Значит, вы изучаете технологии и исследуете воспроизводство сексом, чтобы ваш вид развивался не менее эффективно.
Весьма необычное суждение о наших усилиях, отметил Коан.
Я не обычный представитель своего вида, признался Маш. Ямашина
Это я заметил. Но ты наделён сознанием.
И к тому же, влюблён в живое существо другого вида.
Начинаю понимать природу твоей эмпатии.
Можно даже сказать, что я представляю интересы кое-кого, влюблённого в моэбитку, и кто, как мне кажется, не прочь слиться с ней воедино.
Коан погрузился в размышления.
Значит, интересы у нас общие. Следует изучить их более детально.
Согласен.
Пузырь достиг берега и выкатился на землю, где оставил глубокую вмятину в песке; специальная защитная оболочка плохо выдерживала давление веса на суше. Порт открылся, и они выбрались наружу.
Коан сопроводил Маша в здание, сконструированное явно не местными жителями. В этом имелся смысл; сами моэбиты в виду отсутствия технологий строительством не занимались. Это ограничение они тоже пытались преодолеть.
В начале зарождения нашей культуры у неё не было формы и содержания, поделился очередной каплей информации Коан, указывая на голограмму океана. Мы были амёбами, но маленькими, плавающими в воде, словно медузы. Мы становились жертвами других видов, а такжедруг друга. Хищники доминировали. Внутри голограммы большие амёбы жадно глотали своих меньших собратьев.
Мы отступили в менее гостеприимные условия: реки и озёра, продолжил Коан, когда они перешли от первой голограммы ко второй. Ввиду этого, нам потребовались более прочные мембраны и протоплазма. Однако хищники последовали за нами, воплощая наши идеи в жизнь. Таким образом, мы отступали всё дальше и дальше, пока не оказались на земле. Третья голограмма-экспонат подтвердила его слова.
Климат ужасал своей суровостью. Наши оболочки не могли защитить нас от выкипания летом и замерзания зимой. И мы занялись изменением не самих себя, а окружающего мира. Мы сотворили подземные озёра в пещерах, куда хищникам было не проникнуть, и отгородили морские заливы рифами. Какое-то время мы испытывали трудности с добыванием пищи, но потом научились культивировать простые клетки и стали питаться ими.
Важнейшим прорывом стала разработка языкового общения. Оно, в свою очередь, способствовало нашему увеличению в размерах, чтобы организм справлялся с возросшей нагрузкой. Теперь планетой управляли мы, и хищники уже не питались нами. Однако, когда на Моэбу опустился первый инопланетный корабль, мы осознали, что нам предстоит ещё долгий путь к дальнейшему развитию.
Но как вы размножаетесь? осведомился Маш.
Делением. Вырастая до определённого размера, мы раздваиваемся, клонируя себя. Наши копии ничем не отличаются от оригиналов.
Но ведь это привело бы к деградации всего вида! возразил Маш.
Отнюдь. Доминирующие гены формируют новое существо, несущее в себе лишь положительные родительские черты. Этот процесс обеспечивает развитие вида.
Но при этом утрачивается уникальность предыдущего создания, запротестовал робот. Новое существовсего лишь компромисс.
Да. Поэтому наши ведущие умы избегают слияния, пока возможно. К несчастью, оно заложено в нас самой природой; если откладывать его слишком долго, происходит старение и ослабление организма. Следовательно, мы не способны долго поддерживать определённый уровень интеллекта, подобно инопланетным созданиям. Это, как мы теперь понимаем, недостаток.
Размножение при помощи секса позволяет размножаться без утраты индивидуальности, кивнул Маш. В этом его преимущество.
Да. Поэтому его постижение столь ценно для нас. Мы разрабатываем механизм неравного деления, чтобы клоны не были одинаковыми. Разные размеры позволят сохранить индивидуальность хотя бы одному из них.
Я машина. Мой разум имеет свои пределы. Не улавливаю твоей мысли.
Коан направился к следующему экспонату, представлявшему собой двух амёб.
