Где сам Седой Еж, видит ли помощника, братья не знали. Заходили в банк по отдельности: сначала Орис, за несколько минут до назначенного времени, затем Хилл.
Строго за полчаса до закрытия он подошел к массивным тиковым створкам в полтора человеческих роста. На него внимательно смотрели два зевающих дракона: инкрустация пластинами черного и алого обсидиана. Едва Хилл приблизился, по сложной резьбе пробежало легкое мерцание и повеяло любопытством. Видимо, ничего опасного руны не обнаружилидвери с тихим мелодичным звуком распахнулись.
Уверенно шагая по ониксовым плиткам к дальней конторке, Хилл осматривался. Он всего пару раз бывал здесь, и каждый раз удивлялся: публичная приемная производила впечатление не то пещеры, не то огромной друзы кристалловтак, словно человек находился внутри. Даже узкие витражные окна словно сияли пламенем горных драконов. Каменные стены виделись картинами: то гномы у кузнечного горна, то странные обряды, то голодные морды виверн и горгулий, то стражи Опалового Трона с церемониальными секирами. И вся эта игра теней, ониксовых и агатовых прожилокмягко, еле уловимо мерцала. Хилл ощущал спрятанные в орнаменте руны и связи меж ними как пульсацию крови в живом камне. Временами он боковым зрением улавливал разноцветное сияние: нити уходили в глубину стени дальше, до крыши и подвалов. Казалось, можно пощупать их, переплести заново. Но Хилл знал, что стоит их только тронутьизлишне пристальным вниманиеми нити сплетутся в сеть.
Первый раз, три года назад, Хилл не понял, что же ему такое кажется. Спросить Наставника он побоялсяни о чем подобном тот никогда не говорил. Признаться, что мерещится всякая ерунда? Тем более что ни показать, ни объяснить толком, что же он чует, Хилл не мог. Зато выспросил тириса Ульриха, не упоминая, что нечто странное видел сам.
Гном охотно рассказал, что над охраной банка работали величайшие знатоки рунной науки. За несколько лет, что строилось здание, рунмастера сплели плотный и надежный кокон, сквозь который не сможет проникнуть ни Темный маг, ни Посвященный Хисса. На всякий случай Ульрих погрозил: не лезь, мол, если жизнь дорога, в хранилища гномов. И для убедительности показал несколько простых охранных рун, предупредив, что рисовать, не соблюдая кучи мудреных правил, бесполезно. Хилл и не пробовалон был не настолько самонадеян, чтобы мнить себя благородным магом.
Сегодня нити светились ярче. Чтобы их заметить, не приходилось прикрывать глаза. Достаточно было лишь капельку сосредоточиться.
Послание тирису Миллю, подойдя к конторке, тихо произнес Хилл в склоненную над бумагами форменную круглую шапочку.
Деловитый гном с заплетенной в три косицы русой бородой поднял голову, оглядел посыльного сверху вниз и обратно.
Давайте. Расписаться тут.
Он выложил перед Хиллом раскрытую посередине толстую разграфленную тетрадь.
Лично в руки, помотал Хилл головой.
Хорошо. Сейчас, еще раз оглядев его, ответил гном и позвонил в колокольчик.
Тут же из-за скрытой миртами в кадках двери появились двое охранников при клинках.
Проводите достопочтенного к тирису Миллю, распорядился служащий и неискренне улыбнулся.
Хиллу ничего не оставалось, как пойти вслед за одним из гномов. Второй замыкал процессию.
За дверь, через полный клерков служебный зал, по коридору, вверх по лестнице
Шагая, Хилл обдумывал, во что это он влип. Вряд ли каждого посыльного торжественно ведут на прием к главе банка. Под конвоем. Сбежать? Пора бы. Но только как? Убить гномов? Но убивать просто такнет. Должен быть другой способ.
