Он побежал прямиком к реке, озираясь в поисках просветов. Их не было: вершина густо заросла ровной травой. Вскоре он очутился у края и зацарапал когтями, скользя вниз по крутому склону.
Потом, уже над самой рекой, Бэйн увидел его: заваленный камнями вход в пещеру. Его звериное тельце было достаточно маленьким, чтобы пролезть между валунами, и он проворно протиснулся внутрь, прежде чем спустилась обезьяна.
Задерживаться Бэйн не стал, помчался дальшево мрак. Там он отыскал воду и, тихо скользнув в ручей, превратился в угря. Отлично: морж спокойно мог сокрушить ската, который, в свою очередь, мог ударить его током, а угорь был слишком юрким, чтобы морж его схватил. Бесконечный круг.
Если его стратегия сработает, хищник не поймёт, что в пещере есть вода и зря потратит время, разбрасывая камни у входа или ожидая, пока скунс вылезет, или же просто кидая булыжники внутрь. Для охотника тоже существовал способ обойти препятствиево избежание тупиковых ситуаций, но способы эти не всегда были очевидными. Бэйн поставил на то, что пещера является туннелем, и другой её выходтот, что он заметил под водой. И выиграл.
Он спокойно переплыл реку. Погоня отсутствовала. Сработало! Он выиграл достаточно времени, чтобы завершить круг непойманным.
Если только Маш не устроил для него ловушку. Это правилам не противоречило; хищники вполне могли готовить своим жертвам западни. Как не было запрещено и жертве поймать охотника с поличным и ответить ему тем же. Раненый или опоздавший преследователь не имел права закончить игру.
Выбравшись из реки, Бэйн снова стал насекомымна сей раз, комаром. Ну, и каким образом комару удалось бы одолеть летучую мышь? Укусив её и передав смертельно опасную болезнь. Притянуто за уши, конечно, но для игры сойдёт. Все эти животные являлись некими аналогами игры камень/ножницы/бумага. Ножницы резали бумагу, бумага оборачивала камень, камень падал на ножницы и разбивал их вдребезги, завершая круг. Несомненно, многие существующие игры произошли именно от таких вот сомнительных оригиналов. Укушенная москитом летучая мышь звучало так же правдоподобно, как и уничтожающая камень обёртыванием бумага.
Он полетел быстроскорость обычных комаров его собственная превосходила в десятки раз. Миновал цветочный луг и вернулся к земле. И вот уже он сампантера. Обогнав Маша, Бэйн снова стал хищником. Это не обеспечивало его победой автоматически, но преимущество он получил.
Тем не менее, помня о потенциальных ловушках, к подножию горы он шёл медленно и взбирался осторожно и тихо. Признаков западни не наблюдалось. Не исключено, что Маш устроил её на равнине, ожидая, что пантера побежит; выбрав другой маршрут, Бэйн её избежал.
Он приблизился ко входу в пещеру. Заслон из камней был убран ровно настолько, чтобы туда могло пробраться существо размером с обезьяну. Скорее всего, соперник действительно принял пещеру за тупик и полез внутрь, чтобы поймать Добычу. Решение верное, если бы не подводный ручей!.. Лучше всего для Маша было спуститься к реке и проверить, не появится ли там новая рыба; тогда Бэйн угодил бы ему в лапы. Ведь для прохождения полного маршрута Жертва обязана была проплыть по реке.
Бэйн принюхался. Да, запах обезьяны всё ещё витал в воздухено внутри ли Маш или
Над его головой раздался шум. Бэйн взглянул вверх, и получил скунсов заряд прямо в морду.
Юноша слишком поздно осознал, что произошло. Он не обогнал своего двойника; тот следовал за ним, прячась и держа дистанцию, и атаковал, когда Бэйн отвлёкся на пещеру. Он сам дал Хищнику время подобраться и захватить его врасплох. Бэйн проиграл.
Надо было просто двигаться дальше и закончить начатое. Маш никогда бы его не догнал. Но, опасаясь несуществующей ловушки, он попал в ещё худшую: в западню невнимательности.
Я всё видела, призналась Агапа. Игровой Компьютер показывал нам всё по голографу. Мы наблюдали за тем, как он тебя преследовал и подкрался в конце.
Каким же глупцом, надо полагать, я выглядел со стороны! посетовал Бэйн.
