В душе Щена зашевелилось недоброе предчувствие, но он старался не подать виду, сохраняя невозмутимое выражение лица. Если царь что-то заметитбудет только хуже.
Эрн явился в своих обычных длиннополых одеждах с капюшоном, скрывающим лицо. Поклонился царю и замер в ожидании. Тот жестом велел подойти ближе, затем проговорил:
Можешь снять с лица эту тряпку. Здесь нет лишних глаз и ни к чему эта таинственность.
Целитель покорно откинул капюшон, а Щен подумал, неужели тот скрывал лицо по приказу царя? Но его мысли оборвал приказ:
Щен, сними с себя доспехи и одежду.
Руки взметнулись к креплениям еще до того, как разум уяснил приказ. Эту науку в него вбили крепковыполнять приказ царя с полуслова, каким бы он ни был. Подчиняться ему на уровне инстинктов.
Что скажешь, Эрн?поинтересовался царь, указывая на парня. В его словах явно имелся двойной смысл.Как он тебе? Нравится, каким он стал?
Не могу предположить, причем здесь мое мнение. К тому же я не раз имел возможность изучить его во всех видах, когда лечил от ран и переломов.
Только ли лечил?хохотнул царь. Кажется, гневный взгляд целителя развеселил его еще больше, так как он продолжил:Ну-ну, неча в меня молнии взглядом метать. Или думаешь, что я ничего не знаю?
Щен еще никогда не видел такого холодного, просто мертвого выражения на лице Эрна, но царя оно, похоже, не удивило, и что еще более поразительноне разозлило. Хотя вряд ли кому другому он бы спустил подобное с рук.
Но, может, это все и к лучшему,рассуждал царь.Ты ведь знаешь, что я ездил в храм. Догадываешься, зачем?
Эрн метнул быстрый взгляд на Щена, потом снова на царя и коротко кивнул.
Я рассчитывал на действия, но получил лишь слова. Так вот. Ты должен будешь провести обряд над Щеном. Тот самый обряд,подчеркнул царь.
Нет!воскликнул целитель, отшатнувшись. Ошеломление и ужас плескались в его глазах.
Да! Таков мой приказ!
Нет! Нет! Достаточно того, что я
Слова были остановлены звонкой пощечиной. Рука у царя была тяжелой, и Щен испугался, что он просто челюсть сломает такому хрупкому на вид Эрну, но тот лишь пошатнулся. Быстрый кончик языка подхватил капельку крови из уголка рта, но и только.
Неблагодарная тварь!вот теперь царь был в ярости.Ты забыл о своем долге? Забыл о моем снисхождении? Ты должен совершить обряд! И все, что потребуется сверх того Ты сделаешь это?
Да,вымученно, словно что-то сломалось в Эрне от слов царя.
Хорошо. Тогда забирай его.
Но это не сразу делается.
Знаю.
Мне потребуется полторы луны, никак не меньше.
Пусть так,кивнул царь, и уже Щену:Все это время Эрн распоряжается тобой. Ступайте.
Парень быстро накинул одежду, сгреб в охапку доспехи и оружие, Эрн снова спрятал лицо под капюшоном, и они стремительно вышли. Никто не желал оставаться у царя дольше необходимого. До самых покоев целителя оба хранили молчание. Вошли, Эрн закрыл дверь и как-то устало прислонился к ней. Щен так и застыл посередине комнаты, не сводя с него глаз. Но врачеватель не стремился начать разговор. Молчание становилось все тягостнее, пока парень не спросил:
И что теперь?
Эрн устало потер лицо и, кажется, даже не заметил, что капюшон сполз с головы, потом он внимательно посмотрел на Щена и сказал, как ни в чем не бывало:
Ты устал с дороги. Я велю принести еды. И еще тебе не помешает вымыться.
Зачем еще?как и всякий варвар, Щен недолюбливал водные процедуры.
Затем, что походная жизнь накладывает свой отпечаток, и отнюдь не благоуханный.
