Он не сумасшедший?с подозрением покосился на свою «находку» Димьен.
Ничуть. Его разум более чем ясен, хотя не скажу, что для него это такое уж благо.
Но он до сих пор не приходит в себя.
Придет.
Словно в подтверждение слов Менестрес, Деймос открыл глаза, потом распахнул их широко-широко и снова попытался вскочить на ноги, и снова молодая женщина удержала его за плечи, проговорив:
Ш-ш, не так резко.
Кто вы? Я все-таки умер?
Вовсе нет. Ты жив. Но после такого истощения лучше воздержаться от резких движений.
Истощения?переспросил Деймос, удивленно уставившись на свои руки. За исключением того, что они были мокрыми, ничего нового он не увидел.
Да. Ты слишком много времени провел в пустыне под палящим солнцем. А нам это вредно.
Нам? Кто вы? И где я нахожусь, если все-таки не умер?
Не умер. Ты в моем доме, в оазисе Мат-Би. ЯМенестрес, а это мой телохранитель и другДимьен. С близнецами Руфусом и Раши ты еще познакомишься.
Очень приятно,без особого энтузиазма отозвался вампир. Похоже, то, что он не умер, его разочаровало.Деймос.
Я уже знаю. А теперь, Деймос, заканчивай с омовением. Димьен тебе поможет и проводит в покои, где ты сможешь отдохнуть.
С этими словами Менестрес вышла. За время отсутствия у нее накопилось немало дел, в том числе неотложных. Да и караваном тоже нужно заняться.
Деймос быстро закончил мыться и покинул бассейн. Его лицо вновь приобрело замкнутое выражение, и Димьен, то и дело поглядывающй на него, даже не мог толком понять, что тот чувствует. Чтобы как-то разрядить обстановку, он сказал:
Не беспокойся. Здесь тебе ничто не угрожает.
Разве похоже, что я этого боюсь?безразлично повел плечами Деймос.
Хм И что же тогда тебя так беспокоит?
Неважно.
Что ж, ладно,Димьена было сложно вывести из себя.Идем, я одолжу тебе кое-что из своей одежды.
Зачем?
Ты привык ходить голым?удивленно изогнул бровь вампир.
Нет, зачем так заботиться?
Мы своих не бросаем. Если Дитя Ночи нуждается в помощи, мы окажем ее.
Дети Ночи? Кто это?у Деймоса едва-едва забрезжил интерес к происходящему.
Ты не знаешь?
Нет.
Дети Ночи, ламии, вампирыэто все мы. Не люди, а те, кто охотится в ночи. Ты такой же, как мы.
Деймос покачал головой, но сложно сказать, то ли он не согласился с оппонентом, то ли просто выражал досаду или безразличие.
Дальше завязать разговор не получилось. Деймос отвечал односложно и без интереса, и Димьен решил к нему не приставать. Только следил внимательнее.
Теперь, когда вампир принял нормальный облик и больше не походил на головешку, он казался очень опасным. Но при этом каким-то опустошенным. Безразличным ко всему.
Оставив свою «находку» отдыхать, Димьен пошел разыскивать госпожу.
Глава 2.
Менестрес с величайшей бережностью раскладывала привезенные свитки, но, хоть и стояла спиной к двери, безошибочно узнала вошедшего:
Проходи, Димьен. Как там наш гость?
Он странен и опасен, как мне кажется.
Соглашусь, но не совсем. Опасен он, прежде всего, для самого себя.
А так не скажешь
Он был могучим воином. Настолько сильным и беспощадным, что это вошло в легенды, но жизнь сделала его тираном, а вовсе не он сам этого хотел, поэтому и испытывает сейчас к себе такое отвращением.
Хм. Это предсказуемо. Но вот еще что странно он не знает о Детях Ночи и не отождествляет себя с ними. Как такое возможно?
Изредка такое случается. Древнейшие из нас уходили в мир людей и раньше, до уничтожения королевства. Кто-то сливался с людьми, но были и такие, что возомнили себя богами или их жрецами. Боги, бывало, принимали нас.
Это как-то относится к Деймосу?
Безусловно. Одно его имя говорит о многом.
Кажется, так звали одного из спутников Ареса, бога войны, в Элладе?
Именно. Фобос и Деймос. Страх и Ужас.
Его назвали в честь этого спутника?