Всегда проще судить игру, в которой не участвуешь, напомнила она юноше. Мы знали, что он не остался в пещере, и ты бы не смог убрать его с дороги, чтобы закончить собственный маршрут. Но мы понимали и то, что тебе это неизвестно.
Однако печаль не покинула его.
А вдруг я сознательно блефовал, не желая побеждать? Вдруг я предал тех, за кого сражаюсь?
Ты бы так не поступил! горячо запротестовала девушка.
Откуда знать остальным? И мне самому?
Она помолчала, погружённая в размышления.
Завтра новая игра.
Верно. И мне нужно постараться, дабы доказать: я не предатель.
У тебя получится, заверила Агапа любимого. Но камень с его сердца не упал.
В третьей игре Бэйн опять получил роль Хищника. Эта игра была последней и решающей: если он победит, выиграет и его сторона.
Маш пересёк занавес. Пятью секундами позже Бэйн последовал за ним.
Он трансформировался в дракона. Не в огнедышащего, не в летающего, но тем не менее, в настоящего дракона с наводящими ужас зубами и когтями.
Впереди он высмотрел саламандру. Существо, по размерам намного меньше дракона, но не менее грозное, поскольку могло вызвать пламя на любой поверхности, которой касалось, и сжечь большинство остальных созданий. Как бы там ни было, драконы обладали природным иммунитетом к огню; многие сами умели творить его внутри себя и пользоваться как оружием, а оставшиеся были покрыты огнеупорной чешуёй. Чары саламандры против неё бессильны. Таким образом, дракон мог проглотить саламандру, и та являлась Жертвой.
Пейзаж вокруг тоже принадлежал миру фантазий: экзотические волшебные растения простирали над ними свои ветви и невиданные цветы. Бэйн распознал ядовитые пылемёты, сон-траву и шипы иллюзий. В шкуре дракона бояться ему было нечего, а вот человеку здесь пришлось бы следить за каждым своим шагом.
В любом случае, здесь наверняка имелось что-то, способное причинить вред и драконук примеру, замаскированные иллюзией глубокие трещины в земле. Придётся двигаться след в след за саламандрой и, если узрит что-нибудь странное, быть настороже. Опять же, вследствие иллюзий он не мог позволить Жертве скрыться из вида; Бэйн мог потерять драгоценные секунды, пытаясь установить местонахождение Маша в туманных испарениях, которых в действительности не существовало.
Они пробирались через лесную чащобу, где деревья были опутаны чудовищными тенётами. Прятавшиеся где-то наверху гигантские пауки вряд ли могли серьёзно навредить участникам, поскольку правила игры гласили, что лишь они сами могли ранить и остановить друг друга, однако прогресс передвижения они бы наверняка замедлили. Запутается в сети саламандра, и её поймает дракон. Попадётся дракон, и саламандра выиграет столь важное для погони время.
Чаща всё редела, и наконец они оказались у воды.
Озеро-перевёртыш: узкое вверху и широкое внизу, «опрокинутое» неправильным куполом. На Фазе Бэйн таких не встречал; эта магическая обстановка являлась плодом воображения творцов, а не реальностью.
Саламандра с разбега плюхнулась в воду. Бэйн последовал за ней и мгновенно сменил обличье на морского змея, плывущего за кракеномподводным растением с живыми корнями и ветвями-щупальцами, почки на которых жалили и травили плоть обычных созданий. Однако чешуя морского змея была для них чересчур тверда. Догнав кракена, Бэйн просто откусил бы его щупальца, сделав их бесполезными, а Машабеспомощным.
Кракен об этом прекрасно знал и развил ту же скорость, что преждеосьминог, подобным же образом. Змей, конечно, не мог её превысить. Они бурлили воду друг за другом, создавая мириады крошечных пузырьков, стремительно уплывавших к дну-поверхности.
Бэйн настигал. Машу потребовалось время, чтобы найти наиболее эффективный способ передвигаться в новом теле. К моменту, когда они добрались до дальнего берега, Бэйн отставал всего на две секунды.
В воздухе он обернулся птицей рок: громадным хищником, который славился тем, что мог унести в когтях целого слона. Юноша всегда считал подобные истории преувеличениями; несмотря на это, очень немногие создания могли сравниться по силе с птицей рок. Маш стал виверном: маленьким огнедышащим летающим драконом. Разумеется, с противником ему было не справиться, но для остальных существ он оставался весьма опасен.
Они пронеслись сквозь разноцветные облака: красные, зелёные, голубые, жёлтые и чёрные. Может, они и были безвредными, но смутить смутили. Виверн задел зелёное, и тягучая субстанция, из которой состояло облако, потянулась за крылом, облепив его, как клейкие гниющие водоросли. Сунув морду под крылу, дракончик дыхнул на неё пламенем; материя вздрогнула, задымилась и отпустила перепонки, но время Маш потерял. Теперь его отделяло от преследователя всего одно мгновение.
После этого оба старательно избегали облаков. Вполне вероятно, что большая их часть, как и положено облакам, являлась лишь сгустками тумана, но поручиться за это никто из них не мог. На чаше весов покоилось самое ценное, что у них сейчас было, время, и секунда стоила бы одному из них победы или поражения.
Они пересекли горизонт, и роль саламандры принял на себя Бэйн. Теперь он гнался за василиском. Заключительный круг: василискмаленькая ящерица с парализующим или вовсе убийственным взглядом. Саламандра оставалась для него неуязвимой. Её огонь порождал дым, сквозь который не проникнуть было даже самому пронзительному из взглядом василиска. В свою очередь, огонь больно ранил маленького убийцу и поджаривал его нежное тельце. А вот драконьего огня тут явно не хватило бы. Его взор василиска точно бы парализовал.
Однако, имея в запасе всего одно разделяющее их мгновение, василиску недоставало времени, чтобы обернуться и посмотреть назад, а саламандреподжечь что бы то ни было. Они просто бежали, сохраняя расстояние, придерживаясь той же тропы, что и раньше, избегая коварных растений.
Добравшись до перевёрнутого озера, они погрузились в воду. Кракеном стал Бэйн, Машсиреной, существом с телом русалки и голосом, способным топить корабли и обращать живых созданий в каменные изваяния. Морской змей вряд ли с ней бы справился, их отличала слабость по отношению к милым нежным девушкам, и жуткий голос наверняка бы его зачаровал. Но кракен ушами не обладал, а вот его аппетит был печально известен всем, живущим у моря. Никакими чарами жертва его не отвлекла бы, и ищущие щупальца не обратились бы в каменные. Он бы просто сжал сирену до смерти, а затем высосал бы из её тела все соки.
Бэйн умел пользоваться щупальцами для толкания себя вперёд, но теперь проблем не возникло и у Маша, поэтому расстояние между ними не сократилось. Они пересекли реку без приключений и, доплыв до противоположного берега, выпрыгнули из воды в воздух.
Бэйн превратился в виверна, Машв гарпию. Прослеживалась логика и здесь: виверн мог спалить гарпию огнём при условии, что ему удалось бы подобраться достаточно близко для глубокого вдоха с последующим залпом. Но ядовитые когти гарпии способны были отравить даже птицу рок.
Они аккуратно облетали уже знакомые цветные тучки, которые с прошлого раза и не подумали сдвинуться с места. Летуны тоже излишне маневрировать не рисковали. Маш, который снова оказался неосведомлённым с новым телом, потерял ещё полсекунды, прежде чем набрал полную скорость. Затем они достигли горизонта и пробили невидимую завесу своими телами.
Бэйнвасилиск, Машдракон. Теперь василиск мог смело смотреть вперёд, но драконий зад ему было не надрать, а тот, разумеется, оборачиваться не станет. Опять неудача.
Но вот дракон споткнулся о корень, и василиск почти нагнал противника. Но всё же поймать его взгляд не удалосьслишком уж отличались размеры их тел. Они продолжали бег.
Это был последний круг. Если Маш переживёт следующие два этапа гонки и пересечёт горизонт, его объявят победителем. Но теперь Бэйн мог дотянуться до него в другом облике. Следующим их ждёт озеро, и он превратится в сирену; та могла зачаровать и сзади, так уж действовал её голос. Глубоко в воде он прозвучит искажённо, но Бэйн подплывёт достаточно близко, и это уже не будет иметь значения. Главноеустановить прямой контакт. Дотронуться до хвоста змея и запеть.
Дракон подался в сторону, избегая поваленного ствола на перевёрнутом берегу, и тяжело, с плеском, затопал по воде. Будучи значительно меньше по размеру, Бэйн оказался ловчее, выиграв время простым прыжком в удивительно высокий водяной столп.
И уже в процессе прыжка он увидел, как дракон обвил дерево хвостом, используя своё тело, как верёвку, для того, чтобы выползти обратно на берег.