Сохраняя внешнюю невозмутимость, Хилл оглядывался. То, что он видел, ему категорически не нравилось: все двери, окна и даже стены были сплошь пронизаны хищно мерцающими нитями. При одной мыслипрорваться сквозь нихстановилось больно.
Секундочку, достопочтенный, обернулся первый гном, не дойдя до двери в конце лестницы трех шагов. Постойте.
Гном коснулся расшитой рунами перчаткой оскаленной морды мантикора, заменяющей двери ручку. Раздался мелодичный звук и створка раскрылась.
Бежать, прямо сейчас бежать! вопил животный страх. Но Хилл подавил порыв наброситься на охранника, отнять зачарованную перчатку и нырнуть в Тень. Если столь явно выдать себя, что толку сбегать? Наоборот, стоит попросить, чтобы его засадили в самый глубокий гномий погреб, и поставили охраны побольше. А лучше убили быстро и безболезненно, пока Мастер лично не отправил ученикадолжным образом подготовленного на шестиугольном алтарена встречу с Темным Хиссом.
Насмешливые взгляды троих вооруженных до зубов коротышек, охраняющих лестницу, жгли затылок. Даже захлопнувшаяся за ним с сытым лязгом дверь не помогла от мерзкого ощущения. Сейчас Хилл почти с симпатией вспоминал гаденыша Волчка, замыслившего его убить на тренировке. Да вот бы и сегодня все было так же просто
С каждым шагом страх нарастал. Вместе с уверенностью: стоит шагнуть за порог кабинета Милля, и обратно не выйти. А до двери с золотой табличкой совсем близко нет уж! Призывающий вам не баран!
А! Сишах кхе корр багдыр! подскочив на месте, возмущенно заорал Хилл и запрыгал на одной ноге, схватившись за другую и морщась.
Оба охранника вздрогнули и развернулись к нему, наставив обнаженные клинки.
С видом несправедливо обиженного дитяти Хилл ткнул пальцем в сторону первого гнома. И тут же, сорвав с шеи амулет, шваркнул им об пол. Разбившись, артефакт вспыхнул и затрещал. Охранники по привычке попытались загородить дорогу к лестнице, но Хилл бросился в противоположную сторону. Дальше, мимо кабинета Милля, за поворот коридора
Через долгий холодный миг оба охранника протопали мимо и уперлись в очередную запертую дверь. В черно-сером тягучем мире забавные нарисованные фигурки ковыляли так медленно! Пока пара коротышек обнюхивала углы тупичка и чесала бороды, Хилл обследовал двери. Все семь, от той, что вела обратно на лестницу, до двери в кабинет Милля. Но без ключа к ним не стоило и соваться: ожившие в Тени мантикорьи морды скалились и ухмылялись, обещая откусить наглецу все, до чего дотянутся.
Он уже почти решился пожертвовать охранниками: хотелось посмотреть, будет ли гномья кровь такой же серой и нарисованной, как сами коротышки? Шипящие голоса подсказывали: попробуй, вкуссно! Хисс ждетслужи Хиссу
Охранников спас тирис Милль. Приотворив дверь, гном выглянул в коридор.
Что за бегемотьи скачки?
Сердитый голос начальства заставил коротышек подпрыгнуть.
Подозрительный человек, тирис Милль!
Где?
Хилл с трудом разбирал в медленном низком рычании человеческие слова.
Пока глава банка, топорща рыжую бороду, распекал подчиненных и распоряжался позвать подмогу и искать как следует, Хилл прошмыгнул в кабинет. Он сам не очень понял, как удалось просочиться в ничтожную щель. Но, видимо, страх перед «огненной росомахой»об этом гномьем изобретении, позволяющем обнаружить даже мага в чарах невидимости, он был наслышан от Ульрихаоказался действенным средством.
Первым, что попалось Хиллу на глаза в кабинете, был массивный письменный стол у окна. Вторымживой черный дракончик, возлежащий на столе. Подняв голову, он с любопытством глядел на гостя. От неожиданностиящер видит сквозь Тень? Хилл чуть не выпал обратно в реальность. Но тут же мысленно дал себе по лбу: пора бы понять, что гномские творения только кажутся живыми. Дело в пропитавшей их магии.
