Музыкант, это ты? Что случилось?
Ничего. Привет встал и отошел к двери. Давай говорить по-шведски, я в общественном месте.
Давай, а то скоро родной язык забудем, засмеялся тот. Суне вообще легко смеялся по любому поводу. Я все больше по-английски последнее время Так что?..
Мне нужна твоя помощь как хакера.
С ума сошел? Я честный программист.
Да, конечно. Я прошу тебя найти человека в компьютерной сети.
Ну Хоть имя знаешь?
Да
Погоди, поставлю на запись Теперь говори.
Женщина не старше тридцати лет, русская, Маргарета, с восемнадцатого по двадцать четвертое июля этого года находилась в Париже, в отеле «Луара» вместе с десятилетней дочерью по имени Александра, двадцать второго и третьегов отеле в Дисней-Ленде Владеет свободно английским и итальянским и, кажется, французским языками, филолог
Магнус, ты спятил? прервал его голос Суне. Ты хочешь, чтобы я проник в компьютеры отелей?
Да.
Отключайся.
Мне больше не у кого
Я сам тебя наберу и бросил трубку.
Телефон зазвонил около десяти вечера, когда он не ждал уж звонка, пребывая в твердой убежденности, что Суне не станет рисковать.
Что еще ты знаешь об этой женщине?
А что нужно?
Ну, внешность
Шатенка с красноватым отливом, зеленые глаза, рост примерно метр семьдесят. Образ такой похожа на Колдунью в стиле фэнтези. И в то же время испуганные глаза.
У тебя есть компьютер?
Нет. У меня есть Интернет-клуб на углу.
Ну, так иди туда быстренько; если нет ошибки, это интересно. У тебя есть и-мэйл?
Есть.
Диктуй, записываю А фотография этой дамы у тебя есть? Можешь сбросить мне? Чтобы ошибки не вышло
За девять минут он добежал до Интернет-клуба, сканировал показавшийся ему самым удачным и выразительным портрет Маргариты и отправил его на адрес Суне. Телефон зазвонил минут через пять:
Эх ты, чудо А фамилии ее не знаешь?
Нет.
Давай смотри свою почту, я отправил
Послание состояло из трех страниц. Когда он открыл его, то задохнулся: с экрана компьютера на него смотрела Маргарита одновременно с двух снимков: один, только что им отправленный, был сделан им же несколько недель назад в театре на фоне опустевшего зала и погасшей люстры, а на другом она была запечатлена в полный рост задрапированной в какую-то черную тунику до полу и с разрезом до середины бедравзгляд изподлобья, без улыбки, босые ноги на выщербленном каменном полу, полуразрушенные колонны и витражи за спиной, и волосы цвета красного вина искрятся красным, наверняка посвеченные прожекторомстудийная фотография в готическом стиле
Ошибки быть не могло: не просто то же самое лицо, а точно тот же образ, взгляд, эти флюиды неразгаданной тайны не оставляли сомнений. Отдышавшись, он открыл следующую страницу. Там тоже оказалась ее фотография, но другаяснимок на документи это явилось еще одним подтверждением. «Я был правона не офисный работник»сказал он себе и начал читать текст. Это оказалась та статья, что в издательстве «Айрис Бридж» подготовили для размещения перед текстом романа «Рыцарь Ордена Зеркала»ее первой книги. Читать статью не было сил, буквы путались, строчки переплетались. Зазвонил телефон.
Ну? спросил Суне. Это она?
Да. Она была в Швеции в конце мая?
Похоже, что да. Договор с издательством подписан двадцать восьмого мая. Сейчас находятся в печати еще две книги. Она срывает успех. У себя в стране неизвестна, «Рыцарь» вышел малым тиражом в частной типографии, никто ее там не раскручивает. То ли сама не ищет славы на родине, то ли не разглядели еще.
Она хорошо пишет?
Ну, вздохнул Суне. Я не разбираюсь в литературе, и фэнтези мне не очень нравится, но это понравилось. Похоже на Толкиена, но у него все сказка, а у нее нереальное действие в реальном мире и от этого воспринимается как реальное. Продается хорошо. С другой стороны, что разрекламируешь, то и купят. Сотрудники издательства говорят, что хорошо. Не банально.
А ты знаком с кем-то из издательства?
Ну, ты чудо! Я же на этом «Рыцаре» опробовал мою новую программу, и как удачно получилось! А с издательством после этого мы заключили договор о сотрудничестве Алло! Что замолчал?
Нет, ничего. Значит, в издательстве есть ее телефон?