Нет. Он послужил прототипом. И там, где почитают Деймоса, фактически, почитают его.
Ничего себе. И он принимал поклонение?
Относительно. Насколько я поняла, он просто считал себя царем своих земель. А его особенностичто-то вроде божественного дара или проклятия.
Он не определился?
Деймоса обратили против воли, до этого с детства воспитывая весьма своеобразным образом. Тот, кто сделал это с ним, считал даром, а он сам все больше склонялся к проклятию.
Но зачем кто-то вот так вот самовольно обратил его?
Не могу сказать точно. Кажется, ему нужен был идеальный воин, при этом рабски преданный своему господину. Но что-то пошло не так, случилось нечто весьма болезненное для Деймоса, и он сам стал царем.
Удивительно! Прожить такую уйму лет и почти ничего не знать о себе, своих способностях! Да как он не сгорел сразу же на солнце?
У него много силы, очень много. Кажется, он почти не делает различий между днем и ночью.
Но что нам с ним делать?
Пытаться исправить то, что с ним сотворили, объяснить, направить.
А если он окончательно сойдет с ума?
Маловероятно. У Деймоса крепкий рассудок, раз он смог перенести все это. Меня больше пугает отсутствие воли к жизни.
Но он же очнулся.
Очнулся. Но во многом потому, что просто не знал, как можно уйти совсем.
И что делать, когда он проснется?
Тебе придется часто быть с ним первое время. Лучше ты, чем я, так ему будет легче. Постарайся осторожно объяснить некоторые его особенности. Если что-то странное и непонятное будетнемедленно обращайся ко мне.
Хорошо, Менестрес.
Да, и пусть пока поменьше общается с Руфусом и Раши. У них во многом еще ветер в голове, а лишние треволнения Деймосу сейчас ни к чему.
Я понял.
Вот и хорошо. А сейчас отдыхай. Наше путешествие выдалось нелегким.
Ничего, не в первый раз.
Конечно, и все-таки не стоит себя изводить.
А как же ты, Менестрес?
Я тоже отдохну, не беспокойся.
Димьен поклонился и вышел.
Для своей госпожи он готов был на все, и не только из чувства долга. Когда-то она спасла и его. И хоть не являлась создательницей, Димьен всегда чувствовал некую связь с ней, из которой выросло желание помочь, защитить. И после трагедии с прежним телохранителем Менестрес, он с честью занял это место, старясь быть не хуже, и в то же время помочь смириться с утратой.
Менестрес стала Димьену всем, целым миром: мудрой матерью, любящей сестрой, наставницей, не вызывая ничего лишнего. А ведь более красивой девушки вампир в жизни не видел! Но это было бы все равно, что совратить сестру. Поэтому он просто не рассматривал госпожу в этом аспекте. Никогда.
И не было такого приказа, какого бы Димьен не исполнил для своей госпожи. С уверенностью, что в нем нет ни глупости, ни вздорности, ни жестокости. Королева вампиров не первое тысячелетие правила своим народом. И пусть сейчас у нее не было царства, но никто из Детей Ночи не забывал о ней, и она могла дотянуться до каждого.
Вот только одно конкретное Дитя Ночи пока вызывало у Димьена сомнения. Он не доверял Деймосу, и пообещал сам себе, что будет приглядывать за ним особенно тщательно.
* * *
Деймос не помнил, как добрался до кровати, на которой просто-напросто отключился. Сверхъестественная плоть брала свое и подключила все ресурсы для восстановления. Поэтому мужчина и сем не заметил, как заснул.
Очнуться не под открытым небом, не в каких-либо казематах, а на мягкой кровати было странно. Деймос и забыл, когда в последний раз с ним такое случалось. Он давным-давно вообще людей не видел.
Пустыня, судя по всему, тоже не оправдала его надежд на гибель. Тело упорно восстанавливалось. Деймос почти не удивился, когда по пробуждении обнаружил чистую кожу без ожогов и шрамов. Куда более удивительным было отсутствие жажды, которая до этого, кажется, бесконечно выжигала его нутро.
Его накормили. Той единственной пищей, которую принимало тело. Странно. Что-то забытое шевельнулось в душе, очень похожее на любопытство.
Не собираясь разлеживаться, Деймос собрался исследовать место, в котором оказался. А для этого решил облачиться в приготовленную одежду, и это тоже было странно.