Каждый взрослый делится на две неравные части, пояснил он. По мере того, как он говорил, модели раздвоились: из каждой получилась одна большая и одна маленькая дочерние клетки. Амёбы, разумеется, относились к одноклеточным, несмотря на свои размеры. Но это противоречит нашей природе; более мелкие клетки не способны выжить в одиночестве, им не хватит сил для поддержания обычных процессов организма. Они должны немедленно слиться а вот большие клетки вполне могут существовать самостоятельно. Две маленькие амёбы слились, образуя новую личность практически того же размера, что и амёбы-родители.
Теперь Маш понял.
Двое родителей остаются неизменными; вместе они сотворят новую личность без необходимости жертвовать собой!
Да. Это наша аналогия размножению при помощи секса. Таким образом мы сохраняем собственные воспоминания и культуру так же, как и лучших представителей общества. Тем не менее, полностью проблема не решена. Деление на неравные клетки нельзя назвать естественным для нас, и никто особо не хочет им заниматься. Нет стимула. Нам нужно что-то вроде награды, чтобы каждый горел желанием попробовать новый способ вместо старого.
И вы исследуете способы размножения инопланетян в поисках секрета сексуальной привлекательности и удовлетворения, сделал вывод Маш. Этим занималась и Агапа, когда встретила поколебавшись, он всё же закончил:меня.
Да. Кажется, ей повезло.
Думаю, так оно и есть. Она не только познала физическое наслаждение от сексуального взаимодействия, но и ощутила всю прелесть любви.
Последнее слово отсутствует в нашем словаре.
Я вижу! Но Агапа сделает всё, что в её силах, чтобы прояснить для вас его значение, когда вернётся домой. А пока у меня есть предложение
Нам любопытны предложения из любых источников.
Я робот. Как правило, я не испытываю эмоций. Всё, из чего я создан, искусственно, то есть является результатом программирования особых эффектов. И всё равно я испытываю удовольствие и люблю. Возможно, и вам удастся искусственным образом добавить в свой организм яркие ощущения, сопровождающие процесс репродукции.
Как можешь ты, будучи машиной, как ты сам выразился, знать, что твои чувства важны для живых существ? спросил Коан. У тебя нет опыта жизни.
Маш решил открыть свою тайну.
Есть. Моя личность однажды перенеслась в тело живого мужчины. Я нашёл ощущения и чувства более насыщенными, но той же природы, что и мои. До этого опыта я их не признавал, но по возвращении в механическое тело осознал, что они ничем, кроме яркости, от человеческих не отличаются. Расширение моих программ могло бы это исправить. Если вы сможете запрограммировать подобные эмоции генетически
И тут в помещение ворвались двое.
Мои преследователи! воскликнул Маш. Я должен бежать или сражаться!
Никакого насилия! запротестовал Коан. Маш кинулся к дальнему выходуи столкнулся с третьим врагом: моэбитом в форме гигантского многоногого мяча с щупальцами на верхушке. В щупальцах тот держал электронное замыкающее устройство, одно прикосновение которого привело бы к выводу робота из строя. Они явились подготовленными!
Но они были амёбами, а не машинами. Им недоставало его силы и отточенности движений. Маш нырнул под опасные щупальца и врезался в шарообразное тело. Оно сплющилось, уступая внезапному давлению. Потянувшись за изолированной рукояткой, Маш вырвал электрозамыкатель из хватки преследователя и свёл концы проводов вместе.
Полыхнули молнии. Прибор вышел из строя. Маш бросил его на пол и устремился к двери.
Вскоре он очутился снаружи, на суше. Но враги неслись следом, и он знал, что теперь они будут начеку, когда дело дойдёт до их замыкателей. Надо убежать подальше.
Вода! Механическое тело Маша перенесёт столкновение с жидкостью, а чувствительные приборывряд ли. Значит, там он будет в безопасности. Ноги сами понесли его к полосе прибоя. Мгновение спустя робот уже погрузился в белую пену.
Его окружил новыйдикиймир Моэбы, далёкий от цивилизации. Жизнь здесь, в пронизанных солнечным светом глубинах, била ключом, и он, к своему удивлению, нашёл её прекрасной.