С этими словами Эрн проводил Щена в одну из соседних комнаток, где стояла большая бадья, заполненная водой почти до краев. Вода оказалась теплой, едва не горячей. «И когда успел?»подумал парень, в то время, когда целитель едва ли не насильно заставил его снова разоблачиться и приступить к водным процедурам.
Глава 4.
Через час вымытый и переодетый Щен уплетал ужин, то и дело бросая на врачевателя подозрительные взгляды. Тот сидел напротив и, казалось, погрузился в размышления. Опять Щену выпало нарушить молчание. В обычных обстоятельствах он бы промолчал, но с Эрном не хотелось, поэтому он все-таки спросил:
Почему ты не ешь?
А?целитель словно только сейчас вспомнил о его присутствии.Я это не ем, так что все тебе. Я уже поужинал.
И снова скорбный вздох. Щен все пытался отгадать, чем же царь так сильно огорчил Эрна, что тот должен сделать, но спрашивать снова не решился.
До конца нехитрого ужина ни один, ни другой не стремились возобновить беседу. Щен ощущал все большее и большее напряжение. Поэтому он даже вздрогнул, когда целитель коснулся его плеча, а рука парня на автомате дернулась к кинжалу.
Ш-ш,улыбнулся Эрн.Вот уж не думал, что могу тебя так испугать.
Я не
Знаю. Уже очень поздно. Тебе лучше пойти отдохнуть. Где кроватьты знаешь,на миг в огрубевшей душе Щена что-то екнуло от такой неожиданной нежности и заботы. Сглотнув, он ответил:
Я каждый раз выселяю тебя из собственной постели, но в этот раз со мной все хорошо, я могу на полу лечь,голос Щена звучал напряженно, а в голове все еще крутились слова царя
О, не беспокойся. Мне еще нужно приготовить пару мазей, к тому же в моей рабочей комнате есть еще одна кровать.
Эрн уже развернулся, чтобы выйти, но, внезапно решившись, Щен остановил его, поймав за руку и спросив:
Что царь велел тебе сделать со мной? Наказать?
Нет, здесь другое,отвел взгляд целитель.
Что бы это ни было, прошу, сделай это сейчас. Пытка ожиданием
О, я и не думал тебя пытать!развернувшись, Эрн ласково провел свободной рукой по щеке парня.Просто это нелегко и для меня тоже. Если бы я мог все сразу тебе рассказать Но, наверное, ты прав. Лучше не оттягивать неизбежное.
Что мне делать?спросил Щен с неотвратимой обреченностью, нехотя отпуская руку целителя.
Пока лишь поклясться кровью, что никто и никогда не узнает о том, что ты узнаешь, услышишь или чему станешь свидетелем за этот месяц.
Клянусь. Клянусь кровью!
Эрн кивнул и коснулся груди Щена. Тот почти сразу почувствовал странное тепло в месте прикосновения, даже сквозь одежду, а целитель сказал:
Это не просто слова. Нарушишь клятву, и сама кровь обратится против себя.
Щен серьезно кивнул и выжидающе посмотрел на Эрна, который снова улыбнулся, проговорив:
А теперь все-таки иди, ложись.
А как же обряд или что там?
Ты что, думаешь, я сейчас буду чертить пентаграмму на полу и творить колдовство?потупившийся взгляд говорил, что так оно и есть.Извини, но ничего такого не будет.
С этими словами Эрн затушил единственный факел, и комната погрузилась в полумрак. Лишь тлеющие угли в очаге отбрасывали на стены причудливые тени.
Отступая к кровати, Щен услышал шорох одежды и с трудом различил, что Эрн сбросил свою хламиду. Снял и аккуратно повесил на стул. Кажется, целитель замечательно видел в темноте.
Вглядываясь в полумрак, Щен сделал еще один шаг и споткнулся об кровать. Эрн тихо рассмеялся и как-то уж очень быстро оказался рядом, проговорив:
Осторожнее. Садись лучше, пока сам себе не навредил. А вот рубаху лучше снимииспачкаешь еще.
