Милим, как образцово-показательный раб, не посмел идти рядом со столь знатной госпожой и шагал сзади, о чём-то беседуя с Риатой. Кажется, рассказывал, какие пиры затевал его господин всякий раз по возвращению из Некуима.
Внезапно Картен резко остановился, и теперь уже сама путешественница едва не врезалась ему в спину.
Советник Картен? услышала она полный разочарованного удивления голос, а выглянув из-за спины морехода увидела сухощавого мужчину в зелёном плаще поверх синего хитона, богато расшитого по подолу.
На вытянутом, лошадином лице выделялась седоватая, аккуратно подстриженная борода. Кажется, в её мире такую называли «шкиперской»? Удивляясь, почему этот человек не назвал морехода «консулом», Ника вдруг поняла, что даже «советник» тот произнёс, сменив ударение и почти «проглотив» окончание. То, что получилось, очень походило на либрийское слово, означающее то ли чашу, то ли кувшин с широким горлом. А учитывая, что этот язык знали в Канакерне многие, получалось, что собеседник просто-напросто обозвал капитана.
А мы уже надеялись никогда вас больше не увидеть.
Долго будете ждать, господин Глис Эмбуц, ядовито усмехнулся Картен. Я ещё в ваш костёр дровишек подброшу!
Девушка удивилась про себя, при чём тут костёр? Но сейчас же вспомнила, что радлане, как правило, сжигают тела умерших.
Посмотрим, покачав головой, собеседник сделал знак стоявшему за спиной рабу с корзиной в руках и проследовал мимо, надменно вскинув выдающийся во всех отношениях подбородок.
Кто это? спросила пассажирка у капитана, глядя, как ходят желваки на его заросшем лице.
Один очень плохой человек, процедил тот сквозь стиснутые зубы. Но ему всё равно не испортить мне такой день! Поспешим, госпожа Юлиса! Я познакомлю вас со своей женой Тервией и дочерью Вестакией. Двум девицам обязательно найдётся о чём поболтать.
Он хотел ещё что-то сказать, но его вновь окликнули.
Как же я рад видеть вас, господин Картен! к нему спешил толстяк в застиранном сером хитоне и обтрёпанном плаще. Хвала Нутпену, вы вернулись!
Как видишь, Палвер! широко улыбнулся капитан. Как поживает мой друг и твой хозяиндостойнейший Тренц Фарк?
Милостью богов, не плохо, тряхнул сальными волосами собеседник. Продолжает неустанно трудиться на благо нашего славного города.
И тут же нахмурившись, покачал головой.
Он очень беспокоился о вас, господин Картен. Дважды приносил жертву Нутпену, умоляя уберечь вас от опасностей и привести к родному берегу.
Так чего же ты ждёшь? шутливо нахмурился мореход. Беги к хозяину, скажи, что я буду рад видеть его сегодня вечером. Ну, поторапливайся!
Толстяк досадливо взмахнул руками.
Ой, и правда, заболтался я с вами. Надо же обрадовать господина Тренца Фарка.
У ворот, отделявших территорию порта от города, возникла заминка. Картен раздражённо хмурился, а Ника с любопытством наблюдала, как быки тащили широкую повозку с угловатыми глыбами белого камня.
Натужно скрипели сплошные деревянные колеса, суетился сухощавый погонщик-раб в набедренной повязке и рваном плаще. Но могучие животные, серые, словно мыши, казалось, не обращали внимания ни на него, ни на теснившихся вокруг людей.
Едва телега освободила проход, они устремились в ворота, где столкнулись с теми, кто ждал с той стороны. Образовалась давка. Паули крепко вцепилась в локоть госпожи, а та, не долго думая, в плащ Картена. Долго ли затеряться в таком столпотворении? И ищи его потом по всему городу?
Куда только смотрит стража?! возмущённо пыхтел купец, протискиваясь вперёд. Где эти глупые эфебы? О чём думает стратег Ред Стаут?!
Оказавшись за стеной, он оглянулся.
Видите, госпожа Юлиса, какое безобразие! А я давно говорил, что нужны ещё одни ворота. Но Консулат даже слушать не захотел! Сидят на мешках с золотом, а хоть бы что-нибудь сделали для простого народа?!
Из стремительно редеющей толпы вышли Милим с Риатой.
Мешок цел? первым делом поинтересовался хозяин.
Да, господин, кивнув, раб в доказательство продемонстрировал свою ношу со всех сторон.
