И, может быть, ты доверишь мне оружие?
А что, если ты выстрелишь в них и повторится то, что уже здесь было? прямо спросил его Спенсер.
Ещё точно неизвестно, что именно вызывает эту потерю сознания.
То есть от того, что ты хочешь выстрелить, ты не отказываешься? вступил Дубов.
Я, слегка замялся Генри, нет. Я что, по-вашему, идиот стрелять просто так? Может возникнуть ситуация, в которой мне нужно будет обороняться, а Спенс не сможет меня прикрыть.
Можно просто не отходить далеко друг от друга, сказал Алекс.
Значит, не доверяешь? злобно сказал Генри.
Прости. Ты должен меня понимать.
Я понимаю. Тогда просто не отходи далеко от меня.
Само собой, уверенно кивнул Спенсер, ты только не злись, Генри, ладно?
Ладно, я тебя понимаю. У меня ещё будет шанс доказать свою адекватность.
Хорошо. Надеюсь, что всё обойдётся. Итак, подытожим ещё раз, Спенсер посмотрел на план и повернулся уже ко всем, теперь мы точно знаем, что Эмми и Мелани мертвы. Вопрос в том, кто именно находится на корабле.
Скорее всего эти инопланетяне способны принимать наш вид. Нет? предположил Дубов.
Это самое очевидное. Но может быть ещё какие-нибудь предположения?
Ну, оживление мёртвых отпадает точно. предложил Дубов.
Кстати, это бы подошло больше, кивнул Спенсер, но судя по тому, что детей отпускали на прощание, и Эмми и Мелани были отправлены в рециклер. Оживлять было некого.
Да, кивнул Дубов.
А что, если их вообще нет? предположил Генри.
То есть как, нет? спросил Спенсер.
Что, если эти инопланетяне, он поднял глаза от компьютера, настолько сильные, что могут вызывать что-то вроде галлюцинаций в голове. Что если они просто внушают нам это, а мы верим? Как такой вариант?
Тогда почему они не могут выследить нас? Мы, судя по всему, успешно от них там спрятались. Когда ты что-то кому-то внушаешь, ты должен знать, кому ты это внушаешь. Верно? Они же не могут просто внушать это кому-то абстрактно. И что им тогда мешает пройти к нам? Почему они не появляются здесь, а?
А что, если они хотят, чтобы мы всё это узнали? Что если они прошли мимо только для того, чтобы вы дошли дальше, предположил Хиген.
Хорошо. Почему тогда погибли наши солдаты? Почему они не пропустили дальше наших солдат? Бояться-то им, судя по всему, нечего. По крайней мере, пуль.
Может быть, они боялись огнемётов или лазеров, сказал Генри.
Я считаю, что если что-то нельзя повредить пулей, это нельзя повредить и огнём, и лазером уж точно. Так что это мне кажется нелогичным.
Ну, от пули ещё можно как-то увернуться. Может они очень быстрые? Но скорость лазера ведь на таких расстояниях вообще можно считать абсолютной, рассуждал инженер, а из огнемёта можно заполнить коридор пламенем, и увернуться от него будет невозможно.
Хорошо. Выходит так, что они нас тоже чувствуют и видят, сказал Дубов.
Ещё у меня возникает вопрос: как они ходят в темноте без фонариков? Мы, конечно, тоже могли бы, но не так уверенно, как это делают они. Если они хорошо видят в темноте, сказал Спенсер, заранее отвечая на очевидное предположение, то почему тогда они не увидели нас с Генри? Один из них прошёл прямо мимо нас. Рядом. Буквально в одном шаге. Этого я тоже сказать не могу.
Может быть, они просто настолько давно тут, что уже знают корабль вдоль и поперёк, предположил Хиген.
Мне тоже так кажется. Они чувствуют корабль, но не чувствуют нас, продолжал рассуждать Спенсер, чтобы они нас заметили, они должны нас увидеть. Значит, у них есть зрение. Если они способны вести диалог, то у них есть слух и голос.
Ещё проверь их обоняние, мрачно пошутил Дубов.
И ещё не забывайте, что там внутри какое-то электромагнитное поле, добавил Генри, может быть, они используют его?
А нас они не видят в нём?
Я бы сказал, что теоретически должны, если бы не убедился в обратном.
Значит, дело тут в чём-то другом, сказал Спенсер, но мы, по крайней мере, можем оставаться незамеченными и это хорошо.