Третьим, на что Хилл обратил внимание, был огромный книжный шкаф. На две головы выше человеческого роста, глубокий и широкий. Как раз, чтобы залезть наверх и спокойно подумать, как же выбираться из западни.
Не тратя времени зря, Хилл запрыгнул на шкаф и почти вышел из Тени. От взглядов гномов его прикрывал лишь легкий пологоказалось, что управляться с новой способностью на диво просто. И уже сверху Хилл принялся разглядывать кабинет главы банка. Шкафы, бумаги и прочее его не интересовало. Дверей, кроме входной, не было. Окно окну он уделил самое пристальное внимание. Но тщетно: острые пульсирующие нити охранных рун выглядели много надежнее фигурной решетки.
Западня. Настоящая западня ширхаб дернул ввязаться в это дело!
Едва поймав трусливую мыслишку за хвост, Хилл съежился.
Хорош брат! Ты-то сидишь на шкафу, и уж как-нибудь найдешь способ выбраться. Не сегодня так завтра. А Орис? Если бы пошел Орис? Все дурной амулет выдал бы его, а сбежать от гномов он бы не смог. Лишь бы только он не поперся на помощь! И не выручит, и сам пропадет. Вот Еж порадуется Еж?
Следующая ухваченная за хвост мысль показалась Хиллу очень интересной и многообещающей. Как это он упустил из внимания Седого Ежа? По плану тот должен был в суматохе явиться сюда и унести дракончика. Но вот он дракончик, а Седого Ежа ни слуху ни духу. И подозрительная проницательность клерка наверняка Еж испортил личину! Был же странноватый запах, словно паленой шерсти. Ну, точно. Простой и ясный план, как убрать сына Мастера!
Дальнейшие мысли Хилл думал на орочьем языке, и были они так же кровожадны, как орочьи древние обычаи. И сводились по большей части к «убить и убить!» От подсказок Тени: «съесть!»Хилл отмахивался. Пока отмахивался.
Ответный план подсказал черный дракончик, пропитанный насквозь магией. Сам по себе сплошная магия. Очень общительная магиядракончик чуть не промурлыкал:
«Тронешь меня, воришка, убью. Любого чужака, замыслившего дурное, убью».
«А Седого Ежа?»
«И Седого Ежа. И тебя. Всех вас убью. Давай, иди сюда. Дотронься!»
«А тут достанешь?»
«Поближе иди, поближе».
Чувствуя, что сходит с ума, Хилл разговаривал со статуэткой и ждал. Скоро банк закроется, тирис Милль пойдет домой. Значит, можно будет выйти с ним вместе. Только как бы еще прихватить каменную ящерицу?
Как назло, время под прикрытием Тени ползло невероятно медленно. Гном за столом едва шевелился, а упавший лист бумаги планировал на пол чуть не час. К тому же, Хилла одолевал голодстранный, очень странный голод. Его совершенно не привлекали мысли о еде, но сам гном казался таким теплым и вкусным
Хилл перебрал все орочьи ругательства и начал вспоминать хмирские, когда случилось чудо. По магическим нитям в стенах пробежала дрожь, комната наполнилась басовой вибрацией. Тирис Милль вскочилто есть очень медленно оторвал зад от стула и очень медленно заковылял к двери. Забыв на столе перчатки, такие же, как у охранников.
Дверь очень медленно раскрылась перед гномом, пропуская невнятный сумбур голосов
Хилл уже не пытался понять, что там говорят охранники. Он чуялшанс!
Серый мир остановился и ждал, пока Хилл спрыгивал, натягивал перчатки, срывал с себя камзол. Нарисованные коротышки не успели вздохнуть, как Хилл ухватил дракончика, завернул в плотную ткань и понесся вместе к выходу.
