Как же это, мы же разные, Вей?
Физиология не играет роли в этом аспекте. Я имею в виду твои энергетические вибрации, у вас это может называться душой или духовным миром, твоё внутреннее содержание, они входят в резонанс с моими энергетическими кластерами и
Тут их разговор был прерван объявлением о том, что начинает работать инструментальный ансамбль, первая песня исполняется для первых посетителей. Вей взглянул на Надежду вопросительно.
Это для нас, ответила она на его немой вопрос.
Зазвучала музыка, наполненная грустью о чём-то далёком; в ней слышался шум ветра и шёпот волн, а Вей слышал шорохи вселенной и разговор планет между собой. Мелодия будила воспоминания о его родной звездной системе. Солист взял первые ноты, в такт музыке полилась песня.
Что это, Надежда?
Это музыка называется блюз, очень древнее направление в музыке, основное содержание котороготоска по родине. Пойдём, потанцуем.
Я не знаю, как это делается.
Я научу, настаивала Надежда, вставая.
Вей тоже встал. Надежда взяла его руки и положила себе на талию, а свои положила ему на плечи.
А теперь двигайся, не торопясь, в такт музыке.
Через минуту Вей усвоил незатейливую технику танца. Ему было это было крайне необычно, как тогда, когда он лично отправился осматривать силовую установку. От Надежды шла какая-то особенная, внутренняя энергетика, затрагивающая и преобразующая его кластеры сознания и управления логикой. Это было необъяснимо, но противодействовать этому процессу Вей не стал.
Музыка закончилась, солист поблагодарил их за танец, они вернулись к столику, но очарование мелодии не проходило. Оно как бы продолжало витать за их столиком, создавая атмосферу внутренней близости, которую никто из них не хотел нарушать словом.
Надежда накрыла руку Вея своей, посмотрела в глаза.
Ты совсем как живой, даже рука тёплая.
Да я и есть живой, только внутри, а скафандр копирует все внешние параметры человека.
Надежда не чувствовала к Вею отвращения, не чувствовала внутреннего дискомфорта. Наоборот, проникалась всё большей симпатией, что-то тянуло ее к нему, необъяснимое, но сильное и теплое.
Глядя на тебя, Вей, не могу поверить, что ты инопланетянин, ну, чудаковат немножко, а такобычный парень.
Я понял, ты хочешь доказательств?
Да, хотелось бы увидеть подтверждение твоих слов.
Вы, люди, все такие недоверчивые?
В общем, да.
Ну что ж, тогда я предлагаю слетать ко мне на звездолёт.
Ааа, как и когда?
Утром будет готова новая партия руды, и мы отвезем её на корабль. Соответствующий скафандр я подготовлю, и ты убедишься в правдивости моего рассказа.
Хорошо, я согласна. Скажи, а почему ты не свяжешься с правительством и не объявишь, что инопланетяне здесь?
Нельзя, ваша планета реликтовая, вам самим нужно подняться на новый уровень развития и войти в межзвёздную конфедерацию разумных существ. Это не простой путь и не все доходят до его конца.
А почему?
Взаимное уничтожение, деградация, природные катаклизмы, да мало ли опасностей подстерегают во вселенной.
Н-да, картину ты нарисовал мрачную, выбор у нас небольшой, но мы в тельняшках. Справимся.
Небольшой, Надежда, но он есть, и мы все через него прошли. Под словом «мы» я подразумеваю все разумные расы, входящие в конфедерацию.
Я поняла. Только пока наша цивилизация идёт к гибели: кто-то хочет мирового господства, кто-то богатства, а кто-топросто так всё уничтожить.
Это печально, но вмешиваться нельзя, это ни к чему хорошему не приведёт. Обладание высокими технологиями не поднимет ни морального, ни нравственного облика Землян, они должны пройти свой путь сами до конца.
Вей, а как вы называете себя?
Что ты имеешь в виду?
Мы, жители Земли, называем себя людьми, а вы?
А, ты вот о чём. Мы называем себя Сейме-с, жителей планетыАртрониксанами, различные народыБарсанами.
Почти как на Земле?
Не совсем, я схематично тебе объяснил, чтобы было понятно.
И всё-таки, Вей, опиши, как вы выглядите?