Очутившись в воде, Бэйн перекинулся в сирену. Он был готов; он опередил двойника!
А вот Маш за ним не последовал.
И Бэйн сообразил, что его провели. Маш позволил ему подобраться обманчиво близкои отступил. Бэйн уже не мог вернуться на берег и снова превратиться в василиска. Обогнать оппонента, просто отправившись дальше, тоже не получится. Убегать было прерогативой жертвы, а хищник непременно должен был её догнать. Всё, что ему оставалось, ждать, пока на его территорию проникнет добыча, а теперь этого, разумеется, не случится. Маш устроил ему ловушку и честно заработал себе победу, ведь теперь Бэйн утратил возможность его ловить.
Бэйн проиграл игруи весь раунд. Близость жертвы слишком взбудоражила его, заставив потерять бдительность, а вместе с нейи секунды, которые он столь усердно считал. Маш выиграл, осознав, как думает его преследователь.
Юноша испытал облегчение. Он знал, что сделал всё, от него зависевшее, и трюк, которым Маш загнал его в воду, также удивил и наблюдателей. Он проиграл с честью. Но впереди оставался ещё один раунд. Конфликт продолжал требовать разрешения.
Глава 15Пинг-понг
Маш стоял перед панелью управления. Ему выпали числа, так что юноша выбрал 1.ФИЗИЧЕСКИЙ. На этот вариант он полагался больше, чем на остальные. Бэйн предпочёл Б.ИНСТРУМЕНТЫ, явно не доверяя ОБНАЖЁННОМУ после поражения в гонках. По правде говоря, Маш был невероятно близок к проигрышу. Не будь его двойник так увлечён погоней, его отчаянный замысел просто не сработал бы. И турнир подошёл бы к концу.
Вторая таблица предложила ему буквы. Он коснулся Ж.ЖИДКОСТИ, придя к выводу, что другие категории могут оказаться с подвохом. Бэйн выбрал 6.ИНТЕРАКТИВНЫЙ.
Квадрат разросся во весь экран, и на нём замерцал список предлагаемых игр: с мячом, где в действительности требовалось больше, чем одно лишь наличие мячатакие, как теннис и боулинг; водные игры наподобие состязаний на катамаранах и подводного волейбола (мяч должен был проплывать под сетью); и с мячом на шнуре, в которых мяч передавался от одного игрока к другому не просто так, а по верёвке.
Добравшись до последней подтаблицы из девяти квадратов, они разыграли и её, и в итогек обоюдному удовлетворениюостановились на настольном теннисе, у которого тоже имелось несколько разновидностей. Труль проконсультировался с Оракулом (Маш и Бэйн, разумеется, передавали сообщения друг через друга) и выбрали три вариантапо игре на каждый. Первая партия обещала быть стандартной, с идентичной экипировкой для обеих сторон. Во второй можно было использовать вольный стиль, что означало любые ракетки. Третью сделали дублированной, где и проявлялись способности лучшего игрока.
Маш был знаком со всеми тремя и хорош во всех. Но теперь его опыт передался и Бэйнутак же, как и отточенность движений механического тела. Мог ли Маш сравниться с ним в слабом организме живого человека? Он сомневался. Следовательно, тренировки в течение месяца чрезвычайно важны. Он должен был разработать стратегию и набить руку, чтобы победить того себяс Протона.
Тем временем организация игр тоже требовала внимания и становилась настоящим вызовом для создателей турнира. Труль с Оракулом придумали способ воплотить в жизнь шахматные партии и иллюзорные гонки, однако природа настольного тенниса была иной. Как Бэйн с Машем будут отбивать мячик сквозь барьер между мирами? Маш пожал плечами и решил, что творцы как-нибудь да справятся и с этой проблемой.
Он обернулся к Прозрачному Адепту.
Кто считается лучшим в этой игре? поинтересовался юноша.
Тот нахмурился.
Стайл и некоторые из вампиров в человеческом обличье. Похоже, у нас опять возникли трудности.
Я должен найти игроков лучше себя, чтобы обучили меня ловким трюкам и новым техникам.
Источники информации у нас есть, но тебе они могут не понравиться.
Неважно, понравятся мне они или нет! Я не смогу выиграть, если не стану играть на порядок лучше нынешнего, и даже тогда результат остаётся под вопросом, потому что Бэйн тоже оптимизирует свои навыки и избежит любых ошибок.