И ты об этом говоришь только сейчас?!
А если бы я об этом сказал раньше, что бы изменилось? огрызнулся маг.
Это может быть важнейшим условием срабатывания, вот что!
Ну не сработает, так тебе же лучше! фыркнул Мельников.
А ты пессимист атлан вспомнил любимую шутку своего коллеги.
Чего?.. не понял тот и, не задумываясь, продолжил:Ладно, уговорил. Разузнать то есть, перестать знать то, что знаешь ты не можешь, конечно, но, по гипотезе покойного Гудвина, в таких случаях можно прибегнуть к мерам, симулирующим иилиимитирующим недостающие условия.
Вот именно! Покойного! вскочил со стула Анчар. Ключевое слово! А ты знаешь, как он скончался? И во сколько лет?
Все там будем, философски отмахнулся Агафон и принялся тереть подбородок, размышляя:Чтобы имитировать твое неведение, я полагаю, надо
Десять минут спустя нарушенная септограмма была восстановлена, потоптанные компоненты отряхнуты от пыли, расправлены и разложены по стратегическим точкам, с головы Анчара отрезан свежий клок волос и художественно раскидан по критическим точкам, а сам Агафон критическим взглядом прикидывал, какой бы еще штрих нанести, чтобы никто не осмелился крикнуть: «Не верю!».
В центре чертежа лежал перевернутый стул с атланом, примотанным к нему полотенцами. Глаза его были завязаны старой рубахой Агафона, одновременно удерживающей затычки в ушах и служащей кляпом. Из-под мятой ткани вырывалось фальшивое, как деревянный рубль:
Кто бы это мог на меня напасть? Даже не представляю. Не понимаю, что происходит. Ничего не понимаю.
Агафон вздохнул: лицедей из его товарища был никудышный, но других идей по имитации и симуляции в голову не приходило. И поскольку вариантов у него оставалось только дваотправить Анчара на актерские курсы или приступить прямо сейчас к исполнению плана, пришлось выбрать второй.
Зажав шпаргалку между пальцами, он собрался с мыслями и начал ритуал.
Заунывные слоги, изобиловавшие шипящими и свистящими, полетели с его губ под аккомпанемент замысловатых пассов. Свет в комнате медленно померк, сумрак заклубился в углу и неспешно пополз на середину, словно любопытная грозовая туча. Наткнувшись на септограмму, он остановился и принялся хмуро ходить по ее границе. Когда он двигался по часовой стрелке, из гущи мрака доносилось отрывистое бормотание. Против часовойприглушенный речитатив.
Его премудрие взмахнул руками, выкрикнул ключи молочно-белые искры засверкали над атланом. Туча, издав хриплый звук, похожий на кошачий мявк, накинулась на них, закрывая, пожирая и гася лиловое сияние рук Агафона. Комната погрузилась во тьму, будто за опущенной циновкой и не ярилось утреннее солнце Узамбара. А когда совершенно неожиданно всё рассеялось и пропало, его премудрие глянул на коллегу и закрыл рот руками.
Всё?.. донеслось приглушенное из-под рубахи.
Не дожидаясьили не дождавшисьответа Анчар высвободил руки, стянул повязку с глаз и подозрительно уставился на Агафона.
Что?..
Как ты?.. отчего-то глядя поверх его головы, выдавил маг.
Анчар честно прислушался к ощущениям, покашлял, подышал, швыркнул носом
Ну жарко немножко проговорил он. Душно у тебя тут. И молоком прокисшим воняет откуда-то а в остальном Никогда еще не чувствовал себя таким здоровым. Не получилось, значит?
Не то, чтобы совсем кривясь, точно от стакана рыбьего жира, промычал Мельников. Но я сейчас всё исправлю!
Что? атлан тревожно вскочил, оглядел себя, ощупал, покрутил головой, метнулся к зеркалу и волосы у него встали домиком.
Или копной?
Ведь для сена этоестественное положение.
Ты сам во всем виноват! Ты жаловался ненатурально! собравшись с имиджем, его премудрие надменно выпятил подбородок. Но несмотря на твой непрофессиональный подход, я всё равно знаю, как это исправить сейчас узнаю минутное дело
Дело и впрямь оказалось минутным. Минут после восьмидесяти и почти такого же числа покушений на жизнь Агафона Анчар, наконец-то, обрел не только волосы, но и человеческие уши, нос, губы, шею и прочие части тела. Рассматривая в зеркало новую прическусиренево-розовые патлы до плечатлан встретился взглядом со своим мучителем, и тот отпустил очи долу.