Ты уверена, что хочешь это знать? Для тебя это будет непривычно.
Хочу, Вей, хочу! Мне так интересно!
Ладно, слушай. Скафандр, который ты видишь перед собой, заполнен мною, не одет, а именно заполнен. Я текуч, как жидкость, могу образовать любую форму, вижу сразу в нескольких диапазонах: визуальном, инфракрасном и рентгеновском. Слышу очень хорошо, но привычных тебе ушей, глаз, рта, носа нет: все эти функции выполняют различные структуры. Я состою из жидких, полужидких и твердых кристаллов, примерно, как ваши жидкокристаллические телевизоры. Могу существовать при гравитации, в четыре раза меньшей, чем на Земле. Сейчас этот дисбаланс компенсируют антигравитационные генераторы скафандра.
А завтра, когда мы будем на твоём звездолёте, ты покажешь мне себя? не унималась, Надежда с каким-то детским, неуемным любопытством.
Ты всё еще хочешь меня видеть, несмотря на то, что я сказал?
Да, Вей, очень. Мне почему-то не важно, как ты выглядишь, я как бы вижу тебя другим зрением, внутренним.
Но у тебя нет других органов зрения, только глаза
Вей, у людей есть что-то, что не может зарегистрировать ни один приборшестое чувство.
Чувство? Я такого органа не нашел.
Это не орган, это нечто невидимое, позволяющее судить о другом разумном существе, или что-то предвидеть.
Ты чувствуешь меня?
Да, конечно, это же очевидно. И неважно, из каких структур ты состоишь, наши энергетические вибрации, возможно души, вступили в контакт задолго до нашего осознанного разговора, на подсознательном уровне. Ты чувствуешь ко мне расположение, Вей?
Я не знаю такого чувства, но твои вибрации мне доставляют приятные мыслеформы. Значит тебя не страшит мой вид?
Вид? Я пока тебя не видела, но с твоих слов он необычный, поверь. по телку и не такое видели. Общаясь с тобой, я не замечаю, как ты выглядишь. Если ты меня не боишься, я тебе не противна, то почему же ты думаешь, что я испугаюсь? Уж не потому ли, что считаешь себя высшим существом по отношению ко мне?
Я понял, почему ты так говоришь. Из-за того, что я назвал планету реликтовой, а население аборигенным?
Конечно, это ведь очень обидно.
Но такова реальность, я не могу изменить своим мнением общего отношения.
Ты не прав, Вей, даже одно твоё мнение уже много значит, это путь к взаимопониманию. Ведь раньше ты даже не думал о контакте с нами.
Нет, конечно, это получилось спонтанно, в силу сложившихся обстоятельств и по независящим от меня причинам.
Но ты не жалеешь об этом?
Скорее наоборот, мне становится крайне интересно, я многое открываю для себя впервые.
Ну вот, видишь, может быть, и другие разумные существа заинтересуются нами и помогут сделать правильный выбор? Быть может это будешь ты, все когда ни будь совершается впервые!
Мне трудно обсуждать эту проблему предположительно, у нас все модели развития рассчитываются с перспективой на будущее и альтернативные варианты возможного развития событий исключаются, как несостоятельные.
Вей, уже поздно, мы с тобой заговорились, мама будет волноваться, пойдём домой.
Ты хочешь, чтобы я остался?
У нас есть такие качества, как благодарность, гостеприимство и взаимопомощь, я хочу, чтобы ты остался, да и мама будет рада.
Тогда пойдём.
Подожди, надо рассчитаться.
А это что значит?
Заплатить, как тому таксисту.
Понятно, бумажки.
Ну да. Надежда подозвала официанта.
Счёт, пожалуйста.
Через минуту официант принес папочку. Надежда посмотрела на чек.
Семь тысяч рублей, и полезла в сумочку за деньгами.
А мои не подойдут? спросил Вей, протягивая ей тысячные купюры.
Подойдут, взяла семь тысяч из толстой пачки и положила в папочку, всё, пойдём.
Как странно, удивился Вей.
Пойдём, по дороге я тебе объясню, как действует на Земле денежная система.
Вей внимательно слушал и не перебивал. Как только Надежда закончила говорить, он задумчиво сказал:
У вас на Земле мерилом успеха или неуспеха являются деньги?