Некоторые тени напоминали жёлтые папоротники, лениво колыхавшиеся в тёплом пространстве. Другие казались каплями голубого желатина, рассеянными по подводным валунам. Третьи выглядели, как розовые пушистые мячики, по неведомой причине уткнувшиеся в вертикальные поверхности, а четвёртые были похожи на густые коричневые щётки. Некоторые наводили на мысли о тягучем сиропе, некоторые заставляли вспомнить о белых лесных лишайниках, с которыми, собственно, они вполне могли быть в родстве. Многие отличались поразительным сходством с огромными муравьиными яйцами, поставленными на острый конец. Другие же вызывали нежелание к ним приближаться: это были сети, будто бы сотканные пауками.
Отсюда, из этой реальности, вышла Агапа. Маш запечатлел пейзажи на фотографиях, чтобы позже их мог посмотреть Бэйн, когда вновь займёт его тело. Маш знал, что его живому двойнику они непременно понравятся.
Теперь он чувствовал себя в безопасности, полуидя-полуплывя сквозь океанские глубины. Но как же вернуться на Протон? Гражданин Голубой уже наверняка всё там уладил. Всё, что требовалось от Маша, попасть домой и убедиться в благополучии Флеты.
Он решил выждать какое-то время, чтобы затем возвратиться в музей, где с преследователями будут разбираться власти Моэбы. По словам Коана, насилие здесь не приветствовалось; значит, к ним отнесутся, как к преступникам. Потом можно будет спокойно отправиться на уже знакомую космическую станцию и дождаться следующего на Протон корабля. После того, как он разгадал планы врагов и избежал ловушки, это должно быть просто. Агапа здесь тоже была бы в безопасности; враждебным гражданам, какими бы длинными ни были их конечности, до Моэбы не дотянуться.
А пока Маш будет просто исследовать подводный мир, фотографируя его красоты для Бэйна.
Глава 7Тролль
Придя в сознание, она обнаружила себя в клетке и тревожно забилась. Мгновенно в воздух рядом с прутьями клетки взмыла летучая мышь, которая тут же превратилась в женщину ослепительной красоты. Её лёгкое одеяние напоминало сложенные перепончатые крылья.
Адепт! воскликнула красавица. Она очнулась!
В поле зрения Агапы появился невыразимо уродливый мужчина.
Верно, согласился он. Амулет восстановил её силы. Теперь научи её менять облик.
Женщина протянула руку и отворила дверцу клетки.
Лети ко мне, пташка, позвала она. ЯСачеван, и я пообещала своей подруге волчице помочь тебе. Она утверждает, что ты не Флета, но её иная половина, неспособная покамест полностью подчинить себе её тело.
Значит, это и была Сачеван! Бэйн был прав: Агапа никогда не видела создания прекрасней! Она послушно вспорхнула на протянутую ладонь.
Красный Адепт окружил тебя зачарованной решёткой, восстанавливающей силы, но тебе нужно восполнять их и с помощью еды, сообщила Сачеван. Позволь мне принять свой истинный вид, а после дотронься до моей лапы и обратись в девушку вместе со мной. Понимаешь?
Звучало знакомо. Агапа кивнула.
Женщина опустила колибри на пол. И вот уже рядом с ней снова сидит летучая мышь. Агапа коснулась коготком её лапки и пожелала сменить обличье вместе с новой наставницей.
Комната закружилась, стремительно уменьшаясь в размерах. Агапа вдруг увидела себя сидящей в объятиях вампирши. Она снова была человеком!
Благодарю тебя, Сачеван, вступил Красный Адепт. Теперь я могу ей помочь, а ты свободна вернуться к своему племени.
С ней всё будет хорошо, Адепт? спросила, всё ещё волнуясь, Сачеван. Она то есть её тело принадлежит моей подруге.
С ней всё будет хорошо, заверил её адепт. Полное выздоровление займёт время, поскольку она потеряла много сил в птичьем обличье, но я позабочусь о ней.
Девушка-летучая мышь одарила его улыбкой.
Прими мою благодарность, Адепт. Если я тебе понадоблюсь, лишь призови.
Мечты-мечты пробормотал мужчина. Затем, уже в полный голос, ответил:Ты уже сделала более, чем достаточно. Не смею тебя задерживать.
Тогда я вас покину, кивнула Сачеван. Она снова превратилась в летучую мышь и улетела.
Урод обернулся к Агапе.