Едва осмотревшись, Деймос понял, что находится в огромном доме, окруженном высокими пальмами, дарящими благословенную тень. Даже на многочисленные террасы жара пустыни пробиралось едва-едва. А в самом доме и вовсе царила прохлада сумерек. Не то, чтобы темно, но глаза отдыхали.
Убранство дома поражало роскошью и свидетельствовало о высоком положении хозяина. И еще здесь были на удивление незаметные слуги.
Ничуть не дрогнув, Деймос вышел на террасу, куда все же пробивалось солнце, хотя время, судя по ощущениям, двигалось к закату. Стоило взяться за перила, как мужчина почувствовал чье-то присутствие, и этот кто-то был довольно необычен.
Резко обернувшись, он увидел смутно знакомую молодую женщину. Вроде бы раньше она была под покрывалом Но сейчас одежда сводилась к широким штанам из тонкого алого шелка с широким расшитым поясом и короткой безрукавки тоже из шелка. Куда больше, чем эта одежда, девушку прикрывали длинные волосы цвета расплавленного золота кое-где подобранные в косички, скрепленные на затылке заколкой. Столь необычный внешний вид дополнялся массивным ожерельем и браслетами, и только одним перстнем с крупным камнем. И еще мягкие туфельки на ногах.
Сам Деймос остался бос. Собственно, только штаны на нем и были. В верх он не влез.
Уже проснулся?голос молодой женщины оказался на удивление приятным, а язык знакомым.
Чуть поколебавшись, словно вспоминая, как этоговорить, Деймос коротко ответил:
Да.
Это хорошо. А вот с солнца тебе пока лучше уйти. Кожа не окрепла, и снова могут появиться ожоги.
Хм Я не чувствую ничего.
Совсем?
Мужчина кивнул, покосившись на дневное светило. Это было почти больно. За время в пустыне солнце так сожгло его глаза, что они стали переливчатыми от ярко-синего до не менее ярко-зеленого. Причем если один глаз отдавал в зелень, то другой в синеву.
Менестрес точно подмечала эти детали, в очередной раз подивившись причудам сверхъестественной природе их расы. Но сейчас главная заботаэто их странный гость. Она подошла ближе к Деймосу и сказала, коснувшись его руки:
Прошу, пойдем со мной.
Почему-то мужчина был не в силах отказать и послушно поплелся следом.
В доме, и, правда, было прохладнее, особенно в той комнате, куда его привели. Кажется, гостиная или просто чьи-то покои
Деймос, как завороженный, смотрел, как женщина подходит к стене и достает из потайной ниши ларец, а уж из ларца бутыль и кубок. Последний сосуд быстро наполнился чем-то густым и алым.
Ноздри Деймоса затрепетали, ощутив сладкий аромат. Огромная жажда все еще не была утолена. Но мужчина только стоял и смотрел, ничем не выдавая себя и не собираясь просить.
Впрочем, просить и не пришлось. Менестрес (он вспомнил это имя) сама вручила ему кубок, велев:
Пей.
Нозаколебался Деймос, не стремясь потворствовать собственному желанию, пока не узнает, откуда здесь известно о его предпочтениях.
Пей,повторила Менестрес.Я чувствую, как жестокая жажда бьется о твою огромную силу воли. Но сейчас ты лишь напрасно измотаешь себя в этой борьбе. Пей, и мы поговорим.
И Деймос решился. Обхватил кубок и почти залпом осушил его содержимое. Он не помнил, когда пил что-либо подобное Кровь налили из бутылки, он сам видел, но она была теплой и такой живой.
Но, несмотря на эти странности, Деймос все выпил и только потом посмотрел на молодую женщину.
Та снова наполнила кубок и опять протянула мужчине со словами:
Не беспокойся, никто не заплатил жизнью за это. Есть куда более щадящие способы.
Я знаю, что, насыщаясь, вовсе не обязательно осушать жертву досуха. Но чтобы хранить
Есть разные методы. Это сродни небольшому волшебству. Мы же давно существуем на этом свете.
Мы?на этот раз Деймос пил куда медленнее.
Конечно. Мы, наш народ, который еще называют Детьми Ночи.
Никогда ни о чем подобном не слышал.
Я так и поняла. Это-то и странно. Прошу, присаживайся. Разговор наш коротким не получится.