Ну, в общем-то, да.
У нас нет денег, мы можем пользоваться всем, чем захотим, по мере необходимости, и делаем то, что нам нравится.
Это коммунизм какой-то! воскликнула Надежда. Идеальное общество!
Слово «идеальное» мне не понятно, я бы назвал наше общество гармоничным. Каждый приносит пользу по мере своих сил и желания, ну и пользуется всеми благами. Зачем мне, например, постоянная техника для передвижения, если я заказал её, потом использовал, и она мне больше не нужна? Пусть пользуются другие, а если она мне потребуется снова, то я в любой момент могу её снова заказать. И так во всём. Этот принцип положен в основу нашего общественного устройства.
Это прям утопия какая-то! воскликнула она, не переставая удивляться все новым и новым открытиям.
А что такое утопия?
Это такое философское учение об идеальном, недостижимом обществе.
Но мы же достигли!
Может быть, ваше общественное устройство исключительное?
Каждое общество живёт так, как оно того заслуживает. Что интересно, Надежда, ведь у вас есть философские учения о таком обществе.
Ооо, учений у нас самых разных очень много, но всё в теории. Правда, кое-что опробовано и на практике. По-нашему, это смена общественно-экономических формаций в процессе развития общества. В настоящее время универсальной модели нет: все имеют свои изъяны и не могут сделать жителей земли счастливыми и уверенными в завтрашнем дне.
Зачем же идти по такой безвариативной ветке событий?
Такова наша реальность сейчас
Из-за поворота появилась группа подвыпивших молодых людей, явно ищущих приключений, и двинулась им навстречу, громко смеясь. Когда они поравнялись с Веем и Надеждой, один из них схватил её за запястье.
А девочка ничего, смеясь, сказал он.
Остальные его поддержали:
Бери её с собойвеселее будет.
Отстань, урод, крикнула возмущённо Надежда, и в тот же момент парень, державший её за руку, улетел на другую сторону дороги.
Его друзья опешили, потом пришли в себя, один из них крикнул:
Мочи гада!
В его руке блеснул нож, он тут же нанёс удар Вею в живот. Раздался какой-то металлический звук. Парень посмотрел на рукув руке осталась только ручка ножа, осколки лезвия, словно оно было стеклянным, валялись у его ног. Додумать дальше он не успелулетел в кусты вслед за первым.
Сзади! крикнула Надежда.
Вей повернуться не успел. Массивная бита с силой опустилась ему на голову, раздался хруст. Надежда замерла от страха, а пареньот недоумения: бита сломалась в его руках, осталась только ручка, которую он держал двумя руками, глядя в ужасе на Вея. А тот, не торопясь, отправил его в полёт через дорогу. Парни поняли всю серьёзность ситуации и стали сыпать угрозы издалека, не приближаясь.
Вей, ты как?
Нормально, Надежда, я же в скафандре, а он из материала выдерживающего запредельные, по вашим меркам, нагрузки. Но делает меня немного медлительным.
Но зато эффектен и убедителен, сказала она весело в рифму, взяла его под руку и повела домой.
Почему они вели себя с нами так?
На этот вопрос в двух словах не ответишь, Вей, позже поймёшь, когда познакомишься с нашей цивилизацией поближе.
Они уже подходили к дому.
Маме только не говори, что ты инопланетянин.
Хорошо, легко согласился Вей.
Но приключения этого вечера ещё не закончились. У подъезда их ждал никто иной как Артём. Он медленно пошёл к ним навстречу.
Всё понятно, не успела со мной поссориться, а уже другого нашла. А, это ты, Майкл? узнал он его. Не зря остался.
А ты зря уехал, Артём, ответил он.
Надежда пришла в себя: день и вечер выдались щедрыми на события.
Зачем ты пришёл? Между нами всё кончено!
Быстро же ты забыла обо всём, что было.
Случайный сексещё не повод, чтобы меня преследовать, уходи, я больше не хочу тебя знать, цинично заявила Надежда.
А он, значит, останется?
А вот это уже не твоё дело, свободен!
Ну что ж, ты ещё об этом пожалеешь, повернулся и пошёл от дома в сторону центра.
Что он хотел?