Изучая свою шпаргалку, как через несколько секунд выяснил Анчар.
Убери, прорычал он, но Мельников лишь отступил к стене и развел руками:
Ну подумаешь, немного не удалось с первого раза. Но я же всё исправил! И тебе этот цвет идет! Сиреневое оригинально сочетается с э-э-э синяком там, где ты со стула грохнулся и об пол приложился на ласты себе наступив А мне, между прочим, тоже непросто было, думаешь, одному тебе? Но я же не жалуюсь, как некоторые тут! И посмотри, что я нашел! Тут, оказывается, еще есть волчанка, мышиная лихорадка, свинка, заячья губа, волчья пасть, коровье бешенство, свиная чума, сучье вымя, птичий грипп, медвежья болез ты чего! Эй, эй! Перестань! Нам же очень надо, ты сам понимаешь, как это важ Отдай шпору!!! Отдай, а то без нее начнуя кой-чего запомнить успел!.. И если тебе цвет не нравитсяне надо так волноваться! Я могу перекрасить! Обратно в зеленый! Хуже не будет!..
Прожигая горящим взором прижавшегося к стене Мельникова, атлан процедил:
Я оптимист. Поэтому сейчас на этот столик табуретку пень корягу он покосился на неопознаваемый стоячий объект, в который от паразитных выбросов магии превратился многострадальный стул, садишься ты. У меня тоже есть пара идей.
Агафон встретился с ним взглядом и судорожно сглотнул пересохшим вдруг горлом: такой блеск в глазах он до сих пор видел только у настоящих одержимых или не менее настоящих ученых.
Если он хоть что-то понимал в тех и других, то перед ним сейчас стояло и то, и другое. С прической гламурной кикиморы и памятью слона.
А-а-а э-э-э твои идеи, конечно интересные наверное но время Время идет!.. Отправка же сегодня, ты не забывай! Может, сходим лучше в город к какой-нибудь порчушнице? его премудрие ухватился за идею, как утопающий за соломину[35]. И к его облегчению, она оказалась привязанной к бревну.
Ну давай неохотно опуская глаза, повел плечами атлан. Но не раньше, чем состригу это позорище.
Через двадцать минут из задней калитки храма вышли два послушника. На голове одного была импровизированная куфья из дерюжного полотенца, концы которой были завязаны под подбородком. Бока ее странно топорщились, словно надета она была на чуть приплюснутый одуванчик. На лице второго застыла гримаса смеха, старательно удушаемого некстати проснувшейся совестью. Ножницы, которыми они пытались постричь Анчара, лежали в кармане Агафонова балахона: может, попадутся ремесленники, которые возьмутся их починить.[36]
Какой идиот, сразу, как только маги окунулись в городскую толчею, прорычал сквозь зубы Анчар[37], - добавляет вместо фазы завтрашней Луны положение Путеводной Звезды по отношению к созвездию Клумбы?!
Какой умник не говорит об этом сразу, как только услышит? в очередной раз подавив приступ ржания, поинтересовался Мельников.
Я подумал, что этопоздняя версия, а не ранний склероз!
Склерозэто когда забывают то, что знали, гордо ухмыльнулся Агафон. Нам же, боевым магам
Первый, кто еще раз скажет в моем присутствии «я, боевой маг», испытает на себе, что бывает, когда в заклинание окраски волос вместо Луны вставляют высоту Мартышкиного Хвоста над горизонтом в июле!
А что бывает? на всякий случай, проглотил новый смешок его премудрие.
Заодно и узнаем, кровожадно прищурился Анчар.
Да ладно тебе отмахнулся Агафон и[38] сделал еще одну попытку проявить конструктивное сочувствие. Не волнуйся. Всё рассосется само собой к вечеру или к утру, самое позднее.
Дилетант, уничижительно заклеймил его атлан и, не обращая внимание на ответное «нудила из Нижнего Арзила», продолжил:А еще я не понимаю, как твоя порчушница до сих пор практикует в городе, если храм отлавливал местных магов?
Агафон уклончиво промычал:
Ну она не то, чтобы практикует Вернее, конечно, может, и практикует я не знаю Но знаю, что по теории вероятности какая-нибудь шепталка в городе остаться была должна. Хоть и риск загреметь на службу к Старухе велик, но зато сколько клиентов, которые раньше ушли бы к конкурентам!