«Эй, ты кто?»недоумевал дракончик.
«Хозяин», отвечал Хилл.
«Неправда! Ты другой», спорил дракончик.
«Тот, тот», отбрехивался на ходу Хилл, удерживая статуэтку подальше от себя.
«А сними перчатки, проверим, тот или не тот?»
Хилл уже проскочил между замерших охранников, миновал послушно отворившуюся под перчаткой хозяина дверь, вторую дверь внизу лестницы
«Скоро проверишь, кто тебе тот, а кто не тот», пообещал дракончику, выскочив в публичный зал. И чуть не рассмеялся. Картина, представшая его глазам, заставила бы прослезиться от зависти лучших комиков Королевского Театра.
Словно стая чаек, в воздухе зависли белые листы вперемешку с цветными гербовыми бланками. Встрепанные, растерянные гномы и люди плавно взлетали и опускались в попытках их поймать. Под потолком клубился дым. А у самых дверей в служебные помещения Хилл обнаружил ряженого морячкатот явно намеревался под шумок проникнуть в внутрь банка и поискать брата.
Не замедляя бега, Хилл дернул Ориса за рукук себе, в Теньи потащил прочь. Только удалившись от банка на полквартала и нырнув в чей-то сад, он остановился и отпустил растерянного брата.
Кхе корр!.. начал было бледный до белизны Орис, едва выйдя в несумасшедший мир.
Чшш! зашипел Хилл и поскорее отодвинул от брата сверток. Не трогай это ни в коем случае. А где Седой Еж?
Что случилось? Орис судорожно пытался сориентироваться. Что это?
Все в порядке. Это ящерица, ничего особенного не случилось. Нужно отдать Ежу. Тихо!
Прижав палец к губам, Хилл прислушался. Пока они бежали от банка, показалось, что поблизости, в сером киселе, среди прозрачных крылатых и когтистых силуэтов мелькнуло что-то
Так значит, новый Посвященный? Из тени каменного забора вышел Седой Еж. Поздравляю. Коллега.
От голоса Призывающего Хилл вздрогнул. Слишком похож на те голоса, в Ургаше. И та же тьма в глазах. Тот же голод.
Благодарю, ответил Хилл так же равнодушно и холодно. Вот. План пришлось поменять.
Протянув Седому Ежу сверток с артефактом, Хилл едва сдерживал смешок. Злой, голодный смешоксловно весело было не ему, а демону из Ургаша. Еще бы не весело: дракончик, опутывая Седого Ежа нитями черного тумана, довольно порыкивал:
«Воришка. Убью».
А Призывающий не видел. И не слышал. И не догадывался. Даже не обратил внимания, что мальчишка не касался статуэтки и не снимал гномских перчаток.
Возвращайтесь, распорядился Седой Еж, снова растворяясь в Тени.
Оба брата, проводив ничего не выражающими взглядами смазанное пятно темноты, молчали. Орисвозмущенно. Хиллсо злорадством и удивлением собственному злорадству. Он только что убил Призывающего, несравненно сильнее и опытнее четырнадцатилетнего ученика нет, теперь уже полноценного Призывающего. Уже целые сутки как Посвященного Хисса.
Прощай, Седой Еж, встряхнув головой, ухмыльнулся Хилл. Легкой дороги.
И на удивленный взгляд Ориса ответил:
Спорим на империал, что больше мы его не увидим?
Не буду я с тобой спорить, проворчал облегченно Орис. Без штанов оставишь.
* * *
Рональд шер Бастерхази уже осмотрел графскую коллекцию диковинв одиночестве, велев Ламбруку не мешаться. Подобострастные поклоны и навязчивые объяснения толстяка вызывали оскомину, но голова каменного тролля, привезенная старшим графским сыном из Сашмира, стоила того, чтобы прийти за ней лично. Теперь же, стоя у высокого окна с бокалом лорнейского, Придворный маг рассматривал собравшуюся в гостиной Ламбруков публику.