Есть, но дать его тебе я не могу. Одно дело фотография и статья к книге, уже вышедшей в продажу, а
Тогда скажи, вот этот номерэто ее номер? и продиктовал по цифрам.
Я не должен этого говорить, нода, подтвердил Суне через минуту. Но, насколько я знаю, ей ни разу не звонили домой, так что номер не проверен. Здесь живет какая-то ее подруга всей жизни, через нее все решалось. Потом она приехала, подписала контракт и уехала. Что-нибудь еще?
Не знаю. Пока нет. Спасибо. Почему может не отвечать телефон?
Мало ли. От этих стран можно ожидать чего угодно. Попробуй ночью.
Пробовал.
Откуда набираешь?
С мобильника.
Попробуй с автомата или стационара.
Спасибо.
Не за что. Как дела?
Хорошо. Почти совсем хорошо.
Да, я уж догадываюсь Когда начнешь петь?
Уже начал.
Ну, так я и знал, что не пригласишь на премьеру!
Извини, так получилось. Я сам не ждал. К тому же премьера была в Милане.
Да ну? Еще может и в Ла-Скала?
Да.
Конченный ты человек, Музыкант. Ладно, звони независимо от результата. Если не получится, будем думать дальше
Магнус распечатал послание вместе с фотографиями, дошел до ближайшего телефона-автомата и набрал номер
* * *
Санька уже спала. Учебный год еще не начался, но Маргарита загоняла дочь в кровать пораньше с целью восстановить в сбитый за лето режим во избежание утренних жалоб на жизнь в первые дни учебного года. На письменном столе в новой рамке, специально для этого купленной в магазине фототоваров на выклянченные у бабушки деньги, красовалась фотография: Маргарита и Магнус у колонны Гранд-Операночь, обилие цветных огней, оба получились красивые как топ-модели, и счастливые, как И даже вспышка не создала эффекта вампирских красных глаз. Впрочем, этот дефект мог быть исправлен при обработке на компьютере, поскольку снимок был сделан цифровой камерой. Маргарита не помнила, когда он был сделан и кем, вероятно, Санькой, и теперь безобразница и виновница всего происходящего утвердила это напоминание у себя на столе. «Фиксированная память»сказала себе Марарита. Глядеть на снимок было больно, как дотрагиваться до свежей раны.
Тамара Алексеевна долго разглядывала в рамке свою дочь, подпирающую колонну Парижской Оперы напару с молодым человеком, похожим на «Мужчину с красным шарфом» прежде, чем задала тот единственный вопрос, какой только и можно было задать:
Это кто?
Случайный знакомый, сморщилась та. Распроси свою внучку, это все ее рук дело. Вернее, ее длинного языка.
Что уж рассказала бабушке Санька, так и осталось секретом, в доме же воцарилась атмосфера «табу»: ни дочь, ни мать не задавали вопросов, а вместо этого подолгу шептались в кухне и другой комнате, как две заговорщицы. Магнус смотрел с фотографии на столе, но имени его не упоминалось в разговорах. Маргарита сначала ждала вопросов и боялась их, потом все как-то стабилизировалось, дочь пошла в школу, а сама Маргарита переворошила за август массу литературы по истории средневековой Европы и Востока, в особенности Китая и его единоборств и наук, по сравнению с которым тогдашняя Европа выглядела просто стадом неандертальцев, и теперь просиживала дни напролет за экраном компьютера, создавая новое произведение. К середине сентября барон Амадеус добрался до Китая, где ему многому предстояло научиться, в том числе обращаться с холодным оружием и собственным телом, превратив недостаток своего небольшого роста в преимущество перед противником, а через пару лет вернуться в Палестину, где о нем перестали уже и вспоминать, чтобы посчитаться там со своими христианскими обидчиками из рядов светских рыцарей-крестоносцев, а затемна родину, в Туманный Альбион, чтобы разобраться там с другими своими гонителями, безмятежно уверенными в том, что Горбун давно уж скормил свои кривые кости грифам в пустыне. Ему предстояло также не только спасти королевскую дочь и предотвратить заточение Флер в монастырь, но и разобраться с ее происхождением и доказать, что она не безродный подкидыш, пригретый из милости в доме знатного вельможи, а дочь от законного, хотя и тайного брака, потрясая перед носом ее отца-благодетеля листком с соответствующей записью из церковной книги, что в свою очередь должно было повлечь за собою событий еще страниц на триста О-о!..Сэр Амадеус получался очаровательной комбинацией в меру грубого воина и благородного рыцаря, обладателем незаурядного интеллекта и тонкой натуры, глубоко запрятанной под специально для него сплетенной кольчугой. Санька обожала нового героя, с готовностью искала в Интернете, библиотеке и у знакомых информацию по средневековью вплоть до того, какие имена могли даваться детям благородных родителей, а какиепростолюдинам.
