ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! В СВЯЗИ С УГРОЗОЙ ВЗРЫВА КОРАБЛЯ ПАССАЖИРАМ И КОМАНДЕ СРОЧНО ПРИБЫТЬ В СПАС-СЕКЦИЮ! ПАЛУБЫ ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ И ПЯТЬ! ПОВТОРЯЮ
Затем поверх записи наложился голос капитана:
Всем срочно покинуть нижние палубы. Угроза удара грузового корпуса. И следовать инструкции! Также попрошу не паниковать, времени для эвакуации у нас с избытком.
И снова пошла запись.
«Что-то наш капитан излишне оптимистичен», подумал я с сомнением. Неизвестно, что случилась и не повторится ли это снова. Похоже, удар был нанесён снаружи, и какой мощью он должен обладать, чтобы просто встряхнуть громаду «Дайны М»? Это явно не взрыв М-реактора. Перед глазами снова возникла картинка невидимого удара по кабинке обзора и соплам дюз. Наверное, из-за этого я упрямо считал, что удар нанесён извне.
Я тряхнул головой. Ну, конечно, самое время предаваться воспоминаниям и рассуждениям! Повернулся к лифтукабина, скособочившись, вылезла одним концом из шахты. Так, этот пусть закрыт. Я сейчас на седьмой палубе, отсюда в спас-секцию выхода нет, нужно подняться. Вот только пока я думал, автоматика блокировала нижние двенадцать из семнадцати палуб. И меня в том числе.
Самое плохое, что нет связи ни с рубкой, где сейчас должны находиться координаторы эвакуации, ни с автоматикой корабля вообще.
Я надел шлем, не опуская стекла, связи не было. А вот это уже странно!
Но размышлять было некогда. Я осторожно заглянул в оказавшуюся свободной часть шахты лифта. В свете фонаря далеко вверх мигнула сине-зелёная полосказакрытая, но не блокированная дверь-выход из лифта. Значит, герметичность шахты в порядке, иначе горел бы красный запрещающий сигнал. Только надолго ли? Внизу шахта явно перекрыта, но автоматику замкнуло на моей палубе. Наверное, из-за вывалившейся кабины. А поскольку разгерметизации ещё нет, и то и компьютерная нейросеть пока не отвлекается на этот сбой: вся мощность уходит на подготовку к экстренной эвакуации спас-секции.
Я снова забрался в кабину, кое-как содрал потолочную панель, благо высота и размеры лифта это позволяли, и выбрался в шахту.
Магнитные подошвы потеряли контакт с ферропластиком палубы, и меня развернуло поперёк шахты. Я ухватился за один из связки стандартных тросов и рывками начал подниматься вверх в темноте. Времени заняло намного больше, чем планировал, но, в конце концов, добрался к нужному месту. Легче от этого не стало: как ни старался, сдвинуть панель не смог. Не хватало точки опоры. Пришлось продолжать подъём. Я запыхался и взмок, а проклятые переборки не желали откатываться. Миновав несколько палуб, я уже начал подумывать вернуться и поискать иной путь, когда раздался долгий-долгий скрежещущий звук, окончившийся колоссальным ударом, от которого корабль завертело вокруг оси, а меня, едва не потерявшего сознание, снесло с троса и, приложив о стенку шахты, швырнуло в открывшуюся панель.
Сорвало грузовой тор.
Поднялся, помотал очумело головой. Так, я находился на первой палубе, самой маленькой по величине, но не по значению. Именно здесь располагалась рубка управления. Правда, выхода напрямую к спас-секции здесь тоже не было.
За спиной раздался лязгающий звук. Я обернулся. Выдвинувшиеся с потолка бронеплиты закрыли внутреннюю перебор с шахтой лифта. Вовремя я успел.
Цепляясь за всё, что можно, с трудом поднялся. Корабль продолжало вращать и качать из стороны в сторону. Исчезли звук сирены и автоматическое оповещение, но аварийные панели продолжали гореть. Зато блокиратор переходника на вторую палубу оказался задраен намертво, в чём я и убедился, тщетно пытаясь открыть дверь-переборку. Дежавю какое-то! Только при свете. И, похоже, сделать ничего нельзя. Связи по-прежнему нет.
По полу прокатилась дрожь аварийного вакуум-выброса М-генератора. Потом ещё нескольких подряд, и вращение корабля сначала замедлилось, потом остановилось. Звала космосу, значит, спас-секцию удастся нормально катапультировать. Хоть что-то!