Неподалеку четыре молодящиеся дамы, обмахиваясь модными в этом сезоне расписными веерами рисовой бумаги, кидали заинтересованные взгляды на Рональда и обсуждали хозяев.
Не понимаю, почему судьба так благосклонна к выскочкам Ламбрукам! возмущалась дама в платье жабьего цвета.
Вы не знаете, баронесса? Их старшая дочь ведьма! громким шепотом отвечала дама в малиновом турнюре.
Увидев проходящего поблизости слугу, она отвлеклась от сплетен. Подруги поддержали ее, опустошив поднос с белым лорнейским.
Вы видели, как благосклонно Его Темность говорил с ней? Не иначе, звал в ученицы.
Не смешите. Из Дарики маг, как из коровы балерина, скривилась баронесса.
А вот и нет! перебила ее тощая дама с шелковыми фиалками в замысловатой прическе. После смерти троюродной прабабки Дарика получила магию.
Не выдумывайте. Дар так не передается.
Такой никчемной девицы, как Дарика, при всем уважении, дорогая, я больше не знаю, поддержала баронессу до того молчавшая дама в сиреневых кружевах. С таким приданым, она выразительно повела взглядом на роскошное убранство бального зала, четвертый сезон в дебютантках
Боги, какая глупость! И это шеры, потомки великих магов выродившиеся ничтожества. Тщета, глупость и суета. Бестолковая Дарикаего ученица? Да если собрать со всей толпы те жалкие остатки дара, что еще греют их водянистую кровь, не наберется и на одного сносного ученика. И сама Дарика Предложила заплесневелую девственность в обмен на красоту. Тупая клуша. Чтобы сбыть с рук эту девственность, не хватит всех графских капиталов. А нечего было прапрадеду нынешнего графа ссориться с кузиной: проклятье Темнойне базарное шарлатанство.
Наблюдение за ничтожествами Рональду надоело, и он бросил выразительный взгляд в сторону хозяйки дома, беседовавшей с такими же перезрелыми матронами и их пустоголовыми дочерьми. Графина вздрогнула и тут же, позабыв и о гостях, и об этикете, помчалась обрадовать супруга. Похвальное рвение.
Запыхавшихся от волнения графа с графиней Рональд оделил любезной улыбкой. Ламбрук расцвел: сам Придворный маг изволил почтить визитом и беседой! Пустые, никчемные мысли брызгали во все стороны, вызывая желание брезгливо отряхнуться. Тщеславие, удел глупцов, слишком слабых, чтобы бороться за что-то посущественней иллюзий, слишком мелочных, чтобы ненавидеть, годных лишь пресмыкаться и дрожать.
Торгуясь с честолюбивым идиотом, Рональд скучал. Он мог бы получить артефакт за медный динг. Мог бы заставить Ламбрука приплатить но не сталслишком легкая добыча. Граф был счастлив отдать диковину за обещание разобраться с причинами сокрушительного неуспеха старшей дочки. Всего лишь обещание, которое Рональд намеревался исполнить как-нибудь потом. Не очень скоро. Он бы мог прямо сейчас рассказать Ламбруку в подробностях, как, когда и за что троюродная прабабка прокляла их род. И сообщить, что снять столь сильное проклятие, замешанное на крови, может лишь Светлый не слабее главы Конвента. Но отложил удовольствие на потомкогда голова тролля займет подобающее место на лабораторном столе. Ни к чему обесценивать собственные услуги. Пусть дураки платят за собственную дурость.
Отправив покупку телепортомблаго, особняк Ламбруков находился поблизости от дворца, а артефакт был не особенно тяжелРональд распрощался с графом, чем вверг того в расстройство. Ламбрук так надеялся еще покрасоваться в обществе самого Придворного мага Зря. Темные не страдают благотворительностью.
Позволив хозяевам проводить себя до порога и удивитьсямолча! отсутствию кареты или лошади, Рональд покинул особняк. Но направился не во дворец, а на окраину Старого города, к реке.
* * *
По мере приближения к докам улицы становились все уже и грязнее, дома подступали к самой дороге, ухоженные садики сменялись крохотными клумбами и редкими деревцами. Публика на улицах менялась так же, как и домаот изысканных колонн и мозаик, от элегантных шляпок и чинных приветствий к обтрепанным стенам, засаленным рубахам и пьяным выкрикам.
Эй, красавчик! Угости даму пивом! послышалось от распахнутых дверей таверны.
Из дыма и гама выскочила потрепанная девица, пошатываясь, ухватила прохожего за отворот камзола и состроила глупую физиономиюв полной уверенности, что выглядит соблазнительно.
Оттолкнув девицу, небогатый шер брезгливо отряхнул одежду и кинул на шлюшку багрово мерцающий взгляд.
Развлечемся? Я лю ночная пташка осеклась на полуслове и отшатнулась, призывая Светлую защитить и помиловать.
Но странному человеку уже не было до неё дела. Он уверенно шагал дальше по улице, в самую опасную часть Старого города, к складам.
Оправивши платье и убедившись, что на неё не смотрят, девица раздраженно плюнула на мостовую и принялась выискивать подходящего мужчину. Таковой вскоре нашелся, и угостил даму не только пивом, но и чем покрепче. Он даже расщедрился на полмарки, вызвав неподдельный восторг и приязнь с её стороны.
На утро хозяин таверны так и не смог её добудиться, сколько не стучал в дверь. Ругань и угрозы, изливавшиеся в адрес девицы, когда по её милости пришлось ломать дверь, иссякли, как только трактирщик оказался в комнате.
Залитая красным постель, обрызганные стены, пол и потолок. Распахнутое окно. Свежий весенний ветер, колышущий слипшиеся длинные пряди волос. Чистая серебряная полумарка на столикеединственное, что там было чистого.
Не повезло осеняя себя Светлым Окружьем, бормотал трактирщик, накрывая то, что осталось от девицы, простыней.
А над рекой, на пристани, сидел мужчина, что оставил полмарки. Он смотрел на солнце, но не видел ничего, кроме красных брызг и темноты. И не повернулся, когда на голову опустилась дубинкаему уже было все равно, кому принадлежат красные, горячие струйки, сбегающие по доскам в воду.
Странный какой-то
Пьяный.
А куртка пропала
Отстирается.
Нет, смотри, вся порезана.
Не повезло
Портовым крысам и правда не повезлото ли вино, купленное на медные данги из кармана пьяного, оказалось слишком крепким, то ли в похлебку попала ненароком дурманная трава. Но к полуночи оба валялись в придорожной канаве, один с ножом в печени, второй с раскроенным о камни мостовой черепом. Из-за чего они подрались, не мог сказать никто, да и городская стража не интересовалась. Несчастный случайкому нужны нищие бродяги? Померли, и ладно. Не повезло.
* * *
Шер, на которого не повезло наткнуться разбитной девице, сидел в конторе старшины контрабандистов, то есть достопочтенного купца Феллиго, и придирчиво перебирал горку мелких предметов непонятного назначения. Косточки, бусины, кусочки дерева, камешки, перышки высыпанные из кожаного мешочка на стол, они выглядели детской забавой, странной ерундой. Но пальцы шера касались их так бережно, словно эти деревяшки и загогулины были, по меньшей мере, драгоценностями короны.
Ладно, беру.
Предметы перекочевали со стола обратно в мешочек, и гость поднял глаза на нервно переминающегося с ноги на ногу купца.
Э сто пятьдесят, ваша милость, набравшись храбрости, запросил Феллиго.
Двадцать. Гость презрительно сощурился. И не наглейте.
Как скажете, ваша милость, как скажете, мелко закивал купец. Спрятал в кошель выложенные посетителем империалы, и, почтительно поклонившись, замер.
Что?
Простите, ваша милость, но двое моих людей погибли, выполняя ваше поручение.
Выполнили?
Да, ваша милость, но их семьи
На вашей совести, достопочтенный Феллиго. Вам уплачено полностью.
Но, ваша милость, вы не предупредили, что у Дарниша
Меня не волнуют ваши проблемы. Набираете отребье
Простите, ваша милость.
Надеюсь, у вас профессионалы ещё остались? Или мне обращаться в Лигу Нищих?
Что вы, ваша милость! Как вы могли подумать
«Жемчужина Фьори», послезавтра. Пусть найдут ках-бриш и гоблинову травку, мерок пять.
Это будет стоить двести. Пять мерок по пятнадцать, сорок ках-бриш, сорок таможне. Моим людям останется всего ничего.
Не рассказывайте сказки. Травка и жвачка останутся у вас, таможня получит двадцать пять. Столько же и вам. Вот ваши полсотни.
Но, ваша милость! Снова связываться с герцогом! Это опасно. Сто.
Бие Барук куда сговорчивей.
О нет, ваша милость! Эти нищие им нельзя доверять!
Думаете, кто-то посмеет меня обмануть? нехорошо ухмыльнулся гость.
О, что вы! Феллиго съежился и отступил на полшага. Но эти подонки ни на что не годятся, ваша милость. А мы все сделаем в лучшем виде.
В Рассветную Башню магистр возвращался в приподнятом расположении духа. Ингредиенты для зелий и заклинаний обошлись лишь в половину стоимости, от проклятой по дороге девицы шла тоненькая, но вкусная ниточка жизненной энергии: наглость должна быть наказана и обращена на пользу. Удачное заклинание обещало пополнение ещё одной-двумя жертвами
Надо, надо чаще удостаивать город личным присутствием.
Придворный Маг улыбнулся своим мыслям, не обратив внимания на отшатнувшегося в страхе слепого нищего. Старик, прижимая к груди кружку для подаяний, шептал молитву Светлой.
Глава 7. Да здравствует наследник!
235 год. За четыре дня до Праздника Каштанового цвета.
Суард.
В кабинет герцога Дарниша влетел бледный, как бумага, секретарь.
Сиятельный шер! Тирис Гнор Милль и капитан Труст желают Вас видеть!
Урман Дарниш поднял взгляд от торгового договора и прислушался. Похоже, к нему в дом вломились очередные неприятности. После забастовки докеров и поджога одного из складоввполне ожидаемые. Какую гадость на этот раз устроил Темный? Если замешан Гнор Милль похоже, магистр решил поссорить Дарниша с Гномьим Банком. На контракте, в который вложено столько времени, сил и денег, ещё чернила не просохли, а Придворный маг уже успел встрять.
Всего четыре дня тому назад не было дружбы крепче и партнера надежнее. Сотрудничество богатейшей компании и самой надежной в Империи финансовой организации, обещающее обеим сторонам более чем ощутимые выгодычто может быть для банкира важнее? Для человеканичего. А вот для гнома Догадка, осенившая Урмана, чуть не заставила его поседеть.
Просыпающийся Дракон. Символ и талисман клана Миллей. Гнор показывал Урману статуэтку из черного мерцающего камня, на почетном месте красующуюся в его рабочем кабинете, и рассказывал старинную легенду об основании древнего, как сами горы, рода Миллей. По преданию, род вел начало от Великого Огненного Дракона, что спал под горами и видел прекрасные сны. Просыпаясь, пламенным дыханием Дракон породил первых гномов клана, чтобы своим мастерством они воплотили увиденную во сне красоту. Он наделил клан великими дарами: рунной магией, властью над камнем и металлом, художественным талантом и драконьей золотой удачей. И чтобы дары не были забыты, из крошечной чешуйки сотворил собственное подобиеПросыпающегося Дракона. Статуэтка, по словам Гнора, обладала чудесными свойствами, в доказательство чего кивал на банк.
