Но предложение ограничено, нажала я. У вас на раздумье не более двух недель.
Ладно, я подумаю. Спасибо, до свидания.
До свидания, обращайтесь в любое время!
Значит, тебе нужна машина, подумала я, нажав на отбой. И ты намерена приобрести её за мой счёт. По крайней мере, рассматриваешь такую возможность. Интересно, когда ты решишься, если решишься? Сама я могу долго раздумывать и колебаться, а могу вдруг поддаться спонтанному порывураз, и всё! А как поступит мой двойник?
В любом случае, теперь я знала, где её можно дождаться с наибольшей вероятностью. Проблема состояла в том, что отделение Сбербанка, где был открыт мой счёт, находилось в крайне неудобном для наблюдения местев самом начале Никитского бульвара, там, где проходит туннель, ныряющий под Арбатскую площадь. Присесть негде, незаметно встатьтоже. От другой стороны улицы его отделяет туннель, пока добежишьдесять раз можно скрыться. И всё-таки придётся как-то выкручиваться.
А может не мудрствовать лукаво и обратиться в сыскное агентство? Я на холоде торчать целый день не обязана, а работникам агентства можно ничего не объяснять. Просто прислать фото и попросить проследить. Но вмешивать кого-то ещё мне не хотелось, пусть даже это будет профессионал с подпиской о неразглашении. Попробую всё же справиться своими силами, решила я, а если в ближайшие дня два или три результата не будет, можно подумать и о найме сыщика.
Небо было ясным, и будь потеплее, погоду даже можно было бы назвать приятной. Я поправила капюшон старого болоньевого пальто, которое раскопала в глубине гардероба, когда выбирала, в чём бы мне пойти на пост, чтобы быть не слишком заметной, и, по возможности, на себя не похожей. Пальто было мамино и мне слегка великовато, зато меня в нём точно никто никогда не видел. Я и сама-то его не помнила.
Найти наблюдательный пункт мне так и не удалось, и я не придумала ничего лучше, чем прогуливаться по тротуару мимо дверей Сбербанка туда-сюда. От ограды Дома журналистов с одной стороны и до места, где бульвар начинает загибаться, с другой. Так, чтобы не терять дверь из виду, но и в то же время не топтаться на одном пятачке.
Работа шпиказанятие скучное и утомительное. Я зорко всматривалась во всех, проходящих мимо, но никого похожего на себя не видела. Руки в перчатках мёрзли, и их приходилось держать в карманах. Кончик носа тоже мёрз. Часа через два начали уставать ноги, к тому же мне захотелось есть. Ещё час я продержалась, уговаривая себя потерпеть, хотя всё больше хотелось бросить это дурацкое занятие к чёртовой матери. Но потом я всё-таки не выдержала и оставила свой пост, чтобы добежать до «Арбатской» и перехватить чашку горячего кофе с чем-нибудь съедобным в кофейне рядом с выходом из метро.
Отсутствовала я не больше получаса, а вернувшись на бульвар, рискнула зайти в отделение. Но и внутри никого похожего на себя не увидела, и снова заходила туда-сюда как часовой.
Домой я вернулась к вечеру, замёрзшая, голодная пуще прежнего и злая, как собака. Однако объясняться с мамой по поводу своего плохого настроения никакого желания не было, и за ужином я превзошла в выдержке саму себя. Вот точно, не помню, чтобы я когда-нибудь была столь же милой и улыбчивой, когда больше всего хочется кого-нибудь покусать.
Случилось что-то хорошее? спросила мама. Макс звонил?
Эксперимент не располагал к повторению, и тем не менее с десяти утра следующего дня я опять оказалась на бульваре, слегка удивляясь самой себе. Сдаваться так просто я не собиралась. Учтя прежний опыт, на этот раз я под пальто оделась потеплее, повязала широкий шарф и выбрала зимние перчатки. В сумку легли завёрнутые бутерброды, я также хотела взять термос, но передумала: сумку придётся таскать на плече целый день, лучше, если она будет полегче. В конце концов, кофе можно купить навынос.
Утеплялась я не зряна этот раз небо быстро затянуло, так что даже погреться на солнце не получалось. Хотя и не сказать, что было много холоднее. Да, думала я, меряя шагами знакомый тротуар, если мне сейчас кто-нибудь позвонит и спросит, чем я занимаюсь, объяснить будет непросто. Я и слежкасказать кому, не поверят! Но точно так же я бы не поверила, если б мне кто-нибудь сказал, что меня попытаются убить. Кстати, я ведь сейчас представляю из себя отличную мишень. Я невольно окинула взглядом дома напротив. Но между убийцей у баков и снайпером у магазина прошло почти две недели. Такие вещи требуют подготовки, а потому мне вряд ли нужно опасаться чего-либо в ближайшие пару-тройку дней.
Придя к такому обнадёживающему выводу, я в очередной раз повернула обратно в сторону площадии тут увидела ЕЁ. Да, издалека был виден только силуэт, но особенности фигуры, походки... Если бы я не выискивала в толпе именно их, я могла бы ничего не заметить, но сейчас моё насторожённое внимание выцепило именно то, что я успела отметить в предыдущие встречи.
Я пошла навстречу, ускоряя шаг, чтобы успеть перехватить её до того, как она войдёт внутрь Сбербанкаустраивать разборку в помещении, неизбежно привлекая внимание, в мои планы не входило. И всё равно чуть не опоздала, пришлось несколько последних шагов проделать бегом, чтобы схватить за уже протянувшуюся к ручке двери руку:
Эй!
Она выдернула руку и отшатнулась. Интересно, у меня физиономия при каком-нибудь неприятном сюрпризе тоже так перекашивается? Женщина оскалиласьвыглядело это не угрожающе, а просто некрасивои попыталась ударить меня кулаком и лицо. Быстро и сильно, но на этот раз я была настороже и увернулась. А она отскочила, спрыгнув с крыльца и явно готовясь произвести уже привычный манёврудариться в бега.
Да стой ты! я кинулась за ней. Я же только поговорить хочу!
Поговорить?!
Мою руку с плеча она без труда скинула, и снова попыталась достать меня ногой в колено, но я развернулась, уходя от удара, и в свою очередь зацепила её опорную ногу. Приём удался, она потеряла равновесие и упала за край тротуара прямо на мостовую. К счастью, основной поток машин идёт в туннель, и прямо сейчас движение по наземной части было редким.
Почему ты меня преследуешь? я прыгнула сверху, но она успела сгруппироваться и отбросила меня обеими ногами, так что я отлетела назад, сама зацепилась за бордюр и села на асфальт.
Я преследую?! возмущённо выкрикнула она, словно мои слова были наглой клеветой. Попыталась вскочить, но я, оттолкнувшись от тротуара, бросилась вперёд и схватила её за ногу, не давая подняться. В пылу борьбы мы выкатились на середину дороги, но не обратили на это внимания.
Да кто ты вообще такая?!
Яэто ты! выдохнула она мне в лицо.
Возмущённый автомобильный гудок взревел, казалось, над самым ухом. У меня оставалось время только на то, чтобы повернуть голову, увидеть несущуюся прямо на нас машину, с силой оттолкнуть своего двойника в противоположную сторону, и откатиться самой. Колёса пронеслись в каких-то сантиметрах от пальцев моих упирающихся в землю рук, слышно было, как в салоне машины нас визгливо обматерили. Я перевела дух и приподнялась, выискивая двойника взглядом.
Она уже неслась со всех ног вдоль ограждения туннеля. Добежала до места, где можно перейти на ту сторону, и дунула через улицу. Я медленно поднялась, провожая её взглядом. Можно было кинуться следом, но... Быть может, мне и нет нужды носиться за ней по улицам и подкарауливать её в разных местах? Быть может, её последние слова и есть ключ к разгадке? А заодно и подсказка, где мы сможем встретиться и побеседовать более спокойно?
Должно же ей, в конце концов, когда-нибудь надоесть от меня бегать.
Глава 7
Мама, ты в субботу куда-нибудь собираешься? спросила я за ужином.
Нет, а что?
Не возражаешь, если я возьму машину на целый день?
Куда это ты собралась?
Меня в гости пригласили. На пикник, это в Подмосковье.
В такую-то погоду? мама выглянула в окно.
В субботу обещают вроде потепление. Да и пикникназвание одно, небось сразу же под крышу спрячемся.
А что за компания? Я их знаю?
Ну, Пашку Кулагина точно знаешь, не забыть бы потом ему позвонить, попросить отмазать в случае чего.
А-а, кивнула сразу же успокоенная мама. Домой вернёшься, или с ночёвкой?
Вернусь.
Тогда постарайся всё-таки не слишком поздно. И будь на связи.
Ладно.
Утром субботы я вывела машину со стоянки на улицу и включила GPS. Ввела в него координаты, и он тут же томным женским голосом предложил мне ехать прямо и на ближайшем повороте свернуть налево.
Логика моя была проста, проще не придумаешь. Если мой двойник и вправду претендует на то, чтобы считаться мной, если она пользуется моим паспортом и счётом, то почему бы ей так же не воспользоваться и нашим домом? Тем домом, в котором мы сейчас не живём?
Погода опять решила побаловать людей ясным небом и, вопреки прогнозу, хорошим морозцемна градуснике с утра было аж целых двенадцать градусов. Но, едучи в машине, утеплением можно было особо не заморачиваться. Я включила радиолу, выбрав музыкальный канал. Над Садово-Кудринской трепетали под ветром рекламные растяжки, мелькали по сторонам разноцветные щиты. Впереди катился синий грузовик с чем-то красным в кузове. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть в подробностях, и я некоторое время праздно гадала, что это он такое везёт.
Чем дальше по Кольцу, тем интенсивнее становилось движение, и я слегка сбросила скорость. Справа мелькнул Театр Сатиры. На Триумфальной навигатор посоветовал ещё раз свернуть налево. Не то, чтобы я совсем не помнила, как ехать на нашу дачу, но обычно меня всё-таки возил туда папа. Или мама. На Ленинградском проспекте я попала в небольшой затор, но быстро из него вылезлавсё же утро зимнего выходного дня достаточно спокойно в смысле дорожного движения. Навигатор посоветовал мне прижаться к левой стороне, и вовремяя едва не угодила в туннель, свернуть из которого было бы затруднительно.
После туннеля под каналом снова пришлось постоять в заторе. Места окончательно стали незнакомыми, и теперь я полностью полагалась на навигатор. Но, согласно ему, мне нужно было ехать прямо, прямо и ещё раз прямо, минуя все развилки и развязки. По сторонам мелькали приземистые дома фабричного вида и старые кирпичные пятиэтажки. Потом слева потянулся кремово-голубой торговый центр, и я лениво подумала, что можно будет и заехать сюда на обратном пути. Позади остался мост, дорога и не думала сворачивать. Справа мелькнула весёленькая бело-оранжевая заправка, потом показались купол и острая колокольня церкви.
Только на следующей развязке навигатор заставил меня свернуть. Дорога превратилась в Пятницкое шоссе и плавно загнулась вправо, забравшись на эстакаду. Потянулись районы новостроек. И вот наконец город кончился и начался лес.
Рекламных щитов по обочинам стало едва ли не больше, чем в городе. Время от времени стена деревьев разрывалась, и становились видны поля, домики, заборы и торговые центры с заправками в пёстрых обклейках рекламы. Шоссе уже довольно давно сузилось до двухрядного, в одном месте мне пришлось выехать на обочину, чтобы пропустить огромный самосвал. И всё-таки кое-что я узнавала. Вон ту берёзу, например, выгнувшуюся, как арка, над дорогой. Частокол ельника за лиственными деревьями. Солнце спряталось, и я даже не заметила, как небо затянуло облаками. Летом здесь было красиво, но сейчас, когда снега ещё очень мало, а листвы нет и в помине, голый лес, оживлявшийся только тёмной хвоей елей, показался мне унылым. Даже реклама по мере удаления от Москвы, и та почти исчезла.
Через некоторое время потянулись посёлки, плавно переходя один в другой. Временами они прятались за деревьями, и забавно было видеть автобусную остановку, стоящую, казалось, прямо на лесной опушке.
«На следующей развилке езжайте прямо, прошептал навигатор. Покиньте Пятницкое шоссе».
Уже почти на месте, поняла я. Наша дача стояла на берегу Истринского водохранилища. Ещё несколько минут езды по тряской дороге, и навигатор ласково шепнул, что я прибыла в пункт назначения.
Машина остановилась перед новым двухэтажным домом посреди довольно обширного, хотя и не очень большого участканикто в нашей семье не питал страсти к садоводству. Калитка оказалась не заперта. Мой приезд не остался незамеченнымкогда я подошла к дому, входная дверь распахнулась, и на крыльцо вышла женщина. Я остановилась у ступенек, и некоторое время мы молча рассматривали друг друга. На этот раз бежать она явно не собиралась.
Добралась наконец, нарушила молчание мой двойник. Я думала, ты явишься раньше.
Я пожала плечами.
Ну, заходи, раз уж приехала, она отвернулась и исчезла внутри, оставив дверь открытой. Я не преминула последовать приглашению.
Хотя мы ни разу на моей памяти не пользовались дачей в холодное время года, папа, будучи человеком основательным, провёл в неё и отопление, и горячую воду, так что наша дача на деле была полноценным загородным домом. Сразу за дверью был небольшой холл, куда выходили двери кухни, гостиной и столовой. Спальни были наверху. Я стащила перчатки и скинула короткую шубку, повесив её на рогатую кованую вешалку, стоящую в углу у дверипомню, мама приобрела её на какой-то распродаже. Сапоги я снимать не стала. Дверь кухни была открыта, изнутри доносилось звяканье. Так и есть, временная хозяйка была там. На столе стояла чашка с остатками чая, и лежала початая пачка печенья.
Чай будешь? как ни в чём не бывало, спросила двойник. Я покачала головой.
Ну, как хочешь. Так как ты сумела их всех обмануть?
Когоих?
Всех. Маму с папой. Макса.
Я никого не обманывала, я, не дожидаясь приглашения, уселась за стол. А вот ты откуда взялась?
Я? От папы с мамой.
Каких?
Моих, в тон мне ответила она, усаживаясь напротив. Андрея Ильича и Марины Борисовны Белоусовых.
Врёшь.
Да ну? она приподняла бровь. А вот бабушку с дедушкой моих как звали?
В смыслемоих? Ильёй и Оксаной по отцовской линии, Семёном и Натальей по материнской. А как звали кошку, которая жила у нас и умерла, когда я в начальную школу ходила?
Не знаю, как твою, а мою Пуся. Когда я болела скарлатиной?
Тыне знаю, а вот я ею не болела. Ветрянкойда, было дело в детском саду.
Она хмыкнула. Мы ещё некоторое время перебрасывались вопросами и ответами, всё больше убеждаясь, что знаем друг о друге если не всё, то явно больше, чем положено людям со случайным сходством. По крайней мере, она верно назвала и номер гимназии, в которой я училась до перехода в обычную школу, и имена моих тогдашних однокашников, которых я запомнила, безошибочно ответила, кто из них был моей лучшей подругой, а ктозлейшим недругом. И, судя по её вопросам, она знала и о моей первой влюблённости в зарубежную кинозвезду в возрасте тринадцати лет, и об увлечении фолком, и о теме доклада, сделанном на втором курсе универа...
Любимая книга в пятнадцать лет?
«Мастер и Маргарита». Как назывался отель, в котором мы жили на Канарах?
Э... Не помню, созналась я. Какая-то там «Плаза».
Да, после короткой паузы кивнула она. Я тоже не помню.
Я невольно усмехнулась. Проверить меня не на то, что я знаю, а на то, чего не знаюэто она неплохо придумала.
Зато помню название соседнего, добавила она. «Принцесс Плаза».
Да, да. На ней ещё такая корона была стилизованная на крыше. Но мне она больше напоминала шутовской колпак.
Мы посмотрели друг на друга уже без прежней враждебности, но с некоторым замешательством. Похоже, обоюдный план припереть самозванку к стенке и вытрясти из неё правду разваливался на глазах. Окажись здесь третейский судья, ему было бы весьма трудно вынести вердикт, так кто же из нас, собственно, самозванка.
Шрам. От царапины, она протянула мне левую руку. От той самой Пуси на память.
Я молча повернула свою левую ладонь тыльной стороной вверх. Едва заметная белая ниточка пересекала кожу поверх вены.
Ещё некоторое время мы увлечённо сравнивали наши руки, а потом и прочие части тела. Я опознала похожие шрамики на наших руках, как собачий укус, а онаследы на наших правых лодыжках, как имеющий аналогичное происхождение. Дальнейший осмотр выявил, что и родинки у нас совершенно одинаковые. И плоский ноготь на среднем пальцекогда-то я, пытаясь забить гвоздь, долбанула по нему молотком, да с такой силой, что он сошёл. И одинокий жёсткий волосок на подбородке.
Но не потерянные же мы однояйцовые близнецы? сказала она после нового приступа обоюдного замешательства.