Путешественница думала, что сейчас они направятся к тому самому фонтану, который видели с моря. Но вместо этого Картен повёл их узкими, кривыми переулками, которые, однако, оказались вымощены камнем, хотя кое-где и попадались выбоины, наполненные мутной, вонючей водой. Прохожие здесь попадались редко, зато каждый почтительно здоровался и поздравлял консула с благополучным возвращением. Тот вежливо благодарил, но не останавливался и не стал ни с кем разговаривать.
Внезапно они вышли на относительно широкую улицу, где Ника увидела очень необычно одетого мужчину. С первого взгляда девушка едва не приняла его за аратача. Почти такие же кожаные штаны, только без бахромы, резко выделяли их владельца в толпе голоногих горожан. Длинная замшевая куртка или скорее халат, перехваченный ярким матерчатым поясом. Всё, начиная от коротких сапог без каблуков до остроконечной войлочной шапки, покрывала вышивка, гораздо более затейливая, чем простенькие узоры Детей Рыси.
Девушка решила, что это и есть один из здешних варваров. Горец чинно вышагивал рядом с каким-то черноволосым мужчиной в коротком зелёном плаще, лицо которого рассмотреть не удалось. Вернее, не дал Картен, вновь сошедший с центральной магистрали и углубившийся в запутанный лабиринт узких улочек.
Ника окончательно запуталась и уже вряд ли смогла бы отыскать дорогу назад. Казалось, они так будут идти весь день. Но мореход вдруг резко остановился перед богато украшенными резьбой воротами.
Схватив висевший на толстом кожаном ремне деревянный молоток, он с размаху ударил по бронзовой пластинке с затейливыми радланскими буквами, в которой сообщалось, что здесь проживает Картен Мерк, консул, купец и мореход.
После первого же удара послышался раздражённый старческий голос.
Опять безобразничаете, маленькие поганцы?! Вот погодите, догоню, все уши оборву.
Терет, так ты встречаешь господина, старый дырявый бурдюк?! громко рассмеялся купец.
Маленькая калитка со стуком распахнулась, и на улицу выскочил сухонький, сгорбленный раб с длинной седой бородой в неопределённого цвета застиранной тунике.
Господин Картен!!! завопив во все горло, невольник опустился на колени. Вы вернулись! Хвала бессмертным богам! Мой добрый, великодушный, мудрый господин опять дома! Радуйтесь! Радуйтесь!
Вставай, бездельник, довольно проворчал капитан, проходя мимо старикашки, пытавшегося поцеловать подол его хитона. Зови госпожу.
С неожиданной для такого возраста прытью Терет вскочил и бросился придерживать перед ним дверь, не уставая причитать:
Господин! Наш добрый господин вернулся!
С тревожно бившимся сердцем Ника, пригнув голову, шагнула вслед за мореходом, с интересом оглядывая небольшой, залитый солнцем дворик. Оказывается, одно делослушать самые подробные рассказы, а другоеувидеть всё своими глазами. Судя по запахам и звукам, справа находились хозяйственные постройки. Из распахнутой двустворчатой двери выбежали двое рабов в одних набедренных повязках и тоже принялись кланяться, громогласно славя возвращение господина.
Сам дом занимал три оставшиеся стороны и был похож на букву «П». Причём вдоль всего первого этажа шла крытая галерея с выходившими в неё дверями. Та, что напротив входа, вела в кухню. Путешественница успела разглядеть очаг с висевшим над ним котлом, корзины и какую-то посуду. Через миг проём заполнила толстая, растрёпанная женщина с рабской табличкой поверх грязного хитона и с морковиной в руке.
Господин! пророкотала она гулким, почти мужским басом, воздев к небу оранжевый овощ. Хвала могучим богам, вы вернулись!
Сверху донёсся стук, а потом звонкий, детский крик.
Отец, отец! Мама, он вернулся!
Вскинув голову, девушка увидела, как из распахнутого окна второго этажа почти до половины высунулся мальчик лет семи в хитончике на одно плечо. Размахивая руками и громко вереща, он, казалось, готов был выпрыгнуть наружу.
Стойте, молодой господин! испуганно крикнула какая-то женщина. Вы упадёте, сломаете себе чего-нибудь и огорчите отца в день его возвращения. Умоляю вас, спуститесь по лестнице!
Послушай няньку, сынок, рассмеялся Картен. Иди по лестнице!