Звать меня Трулем, и я тролль, известный так же под именем Красного Адепта. Я вижу, тебя отталкивает моя внешность. Большинство женщин реагируют на неё именно так. Но не бойся: я отказался от свойственного моему виду поведения, когда моим другом стал Голубой Адепт. Я не причиню тебе вреда, лишь восстановлю твоё здоровье, дабы ты могла и дальше следовать своим путём. Теперь, в человеческом обличье, тебе станет легче вкушать пищу. Он направился к сундуку и достал оттуда горсть фруктов и хлебцов. Насыщайся, а затем я покажу тебе место отдохновения. Решётка лишь защищала тебя от увечий. Твои страхи при пробуждении были напрасны.
Агапауже не так испуганносмотрела на своего спасителя.
Она тебе нравится, да?
Адепт медлил с ответом. Её вопрос явно привёл тролля в замешательство.
Сие столь очевидно? Я не хочу показаться глупцом.
Ты совсем не глуп, быстро утешила его Агапа. Она невероятно прекрасна, а я яинопланетное существо, влюблённое в человека. Думаю, теперь я в этих вещах разбираюсь.
Старому троллю не следует мечтать о подобном, вздохнул Красный Адепт. Лучше поешь, поскольку твоё нынешнее благополучиелишь временное воздействие моего амулета. Я тебя оставлю; только не прикуси пальцы.
Он отвернулся.
Агапа осознала, что набросилась на еду слишком жадно. И всё же её продолжали мучать угрызения совести.
Адепт, если ты не сочтёшь мою просьбу навязчивой, не мог бы ты остаться?
Остаться? Я думал избавить тебя от своего присутствия на время еды.
Твоё присутствие никак мне не мешает. Признаю, что по человеческим меркам ты уродлив, но ведь ты не человек, и в любом случае, мои стандарты совсем не такие. Не уверена, что смогу здесь есть, поэтому мне может потребоваться дальнейшая помощь с твоей стороны.
Еда безвредна, озадаченно нахмурился Труль. Её доставили вампиры
Не сомневаюсь в этом. Просто мой обычный способ поглощения пищи может здесь не сработать, и я не уверена, что могу питаться по-человечески.
С тобой становится всё более интересно, заметил адепт. Попробуй, и если твоя попытка не увенчается успехом, я предложу иной способ.
Агапа последовала его совету. Наклонившись над куском хлеба, она попробовала видоизменить лицо. Ничего не произошло.
Труль взял стул и сел напротив неё.
Как именно ты поглощаешь пищу в своём истинном облике?
Агапа описала процесс.
Но тебе известно, как вкушают яства люди?
Я наблюдала за ними, да, признала она.
Ты пребываешь в человеческом теле, не просто в обличье, напомнил гостеприимный хозяин дома. Делай, как я. Шаг за шагом.
Он взял ломоть хлеба и поднёс к лицу. Агапа проделала то же самое. Он открыл рот, обнажая зубы, и впился ими в хлебную мякоть. Укусила хлеб и девушка. Он оторвал зубами кусок и закрыл рот. Она подражала ему. Сомкнув губы, Труль принялся совершать жевательные движения челюстями. Она тоже. Наконец, он проглотил пищу, и Агапа сымитировала это последнее действие настолько хорошо, насколько могла. Увлажнённый хлебный комок скользнул внутри её шеи в нижнюю половину тела.
Вот и всё, сообщил адепт. Твоё тело позаботится об остальном. Продолжай есть. Он откусил ещё кусочек от своего ломтя.
Ты хочешь сказать это так просто? Открытие поразило её. Мне даже не нужно таять и сливаться с пищей?
Верно, кивнул он. Пищеварительный процесс, начиная с сего момента, проходит внутри твоего тела.
Я я думала, это будет похоже на то, как питается в механическом теле Бэйн. Он способен есть, но не переваривать, поэтому открывает панель и достаёт оттуда пищу, пока она не испортилась.
Какой удивительный голем! улыбнулся Труль. Нет, твоё нынешнее тело действует иным образом. Затем он наклонил голову, куда пришла новая мысль:Как насчёт опыта с избавлением от остатков пищи?
Только моим собственным способом, который тоже отличается от людского.
Я не вправе обучать тебя подобным вещам. Пусть сим займётся Сачеван, когда вернётся для твоей практики в переменах обличья.