Вздохнув, я отправился в рубку. Может быть, оттуда удастся связаться? Правда, зачем? Но ждать конца, глядя на переборки, совсем не хотелось.
Так, стоп! Полная нестыковка. Ни экстра-, ни интро-, ни каким прочим сенсом я никогда не был. Как смог увидеть крушение? Заглянул в будущее? Вот! Если в приборно-агрегатном зале я видел будущее, то и во время аварии должен был находиться там же. Или что-то спроецировало мне ту картинку? И вообще, в самом ли деле удар по кораблю пришёлся именно там? Кстати, а почему именно удар? Кому или чему мы так насолили, что он с легкостью уничтожил громаду «Дайны М»?
Я помотал головой. Потом, это потом.
Так что же я видел? И видел ли?
Я задумался, перебирая в памяти всё, что помнил о технических отсеках и инженерных службах. И чуть не рассмеялся.
Каждое помещение на судах типа «Дайны М» было соединено с нейросетью корабля, фиксировавшей всё, что происходит на палубах. Исключений не делалось даже для санитарных кабин. Так что, если подсоединиться к корабельной сети, можно удостовериться была ли виденная мной картина на самом деле. А сеть уцелела. Кластерное образование ККНкораблькомпьютернейросеть, коими оборудуются все более-менее крупные суда, собственно и являют собой компьютер в летающем корпусе. И любой достаточно большой обломок хранит часть нейросети, и, самое главное, в каждом отдельном кластере кластерной связке космического корабля есть вся информация от начала полёта. Разработчики очень этим гордились. Так что нужно только починить нейрочип.
Угу, и ещё как-то догнать обломки корабля. И даже если увиденное мной имело место, то, что это дает?
Негромко зажужжал зуммер, объявляя о начале рабочего дня. Ладно.
И я отправился приводить себя в порядок в полном раздрае с собственными мыслями.
Ни Даши, ни Лена, я не дождался, а когда просто сидеть надоело, выбрался в коридор и, прогулявшись немного, обнаружил небольшое, уютное кафе-бар. Совершенно пустое. Взяв в автоматической раздаче чашку кофе и рогалик, устроился за одним из немногочисленных столиков. Вкус у кофе, как и у рогалика, оказался довольно странным. Не противным, но необычным.
Конечно! Модифицированные злаки марпоники. Человечество загодя озаботилось проблемой питания на Марсе. В самом деле, не получится ввозить продукты с Земли для нескольких сотен миллионов человек. Изначально планировались поля пшеницы, кукурузы, свёклывсего, необходимого для жизни человека. Только в связи с отсутствием воды, планы пришлось скорректировать, отложить на будущее. А марпоника, любимое детище агрохимиков и агрофизиков, как ни парадоксально звучит последнее, имела огромную калорийность, была абсолютно неприхотлива, не требовала ухода. И, главное, её молодым побегами можно было придать практически любой вкус. Как тыкве. Тыква, кстати, числилась среди родоначальства марпоники. Мясо и рыбу она, разумеется, заменить не могла, но хлеб, напитки без брожения, картофель, рис и ещё многоевполне.
Сперва побеги измельчаются практически в пыль, затем под давлением преобразуются в тестообразную массу и проходят через различные пищевые фильтры, после чего застывают, обретая вкус. Помнится, в своё время долго подыскивали нужную комбинацию давления, излучения и генерируемых М-полей вкупе с пищевыми добавками для создания подобных фильтров. А когда подобрали, оказалось, что на Земле они не нужны. Вернее, нужныголодающих на матери-планете ещё хватает, особенно в Африке, но здесь как всегда вмешалась политика.
Аграрии Европы и Северной Америки надавили на своих ставленников в ООН, и Генеральная ассамблея с минимальным перевесом приняла Постановление о запрете переработки марпоники на Земле. Все возражения и требования проведения на эту тему референдума тонули в грязном потоке лжи проплаченных СМИ. К сожалению, земной социум очень далёк от чистоты.
Угробив хорошее начинание, агродельцы загорелись желанием протащить подобное постановление и по Марсу. Грядущую прибыль просто невозможно представить. Они бы точно стали хозяевами Солнечной системы, но, к счастью, здравый смысл возобладал. Да и опасно предоставлять кучке дельцов неограниченную власть. Как уже случалось на Земле. Не хватало ещё и космос испоганить.
Так что голод Марсу не грозит: модули по литью агрофильтров разбросаны по планете достаточно часто. Другое дело, что, в отличие от Земли, все производные из марпоники продукты на Марсе приобретают ярко выраженный привкус. Что уж тому причиной: климат, меньшая сила тяжести, меньшая защита от космического излученияя не знал.
В кафе заглянул Лен, наряженный в официал-комбинезон ИКП-2, взял чашку кофе и устроился за моим столиком напротив. Лысая голова казалась особенно бледной на фоне чёрного комбеза.
Приветствую, сказал он.
Доброе утро, поздоровался и я.
Мы немного помолчали, отхлёбывая каждый из своей чашки. Потом я кивнул на окружающее нас пространство.
Смотрю, позавтракать желающих немного.
Как сказать, хмыкнул Лен. Здесь гостиничные апартаменты, и на сегодня тут числится всего двое: ты и Хрулёв, но Сергей уже уехал спозаранку проверить посевы.
Посевы?
Дифференцированноеээхотя нет, скорей векторное уменьшение поверхностного натяжения в марпонике. Дифференцированный метаморфоз. Так вот, вечером здесь не протолкнуться, даже живой бармен имеется. Кстати, Дарья спит, до утра сидела за отчётом.
«Разумеется, сегодня-то написать ведь никак нельзя!»
Лен задумчиво пожевал губу. Забавно.
Рассказывай, сказал я.
Чем планируешь заняться?
Осмотрюсь пока. И решу. Могу в космопорте работать.
Лен качнул головой.
Сейчас у нас избыток космонавтов после крушения «Дайны М», а вакансий там практически нет. На «Марс-3» та же картина. А из штолен-проходчиков хоть парад устраивай, столько народу. Ты ведь виртуал-прогнозист?
Угу. Самая ненужная специальность.
Не прибедняйся! Обычных прогнозистов в помощники астроштурманам не берут. Не хочешь к нам присоединиться?
Так и знал, что этим кончится.
Давай, пройдёмся, продолжал Леннарт. Покажу, как мы живём и всё такое прочее. А там и Даша проснётся.
Да что ты ей передо мной, как морковкой машешь! не выдержал я, и встал. Идём!
Часа три спустя я мрачно пялился в спину очередного гида, торопящегося спихнуть меня кому-нибудь из попавшихся на пути. Лен давным-давно исчез в коридорах здания, передав функции экскурсовода первому встречному.
Не скажу, что было скучно. Но если тебя беспрестанно передают с рук на руки, это начинает напрягать. И устаёшь гораздо сильнее.
Транспортный и складской уровни я видел вчера. Нынче полюбовался генераторами модулирования сигналов и лабораторией пробного синтеза: длинным побегом марпоники, окружённым кучей суетящегося народа. Я так и не понял, чем они занимаются, поскольку меня в этот момент передали очередному гиду, нейромеханику, в компании коего я очутился в зоне нейроотладкишироком и светлом сдвоенном зале с расставленными сетью прозрачными кубами псевдоплоти. Каждое хранилище-куб было охвачено шевелящимися отростками. Модулированными ультразвуковыми сигналами их резали на части. После чего автоматические клешни-захваты укладывали их в специальные ложементы для дальнейшей кодировки нейроразрядами. К одному такому меня и подвёл сопровождающий, наскоро предупредил, чтоб не совал руки, куда не надо, и исчез среди сотрудников. Народу здесь было поменьше, чем в лаборатории пробного синтеза, но тоже хватало.
С интересом поглазев на дюймовую головку ближнего нейроколлектора с торчащими иглами светодатчиков, я подумал-подумал и отыскал прикреплённый к ложементу программатор. Удостоверившись, что ничего сложного здесь нет, сбросил настройки, оборвав в зародыше начало нового цикла. Отыскал программу спецвосстановления, запустил её, и, достав свой повреждённый нейрочип, установил его в ложементе. Потом смотрел, как корчится, сращиваясь под ультразвуком, псевдоплоть и как извергаются из её глубины усики откликов на нейроразряды.
Забрав восстановленный чип, я в задумчивости побродил по залу. Теперь следовало бы восстановить и нейропрограмму.
Угу, а ещё и «Дайну М» заодно.
Кстати, по поводу «Дайны М». Точнее, аварии, ещё точнеекатастрофы. Что её спровоцировало? Что явилось причиной?
В принципе, известно, где можно было бы найти ответ при удачном стечении обстоятельств. Но для этого нужен выход в виртуальную сеть Марса и кто-нибудь с правами администратора для доступа в базу данных космообъектов местных орбит.
Я упрятал поглубже мысль о том, что при скорости, с которой разлетались обломки корабля, они вернутся обратно лет так через десять-одиннадцать тысяч, обогнув Юпитер. Если вообще вернутся , а не сгинут в Поясе астероидов. С другой стороны, сейчас рой должен находиться в трех с половиной миллионах километров от Марса, и догнать его вполне возможно. Если добавить на МОУ разгонный блок. Сегодня-завтра, правда, можно и без оного.
Пискнула ключ-карта, и, когда я её достал, сгустилось, засветившись, облачко виртуал-связи. Взамен изображения клубился сероватый туман.
Могу я переговорить с вами, господин Севемр? Слова звучали приглушённо и довольно невнятно.
Можете, не стал отказываться я, но вы бы представились.
Шмидт, отрекомендовался говоривший. Я являюсь куратором отдела изысканий Северного полушария, в частности, вахты семнадцать-двадцать бис.
Поздравляю. А что с изображением?
Связь, видимо, идёт через ключ-карту, она не приспособлена к передачи голограмм.
Хорошо, господин Шмидт, я отыскал взглядом низкий тюб-контейнер и с удовольствием присел: ноги гудели от многочасового хождения, слушаю вас.
Меня интересует всё, что произошло в посёлке вахтовиков.
Обратитесь к сержант-инспектору Максу Герду, сказал я. Он владеет полной информацией.
Непременно, проговорил Шмидт. Точнее, уже обратился. Макс, пожалуйста
Господин Севемр, раздался знакомый голос, прошу вас ответить.
Ну, в принципе, скрывать мне нечего.
Я пересказал нашу с Дарьей эпопею, но Шмидт остался неудовлетворён.
То есть, Альберт Церн напал на вас без какой-либо причины, а о том, что погрузило наших людей в стазисное состояние, вы не знаете?
Стазисное состояние? Интересно.
Значит, вы уже сталкивались с подобными явлениями? спросил я.
Нет, этот термин сегодня выдали медики.
Люди в лагере живы?
Живы, но в таком же состоянии.
Плохо.
Альберт Церн, продолжал между тем Шмидт, обвиняет вас в нападении на него и его людей, при котором один даже получил ножевое ранение, а остальныеконтузии.
А вы допросите их по отдельности, предложил я. Не дайте сговориться.
Допросим. Это снова голос сержанта. Хотя репутация госпожи Лайт напрочь отметает подобные инсинуации.
Согласен, экий Шмидт нетерпеливый, я бы ещё послушал про Дашу, Церн что-нибудь говорил?
Я наморщил лоб. Вот ведь, не влияет же, а вспоминать легче.
Кажется, они готовили к проколу пирокартечью мембрануэ-эсто двадцать седьмой нижней галереи основного западного ствола.
Удачно?
Понятия не имею. Даже не представляю, о чём идёт речь.
О подготовке к помещению в ядро нано-ускорителей для увеличения скорости вращения Марса и наращивания его массы.
О, как! Ни больше, ни меньше!
Господин Севемр, вы с нами?
Я потрясённо молчал.
Шмидт хохотнул.
Потрясён, сказал он, обращаясь, наверное, к Герду. Алло, вы с нами? Илай? Могу я вас так называть?
Да, конечно. Я покрутил головой: ну тут и эксперименты на Марсе. Просто ошарашен.
Почему? Ничего запредельного в этом нет
Как сказать? Колоссальное ядро планеты и нано-ускорители
И что? В конце концов, питает же крохотный Энцелад кольца Сатурна. Меня интересует другое. Они произвели прокол или нет?
Не знаю. Спросите Церна.
Непременно. Вы не могли бы подъехать в Северный для нормального общения? У сержанта тоже есть к вам вопросы.
Ещё бы их не было. Я не обольщался после вчерашнего допроса, что меня оставят в покое.
Вместе с госпожой Лайт, дополнил Шмидта Герд.
Это уж как она сама решит, ответил я. Когда?
Как сможете, но лучше поскорей.
Меня словно толкнуло.
На какую дату планировали прокол?
Судя по тону, Шмидт усмехнулся.
Собственно, проколом мы называем генерацию М-выхлопов интерферированных с излучением квантового генератора, последней нашей разработки. Проколэто так, для удобства.
Я поражён. Но вы сказали: «нано-ускорители»?
Неточно выразился. Это ускоренные излучением генератора нано-частицы. А эксперимент планировался позавчера в шестнадцать тридцать по времени Северного полушария. Точнее, к тому времени всё должно было быть подготовлено.