Атлан сбился с шага.
Погоди. Ты хочешь сказать, что не только не знаешь, где она живет, но и есть ли она в Мангангедоле вообще?!
Всё знать не может никто, поучительно и многозначительно проговорил Мельников. Поэтому мы поступим предельно тупо
Не ожидал от тебя настолько оригинального подхода, съязвил атлан.
Выберем сейчас какую-нибудь улицу позлачнее и спросим там, то ли не расслышав, то ли показательно проигнорировав злословие маловерных, продолжил Агафон. Или в соседней. Или рядом. И рано или поздно, по теории вероятности, опять же
А не приходит ли в гениальную голову уважаемому боевому магу чисто по теории вероятности что жрецы, расспрашивающие о ведьме, доверия среди местных не вызовут?
Уважаемому боевому магу в гениальную голову это пришло.
Вместе со словами Анчара.
Хм нахмурился его премудрие, но тут же просветлел лицом:Не проблема! Я, кажется, помню одно простейшее заклинание иллюзии, которое мог бы в укромном местечке наложить на тебя на нас
Испепеляющий взор товарища заставил его слегка покраснеть:
или ты мог бы сам как-нибудь?..
Я - нет. Не моя специализация. Ни иллюзии, ни «как-нибудь», сухо отрезал атлан. И тебе не дам[39].
Не очень-то и хотелось, почти искренне пробурчал Мельников. Тогда просто переоденемсяи всё.
И перекрасимся? ядовито подсказал Анчар.
Тебе-то заче начал было Агафони под взглядом товарища, обжигающим, как все ветры Перечной пустыни, прикусил язык.
Я кожу имел в виду, сухо уточнил атлан.
Ну и кожу тоже зачем Бывают же в Мангангедоле белые моряки, например!
Посмотри на себя и свои руки. Не говоря уже про твое лицо на котором крупными лукоморским буквами написано «боевой маг», ядовито фыркнул атлан.
Сабрумайскими буквами, уточнил его премудрие. И причем тут моё
А притом, что мы похожи на моряков чуть меньше, чем на узамбарцев! взорвался Анчар.
А на купцов?
Анчар задумался и неохотно признал:
Купцы, пожалуй, подойдут. Но для этого надо найти лавку, где продают заграничную одежду. В какой стороне тут торговые ряды? Или надо на базар идти?
Лавка нашлась через два квартала, в тенистом от полосатых навесов переулке, по которому фланировали состоятельные мангангедольцы и гости столицы. Фасады домов из желтого песчаника были почти не видны из-под растянутых, развешанных и просто наваленных на них товаровизысканных нарядов из Шантони, узорных хорохорских платков, пестрых, как дворцовые клумбы, шатт-аль-шейхских ковров, вамаяссьских циновок, расписанных тиграми, пионами и томными девами, изукрашенного и не очень вондерландского оружия, чеканных гаттерийских подносов и блюд, изображавших на все лады похищение Золотого Руна двумя огнедышащими драконами, узамбарских картин из радужной травы на спилах баобабов, шитых золотой и серебряной нитью соланских занавесей
Снова оглянувшись по сторонам и не заметив в толпе никого подозрительного[40], послушники как бы невзначай вошли в лавку верхней одежды, хозяин которой, коротышка-шахрай, заулыбался им в предчувствии больших денег, точно старым друзьям.
Через двадцать минут из лавки вышли два пижона в роскошных забугорских костюмах. Волосы одного из них покрывал странно топорщившийся хорохорский платок в красных и розовых розах.[41] Еще полминутыи белый человек в аляповатой шали стал достопримечательностью всего торгового ряда, от первого купца до последнего зеваки.
Ну, куда теперь? Анчар одарил коллегу непередаваемым взглядом.
Куда-нибудь на окраину? из уголка рта промычал Агафон, немного подумал и добавил:И не мог бы ты отойти от меня немного? Шагов на пятьдесят? А то подумают, что я с тобой знаком.
Конспирация? уважительно предположил атлан.
Нет платок скорбно поморщился Мельников и втянул голову в плечи под тяжелым, как чугунная сковорода, взором Анчара.
Каких-нибудь полчаса ходьбы бодрым шагоми богатые кварталы остались позади, равно как и не очень богатые, и среднего достатка, и просто победнее, и искателей приключений на свои организмы окружила со всех сторон нищета в самых мерзких своих проявлениях.
Трех и двухэтажные дома, сложенные как попало из глиняных кирпичей, жались друг к другу как инвалидная команда, подслеповато щурясь не застекленными узкими окнами. Кривые, как след пьяной змеи, улочки петляли, то сходясь, то разбегаясь, то снова встречаясь друг с другом. Помои, над которыми вились тучи мух, ровным слоем устилали обочины, тротуары и дорогу, благо, сильно стараться им не приходилось: часто всё перечисленное умещалось на ширине в полтора метра. У стен, вяло пожевывая зеленую жвачку и односложно переговариваясь, сидели грязные старики и старухи. Рядом с дверями в какой-то бесконечной игре, ведомой одним им, возились дети, козы и собаки. Висевшее над всем этим зловоние, вязкое и застарелое, казалось, помнило поколения и поколения предков тех, кто сейчас тащился по грязным улицам в поисках еды, работы или жертвы.
Но все игры, перемещения и разговоры прекращались как по волшебству, стоило рядом появиться волшебной парочке.
Куда теперь? атлан хмуро зыркнул на коллегу.
Да в принципе, пришли, наверное неуверенно пробормотал его премудрие. Если это не злачные кварталы
Теперь куда? сквозь зубы процедил Анчар, косясь на столпившихся за углом узамбарцев с палками в руках. Ты уверен, что не нужно было остановиться хотя бы кварталов пять назад, когда нищие просили милостыню, а не собирались взять ее с боем?
Да хоть куда! И пусть только попробуют! раздраженный правотой атлана, фыркнул его премудрие и, не раздумывая и не выбирая, подошел к грязному лысому старику, подпиравшему спиной забор. Эй, ты!
Эй, равнодушным эхом отозвался тот.
Где у вас тут можно найти старуху-шептунью?
Нету такой, мазнув исподлобья оценивающим взглядом, отозвался старик.
По важному делу!
А ты из храма, что ли?
Сам тыиз храма! Мызабугорские купцы! Приплыли из из самого Забугорья! Сегодня утром! возмущенно вскинул голову Агафон.
Анчар гыгыкнул.
Жену насмешил, укоризненно покачал головой узамбарец.
Возмущение и гыгыканье поменялись ролями.
Слушай, нгози, вспомнив соирское обращение к небогатому, но достойному человеку, проговорил атлан. Нам нужна шептунья, чтобы навести порчу на одного человека, который нехорошо обошелся с нами в порту.
И чё? апатично пошевелил бровями старик.
И мы готовы оценить помощь если ты покажешь, где ее искать или его в несколько экинов.
В сколько? вспыхнула первая искорка интереса за весь разговор, и взгляд узамбарца с новым интересом обежал новые с иголочки наряды чужаков, кошельки у пояса и сумки в руках.
В несколько, твердо вмешался Агафон. Когда проводишь.
Старик отогнал с носа муху, пожевал губами, потер кулаком скулуи кивнул:
Пошли.
«А я тебе что говорил!»Мельников бросил на товарища снисходительный взгляд.
Пропетляв по переулкам, узамбарец вывел клиентов в узкий, заваленный отбросами тупик: стены покосившихся домов встречались под острым углом, перегораживая улицу. Одна из них была глухой, без окон и дверей. Вторая могла похвастать одной дверью и втрое большим количеством окошек под самой крышей.
Здесь подождите, бросил проводник и, не оглядываясь, нырнул в полуоткрытую дверь из темного от времени бамбука.
Что заказывать будем? спохватился атлан.
Легкое расстройство здоровья, уверенно проговорил Агафон. На пару фирунов. До вечера.
На две серебряных монеты? А не мало?
Хватит. Нечего баловать всяких шарлатанов.
А
Дверь беззвучно приоткрылась на кожаных петлях и из проема высунулась голова их провожатого. Стрельнув глазами по сторонам и не найдя больше никого, она удовлетворенно кивнула:
Заходите. Возьмитесь за рукиобеими руками! скажите «Абена абангу абени» и переступите порог одновременно обеими ногами.
Это как? не понял атлан.
Перепрыгните, терпеливо, как разговаривают с умственно отсталыми и с иностранцами, произнес старик. Оба в раз. И не отпуская рук. Чтобы не заносить на подошвах в чистое место диких тафари.