Он хотел того, чего не хотела я: взаимности. Вей открыл было рот, чтобы задать ещё вопрос.
Всё, Вей, никаких вопросов, потом всё объясню.
Хорошо.
Вера Ивановна не спала, ждала их с прогулки. Как только зазвонил звонок у входной двери, она тут же открыла. Впустив осмотрела и, всплеснув руками, спросила:
Что с вами случилось?
Надежда посмотрела на Вея и всё поняла: рубашка на животе порезана, клок волос с головы свисал, содранный битой. Да ещё и запястье, за которое её схватил хулиган, было синее.
Пойдём, мамочка, я тебе всё объясню. Майкл, иди в ванну и приведи себя в порядок, подтолкнула она его в открытую дверь, а сама начала рассказывать, что случилось.
Вей вошёл в ванную, не представляя её предназначения, кроме мытья рук. Он не мог понять, что так испугало Веру Ивановну. Осмотрел себя и увидел порванную одежду и следы на животе, оставленные ножом.
Подкорректировав одежду, он случайно посмотрел на себя в зеркало и от неожиданности отшатнулся, потом понял, что это он сам, приладил часть скальпа на прежнее место. Осмотрел себя ещё раз и, убедившись, что всё в порядке, пошёл в комнату.
Надежда с мамой сидели на диване и обсуждали, произошедшее. Увидев входящего Вея, Вера Ивановна встала и обняла его.
Спасибо, вы во второй раз сегодня спасаете мою беспечную дочь, просто её ангел хранитель! Пойдёмте пить чай.
Мама, остановила её Надежда.
Мы только из ресторана и очень устали за день, лучше спать.
Хорошо. Майкл, я вам уже постелила, давайте, рубашку зашью?
Не надо, она само ремонтирующаяся. Новые технологии.
Вера Ивановна посмотрела на порезего не было. Потом подняла глаза на голову Веяона была в порядке.
Вот, Надежда, какой человек тебе нужен. Надёжный и уверенный!
Мама, ну хватит меня сватать.
Ну что мама, я знаю, что говорю! Ладно, спокойной ночи.
Путов Сергей Павлович, начальник Пятигорского УВД, полковник полиции, ходил по кабинету, анализируя ситуацию. Он только что ознакомился со сводкой происшествий, два из которых не вписывались в обычную схему. Другой бы на его месте не обратил на это внимания, но только не Сергей Павлович. Во-первых, появление тысячных купюр в городе. В банке нашли одно несоответствие: на всех восьми купюрах был один серийный номер, и обращала совершенная их одинаковость, вплоть до потёртостей.
«Подделки? задавался вопросом Путов. Возможно, но какого качества! Если бы не одинаковые номера банкнот, то от настоящих их отличить было бы невозможно. Должно быть, появились фальшивомонетчики высокого класса, скорее всего гастролёры».
Другое, довольно странное событие: трое крепких парней попали в больницу. Конечно, это были хулиганы не раз попадали в поле зрения его службы, но, что интересно, они все одновременно стали жертвами какого-то парня. Полковник был цепок, как бульдог, и имел аналитический склад ума. Эти два совершенно разных происшествия показались ему чем-то схожими. Что же задело его профессиональное чутьё? Это что-то ускользало. Полковник вызвал своих замов: по уголовному розыску и по экономическим преступлениям. Через минуту они постучали в дверь. Зная суровый нрав полковника, который не допускал панибратства на работе, но по-отечески относился к личному составу, доложили по форме о прибытии.
Садитесь, вы ознакомились со сводкой происшествий?
Так точно, товарищ полковник, одновременно ответили оба.
Ну, и какое ваше мнение? Вас в сводке ничего не насторожило?
По большому счёту, в сводке не было ничего необычного, но полковник никогда просто так не спрашивал, а уж тем более к себе в кабинет не вызывал. Пауза затянулась, но полковник не торопил с ответом.
Верочка, вызвал он секретаря по селектору.
Слушаю вас, товарищ полковник.
Сооруди нам чайку, разговор предстоит долгий.
Есть, ответила Верочка.
Оперативники переглянулись: это выходило за рамки, такого припомнить никто не мог.
Ну что, господа офицеры, примолкли?
Первым заговорил капитан полиции Петров: