Мне очень хотелось, чтобы он улетел, печально говорит Клара и переплетает тонкие пальцы с моими.
Мы улетим за него, отзываюсь я. За всех.
Она кивает и опускает голову. На лицо падают густые волосы.
Ночью встречаемся в кухне, да? начинаю я. С Луисом я еще не говорил. Поговорю перед отбоем. Не хочу, чтобы он как-то нас выдал.
Внезапно мной снова овладевает волнение.
Лучше зайди за мной в спальню, когда будешь готов, говорит Клара и снова мне улыбается.
Сегодня она какая-то другая. Тихая и задумчивая. Наверное, нам обоим странно прощаться с домом.
Я люблю тебя, Тоби.
Я тебя больше люблю.
Такого не может быть.
Продолжим в том же духеи меня стошнит.
Клара смеется, и ее смех кажется прекрасной музыкой в солнечных лучах.
Не помню, чтобы когда-нибудь был так счастлив.
Глава 23
Нам надо поговорить.
После просмотра фильма народ расходится по спальням, и мне удается поймать Луиса на лестнице. Том уже вовсю жалуется на вонь в нашей комнате. Понять его можно. Эшли вернулся из церкви, и теперь жуткий запах просачивается в коридор, будто у нас в спальне кто-то знатно напердел. Надеюсь, хоть кто-то из Божественного Отряда не отвернется от Эшли. Как минимум Гарриет точно не перестанет ходить в его церковь. Хотели мы того или нет, у всех здесь появились связи, и меня это радует. Если и есть что-то важное в жизни, то это точно любовь. Эшли был прав.
Луис выдергивает руку из моих пальцев и пытается меня обойти.
Иди к черту. В сотый раз тебе говорю: не смей со мной разговаривать.
Речь о повторном анализе.
Тут он останавливается и настороженно смотрит на меня:
И что с ним?
Хочу тебе кое-что показать. Только не здесь.
Разрываясь между ненавистью ко мне и желанием все узнать, гений жует нижнюю губу.
Хорошо.
Он решительно шагает к ближайшей ванной, а я с бешено бьющимся сердцем иду за ним и закрываю за нами дверь. Потом молча достаю сложенный лист бумаги и отдаю Луису.
Довольно долго он пялится на бумажку. То сводит, то разводит брови. Принять такое нелегко. Когда так долго живешь со страхом, он почти становится тебе другом. Единственное, в чем мы были уверены, это наше неизбежное будущее.
В конце концов Луис поднимает голову.
Где ты это взял?
В кабинете Хозяйки.
Он снова смотрит на листок и начинает дрожать с ног до головы.
Но ведь Ничего не понимаю. Почему она ничего не сказала? Он заглядывает мне в глаза. Почему мы до сих пор здесь?
Помнишь медсестру, которая нравилась Уиллу? Она еще про книжку рассказывала.
Услышав имя Уилла, Луис вздрагивает.
Помню, и что?
Она хотела что-то для нас сделать, а Хозяйка забрала ее в лазарет.
То есть как это?! У гения широко распахиваются глаза. Откуда ты знаешь?
Просто знаю. Терпение потихоньку кончается, хотя я и понимаю, что у меня, чтобы свыкнуться с новостью, было несколько дней, а у Луисавсего несколько минут. Сам видел.
До Луиса наконец доходит:
Что она теперь с нами сделает?!
Это не важно. Я сажусь на край ванны, старательно делая вид, будто не замечаю призрака Уилла. Наверняка Уилл одобрил бы наш план. Мы сваливаем.
Она отправит нас в лазарет, еле слышно говорит гений, в чьих глазах сияет дикий ужас.
Не успеет. Слушай меня внимательно У меня есть план. Я хватаю Луиса за плечо и слегка трясу. Мы сбежим.
В конце концов Луис смотрит на меня и по-настоящему прислушивается к моим словам.
Куда?
Сегодня ночью придет катер. С продуктами и всякой фигней для дома. К тому моменту, когда катер отчалит, мы с Кларой будем на борту. Мы все спланировали. В моих устах все звучит гораздо организованнее, чем есть на самом деле. Может быть, Луис придумал бы что-то поумнее, если бы мы посвятили его в свой план раньше. Ты должен пойти с нами.
Клара об этом знает? спрашивает он и снова смотрит на бумажку.
Нет. Внутренне я весь сжимаюсь, но стараюсь ничего не выдать голосом. Я ей позже все расскажу. Но ты должен пойти с нами. И ты прекрасно это знаешь.
Несколько долгих секунд гений пристально смотрит на меня, и я почти слышу, как у него в голове вращаются шестеренки. Пальцы крепче сжимают бумажку.
То есть мы просто возьмем и сбежим?
Да. Сегодня ночью. Не пей таблетку. Притворись, будто спишь. Когда в доме все стихнет, мы уйдем. Еще до того, как медсестры встанут разбираться с доставкой.
Приключение, тихо вздыхает Луис. Уиллу ты то же самое говорил.
Я наклоняюсь вперед и крепко беру его за руки.
Ничего подобного. Тогда все было иначе. Сам знаешь, Уилл болел. Я смотрю в глаза Луису. Ты должен пойти с нами, Луис. Должен.
Зачем? Он вырывается из моих рук, оставляя бумажку в моей ладони. Он все еще злится на меня, причем так сильно, что вполне может все испортить. И для себя, и для нас. Чтобы тебе стало легче после того, что ты сделал с Уиллом?
Нет, отзываюсь я и наконец нахожу правильные слова:Ты должен пойти, потому что так хотел бы Уилл.
Луис снова плачет, и из его груди вырываются тяжелые рыдания. На этот раз он плачет не только из-за Уилла, а из-за всего сразу. Из-за бумажки, из-за меня, из-за всей этой чертовой жизни, из-за Хозяйки и медсестры. Хочется его утешить, но я сдерживаюсь. Он должен выплакать все это из себя, а за него я это сделать не могу. Впервые за все время я вижу в нем не только гения, но и маленького ребенка.
Ночью медсестры делают последний обход, чтобы убедиться, что все мы спим. Поэтому притворись спящим. Не пытайся со мной заговорить. Даже шепотом. Потом нам придется действовать тихо и быстро. Не знаю, будет ли Хозяйка дожидаться доставки, поэтому обуй кроссовки. И надень что-нибудь теплое. Договорились?
Шмыгнув носом, Луис кивает.
И никому ничего не говори. Пожалуйста.
А кому мне теперь что-то рассказывать? почти улыбается он.
На этом я его оставляю и иду в спальню за туалетными принадлежностями, чтобы почистить зубы. Все вены в теле гудят. Мы это сделаем. Мы и правда это сделаем!
В спальне холодно, потому что Том открыл окно. Однако вонь уже просочилась в каждый угол. Я вжимаюсь лицом в простыню, но все равно чувствую едкий сладкий запах, словно что-то гнилое впиталось в саму ткань. Когда приходит медсестра с таблетками, она слегка морщит нос. Беда Эшли играет нам с Луисом на руку, потому что второпях медсестра даже не смотрит толком, глотаем мы «витаминки» или нет. Она пытается понять, кто из нас источает вонь, и быстро находит источник.
Сегодня никто не бесится, когда Эшли начинает молиться, стоя на коленях у своей кровати. В его Бога я не верю, но все равно молча отправляю куда-то туда добрые пожелания для Эшли. Пусть пользы от этого не будет, но и вреда тоже. Когда свет выключается, я думаю о том, как Клара лежит в своей постели и ждет. Точно так же, как мы с Луисом. От волнения и нервов все тело покалывает. Пусть все пройдет, как надо, умоляю я не то судьбу, не то природу, не то саму удачу. Пожалуйста, пусть все получится!
Том и Эшли засыпают, а мы с закрытыми глазами лежим в полной тишине, пока не заканчивается последний обход. Я жду, когда наконец почувствую неуловимую перемену в атмосфере дома, которая подскажет, что наступило затишье. Медсестры ушли в свое крыло. Дети спят. Осторожности ради я жду еще немного. Наверное, уже готовая к побегу Клара сидит на своей кровати и нетерпеливо постукивает ногой по полу.
В доме тихо. Никто не шевелится. Даже мыши.
Не знаю, откуда приходит давно знакомый ритм, но он громко звучит у меня в голове, и я вылезаю из-под одеяла. Что ж, пора мышкам сбежать. А может быть, мы просто крысы, бегущие с тонущего корабля. Плевать. Мы здесь не останемся. Сердце стучит где-то в горле, когда я осторожно хлопаю Луиса по плечу. Он тут же садится, и мы молча одеваемся. Гений на меня не смотрит, но его лицо отражает сосредоточенность и решительность. Мое, наверное, тоже.
Готов? шепчу я, когда Луис уже натянул кроссовки, и он кивает в ответ.
В последний раз я оглядываюсь на Тома с Эшли и в последний раз выхожу из четвертой спальни. Чувствую, как изнутри меня жалит что-то печальное, но все же отворачиваюсь и целиком отдаюсь волнению. Хватит оглядываться назад. Впереди нас уже заждалось будущее. От нервов и восторга сердце несется вскачь.
В коридоре холодно и темно. Мы идем к спальне Клары, и половицы удивительно к нам добрыни одна не скрипнула. Как будто этой ночью дерево стало нашим молчаливым союзником. Глупо, конечно, но мысленно я прощаюсь даже с деревяшками. Света нигде не видно. В доме царит полный покой. Беспокоиться нужно только о кабинете Хозяйки. Жуть берет, как подумаю, что приду в кухню, а она там. Или что дверь ее кабинета распахнется, и она поймает нас на полпути к свободе. Но все эти страхи могут подождать. Для начала нужно забрать Клару. С ней я всегда чувствую себя храбрее.
По пути к спальне девочек мы молчим. Луис жмется ко мне, как ребенокк своему родителю. Очень осторожно я открываю дверь и уже улыбаюсь, предвкушая, как увижу сияющее лицо Клары. Я так взволнован по поводу будущего, что не сразу замечаю изъян в настоящем.
Клары в комнате нет. Улыбка гаснет, и я хмурюсь. Неужели она уже ушла? Или я неправильно понял ее слова? Я застываю. Луис проталкивается в спальню мимо меня и подходит к аккуратно застеленной кровати.
Тоби, шепчет он, иди сюда. Берет с покрывала сложенный лист бумаги и протягивает мне. Тут твое имя.
Я разворачиваю листок. В мыслях пляшут догадки, но ни одна из них и близко не похожа на то, что там написано.
«Дорогой Тоби!
Я все пыталась найти правильные слова, но на ум ничего не приходит. Даже писать не хочется, но я должна. Все равно не смогу сказать такое вслух. Тем более тебе.
Я не могу пойти с тобой.
Всем сердцем хотела бы, но не могу. Это было бы несправедливо ни по отношению к тебе, ни по отношению ко всем остальным в большом прекрасном мире.
Я заболела и больше не могу притворяться, будто ничего не происходит. Прости, что не попрощалась с тобой, но это было бы слишком больно. Даже сейчас я пишу это и плачу, поэтому надеюсь, что ты все поймешь.
Мне так много хочется тебе сказать, но понадобится целая жизнь (ха! Иногда просто необходимо искать что-то забавное в происходящем), чтобы все это написать. И все равно никаких слов не будет достаточно, поэтому я скажу только это.
Я очень-очень-очень сильно тебя люблю. Всем сердцем! Спасибо тебе за то, что сделал меня счастливой. Я бы не захотела изменить ни единой секундочки.
Отправляйся на поиски солнечного света, Король Русалок. Я всегда буду с тобой. В каждой волне, в каждой соленой капельке, в каждом дуновении морского ветра.
Я люблю тебя.
Клара».
Долго-долго я смотрю на записку и не понимаю ни слова. Как это она не может пойти? И куда она делась? Думаю о том, как странно она вела себя в последние два дня. Как много спала. Как расстроилась, что в последнюю ночь я ее не разбудил. Как легко согласилась на мою просьбу взять Луиса. Теперь я понимаю почему. Она знала, что не пойдет с нами. У нее был свой собственный секрет. «Я заболела и больше не могу притворяться, будто ничего не происходит». Я вижу эти слова, но не могу их осознать. Это неправильно. Наверняка это ошибка. Вспоминаю о синяке на бедре Клары, о том, как она вздрогнула, когда я к ней прикоснулся, и как не хотела заниматься сексом, пока мы не окажемся на свободе. Как была полностью одета, а не появилась в привычной ночной сорочке. Земля уходит из-под ног, и кровь стынет в жилах.
Она заболела? спрашивает Луис и облизывает губы, как всегда, когда нервничает.
Нет, машинально отвечаю я, мну листок и заталкиваю в задний карман.
Теперь в каждом кармане по бумажке. Для равновесия. Инь и ян. Аж тошно.
Пойдем, шепчу я, надо ее найти.
Без Клары мы никуда не сбежим. Так нельзя. Все это ее идея. О вопросе Луиса я даже не думаю. Болен Эшли, а не Клара. Она ошиблась, вот и все. Мы обыскиваем пустые спальни, но Клары нигде нет. В комнате отдыхатоже. Понятия не имею, куда она могла пойти.
В конце концов мы крадемся мимо кабинета Хозяйки, но на этот раз тонкая полоска оранжевого света под дверью меня нисколько не пугает. Плевать, спит Хозяйка или нет. Все это уже не важно. Важно лишь отыскать Клару, но и в кухне мы ее не находим. Она буквально исчезла.
Мне плохо. Сердце дико колотится. Скоро придет катер, а я не знаю, как быть.
Тоби, мы идем? беспокоится Луис.
Я сам вселил в него надежду, а теперь должен ее уничтожить. Сбежать без меня он не сможет, потому что не знает, где дом и причал. Но смогу ли я уйти без Клары, даже не попрощавшись? Смогу ли увести за собой Луиса к далекому солнечному свету? Луис самый умный из всех, кого я знаю. Если кто и сможет найти деньги и пересечь границу за границей, то точно он. Он заслуживает жить.
В темноте я долго смотрю на заднюю дверь, взвешиваю варианты и вдруг слышу собственный голос:
Да, идем.
Как только я принимаю решение, мне сразу становится легче. Действуем мы быстро и слаженно. За считанные минуты забираемся на урны и перелезаем через ворота. На улице темно, но небо ясное, и на дорогу лужицами падает лунный свет. На секунду мы останавливаемся. Со смешанными чувствами я оглядываюсь на дом. Больше никогда я не увижу ни сам дом, ни тех, кто внутри. Темные окна подмигивают, словно птичьи глаза. Откуда-то появляется уверенность, что дом одобрительно кивает. В конце концов, это место и правда стало нашим домом. Если у него есть душа, атомы или что-то еще, то его построили для защиты. Уверен, дом хочет, чтобы мы обрели свободу. Я вспоминаю об инициалах, вырезанных в коре дуба, чьи ветви сейчас тихо шелестят в ночном ветерке. Надеюсь, дерево будет жить долго-долго.
Тоби? шепчет Луис и выводит меня из ступора.
Я беру его за руку, как всегда брал Клару, но на этот раз веду я. На этот раз я тот, кто уверен в каждом шаге. Повернув за угол, мы спускаемся к воде, тяжело дыша.
На втором этаже домика у причала горит свет. Жестом я велю Луису молчать, и мы тихонько пробираемся вперед. Катера не видно, значит, время еще есть. Я облегченно вздыхаю и веду Луиса к причалу.
Что дальше, Тоби?
Сейчас Луис выглядит совсем как ребенок. Куртка застегнута на «молнию» до самого подбородка. На лице явно написан шок. За короткое время ему многое пришлось переварить, но впереди ждет еще больше. Ему придется быстро повзрослеть, но он справится. В этом я не сомневаюсь. Пора освободить гения.
Внизу гребная лодка.
Мы передвигаемся почти на корточках, чтобы нас не увидели из окна маленького домика и не поймали посреди скрипучего причала. Я свешиваюсь с края и вижу привязанную к столбику лодчонку. Вокруг нее холодная черная вода. Я стараюсь об этом не думать.
Залезай в лодку.
Луис послушно спускается в суденышко, а я ложусь на край причала и смотрю на него сверху.
Когда придет катер, греби к его задней части и залезай на борт. Спрячься в спасательной шлюпке, если она будет на катере. А если нет, найди самый дальний угол и спрячься там.
Что ты имеешь в виду? хмурится Луис. Почему говоришь мне, что делать?
Как для гения, временами ты кошмарно тормозишь, улыбаюсь я, достаю из кармана мятый листок с результатами анализов и протягиваю Луису. Сделай с этим что-нибудь. Скопируй и разошли в газеты. Ты самый умный человек из всех, кого я знаю. Наверняка что-то придумаешь.
Но ведь ты тоже сбежишь.
Нет, Луис, качаю я головой. Нет.
Тоби
У него такой вид, будто он вот-вот расплачется. Я смотрю на него, и в горле встает ком, а в носу начинает щипать, но я беру себя в руки.
Домой не суйся и даже не пиши родственникам. По крайней мере в первое время. Это небезопасно.
Но
Ты все понял? Скажи, что ты все понял.
Луис смотрит на меня огромными глазами и тихо говорит:
Я все понял.
Ты должен справиться, Луис. Ради всех нас. Пусть это станет делом всей твоей жизни. Согласен?
Теперь приходится глотать слезы. Луис кивает.
И мне очень жаль, Луис. Прости меня за Уилла. За все прости.
А ты прости, что я разозлился. Он тянется вверх, берет меня за руку и так крепко сжимает, что, боюсь, не сможет отпустить. Пожалуйста, давай сбежим вместе.
Я осторожно вырываюсь из его пальцев, пока не передумал и не прыгнул к нему в лодку.
Не могу, Луис. Просто не могу.
Я улыбаюсь. Легко и широко. Удивительно, как естественно дается мне сейчас улыбка. Последние угольки сгустка ужаса в животе разлетаются в морском бризе. Я свободен, как птица. Яхозяин собственной судьбы.
Удачи, Луис. И не будь ботаном всю жизнь.
Луис улыбается мне, и на короткое мгновение все прекрасно.
Прощай, Луис, говорю я.
Прощай, Тоби.
Через секунду я сбегаю с причала и со всех ног мчусь мимо домика обратно на дорогу. Теперь я знаю, куда идти. Домой.
Глава 24
Я бегу по пляжу и вижу мягкие отблески свечи. Под ногами шуршит мокрый песок с галькой. Кажется, море аплодирует мне набегающими на берег волнами. Едва дыша, я останавливаюсь у входа в пещеру и улыбаюсь:
Ты меня не разбудила. Это наша последняя ночь, а ты меня не разбудила.
Тоби? Клара поднимает голову. До сих пор она терялась в собственных мыслях, а теперь смотрит на меня, совершенно ошалев. Ты что творишь? Ты должен ждать катер. Сейчас же возвращайся в лодку! Она встает, и по лицу видно, как она рассержена и одновременно расстроена. Тебе нельзя задерживаться.
Луис уже там, отзываюсь я. А я могу побыть здесь. Это местомое.
Нельзя! И я не хочу, чтобы ты был здесь
Я обнимаю Клару и целую, заставляя замолчать. У нее забавный, больной вкус, но мне плевать. Она по-прежнему Клара, и я люблю ее всем сердцем. Онаэто я, а яэто она. Нас нельзя разделить.
Я хочу быть здесь.
Прости, вздыхает она.
Гнев выветрился, но голос у нее грустный.
За что?
Клара отходит в сторону и поднимает свитер. Все тело покрыто темными пятнами. Видимо, синяк у нее на бедре был только началом. От бледной кожи не осталось ни следа.
