милая девушка, не обманули нас насчет двести десятого года до нашей эры. Дальше в своем докладе я опускаю некоторое смутное время, когда одни грызлись с другими, и перехожу непосредственно к династии Хань. Основателем ее стал некто Лю Бантот самый, с которым мы только что столь любезно трапезничали. В результате всеобщей грызни Лю Бан выдвинулся, набрал силу, победил супротивников, объединил страну заново и сделал ставку на учение Конфуция, которое так старательно уничтожал своих подданных и сограждан покойный Цинь Ши-хуан. Лю Бан провел полезные реформы, снизил налоги, постарался дистанцироваться от циньского наследиясловом, сделал все для того, чтобы вновь созданная империя не канула в одночасье, как это произошло с Цинь. И это ему вполне удалось: династия Хань правила в Китае аж до начала третьего века нашей уже эры и заложила основы китайского бюрократического аппарата, который потом рулил в Поднебесной практически до начала двадцатого века, с разными видоизменениями и косметикой, разумеется. Так что Лю Бан, старик, это о-го-го какой матерый человечище!
Мне он таким не показался, заметила Ника. Она внимательно слушала Сумкина, подперев голову рукой. Обычный с виду, ничем не примечательный.
Да, Сумкин в задумчивости потеребил бородку, все, что мы про него знаем, мы знаем только с чужих слов, милая девушка. Со слов историков, которые всегда находились под прессом официальной идеологии и пропаганды. Признаться, я тоже ожидал чего-то другого. Нет, не то чтобы я готовился к встрече с Лю Баном, для меня это полная неожиданность, но все же Мне казалось, он должен быть выше ростом, неожиданно изрек Федор.
Сейчас важно, что Лю Бан согласен помочь нам добраться до столицы, сказал Чижиков. Как я понял, путь к возвращению в наше время абсурд какой-то!., лежит через императорскую сокровищницу. Только потом девушка из будущего согласна нас направить к точке перехода, верно?