Почему именно Амадеус? спросила она после прочтения первых страниц.
Это имя состоит из латинских корней и означает «любимец Богов».
Ничего себе любимец! Его родной отец чуть насмерть не загнобил в детстве! Если бы не эта отшельница, он бы не выжил. Что это за любовь такая?
Вот такая. «Кого возлюбят Боги, тому они даруют много счастья и много страданий». Не понимаешь? Ничего, это возрастное, пройдет. Поймешь с годами
Милый и трогательный свой растерянностью и решительностью швед не забылся, но постепенно превращался в очаровательное воспоминание, причинявшее с каждым днем уже все меньше боли. Поэтому Санькин вопрос прогремел, как гром среди ясного неба, предупреждение и напоминание:
Что-то уже столько времени прошло, а он все не звонит. Ты правильно номер написала?
Правильно буркнула Маргарита, и вздохнула: «Ах, деточка, если бы ты знала, что я сделала, ты бы не поняла бы этого. И правильно. Я сама этого не понимаю»
И вот теперь Санька спала у себя в комнате, а Маргарита смотрела одним глазом в экранна текст, а другимна телефон, пододвинув его поближе. «А что, собственно, может помешать ему набрать номер с другого телефона? подумала она. С автомата, например? Заблокировать один номерэто наивно. Надо сделать наоборотоставить доступ нескольким номерам, а остальные заблокировать Или я хочу, чтобы он дозвонился? Мало ли чего я хочу. Я все время чего-то хочу» И так и сделала: ввела в память аппарата несколько номеров, от кого согласна была получать звонкисписок получился довольно длинными заблокировала все остальные. «Ничего, сказала себе. Все проходит, и это пройдет. Время лечит»
«Но времянеторопливый доктор, вспомнились тут же слова из прочитанной когда-то давно книги. И лечит он без анестезии» Много счастья и много страданий Многоэто сколько? И чем оно измеряется?..»
Если бы он набрал этот номер минут на пять или десять раньше, он дозвонился бы. Скорее всего, Маргарита сняла бы трубку и вряд ли бросила бы ее обратно на рычаг, отключив телефон вообщене хватило бы сил на этот самоубийственный поступок, и разговор бы состоялся, и все стало бы по-другому Но разговор не состоялся. Магнус обошел несколько телефонов-автоматов, потом разозлился и направился домой, по дороге набрав Суне, который ответил сразу же и вопросом:
Ну как?
Никак.
Хм. Хочешь, я попытаюсь ей позвонить?
И что ты ей скажешь?
Ничего. Я позвоню с компьютера так, что ты сможешь слышать и говорить.
Да? А ты в это время что будешь делать?
Не считай меня невеждой! Я отключусь.
Ну, попробуй.
Он слышал гудки набора и следомкороткие сигналы в трубке: номер не отвечал. После нескольких попыток Суне сдался:
Тоже ничего не выходит. Слушай, ты извини, что лезу в твою жизнь, но Ты уверен, что она хочет поддерживать знакомство?
Процентов на восемьдесят.
Ага. Но, значит, остаются двадцать процентов возможности отрицательного ответа. Может, она заблокировала все входящие звонки, кроме нескольких номеров, самых главных для нее?
Я уже не знаю, что думать.
У нее ведь есть еще и и-мэйл.
Да?
Не знаю, как это будет выглядеть
Никак. Не надо. Тогда она сразу поймет, что я просил помощи у кого-то и этот кто-то, грубо говоря, выкрал информацию.
Нет, ее и-мэйл я имею вполне законно. Но, конечно, сообщать адрес, когда человек сам этого не делалнехорошо Давай попробуем набрать с номера издательства.
Сейчас? И как ты?..
Через компьютер наберу.
А это не взлом системы?
Да ну, какой там взлом. Так, ерунда
Если ее телефон имеет определитель номера, то она должна понять, что в такой час из издательства никто звонить не может.
Тебе не угодишь. Хотя ты и прав. Хочешь, завтра позвоню в рабочее время?
И что? Нет, оставь. Извини, я так заморочил тебе голову.