Когда сама Менестрес устроилась на софе, мужчина последовал ее совету, не сводя с молодой женщины взгляда.
Неужели твоя долгая жизнь, необычный рацион, редкие для простого человека способности не настораживали тебя?осторожно поинтересовалась Менестрес.
Меня таким сделали по велению царя.
Кто?
Тот, которого давным-давно нет в живых,сухо ответил Деймос. Странно, эта рана все еще саднила.Когда-то он прошел через то же самое, только результат царя не удовлетворил.
Почему?
Сложно сказать. Пес не соответствовал своей роли.
Пес, значитповторила вампирша.
Ей приходилось слышать о таком явлении, как «ночные псы», но слухи об этом доходили отрывочные и чрезвычайно редкие. Менестрес и не думала, что это относится к Детям Ночи. То, что она слышала, скорее можно было отнести к специально воспитываемым телохранителям или убийцам.
И много вас таких было?решила уточнить Владычица Ночи.
Одновременно только один.
А у царя ты был которым?
Не знаю,нервное движение плеч.Возможно, третьим.
А потом ты сам стал царем.
Да,за этим коротким словом скрывалась целая бездна воспоминаний и, судя по всему, большинство из них нельзя было назвать счастливыми.
Менестрес горько было смотреть на Дитя Ночи со столь покореженной судьбой. Прожить тысячелетие во мраке с редкими светлыми пятнами Но нужно было закончить разговор, и она спросила:
Почему ты так коришь себя?
Я совершал многие и многие ужасные вещи. Ужасные даже для проклятого существа.
Кто тебе сказал, что ты проклят?
Я всегда это знал. На мне знак смерти,и Деймос как-то странно дернул головой.
Это чушь, мой мальчик.
Мальчик?усмешка получилась тоже с оттенком горечи.
Как ты думаешь, сколько мне лет?
Хм двадцать?
Менестрес улыбнулась, словно услышала неуклюжий комплимент, и ответила:
Нет. Давным-давно нет. Мне больше трех тысяч лет.
Мозгу Деймоса было нелегко охватить столь большой срок, но он смог. Правда, все равно в неверии замотал головой. Но Менестрес была готова к такому повороту и сказала:
В чем бы там тебя не убеждали прежде, но ты вовсе не один такой. Нас много. Мы целый народ.
Народ?
Именно. Мы зовем себя Детьми Ночи, а людивампирами, ну и много как еще.
Значит, мы не люди?
Интересный вопрос. Многие из нас были ми когда-то, так же, как и ты, но их обратили. Другие, как я, родились такими, а потом прошли определенный обряд инициации.
Я думал, что нам невозможно иметь детей,протянул Деймос, задумавшись.
Это не так. Просто родить ребенка мы можем лишь от подобного себе, но не простого человека. А ты хотел детей?
Нет. Скорее, хотели от меня. Но я же чувствую ложь.
Понятно. Но, тем не менее, ты должен знать, что даже с себе подобными дети у нас получаются сложно, лишь со взаимными усилиями. И за всю бессмертную жизнь их не бывает больше трех. Это дань тому, что мы можем делать из людей себе подобных.
Бессмертную жизнь?кажется, ни деторождение, ни создание себе подобных Деймоса не привлекало.
Да. Но, думаю, ты и сам догадался об этом, ведь со дня обращения ты не постарел ни на день.
Я просто полагал, что так и должно быть, хоть и надеялся, что все не так плохо.
Так и есть. Многие, не раздумывая, согласились бы на вечную жизнь и молодость, пусть и эти дары не без ограничений.
Меня не спрашивали, а просто сделали таким,не жалоба, а просто констатация факта.
Знаю. Равно как и то, что тебе даже ничего толком не объяснили. Странно, как ты вообще на солнце не сгорел в первые же дни.
А мог?
Да. В первую сотню, а то и две лет Дети Ночи очень уязвимы. Организм только ведет перестройку, и солнце может заставить молодого вампира вспыхнуть, как факел и спалить дотла.
Никогда ничего подобного не чувствовал.
И это странно. Значит, у тебя огромный потенциал, мой дорогой.
Пустое,отмахнулся Деймос. Похоже, его и это совсем не интересовало.
И все-таки тебе необходимо знать некоторые ограничения. Твое бессмертие вовсе не абсолютно. Тебя можно убить, отрубив голову. Огонь тоже может оказаться разрушителен. Удаление сердца хотя, тут возможны варианты.