Последняя фраза привела Щена в полное недоумение, поэтому он никак не прореагировал, когда тонкие, но уверенные руки нырнули под грубоватую ткань и ловко стянули одежку через голову. И лишь оставшись по пояс голым, мужчина спросил:
Зачем?
Я же уже сказал,улыбнулся Эрн.
И что дальше?
Ш-ш,Щен ощутил ласковое прикосновение к щеке.Не волнуйся так. Это почти не больно. Тебе даже будет очень хорошо. Расслабься. Не думай ни о чем.
Щен с радостью поддался на уговоры, а ведь хотел еще что-то спросить. Но этот голос, эти прикосновения завораживали его. Вроде суровый воин, а здесь чувствовал себя совсем ребенком. Правда, сейчас не хотелось об этом думать, хотелось лишь, чтобы эти прикосновения не прерывались. Кажется, он даже подался вперед за ласковой рукой, чем вызвал тихий смех Эрна, но не обидный, а какой-то понимающий что ли.
Хорошо. Все правильно,шептал целитель прямо на ухо молодому мужчине.
Губы Эрна скользнули по ушной раковине, скуле, спускаясь все ниже и ниже. Никто и никогда не касался Щена так. Наверное, это неправильно, так не должно быть, и в то же время мужчина готов был умолять, лишь бы это не прекращалось. Что-то из самого сердца стремилось прямо к этим губам.
Обучай царь Щена именно воинской чести, возможно, он пришел бы в ужас от собственных желаний, но в него вбивали лишь преданность и покорность приказам, поэтому Щен испытывал лишь смутное беспокойство. А в какой-то момент реальность просто перестала существовать, взорвалась ослепительными красками, затягивая в сладкую негу, даруя наслаждение. На фоне этого легкий укол оказался совершенно незаметным. Кажется, из Щена что-то вытягивали, словно пили, но чем больше выпивали, тем более прибывало.
Разве так важно, что сердце бьется все медленнее и медленнее? Что ему не хватает сил разогнать по венам кровь, которой осталось так мало. Ведь так хорошо
Погруженный в грезы, Щен не сразу понял, что ему пытаются что-то влить в рот. Закашлялся. Распробовал. И тотчас приник к этому чудесному источнику, стараясь втянуть в себя как можно больше. И не важно, что он пьет и зачем. Жидкость походила на загустевший свет.
Сколько это продолжалось? Сложно сказать. Но вдруг свет обратился огнем. Все тело Щена скрутило судорогой боли, которая проникала в каждую частичку тела и жгла, жгла. Казалось, что сейчас он не выдержит, все кончится, этот огонь погубит, но внезапно жар схлынул, даруя странную легкость.
Первое, что понял Щен, придя в себя, так это то, что он слышит буквально все, что происходит вокруг: как шуршит мышь под кроватью как переругивается кухарка с помощницами двумя этажами ниже, как сонно всхрапывают лошади в конюшне, а главноеразмеренный стук сердца совсем рядом. Такой притягивающий, завораживающий звук.
Щен потянулся к нему всем своим существом и открыл глаза, а потом и вовсе распахнул их в ошеломлении. Ведь в комнате было темно, это он четко помнил, да и сейчас света не прибавилосьнеоткуда, и, тем не менее, Щен все видел едвали не яснее чем днем. Он и не думал, что у ночи столько оттенков! Кажется, можно разглядеть любую деталь. Вот, например, видны все микроскопические царапинки, грани кольца на руке, что так бережно обнимает его. Щен проследил взглядом по этой руке и выше: плечу, шее, разметавшимся каштановым кудрям, пока не встретился с чуть насмешливыми серыми глазами. Эрн. Мужчина еще никогда не видел его таким. Щен только сейчас осознал насколько тот молодведь выглядел не старше его самого, а то и младше, но при этом во врачевателе ощущалась какая-то мудрость, даже тайное знание. И это именно стук его сердца так заворожил Щена.
Не меньше минуты длилась эта пикировка взглядами, пока Щен не решился спросить:
Что со мной стало?
Ты изменился. Теперь можешь в полной мере считать себя царским Псом,без особой на то радости ответил Эрн.
Как это? Ты провел обряд?
Можно и так сказать.
Хм
Щен задумчиво провел рукой по подбородку и только сейчас ощутил, что тот в чем-то вымазан. Рассмотрев бурые пятна на пальцах, он воскликнул:
Кровь? Ты напоил меня кровью?
Так было нужно.
Но откуда она?
Вместо ответа Эрн протянул ему свое тонкое запястье. Его пересекал длинный розовый шрам.
Я пил твою кровь? Но зачем?
Она изменила тебя. Без этого бы ничего не вышло. Теперь ты Ночной Пес. Твои сила, зрение, слух, обоняние многократно увеличились. Твоя плоть отныне почти неуязвима и не постареет ни на день.
Но ведь это это не просто так?
Нет. Тебе следует опасаться солнечного света, не лезть в огонь. Отсечение головы все же может тебя убить.
И это все сделала твоя кровь?в неверии спросил Щен, разглядывая собственные руки.
Да.
Значит, ты
Я такой же,кивок и взгляд, но за ними, безусловно, скрывается гораздо больше. Щен понял это, хотя раньше вряд ли бы уловил. Одновременно его пронзила догадка:
Получается, что ты был
Да. Я прошел посвящение Ночного Пса,кивнул Эрн, кажется, машинально проведя рукой по шее парня. Там, где все еще виднелись две аккуратные розовые точки на золотистой кожеследы от клыков.
Но зачем тогда я?голос Щена вновь упал до шепота. Почему-то захотелось теснее прижаться к Эрну, отгородиться от всех и вся.
Царь так и не дождался пробуждения во мне того, чего хотел, поэтому решился нарушить обычаи и провести обряд еще раз,голос целителя звучал глухо, видимо, ему не нравилась эта тема.Выбор пал на тебя.
Почему?
Рука Эрна скользнула дальше, под голову мужчины, легла на затылок, а врачеватель продолжил, чуть нажав на определенную область:
Вот здесь жрица нашла знак, говорящий, что ты избран для этого, обладаешь нужными качествами, чтобы нести это бремя.
И что дальше?
Ближайший месяц ты будешь жить здесь и покидать покои только вместе со мной. Я научу тебя жить с твоей новой сутью, питаться, соизмерять силы. Ты должен будешь все это уметь, прежде чем
Вернусь к царю?
Да.
Щен кивнул. Месяц Месяц с Эрном. Как ни странно, он был этому рад. Рад, несмотря на то, что произошло. Месяц
Кажется, никогда еще время не неслось так быстро, как ни старался Щен его удержать, растянуть драгоценные мгновенья. Он изменился, кровь стала его единственной пищей и питьем, он больше не был человеком, но никогда еще не чувствовал себя настолько живым! Эрн Щен никогда не думал, что кто-то может окружить его таким теплом, пробуждая ответное тепло. Порой испытываемые чувства ставили мужчину в тупик, но он предпочитал не задумываться об этом.
Целитель оказался очень терпеливым и внимательным и лишь ободряюще улыбался при ошибках Щена. А поначалу их было много. Да, он получил огромную силу, обострились все органы чувств, но управлялся Щен с этим с грацией новорожденного жеребенка. Потребовалось немало усилий, чтобы освоиться и научиться обращаться с окружающими предметами соразмерно, а не крошить все в капусту. А когда Щен не выдерживал и закипал от ярости, Эрну было достаточно лишь ласково похлопать его по плечу, обменяться взглядом. Ярость тотчас уходила, сменяясь чем-то совсем иным. Так Щен и учился.
А потом Потом царь призвал своего Пса, вернул к прежнему образу жизни. Рядом с царем не было места никаким чувствам, лишь собачья преданность. Раб, телохранитель, палач Все, что прикажут. А царь, кажется, жаждал испытать своего обновленного Пса во всем.
Глава 5.
Щен старался угодить царю, не вызвать лишний раз его гнев, но Казалось, тот все еще оставался недоволен. Однажды случайно Щен услышал их ссору с Эрном. Царь всегда предпочитал говорить с целителем без свидетелей, но в этот раз
И это Ночной Пес?голос царя клокотал от ярости.
А разве нет? Ты же сам воспитал его таким. Безжалостный, покорный тебе.
Да, но где ярость? Неистовство? Проявление истинно новых сил? Когда целая армия его не остановит.
Не знаю,невозмутимо пожал плечами Эрн.Это зависит не от меня.
Но жрица говорила
Я сделал, что мог. Я пошел против себя, совершая обряди ты знаешь это! Я сотворил то, что ты хотел. Большего я сделать не могу!
Щен еще никогда не слышал злости в голосе Эрна, но сейчас Именно злость и какая-то обреченность. Щен испугался, что это лишь сильнее разъярит царя, и тот сотворит с целителем что-то ужасное, но Каледон лишь хмыкнул, обронив:
В таком случае, мне придется самому пробудить его возможности,развернулся и ушел.
Эрн устало потер лицо, пробормотав что-то очень похожее на «бедный мальчик».
Щен не был дураком и прекрасно понял, что речь шла о нем, поэтому предпринял меры, затаился, стараясь быть еще более услужливым и покорным, чтобы ненароком не вызвать гнев царя. Но тому вовсе не нужен был повод.
* * *
В тот день царю вздумалось выставить его на арене против дюжины бойцов, захваченных в плен в последнем походе. Им пообещали свободу, если победят, а Щену велели показать все, на что он способен. Случился не бой, а скорее кровавая сеча. Щен выжил, а воинынет. Но на мужчине, кажется, живого места не осталось. Раны, переломы многострадальных ребер и ноги. Сил почти совсем не осталось, а царь лишь хмуро посмотрел на своего пса и отдал приказ воинам из личной охраны.
Щен так надеялся, что ему дадут отдохнуть, но его отвели в подвалы. «Неужели очередное наказание?»с каким-то тупым безразличием подумал мужчина, а потом грустно усмехнулся мысли, что у него уже и так все скрутило от боли и новую он даже не почувствует, а через день или два и вовсе будет здоровтеперь на нем все заживало и правда как на собаке. Но то, что случилось потом
С самого детства Щена преследовали насилие и жестокость, порой в самых чудовищных их проявлениях, но о таком он даже и не думал никогда.
Оковы, впивающиеся в руки, ноги, горло, лишающие силв этом не было ничего нового, но потом его с ним С ним поступили так, как он, по велению царя, поступал с захваченными женщинами. Кажется, мир снова разлетелся на куски и стал комком ужаса, боли и криков, липких прикосновений и жалящих слов. А потом
* * *
Свет ударил по глазам раскаленной плетью. Сколько прошло времени? День? Месяц? Год? Щен не знал, и ему было все равно. Боль, рождающаяся изнутри, застилающая разум, и все как в белой дымке. Смерть казалась благословением. Такого никогда не было, обычно жить хотелось до умопомрачения, но теперь теперь не тело его изувечили, а саму душу. Исковеркали, осквернили те крохи светлого, что еще оставались. И лучше смерть, чем дальше жить так.
Его повернули, как безвольную куклу, подняли на колени, схватили за волосы, заставляя посмотреть кому-то в глаза. Но глаза Щена словно подернулись дымкой. Они смотрели куда-то внутрь, оставаясь безразличным к происходящему извне. Кажется, с этим взглядом умерли и все чувства, ощущения.
Удар, еще один да какая разница! Нет ни малейшего желания выныривать из этой липкой дымки. Слова А что ему теперь до слов? Его так долго ломали. Наверное, наконец-то получилось.
Топот ног, его куда-то несут, снова боль от яркого света, потом благословенная темнота. Кто-то произносит знакомое имя, но ведь теперь это неважно
Щен почти уговорил себя уйти, раствориться в этой боли и отчаянии, когда что-то вырвало его в реальность. Это «что-то» огнем горит на губах, проникает в рот. Нет, это уже не кажется огнем, скорее божественный нектар. Как можно от него отказаться? Не пойти за ним? Первый глоток рефлекторный, второй уже осознанный. И вот с этим осознанным глотком возвращаются все чувства разом. Накатывают ощущения.
Полумрак, запах сушеных трав, потрескивание поленьев в очагеэто слух, обоняние, зрение. Вкус крови на губах. И боль память о боли, ведь тело научилось так быстро излечивать себя! Если бы так же легко даровалось и забвение! Щен снова готов был соскользнуть в небытие, но хлесткая пощечина обожгла щеку, и такой знакомый голос буквально приказал:
Вернись! Это не выход!
Эрн склонился над ним так низко, что его волосы мазнули по лицу, рождая странное ощущение и еще глаза Щен никогда не видел у целителя такого неистового взгляда.
Убей!одними губами попросил Щен.
Ш-ш,его тут же сгребли в охапку и, кажется, даже гладили по голове.Не стоит, не нужно призывать смерть. Ты сильный. Тебе столько довелось пережить, что и с этим справишься. Я помогу.
Эрн говорил что-то еще, при этом не переставая поглаживать мужчину, словно испуганного ребенка. Щен хотел что-то сказать, что-то спросить, но его сморил сон. Он чувствовал себя таким слабым, как никогда ранее.
Проснулся он от спора. Миг, и Щен понял, что целитель спорит с царем. Более того, всегда сдержанный Эрн почти кричал на царя:
Ты совсем с ума сошел? Ты хоть понимаешь, что сотворил с ним?
Я еще прекрасно осознаю свои действия, щенок!
Да? И чего ты добивался? Совсем уничтожить его? Того, кого называл своим последним шансом?
Это должно было пробудить в нем силу!
Силу? Да ты чуть не столкнул его в пучину безумия! Я не знаю, сумею ли вытащить его из этого состояния!
Уж постарайся!
Зачем? Чтобы следующая твоя выходка толкнула его обратно? Ты хоть понимаешь, что будет тогда? Если он обезумеет? Даже у меня не хватит сил удержать сумасшедшего вампира!
Ну ты же сможешь его вытащить?невероятно, неужели в голосе царя прозвучало что-то вроде сожаления?
Сделаю все возможное. Но обещай мне, поклянись, что больше ничего подобного с ним не случится! Не забывай, он твой последний шанс. Жизнь человеческая не так уж длинна, ты не успеешь вырастить еще одного Пса.
Хорошо, клянусь. Доволен?
Эрн промолчал, наверное, просто кивнул, а потом сказал:
У меня будет еще несколько просьб. Для лечения, так сказать.
Слушаю.
Наверное, они отошли, так как более Щен ничего не слышал, но и этого оказалось более чем достаточно. До сего момента он и думать не мог, что кто-то посмеет разговаривать с царем в таком тоне.
Спустя очень непродолжительное время врачеватель вернулся и тотчас склонился над Щеном, просто констатируя факт:
Ты все слышал, не так ли?
Почти,к чему отрицать очевидное.
Что ж, ладно. Ты останешься здесь на некоторое время. Тебе оно нужно, чтобы прийти в себя.
Вряд ли это возможно,язвительно усмехнулся Щен, отворачиваясь к стене.
Почти тотчас на его плечо легла рука, и мужчина вздрогнул от отвращения к самому себе. Эрн сделал вид, что не заметил, хотя голос прозвучал очень участливо и ласково:
Пойдем. Тебе сейчас нужна хорошая ванна. Царевы подземелья весьма грязное место.