Брось ты. Это даже интересно. Хочешь, я сброшу тебе всю официальную информацию о ней? И даже сплетни?
Не надо. Особенно сплетни не надо. Я уже все понял. Или почти все.
Как знаешь. Ну, хочешь, я пошпионю в твою пользу за этой Маргаретой?
А что ты сможешь нашпионить?
Ну, я все-таки кое-что умею по части информатики
С началом сентября времени стало меньше, поскольку вернулись из отпусков и каникул ученики и начались занятия в Школе иностранных языков. Эту работу Маргарита не бросила: она была не в тягость и служила источником регулярного и относительно стабильного заработка. Начать жить только и исключительно литературным промыслом она не решалась. Швеция была далеко, а от родной страны можно было ожидать чего угодно, несмотря на все заверения о стабилизации, изливающиеся с экранов телевизоров.
В один из серых и тоскливых дней начала октября позвонила Татьяна и порадовала сообщением, что «Замок» и «Призрак» поступили в продажу. Потом как-то странно и нетипично для нее замялась и наконец после многих вздохов объяснилась:
Ромашка, я выхожу-таки замуж.
И что тебя смущает? удивилась и встревожилась Маргарита. Помнится, ты была полна энтузиазма
Да я и сейчас его полна, не очень убедительно заверила подруга. Но все-таки боязно. Была я свободная женщина, а теперь
И чем ограничится твоя свобода? У тебя контракт и зарплата, легальное положение в стране.
Да, все это так Ладно, это мелочи. Я вот что тебя прошу: будь моим свидетелем на свадьбе.
Я?
А кто? Кого же мне еще приглашать в свидетели? Я тут одна, как не знаю кто. Если бы в мэрии регистрировались, то можно было бы отнестись так себе. А тутв церкви, куча народу будет, все его родственники, коллеги приезжай!
Таня, ну А виза?
Так у тебя же многократная виза на год! До мая следующего года можешь въезжать-выезжать хоть каждый день!
Ой, Таня, ты последнее время так меня озадачиваешь. Когда торжественное событие?
Через две недели. В субботу.
Ну Конечно, я приеду.
Конечно же, она не смогла бы отказать подруге. Какие отговорки, какие аргументы можно привести, чтобы отказать в подобной просьбе? Тем более, как вспоминала она теперь, Татьяна никогда ее ни о чем не просила. Они вообще настолько редко просили друг друга о чем бы то ни было, что трудно было вспомнить о просьбах. Разумеется, следовало приехать в Стокгольм заранее, а не пятницу вечером, чтобы иметь достаточно времени на поиск подходящего платья «Опять заморочки, вздыхала Маргарита, подпирая щеку и глядя в экран компьютера. Я же никогда не была свиделем на свадьбе, тем более по лютеранскому или какому там обряду. Я вообще ни разу не была на свадьбе, даже гостем»
Все эти затруднения показались ей сущей мелочью, как только она подумала о том, что Магнус находится, вероятно, в отпуске, положенном ему осенью, как он сам говорил тогда в Париже («Тогда! В Париже!!» О, Господи, как это звучит) и что нет уверенности, что он не проводит его дома, после двух с половиной лет отсутствия. Несмотря на то, что он не хочет или боится туда ехать и что отпуск его заканчивается через а как раз через две недели и заканчивается. Так что риск столкнуться на Дроттнингатан в Стокгольме невелик. И даже если и велик этот риск, все равно
«А может, я даже хочу этого? А что ему тогда скажу? Чем оправдаю свое глупое поведение?.. А куда я задевала номер его мобильника, нацарапанный им в последний момент? В сущности, мальчик ведь мил. Весьма И Стокгольмтакой славный городок. Будто ненастоящий»
Тогда же пришло этоне просто славный, а «ее» город, где с первого дня почувствовала она себя так легко и комфортно, словно прожила там всю свою предыдущую жизнь, и какая досада, что мы не помним наши предыдущие жизни, иначе, возможно, не метались бы так по свету В отличие от шумных, суетных, крикливых Рима и Милана, загазованных автомобильными выхлопами, где каждым деревом кичатся, как великим достижением и никто не умеет говорить шепотом, в Стокгольме всякий так называемый городской шум тонет в парках, каналах и речках, столько воды и зелени, что будто и не в городе ты, люди разговаривают тихо, улыбаются все, как блаженные, но это не раздражает, и хочется вернуться туда, как домой после долгого отсутствия, пройтись по набережным, погладить гранит парапетов, попытаться выучить зубодробительные названия улиц И даже в Париж так не тянуло