Мальчишка исчез со счастливым визгом, послышался звонкий топот. Появившаяся вслед за ним в окне пожилая рабыня, кланяясь и щеря в счастливой улыбке редкие зубы, аккуратно закрыла ставни, представлявшие собой решётку из тонких, наклонных планок. Этакий местный вариант жалюзи.
А от дома, шлёпая сандалиями по каменным плитам двора, визжа неслась молодая, хрупкая девушка с огромными, горящими счастьем глазами и рассыпанными по плечам каштановыми волосами.
Подбежав почти вплотную, она внезапно остановилась, словно налетев на невидимую преграду.
Отец! голос её сорвался, мокрые от слёз губы кривились.
Вестакия! только и смог произнести купец, чьи глаза тоже подозрительно блестели. Любимая дочь!
Он развёл руки в сторону, девушка с писком бросилась к нему, и уткнувшись лицом в широкую грудь, громко, в голос разревелась.
У Ники спазм сжал горло, захотелось плакать. Совершенно неожиданно для себя путешественница вдруг остро, до физической боли в сердце, позавидовала Картену. У него есть семья. Близкие, родные люди, которые любят и ждут его не из-за денег или какой-то выгоды, а просто потому, что он папа.
Но тут её внимание привлекала женщина, неторопливо приближавшаяся так же со стороны дома. Полная, но не обрюзгшая, она своей надменной важностью напомнила девушке секретаршу какого-то начальника, к которому когда-то очень давно, в другом мире, привозила искалеченную Викторию мать в тщетной надежде пробить жалостью надёжно защищённое параграфами и инструкциями чиновничье сердце.
В ней сразу угадывалась хозяйка дома. Даже свои чёрные с чуть заметной проседью волосы, уложенные в пучок, перевязанный тонкими разноцветными лентами, она несла словно корону. На покатых плечах, прикрытых сиреневым платьем, возлежала зелёная, с желто-красной каймой накидка. Аккуратно подведённые синей краской глаза, окружённые сеточкой морщинок, почему-то смотрели на неё очень настороженно.
«Вот батман, не пошла в гостиницу, дура, с тоской обругала себя Ника. Теперь эта толстомясая карга, чего доброго, ещё приревнует меня к своему потасканному красавцу? И зачем мне это надо?»
Ну, здравствуй, верная моя супруга Тервия, легонько отстранив дочь, поприветствовал её мореход. Вот я и вернулся.
Счастлив ли оказался твой путь? мягкий, грудной голос женщины дрогнул. В уголке глаза набухла и сбежала к переносице прозрачная капля.
Да, кивнул капитан. Он привёл меня к дому.
В отличие от дочери, жена вела себя гораздо сдержаннее. Подойдя к мужу, обняла его, прижимаясь лбом сначала к правому, потом к левому плечу.
Отец, отец! мальчишка вихрем промчался по двору и одним прыжком оказался в объятиях Картена. Как я рад, что ты вернулся! Привёз мне что-нибудь от варваров? Отец, скажи Уртексу, чтобы он не задавался и дал мне поиграть тем деревянным мечом, который ты подарил ему на праздник нолипий. Уртекс сейчас в школе, а когда вернётся, ты ему обязательно скажи
Не приставай к отцу с глупостями! строго сказала Тервия. Где нянька?
Я здесь, госпожа, отозвалась рабыня, кривобоко семеня по двору. Маленький господин такой быстрый, мне за ним никак не угнаться.
Ты же уже взрослый, Валрек, покачала головой мать, и мальчик, ещё раз обняв отца, с явной неохотой сполз на землю.
А женщина, взглянув на притихшую гостью, поинтересовалась:
Кто с тобой, Мерк?
Это, мореход обернулся к девушке. Дочь моего друга Лация Юлиса Агилиса.
Что? встрепенулась супруга, тут же растеряв значительную часть своей важности. А кто же мать?
Разве не видно? усмехнулся Картен. Тейса Юлиса Верта.
Но ты говорил, у них не было детей? подозрительно нахмурилась женщина. И разве она не погибла в горах?
Я и сам так думал, пожал плечами муж. А теперь разреши тебе представить Нику Юлису Террину, дочь Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты. Она поживёт у нас, пока я не найду подходящий караван в Империю.
Мне бы очень не хотелось стеснять вас, господа, чуть поклонилась девушка. Возможно, будет лучше, если я остановлюсь в гостинице? Мой отец просил вас помочь мне только добраться до родственников. Отец обеспечил меня средствами для путешествия.