Я присаживаюсь перед ней и нежно целую в пупок. Меня не волнует, что она скрывала от меня болезнь. Я тоже кое-что от нее скрываю. И мой секрет написан на бумажке, которая теперь у Луиса. В последнем абзаце, в последних строчках.
«Заключение по результатам анализов: ни один из двух пациентов не является носителем гена дефективности. Вероятно, образцы при проведении предыдущих анализов были скомпрометированы. Оба пациента здоровы и совершенно нормальны».
Некоторыми секретами лучше не делиться. Да и все это теперь не имеет значения. Я сделал выбор. Я выбрал Клару.
В дом я не вернусь, решительно говорит она. Никто не заберет меня в лазарет.
Так я и думал. Я сажусь на камень, и Клара садится рядом. Я тоже не собираюсь туда возвращаться.
Но если ты уйдешь прямо сейчас, то еще успеешь на катер. Наверняка он скоро появится.
Я улыбаюсь и качаю головой. С Луисом я не сбегу, но и в дом не вернусь. Я останусь здесь, с Кларой, где мне и место.
Предпочитаю посидеть тут с тобой.
Я сам строю свою судьбу, а моя судьба связана с Кларой. Так было всегда.
Ты не понимаешь начинает она.
Очень даже понимаю, перебиваю я и убираю прядь красивых волос с ее глаз. Вместе навсегда.
В этих словах так много смысла, но с моего языка они слетают легко, как снежинки. Наверное, с правильными словами всегда так.
Глаза Клары распахиваются, и я вижу, как в них горят разные эмоции. Удивление, страх, а когда до нее наконец доходит, что именно я сказал, яркая вспышка радостного облегчения, за которым тут же приходит счастье. Клара улыбается:
То есть ты останешься со мной?
Вместе навсегда, повторяю я и подмигиваю.
Сердце настолько переполнено любовью, что в животе не осталось места для темного сгустка.
Вместе навсегда, эхом отзывается Клара и кладет голову мне на плечо.
Где-то вдалеке слышно, как гудят двигатели катера. На миг кажется, будто я ошибаюсь, но это не так. Класс. Значит, мы узнали правильную дату.
Думаю, Луис справится, говорю я, шмыгая носом от ветра и глядя на темную воду.
Он умный и не захочет меня подвести. Наверняка у него все получится.
Надеюсь, кивает Клара, и я знаю, что она не врет. В ее голосе нет ни намека на горечь или зависть.
Она что-то перебирает в руках, и я опускаю голову, чтобы посмотреть. Вещица похожа на полоску черной кожи с зубцами по углам. Я снова улыбаюсь. Теперь, когда страх исчез, улыбаться легко и приятно.
Где ты это нашла?
Возле пещеры. Странная штуковина, да?
Как-то на пляже мама показывала мне такую же. Она называется «русалочий кошелек». Я целую Клару в макушку. Русалочий кошелек для Королевы Русалок.
Да ладно! улыбается Клара и начинает смеяться.
Пещера словно цепляется за звонкий смех и возвращает его нам эхом, будто каменистые стены смеются вместе с нами.
Без шуток.
Какое-то время мы молча обнимаем друг друга и смотрим на воду. Голова Клары лежит на моем плече. Огней в небе сегодня не видно, но оно все равно красивое. Наверное, когда начнется прилив, вода будет жутко холодной.
Это было прекрасно, правда? еле слышно спрашивает Клара.
Да, отвечаю я. Невероятно прекрасно.
Она усмехается, и мы снова целуемся, а потом наслаждаемся тишиной в объятиях друг друга. Мы почти не разговариваем. Да и о чем тут говорить? Больше нет ни дома, ни прошлого, ни будущего. Есть только мы, пещера и настоящее. Но мы с Кларой горели ярко-ярко, а все остальное не имеет значения. Мы просто сидим и ждем, когда наступит рассвет, и любопытные волны начнут подбираться к пещере. Интересно, долго ли пещера сможет нас защищать, пока прилив не унесет нас в морские глубины, как настоящих русалок? Я согласен на все, пока мы с Кларой вместе.
Через какое-то время свеча захлебывается соленой водой.
Моя мама не была тварью, нарушаю я тишину, когда ноги уже онемели от холода.
Пляжа за пещерой больше нет. Скоро не будет и пути обратно на утес. Наступает последний момент, когда я еще могу передумать, но мне и в голову такое не приходит. Хочется только рассказать правду хоть кому-нибудь. Почему-то сейчас это важно.
Не знаю, зачем я так о ней говорил.
Это же замечательно, отзывается Клара, что твоя мама была хорошей.
Она обнимает меня за шею и снова целует. Мы не прекращаем целоваться, даже когда промокают джинсы, и мы дрожим с ног до головы. Мы дышим друг другом, пока еще можем. Я сжимаю в руках теплые дикие волосы, наслаждаясь богатой густотой. Губы Клары мягкие и податливые, и я прямо чувствую, как ее любовь переплетается с моей. Мы прижимаемся лбами, и Клара смеется. У нее белоснежные зубы, а веснушкикак звезды на бледном лице.
Я люблю тебя, Тоби, шепчет она, дрожа от холода, а море вокруг нас поднимается все выше и выше.
И я люблю тебя, Клара, шепчу я в ответ.
От слез печет глаза, но я улыбаюсь, еще крепче обнимаю Клару и опять целую. Я буду целовать ее столько, сколько смогу. О черной вечности в воде я не думаю, зато думаю о русалках. И о катере. Надеюсь, Луису удастся сбежать, и он проживет долгую замечательную жизнь. Надеюсь, он найдет того, с кем будет так же счастлив, как я счастлив с Кларой. Я думаю об атомах, которые путешествуют по миру. О людях, которые когда-то жили на земле и теперь продолжают существовать в деревьях, волнах и порывах ветра. Думаю о наших инициалах, вырезанных в коре старого дуба, который простоит на месте еще сотни лет. Море уже тянет нас в свои объятия, сердце несется вскачь, и мы отчаянно цепляемся друг за друга. В этот момент я думаю о нас с Кларой, о том, как нам повезло найти друг друга. О том, как прекрасна жизнь, Клара и сама любовь.
Мы держимся друг за друга, даже когда над нами сходятся волны. В легких сгорает последний вдох. Я прижимаюсь губами к губам Клары, и нас, будто водоросли, окутывают ее волосы, прямо как у настоящей русалки.
Мне ни капельки не страшно.
Конец
Благодарности
В очередной раз благодарю Джиллиан Редферн и всех из «Gollancz» за огромную поддержку, которую они оказали этой книге. Отдельное спасибо моему замечательному агентуВероник Бакстер. Особые благодарности шлю Ли Томпсону, которому пришлось раз за разом терпеть мои писательские застои, и который прекрасно знает, что большинство таких проблем легко решается с помощью нытья в нужные уши и бокала вина с плиткой шоколада. Онсамый лучший на свете!
Примечания
1
Пер. И. А. Голубева.
2
Персонаж романа У. Голдинга «Повелитель мух».
3
Детская игра, в которой одним каштаном, привязанным к веревке, нужно бить по другим.
4
Отсылка к «Притче о добром самаритянине».
5
Пер. Г.А. Островской.
6
«Побег из Кольдица»настольная игра-стратегия с картами и кубиками. Кольдицсредневековый замок в одноименном городе в Германии, где в 19331945 гг располагался концлагерь (с 1939 гдля военнопленных). Суть игры заключается в противостоянии немцев и заключенных. Немцы играют черными, заключенныекрасными, синими, коричневыми, оранжевыми и зелеными (британцы, американцы, французы, голландцы и поляки соответственно). Играть могут от двух до шести человек. Игра впервые появилась в продаже в 1973 г.
7
«Сардины»прятки наоборот. Прячется один человек, остальные его ищут. Когда «охотник» находит место, где спрятался первый игрок, он не оглашает победу, а присоединяется к прячущемуся. И так до тех пор, пока не останется последний «охотник», а все остальные не соберутся в одном месте, где, разумеется, им будет тесно, как сардинам в банке. Игра заканчивается, когда последний «охотник» находит остальных.