Последнее не подействует,просто заметил Деймос.Пытались.
Понятно,кивнула Менестрес, понимая, какая цепочка разочарований скрывается за этими словами. И еще у нее создалось впечатление, что мужчина что-то задумал. Внимательно посмотрев на гостя, она поспешно спросила:Надеюсь, ты не задумался о самоубийстве?
Какая разница?пожал плечами мужчина.
Можно было сказать, что не для того его спасали из пустыни, но вместо этого вампирша коснулась его плеча ласковым жестом и сказала:
Это не выход. У тебя впереди еще столько возможностей! Ты столько о себе не знаешь!
Может, оно и к лучшему? Я устал. И я виноват. Так виноват!
Деймос посмотрел на свои руки так, словно ожидал, что на них выступит кровь. Но ничего такого не случилось. А Менестрес проговорила:
Все мы несем тот или иной груз вины. Но смелостьэто находить в себе силы жить дальше. Ты можешь все исправить.
Мертвых не вернуть.
Но это не повод к ним стремиться. Поверь мне.
Я уничтожал деревни, города. Вырезал под корень.
Знаю.
И это не достойно смерти?
Возможно. Но это не искупление. Попробуй найти в себе силы жить дальше.
Зачем это вам?Деймосу подобные уговоры были в новинку. Слишком многие и слишком часто желали ему смерти.
Тыодин из моего народа, ты один из нас, и я в ответе за тебя.
Не вы же меня таким сделали!
Не я, но тот, кто это совершил, пошел от меня, или тот, кто создал его. Во мне кровь всех, и я мать всех.
Хм
Мы тесно связаны кровью. Все до единого. Смотри.
Менестрес положила ладонь на широкую грудь мужчине, и спустя пару мгновений Деймос ощутил, как его кровь живее побежала по жилам, а потом восстановила прежний ритм. И он почувствовал ощущение прикосновения где-то в глубине себя. Словно Менестрес приласкала само его сердце. Это было сильнее и глубже всего того, что когда-либо испытывал Деймос. И как-то сразу ушли все волнения.
Я и не думал, что это может быть так,наконец пробормотал мужчина.
О, может быть куда сильнее в особенных случаях, когда нужно до кого-то дозваться,ответила Менестрес, убрав руку.
Любопытство, конечно, дало свои ростки в душе Деймоса, но еще слишком маленькие, чтобы справиться со всем тем, что там накопилось. Поэтому мужчина покачал головой и спросил:
И все-таки, зачем я вам? Вы хотите, чтобы я служил вам?
Потомвозможно, но не сейчас. Ты хоть и прожил долгую жизнь, но во многих вопросах словно новорожденный вампир. И я хочу помочь тебе освоиться в этой новой жизни в соответствии с правилами. Было бы очень нехорошо, если ты выдашь себя людям.
Я об этом никогда не задумывался.
Теперь пришло время. У нашего народа существуют определенные законы, которые необходимо соблюдать. И пока ты обучаешься, я в ответе за тебя во всем.
Я ваш раб?
Менестрес сокрушенно вздохнула. Похоже, этот удивительный вампир просто не понимает радушного обращения. Он или беспрекословно подчинялся или повелевал.
Глава 3.
Становилось все более понятно, почему его сломила любовь к этому погибшему мальчику. Душа наконец-то дрогнула, а вслед за этим в нее просочился и ужас от всего содеянного.
Владычица Ночи надеялась, что со временем удастся это исправить, а пока Пока она проговорила:
Что ж, если хочешь, можешь считать себя моим слугой. Но, если ты примешь это, то должен принять определенные условия.
Какие?
Помимо общепринятых, ты не будешь пытаться себя убить, и будешь повиноваться. Но, если тебе что-то не по нутру или просто что-то беспокоит, ты немедленно мне скажешь. Это понятно?
Да, хорошо, госпожа.
Менестрес не спешила радоваться такой покладистости. Похоже, Деймос решил принять все это как своеобразное покаяние. В этом разрезе он согласился бы на что угодно.
Что ж, на первом этапе сойдет и так. Задача оказалась сложнее, чем виделась вначале. Но под действием времени и чутким руководством, возможно, удастся многое исправить. Научить Деймоса жить нормальной жизнью, убедить простить себя.
Тем, кто создал такое существо из обычного мальчика, очень повезло, что они уже умерли, иначе Менестрес начала бы на них охоту. Подобной неоправданной жестокости она не терпела. И где-то глубоко тлела черная радость, что те, кто растил идеального раба-защитника, на самом деле вырастили себе палача.
Оставалось только радоваться, что Деймос хоть и находился в крайнем унынии, сохранил ясный ум. Страшно представить, что мог бы натворить сумасшедший вампир такой огромной силы и со столь жуткими взращенными наклонностями. Людям следовало вознести хвалу всем богам за то, что Деймос так и не научился получать удовольствия от жестокости и садизма. Хоть и правил жестоко, но просто не умел по-другому.
Сейчас, похлопав вампира по руке, Менестрес сказала:
У нас впереди долгий путь. Но, я надеюсь, он будет гораздо лучше твоего прежнего.
Подобное обещание пока было для Деймоса лишь словами, и только. Но он вежливо поклонился и позволил себе спросить:
Я должен принести вам клятву верности, госпожа?
Хм Не в том виде, в каком ты думаешь. Это будет возобновлением связи крови.
Хорошо,Менестрес подозревала, что с тем же успехом он согласился бы на любое ее предложение. Но сейчас это даже было на руку. Она велела:Подойди поближе.
Деймос тотчас повиновался, остановившись меньше чем в шаге от Владычицы Ночи. Та быстро миновала и это расстояние, предупредив:
Не беспокойся. Это если и будет болезненным, то лишь самую малость.
Я не боюсь боли.
Никак не прокомментировав эту фразу, Менестрес убрала длинные пряди волос, открывая шею Деймоса, а мигом позже ее клыки пронзили плоть, безошибочно отыскав яремную вену мужчины. Тот даже не вздрогнул.
Вампирша сделала лишь пару глотков, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы слегка захмелеть от бурлящей силы.
Закончив, Менестрес отстранилась и протянула Деймосу запястье, велев:
Пей.
Но я не хочукажется, мужчина растерялся.
Не важно. Это не имеет ничего общего с голодом. Пей. Или, хочешь, я сама вскрою вену.
Не стоит.
Деймос осторожно поднес тонкое запястье к губам. Опытный взгляд уже приметил место, где билась жилка. И вот клыки снова скользнули в плоть, действуя с хирургической точностью. Деймос тоже сделал пару глотков. Больше просто не смог. Слишком ошеломительным оказалось пить кровь другого вампира. Как проглотить живой огонь, который тотчас вихрем пронесся по всему телу. Но, вместе с тем, сама Менестрес за этой кровью не чувствовалась. Мужчина не мог ее прочитать, как бывало с людьми. Хотя это и не уменьшало полученного удовольствия.
Когда Деймос отстранился, облизнув губы, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости, Менестрес сказала:
Можешь считать это первым уроком: бывает, что вампиры делятся друг с другом собственной кровью, но только в чрезвычайно редких случаях, таких как: клятва верности или один из вампиров сильно истощен или ранен. Нельзя часто пить нашу кровь.
Почему?
Ты ведь и сам понял, что ее вкус ярче, она живительнее, но может вызвать привыкание, зависимость. А мы не охотимся на себе подобных. Это закон.
Но как узнать?
О, это легко. Ты просто до нас не сталкивался с Детьми Ночи. Разницу ощущаешь сразу. Подобного себе можно почувствовать даже на приличном расстоянии. Димьен научит тебя.
Я должен повиноваться ему так же, как и Вам, госпожа?с безразличным смирением осведомился Деймос.
Главное не ищи с ним ссоры. Он не враг тебе, и может во многом помочь.
Хорошо, госпожа.
Тебе придется многому учиться, но ты не должен забывать и о своих желаниях. Я буду рада выслушать и по возможности исполнить любую твою просьбу.
Спасибо. Мне ничего не нужно.
Это пока,улыбнулась Менестрес.
На это замечание Деймос просто промолчал, предпочитая лишний раз не спорить. Тем более предмет спора казался ему того не стоящим.
После этого длинного разговора его сдали с рук на руки Димьену. К этому вампиру у Деймоса пока было довольно неоднозначное отношение. Он не мог не заметить подозрительных взглядов вампира, а то и слежки исподтишка. Впрочем, если он телохранитель его новой госпожи, то многое становится понятно. За исключением того, почему он больше времени проводит с ним, а вовсе не с госпожой.
Для начала Деймосу устроили подробную экскурсию по дому и окрестностям. Мужчина поразился их размахуздесь имелось все необходимое для жизни, и даже сверх того.
Многочисленные слуги тоже отнеслись к нему благосклонно и как к господину, а не рабу. Так же поступали и близнецы Руфус и Раши.
Завидев их издалека, Деймос начал смутно понимать, что имела в виду Менестрес, говоря, что он научится отличать древнюю кровь. Эти двое, как и Димьен, чем-то неуловимо отличались от людей.
Разглядывая близнецов, Деймос поначалу принял их за детей Менестрес, но та казалась слишком молодой для этого, хотя между ними и ощущалось некое родство. В конце концов, он решил спросить у своего провожатого:
Ты частично прав,согласился Димьен.Руфус и Раши дети Менестрес во крови, то есть она обратила их, сделала вампирами.
Зачем?удивился Деймос.
То есть?переспросил вампир.Так время от времени поступаем все мы. Они хотели и оказались достойны.
И они тоже могут кого-либо обратить, и это будет их ребенок во крови?
В принципе, да. Но пока они живут с Менестрес, им потребуется ее разрешение. Вообще, если создавать птенцов слишком часто, то можно нарваться. Во-первых, далеко не все люди способны вынести такое бессмертие, а, во-вторых, должен оставаться определенный баланс между нами и людьми. Не больше десяти вампиров на тысячу смертных.
А иначе что?
Иначе? Совет вампиров может осудить тебя и даже уничтожить.
Совет?
Да. Ты ведь почти ничего не знаешь о нашем жизнеустройстве! Так вот, у вампиров десять кланов, каждый обладает какой-либо ярко выраженной способностью. Сильнейший из клана представляет его на Совете. Но есть еще один кланкоролевский. Это птенцы Менестрес. Конечно, она тоже входит в Совет и ее голос решающий.
Королева?переспросил Деймос.И как она стала ею?
Ты совсем ничего не знаешь?удивилась Раши. Она вместе с братом все же подошла поближе, привлеченная разговором.Владычицей Ночи можно стать только по рождению.
Так она
Рожденный вампир, да,подтвердил Димьен.И самый сильный из всех.
Но у нее довольно хрупкий вид,возразил Деймос.
Мыне люди, и бесполезно судить лишь по внешнему виду.
На это Деймос ничего не ответил. Во-первых, не хотел, а, во-вторых, в разговор снова вмешалась Раши:
Менестрес замечательная! Я никогда не думала, что есть такие! Впрочем, скоро ты сам все поймешь!
После этой тирады вампирша явно вознамерилась обрушиться с вопросами на нового члена их семьи, но Димьен не дал, осадив:
Мне кажется, у вас с братом были какие-то дела.
Ну
Сове любопытство ты еще успеешь удовлетворить, ступай. И вообще, лучше не приставай к нашему гостю.
Раши нахмурилась, но перечить не посмела и удалилась вместе с братом. Глядя им вслед, Димьен заметил:
Иногда мне кажется, что ей досталась вся речь, а братувесь ум.
Впрочем, шутка не нашла никакого отклика. Деймос только поинтересовался:
Кто они?
Хм. Я думал, ты можешь отличить Детей Ночи от людей.
Нет, помимо этого.
Ониптенцы королевы. Молодые еще. Только-только вторую сотню разменяли.
ХмДеймосу они казались совершенно бесполезными, но кто он такой, чтобы советовать? Впрочем, его компаньон счел нужным пояснить:
Их судьба не была такой легкой, как можно предположить. Если бы Менестрес не взяла их под свою опеку, они бы погибли.
Кажется, это мало тронуло Деймоса. Задумавшись о чем-то своем, он проронил:
Иногда лучше быть мертвым.
Это всегда успеется. Не поддавайся мрачным мыслям. И вообще, пойдем, подберем тебе одежду по размеру. Негоже ходить в обносках, тем более столь фрагментарных.
Ерунда.
Не скажи, мало ли кто может приехать.
Чем дольше, тем больше Димьен сомневался в том, что этот вампир так долго был царем. Абсолютное равнодушие к вещам, столь важным для царствующих особ. В частности, к внешнему виду.