Не сомневаюсь, усмехнулся капитан. Но я настаиваю. Вы спасли мне жизнь, а мы, канакернцы, не любим оставаться в долгу.
При этих словах глаза Тервии слегка расширились, и в них мелькнул страх.
Я прошу вас не отвергать наше гостеприимство, госпожа Юлиса, сказала она.
Если вы так настаиваете, госпожа Картен, смущённо ответила Ника в лучших традициях радланского этикета и тут же поспешила прояснить ситуацию. Со мной служанка и рабыня. Надеюсь, у вас найдётся место для них?
Разумеется, госпожа Юлиса, величественно кивнула хозяйка.
Вестакия, обратилась она к дочери. Проведи нашу гостью со служанкой в комнату бабушки. А ты, Кривая Ложка, позаботься о её рабыне.
Сделаю, госпожа, поклонилась могучая толстая стряпуха, всё ещё продолжая сжимать морковку в красной, словно обожжённой руке.
Пойдёмте, госпожа Юлиса, пригласила Нику дочь Картена.
Перед тем, как направиться в дом, путешественница приказала Паули взять у Риаты корзину.
Сюда, пожалуйста, то и дело говорила Вестакия, оборачиваясь и с любопытством поглядывая на неожиданную гостью. Та тоже смотрела на неё с интересом, обращая внимание, что платье девушки доходит ей едва до щиколоток, а мамашино подметало подолом двор. Пояс на талии оказался сплетённым из тонких кожаных ремешков. Из украшений дочь Картена носила только серёжки с маленькими, гладко отшлифованными сапфирами. «Ну, кто бы сомневался», усмехнулся про себя Ника.
Пройдя по галерее, они завернули в дверной проём, завешанный циновкой из каких-то толстых, растительных волокон. За ним круто поднималась вверх лестница. Там оказалось довольно темно. Неяркий свет пробивался сквозь занавеси сверху и снизу. Да ещё и ступени здешние строители сделали какими-то очень узкими. Так что гостья едва не упала, вовремя успев упереться о оштукатуренную стену. Шагавшая впереди Вестакия еле слышно хмыкнула, очевидно, считая свою спутницу дикаркой, в жизни не видевшей лестниц.
«Вот батман!» мысленно поморщилась Ника, пообещав при первом же удобном случае поставить, что называется, девчонку на место.
Поднявшись на второй этаж, она с тайным злорадством убедилась, что недоразвитые в Канакерне не только строители, но и архитекторы. Это же надо, при наличии канализации не додуматься до такой простой вещи, как коридор.
Лестница вывела прямо в комнату с двумя узкими, но высокими кроватями, большим сундуком и ярко расписанными стенами. По белёной штукатурке плавали разнообразные синие и красные рыбы, шевелили длинными щупальцами осьминоги и причудливо клубились водоросли. На полу поверх тощего, вытертого ковра стоял перевёрнутый трёхногий табурет и валялись деревянные фигурки.
Комната братьев, словно извиняясь за беспорядок, пояснила Вестакия. Мальчишки такие неаккуратные. Обычно Валрек играет на улице или в саду. Но третьего дня он приболел, и мама велела ему остаться дома.
Там, девушка указала на деревянную двустворчатую дверь. Спальня родителей. А здесь
Она кивнула на завешенный циновкой проём.
Живу я.
Первым делом Ника увидела такую же высокую кровать с массивными вычурными спинками. Небольшой столик с парой крошечных пузырьков из мутного стекла и круглым медным зеркалом на подставке. Вместо табурета расстеленный на полу ковёр попирало странное кресло с подлокотниками, но без спинки. Стены девичьей комнаты украшали диковинные цветы, большие бабочки с яркими узорчатыми крыльями и маленькие птички.
Не останавливаясь, Вестакия провела их к противоположной стене.
Прошу сюда, госпожа Юлиса, она отодвинула в сторону занавес из плотной темно-синей ткани, напоминавшей крашенную парусину.
Ой! испуганно пискнула дочка Картена при виде пустой кровати, где не оказалось ничего, кроме переплетённых крест на крест широких ремней. Простите, я совсем забыла. Я сейчас скажу маме, она пришлёт рабов и все устроит
Девушка попыталась уйти, но Ника поспешно взяла её за руку.
Подождите! Ничего страшного. Вы же не ждали гостей.
Ну да, смущённо улыбнулась собеседница. С тех пор, как умерла бабушка, здесь никто не живёт. Только Валрек иногда прячется здесь от няньки.
Внезапно она всплеснула руками.
Но вам же надо отдохнуть.
Подождите! поморщившись, вновь остановила её порыв гостья, представив, как, наверное, смешно и нелепо выглядят они в своих попытках изображать очень взрослых и солидных светских дам. Конечно, не стоит забывать о своём происхождении. Но с другой стороны, близкое, доверительное общение с Вестакией поможет разобраться в жизни местной молодёжи лучше, чем все рассказы Риаты. Может не стоит так важничать? Я же не намного старше вас.
Она попыталась изобразить самую добрую и располагающую улыбку.
Если не возражаете, называйте меня просто Никой. Я всю жизнь прожила вдалеке от цивилизованных стран и надеюсь, вы поможете провести время с пользой в вашем прекрасном городе?
«Вот батман! охнула про себя путешественница, глядя, как потупилась собеседница, а на щеках даже выступил лёгкий румянец. Неужели я ляпнула что-то предосудительное или непристойное?»
Я не смела предложить, госпожа Ника, смущённо, но с достоинством произнесла купеческая дочь. Вот так, сразу.
А чего ждать, госпожа Вестакия? облегчённо выдохнула девушка. Я в вашем городе надолго не задержусь. Как только ваш достойный отец подберёт подходящий караван в Империю, мы расстанемся и больше не увидимся никогда. Так зачем время терять?
Ты права, госпожа Ника, широко улыбнулась собеседница, демонстрируя ровные, удивительно белые для этого мира зубы.
Скрепя сердце путешественница мысленно согласилась, что Вестакия нисколько не уступает, а кое в чём, возможно, даже немного превосходит её своей красотой. Тоненькая, хрупкая с аккуратной точёной фигуркой, уже избавившейся от подростковой угловатости, но ещё не вступившей в пору расцвета, юная жительница Канакерна производила впечатление набухшего бутона с готовыми вот-вот раскрыться лепестками. И каждый сам мог представить, насколько необыкновенно прекрасным окажется этот цветок.
Ни в племени Детей Рыси, ни среди гантов, ни среди венсов Ника не встречала красавиц, так соответствующих идеалам именно её мира.
Мне так многое хочется узнать о тебе. Скажи, это очень страшно жить среди варваров?
Ни чуть, усмехнулась гостья, гася невольно возникшую зависть, а тут ещё дал о себе знать переполненный мочевой пузырь. Как и везде, среди них встречаются разные люди.
Вестакия хотела ещё что-то спросить, но гостья её опередила.
У нас ещё будет время обо всём поговорить. А сейчас мне нужна твоя помощь.
Всё, что хотите, госпожа Ника, развела руками девушка.
Пока здесь будут наводить порядок, мне бы очень хотелось сходить в уборную и помыться.
Неизвестно, что ожидала услышать собеседница, но после этих слов её губы сжались, а густые тёмные брови сошлись к переносице.
Я сейчас распоряжусь.
А если я описаюсь? ошарашенно пробормотала Ника, слушая торопливо удалявшиеся шаги хозяйской дочери. «Ну, батман, опять что-то не так сказала? Называется, наладила отношения. Тьфу!»
Тяжело вздохнув, она вперила в служанку тяжёлый взгляд, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорвать на ней зло.
Видимо, Паули уже поняла настроение хозяйки. Опустив корзину и свёрток на пол, она виновато развела руками.
Прости, госпожа. Там народу больше, чем на ярмарке в праздник солнцеворота. И все бегут, спешат, толкаются. Я вот хоть за вами торопилась, а они куда?
Эти слова, произнесённые с самым простым и бесхитростным выражением лица, заставили путешественницу невольно улыбнуться.
Там, куда я направляюсь, их ещё больше, покачала она головой. Сможешь ли ты жить среди такого количества чужих людей?
Так ведь это только поначалу страшно, попыталась улыбнуться гантка. А потом ко всему привыкаешь.
Смотри, пожала плечами девушка. Может, здесь останешься с Орри?
Нет, госпожа, решительно тряхнула головой женщина. Не гоните меня, прошу. Не будет мне здесь жизни.
Разрешите войти, госпожа Юлиса? вмешался в их разговор чей-то голос из-за занавеси.
Да, откликнулась Ника.
Пробивавшиеся сквозь наклонные планки ставен полоски света не могли рассеять царивший в комнате полумрак. Поэтому Ника сразу не сообразила, кто перед ней, вначале приняв его за подростка. Но потом поняла, что это молодая рабыня в коротком обтрёпанном хитоне и непривычно коротко остриженными волосами. На тонкой шее свободно болталось бронзовое кольцо.
Ванна готова, госпожа Юлиса, поклонилась девушка. И я провожу вас в уборную.
Путешественница встала, бросив требовательный взгляд на Паули. Та быстро отыскала в корзине полотенце, и они все втроём покинули комнату.
Чтобы попасть в туалет, пришлось спускаться на первый этаж, пройти по крытой галерее почти до кухни. Именно там располагалась маленькая узкая каморка с каменным приступком, в котором темнело отверстие весьма характерной формы. Рядом стоял кувшин с водой и лежала стопка застиранных тряпочек неопределённого цвета. В сантисской гостинице все было куда проще. Круглая дырка в полу и все.
«Вот это я понимаю, цивилизация!» восхищённо подумала девушка, разглядывая мраморное чудо канакернской сантехники. Но заметив, что, ни рабыня, ни Паули не собираются оставить её одну, нахмурилась. Одно делокорабль, где никак не спрячешься от чужих нескромных взглядов, другое делодом, где хочется все-таки почувствовать себя цивилизованным человеком.
А вы чего встали? С этим делом я как-нибудь сама справлюсь. Идите отсюда!
Встрепенувшись, гантка быстро выскочила из комнатки, плотно прикрыв за собой дверь.
Простите меня, госпожа Юлиса, невольница опустилась коленями на каменный пол. Но госпожа Картен приказала мне проследить, чтобы вы всё сделали правильно.
Ника вздрогнула, как от удара, едва не заскрипев зубами в бессильной злобе. Здешняя хозяйка и в самом деле считает её дикаркой!
Пошла вон! с трудом выдохнула девушка, крепко сжав кулаки и чувствуя, как лицо покрывается краской от унижения.
Я не могу не выполнить приказ госпожи, тусклым голосом отозвалась рабыня, и вытянув вперёд руки, распростёрлась ниц перед грозной гостьей. Иначе меня накажут.
В солнечных лучах, пробивавшихся сквозь узкое отверстие над дверью, тускло блеснул ошейник. Ника с шумом втянула в себя воздух.
Вот батман! Да как хочешь!
К сожалению, её первоначальная оценка здешней гигиены оказалась, мягко говоря, слегка завышена. Да, это не лопухи и не пучки травы. Но жительнице двадцать первого века не могло прийти в голову, что тряпочки, выполнявшие роль туалетной бумаги, используют неоднократно! Рабы их стирают, сушат и вновь приносят в хозяйскую уборную. Мдя! Этот мир не перестаёт её удивлять. Кстати, отсюда следует и ещё один вывод: слуги и рабы справляют нужду в другом месте.
После посещения туалета, местная невольница препроводила гостью в ванную комнату, располагавшуюся по другую сторону кухни. Там уже суетилась Риата, подливая горячую воду в маленький, квадратный бассейн. Каменный пол блестел чистотой, ровно оштукатуренные стены украшали росписи в виде моря со знакомыми рыбами и водорослями. Кроме крошечного окна над дверью горели две масляные лампы. Вода тоже оказалась чистой и прозрачной, не скрывавшей три высоких, уходивших вниз ступени.
При виде хозяйки рабыня ещё раз проверила воду и, взяв со скамьи круглую деревянную коробочку, с восхищением сказала:
Ах, госпожа, посмотрите, какое чудесное мыло!
Ника понюхала знакомую буровато-чёрную массу и почувствовала, как густой аромат фиалок забивает тот неприятный запах, что преследовал её в сантисской гостинице.
Хорошо пахнет, согласилась она.
Представляете, госпожа, здесь есть даже настоящие губки! продолжала восторженно болтать Риата, демонстрируя большой, с голову взрослого мужчины, пористый комок. Ей очень приятно мыться. Смотрите, госпожа.
Присев на корточки, рабыня опустила губку в воду, и вытащив, сжала в кулаке.
Видите?
Паули испуганно охнула, едва не выронив свёрнутое полотенце.
Я знаю, что это такое, снисходительно улыбнулась Ника. Очень удобная и полезная вещь.
И дорогая, госпожа, наставительно добавила Риата. Такие большие на Западном побережье не водятся. Эту из Империи привезли.
И обернувшись к застывшей столбом невольнице Картенов, спросила:
Правда, Мышь?
Да, чуть помедлив, кивнула девушка.
«Хорошо живёт купчина, хмыкнула про себя путешественница. Но богатство напоказ не выставляет».
Освободившись с помощью невольницы от платья и сняв нижнее белье, она осторожно спустилась в бассейн, вода в котором доходила ей до пояса. Присев на ступеньку, девушка прислонилась спиной к стенке, устраиваясь поудобнее.
Добавить душистой травы, госпожа? заботливо поинтересовалась невольница. Это мрен и лишица. От них кожа становится мягкой и шелковистой.
Как-нибудь в другой раз, подумав, отказалась Ника, ей хотелось просто вымыться. Подай мыло и приготовь воду, промоешь мне волосы.
Местная невольница с таким странным именем попыталась помочь, но Риата вежливо оттеснила её, не доверяя чужим рабыням свою госпожу. Пожав плечами, Мышь отошла в сторону и встала рядом с Паули, которая рассматривала росписи на потолке, где клубились не то облака, не то клубы пара.
Внезапно с лёгким скрипом распахнулась тяжёлая дверь. От порыва ветра заметалось пламя светильников. Быстро вошла Тервия, и в комнате почему-то сразу стало тесно. Женщина бросила недовольный взгляд на свою рабыню и служанку гостьи. Видимо, хорошо изучив характер хозяйки, Мышь исчезла со скоростью одноимённого зверька, спасавшегося от кошки. А Ника торопливо сказала:
Паули, оставь полотенце и жди меня в комнате.
Хорошо, госпожа, поклонилась понятливая гантка.
Только Риата, как ни в чём не бывало, продолжала намыливать плечи госпожи.
Постель вам уже застелили, госпожа Юлиса, проговорила хозяйка дома. Я приказала набить матрас сушёной морской травой, а на пол постелили медвежью шкуру.
Благодарю вас, госпожа Картен, кивнула мокрой головой гостья.
Надеюсь, теперь комната вам понравится?
Она с первого взгляда показалась мне очень уютной, улыбнулась Ника, поворачиваясь так, чтобы рабыня смогла потереть ей спинку, и старалась держаться как можно непринуждённее. Судя по рассказам Риаты, её бывшие хозяева частенько вели светские беседы с гостями, позволяя невольникам себя мыть, расчёсывать и всячески ублажать. Рабыне люди, а лишь говорящие вещи. Как жителю двадцать первого века не придёт в голову стесняться кофеварки или телевизора, так и местные не смущаются своих рабов. Вспомнив ещё одну историю, рассказанную Риатой, путешественница проговорила:
У вас прекрасный дом, в нем так удобно и красиво. Сразу чувствуется опытная и твёрдая рука заботливой хозяйки.
Тервия довольно улыбнулась. Чувствовалось, что речи гостьи пришлись ей по душе.
К мужу пришёл Тренц Фарк, и я оставила их вдвоём, вздохнула она, присаживаясь на скамейку, аккуратно подвинув в сторону сложенное платье Ники. Пусть поболтают о политике, торговле и других важных для мужчин делах.
Женщина, явно играя, жеманно поджала губы.
Не понимаю, что интересного они находят во всей этой суете?
Ника как раз вспомнила один философский трактат из числа тех, которые почти силой заставлял её читать Наставник.
Первейший долг мужчинызаботиться о своей семье, проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно серьёзнее. Господин Картен прилагает очень много сил, чтобы обеспечить благополучие близких. Ему приходится принимать ответственные и трудные решения. А чтобы не ошибиться в них, надо знать, что происходит в городе. Иногда самая незначительная мелочь имеет значение. Думаю, что только из-за этого ваш достойный супруг, вместо того чтобы наслаждаться встречей с семьёй, беседует с господином Тренцом Фарком.
И улыбнувшись ошарашенной Тервии, добавила:
Хорошо, что мы, женщины, избавлены от таких забот. Они у нас другиемуж, дети, дом.
Вы правы, наконец, кивнула хозяйка, явно не ожидавшая от гостьи подобных слов. На главе семьи лежит огромная ответственность. Нам остаётся только помогать и поддерживать мужа. Всякий раз, когда Мерк уходит в море, я не устаю молиться бессмертным богам, ожидая его возвращения.