Дарниш оценил невероятную красоту. Дракончик казался живым, приоткрытые глаза лукаво поблескивали, намекая, что специфический гномий юмортоже один из его даров. Застывший в движении, гибкий и мощный ящер, казалось, сейчас потянется, дохнет пламенем и взлетит.
Герцог расхвалил статуэтку до небес, желая порадовать Гнора, и тот даже предложил дотронуться до неё, обещая, что, если Урман придется Дракону по вкусу (на этом месте гном сделал особенно серьезную физиономию, а Урман на секунду задался вопросом, чем же питаются драконы?), тот подарит немного удачи. На особую удачу Дарниш не рассчитывал, но погладить дракончика оказалось неожиданно приятноон уловил легкую дрожь, будто дракончик заурчал. Но это, конечно, почудилось. Тирис Милль всем видом показывал, что доволен и партнером, и перспективами совместного дела. И вот теперь даже по звуку шагов становилось понятно, что тирис Милль в ярости.
Проси входить.
Дарниш встал, приветствуя бешено сверкающего глазами гнома и капитана городской стражи.
Рад видеть Вас в добром здравии, тирис Милль. Капитан. Учтивый поклон гному, еле заметный кивок в сторону капитана Труста. Не угодно ли присесть? Коньяк? Кофе?
Ни словом, ни жестом Дарниш не показал, что замечает в их визите какие-либо странности или, упаси Светлая, чем-то недоволен.
Вы обвиняетесь напористо влез вперед Труст, но гном смерил его таким взглядом, что капитан поперхнулся.
Коньяк, пожалуйста. Тирис Милль напоминал видом готовый взорваться вулкан, но достоинство и присущая гномам невозмутимая обстоятельность не изменили ему. Господин капитан, если не возражаете, мы с Его Сиятельством обсудим наш вопрос наедине. Это дело касается только его и гномов.
Капитан Труст не возражал. Его вынесло из кабинета, будто ударной волной, и отпустило только на улице. Выругавшись сквозь зубы на этих демоновых гномов, не угодишь им, он помотал головой и отправился в любимую пивную, от греха подальше.
Не торопясь, Урман достал из резного дубового шкафчика подаренный Его Величеством коньяк и разлил по бокалам. Поворачиваясь к гостю и протягивая бокал, он держал маску холодного достоинства и равнодушия.
Чем обязан?
Зулумкеш Нортваш человек? Глава Банка не стал ходить вокруг да около.
Да, мой.
Сегодня в его доме служба безопасности Банка и люди капитана обнаружили Просыпающегося Дракона. Он исчез из моего кабинета вчера около шести вечера. Объяснитесь, сишер.
А что говорит Зулумкеш? Тон Дарниша был предельно спокоен и нейтрален.
Он убит при сопротивлении стражникам. И ничего не говорит.
Вам не кажется это несколько подозрительным? Мои люди не имеют обыкновения сопротивляться служителям закона.
Урман, скажите прямоэто ваших рук дело? Гнор свирепо уставился на Дарнишане хуже дракона.
Гнор, вы, как банкир, прекрасно понимаете, что никакие артефакты, даже столь уникальные и дорогие, как ваш Просыпающийся Дракон, не могут для меня перевесить ценности наших деловых отношений. Про то, какой честью для себя я считаю возможность в будущем назвать вас своим другом, даже говорить не буду. Так что отвечу прямоя такого приказа не давал, и мои люди по своей инициативе подобных вещей не делают.
Что ж, Урман. В ваших словах есть резон. Кроме того, вы касались Дракона, и вы живы, гном несколько сбавил тон.
Интересно. Поясните, пожалуйста, ваши слова. Дарниш сохранял каменную невозмутимость.
Просыпающийся Драконне безобидная игрушка. Он умеет за себя постоять. Если человекили гном, или кто-то ещёкасается Дракона, имея намерение причинить вред клану Милль, Дракон его убивает. Три-пять часов, и наступает смерть. От старости. С вами всё в порядке.