В кои-то веки Щен был с этим согласен. Его тело все скрипело от засохшей крови, пота и других жидкостей. Он был сам себе отвратителен и желал бы скинуть саму свою кожу. Поднимаясь, Щен сокрушенно заметил:
Я тебе всю постель испачкал.
Ей не впервой,отмахнулся целитель.Поменяют. Идем, вода стынет.
Глава 6.
На этот раз Эрн не оставил Щена одного, как делал всегда, а помог вымыться, тщательно соскребая корку грязи, пока тот, поежившись, не фыркнул:
И как тебе не противно!
Что именно?глаза врачевателя снова улыбались, кажется, он искренне недоумевал.
Все этонеопределенно буркнул Щен, и, опустив глаза, совсем тихо добавил:Прикасаться ко мне.
Глупости! Ты же не прокаженный!
Теперь все равно чтонадломлено ответил мужчина. Захотелось утопиться, но вряд ли это возможно.
Тонкие, но очень сильные пальцы схватили Щена за подбородок и неумолимо потянули вверх, заставляя взглянуть в глаза Эрну, возмущенно проговорившему:
Чтобы я этого никогда больше не слышал! То, что произошлото произошло, оставь это в прошлом. В этом нет твоей вины. Ты не стал хуже. Тебя просто пытались сломить. И ты поддашься? Ты же воин!
Но
Никаких «но»! Можешь смело убить любого, кто попытается тебя упрекнуть в этом эпизоде. Заодно и остальные не полезут.
Ты в самом деле не считаешь меня хуже?пытаясь отвести взгляд.
Вот еще! Если ты только не попытаешься снова сойти с ума!
Нет, наверное, нет
То-то же!теперь Эрн улыбался уже не только глазами.Все, ты чистый. Вылезай.
Сейчас. Ты не мог бы
Ты решишь заделаться стеснительной девицей?усмехнулся целитель, подавая полотно для обтирания.Кого-то раньше сам бес не мог заставить смутиться. К тому же теперь ты вряд ли сможешь покраснеть. Хоть, я вижу, и пытаешься. Кстати, ты не голоден?
Нет. Ты же дал мне свою кровь.
Это была радикальная мера. Так что мог и проголодаться.
Не успел.
Ладно. Как ты в целом? Нигде не болит? Все зажило?
Щен чуть потянулся, поморщился, потом сказал:
Вроде все нормально. Хотя и не совсем.
Хорошо. Еще деньи будешь в порядке. Покажи руки.
Мужчина повиновался, но все-таки спросил:
Зачем?
Тебя удерживали в специальных оковах, способных справиться с такими, как мы. Но ты так рвался, что содрал кожу и плоть на запястьях почти до костей. Я опасался, что останутся шрамы или повредятся двигательные способности. Могли пострадать и сухожилия,все это Эрн говорил, тщательно осматривая и ощупывая запястья. Его пальцы касались кожи легче крыльев бабочек.Нет, вижу, заживление идет лучше некуда.
Шрамом большешрамом меньше. Какая разница?глухо заметил Щен.
Так как тебя лечил я, то шрамов у тебя почти и нет,с некоторой гордостью отметил Эрн, и его поглаживания стали более ощутимы и переместились на предплечья, плечи и выше. Щен вздрогнул, но ничего не сказал, но от целителя ничего не утаилось, он спросил:Тебе неприятно?
Да нет Не знаю. Это странно и
И напоминает о том, что произошло?
Да!почти выкрикнул Щен и нервно потер плечи.Но ты всегда был так добр ко мне Даже когда не должен был. И я Я не понимаю, что со мной. Это из-за того, что я изменился или
Все с тобой нормально. Только царь со своей последней выходкойглаза Эрна сверкнули гневом.
Могу я спросить одну вещь?осторожно поинтересовался Щен, так как этот взгляд очень напомнил ему другой
Да, конечно.
Почему царь позволяет тебе разговаривать с ним так
Эрн вздохнул, потом все же ответил:
Идем в комнату, это долгий рассказ. Вообще-то это считается тайной. О ней знают лишь единицы. Не удивлюсь, что список еще сократился: царь у нас скор на расправу. Но я слишком зол на него, чтобы считаться с его желаниями.
Говоря это, целитель усадил Щена на кровать, подбросил дров в очаг, потом уселся рядом.
А тебе ничего не будет за это?обеспокоенно спросил мужчина.
О, не стоит беспокоиться. Хотя мне приятно,Эрн тепло улыбнулся.Лучше слушай. Я и раньше ловил на себе твой пытливый взгляд. Ты смотрел в мои глаза и пытался вспомнить, где еще их видел. Да, только они и выдают, кто мой отец,на лице Щена при этих словах промелькнула догадка.Верно. Царьмой отец. И именно поэтому я все еще служу ему.
Знаешь ты или нет, но у царя помимо меня было одиннадцать сыновей. Я не самый младший. Пятый, если точнее. И довольно долго царь не знал о моем существовании.
Моя мать была когда-то жрицей Гекаты. Очень красивой, поэтому при нападении на наше селение царь взял ее в наложницы. Мать пришла в ужас от жестокости царя, и еще больше испугалась, когда родился я. Своим сыновьям царь недолго позволял находиться у женской юбки, отнимая у матерей лет в семь и воспитывая по своему образу и подобию. Беспощадным воином и потенциальным наследником.
Менее всего мать желала мне такой участи, поэтому решила скрыть сам факт моего существования, выдавая за девочку. Дочери царя практически не интересовали. Пока не становились взрослыми и их можно было использовать как товар при закреплении власти, так уж точно.
Матери неплохо удавалась ее задумка. Думаю, удавалась бы и дальше, если бы не смерть царева Пса. И царь пошел к жрице, дабы та указала на ребенка, отмеченного знаком, который станет новым Ночным Псом. И жрица указала на меня, а девочки никогда не становились Псами. Так моя тайна была раскрыта. Мне было девять.
Царь пришел в ярость, даже хуже. Жрица сказала свое слово, и уже нельзя было отметить знаком другого, а мое воспитание, по его меркам, оставляло желать За это предательство царь убил мою мать на моих глазах. Это была не самая легкая смерть. Думаю, царь желал, чтобы это стало уроком всем и ожесточило меня.
Умирая, мать прокляла его, сказав, что у него не останется наследников, и своей жестокостью он выроет себе могилу.
Не знаю, в этом дело или в чем другом, но сыновья царя стали умирать один за другим, а новых не рождалось, хотя отныне он, поправ все обычаи, присутствовал при родах своих жен и наложниц, чтобы не повторился подобный обман.
Меня царь никогда не считал своим наследником, и все-таки сделал Псом, хотя нужные ему способности во мне так и не проснулись, хотя он очень старался «перевоспитать» меня. И методы использовал жестокие. Но не вышло. Я слишком хорошо помнил мать и то, чему она меня учила. Наконец царь не выдержал, сломал мой ошейник и стал искать другого отмеченного, чтобы создать нового Пса.
А тебя он вынужден беречь, так как у него сыновей-то больше и не осталось?понимающе усмехнулся Щен.
Да.
Не думал, что кто-то может заставить царя мириться с чем бы то ни было.
У него нет выбора. Иначе его род вымрет. Таково предсказание. Да, царь больше не посмеет сделать с тобой ничего подобного. И сможешь приходить ко мне, когда захочешь.
Спасибо. Ты так добр ко мне!
Честно говоря, в этот раз ты действительно испугал меня. Ты был так близок к сумасшествию! Я боялся, что не смогу тебя удержать.
То есть, ты не был уверен?
Эрн кашлянул, отвел взгляд, но все-таки ответил:
Понимаешь, мне рассказывали, что подобное возможно лишь между близкими.