Но с другой стороны, продолжал инженер, меня не покидает чувство, что они пришли туда только потому, что мы находились там.
Они могли прийти и на звук, ответил Алекс, в тишине корабля открытие двери можно услышать на другом его конце, если иметь отменный слух.
Возможно. На всякий случай я завтра возьму специальный компьютер. Попробую уловить это поле, если оно есть. Тогда уже можно будет что-то говорить.
Это будет хорошо. Ладно. Значит, завтра утром мы выдвигаемся в жилой сектор. Посмотрим, что там можно найти.
Возможно, кто-то из живших там вёл дневник или что-то вроде того, сказал Дубов.
Есть такая вероятность.
Да. И в библиотеке тоже можно будет посмотреть, добавил Генри, мало ли у них немного другой регламент и там хранились какие-нибудь документы.
Да. Это не исключено. Это можно поискать. Заодно там можно заглянуть в хроники. Возможно, они тоже что-то расскажут. Уж они-то должны быть.
Думаю, да, кивнул инженер.
Значит, вот здесь мы пойдём прямо, Спенсер указал на плане, проходим мимо школы, и вот библиотека. В принципе реально дойти. Надеюсь, нам опять удастся с ними разойтись.
Может передумаешь по поводу оружия?
Мы это уже обсудили, Генри, мягко сказал Алекс.
Как знаешь, ответил инженер.
Я возьму огнемёт. Им будет проще прикрыть двоих. К тому же, если они действительно очень быстрые, от лазера у них ещё будет шанс увернуться. А вот от огня нет.
Огнемёт такое оружие, что не применишь просто так. Они ведь подходят близко, сказал Хиген.
Да. В упор им не будешь жечь, это уж точно. Будем стараться увеличивать дистанцию. Но лучше всё же не попадаться.
Это да, поддержал инженер, ещё главное, чтобы там система пожаротушения не работала, а то всё насмарку.
Там двери работают один раз из десяти, а ты говоришь о пожаротушении, усмехнулся Алекс.
Хотя да. Но мало ли, пожал плечами Генри.
Применение огнемёта в замкнутом пространстве корабля было рискованно ещё по одной причине. Открытое сгорание топлива выжигало дыхательный кислород. А если учесть, что система рециклинга на двадцать первом скорее всего не работала, можно было и задохнуться. Брать дополнительный запас кислорода значило ограничивать подвижность, и Спенсеру оставалось надеяться только на две вещилибо что огонь применять не придётся, либо что после применения им хватит стандартного запаса кислорода в скафандре, чтобы отступить на «Фарадей-14».
У кого-нибудь ещё есть какие-то вопросы? Может быть предположения? Спенсер оглядел всех присутствующих.
Да нет, ответил Дубов, вроде как и так всё понятно. Главное вернитесь, и чтобы ещё одной потери сознания не было.
Постараемся, сказал Генри.
Ладно, пока всё. Выступаем завтра. Утренний брифинг по расписанию. Вдруг какие-то новые мысли появятся.
За ужином уже не было молчания. Но и полноценного разговора не получалось. Спенсер не хотел рассказывать никому подробности своих походов на «Фарадей-21», хоть и чувствовал, что члены его семьи хотели бы их знать. Его мысли не покидали те существа, с которыми они столкнулись. Хотелось понять, как именно с ними бороться. А вот над чем ему не хотелось задумываться, так это над тем, что именно тот его выстрел стал причиной гибели его детей. С другой стороны, если эти инопланетяне жаждали кровиа судя по способам убийств, так оно и былото повод неважен. Они в любом случае уничтожат всех, кто здесь находится, если их не остановить.
После ужина Спенсер невольно задумался ещё и над тем, что будет, если им удастся возобновить миссию? Смог бы он жить как раньше? Хоть ему и хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось, дальнейшую свою жизнь он представлял плохо. Но, с другой стороны, главное, чтобы не было опасности, а как жить в покое, он сможет разобраться.
Глава шестая Ложное доверие
Ну что вы мне скажете нового, господа? сказал Спенсер, садясь во главе стола на утреннем брифинге.
Я вчера весь вечер провёл над этой ячейкой, оживлённо сказал Генри, и кое-что удалось накопать. Одно сообщение директор кому-то отсылал.
Что за сообщение? заинтересовался Спенсер.
Удалось прочесть только отрывок. И тот пришлось восстанавливать. Оно было удалено.
Ближе к делу. Читай уже, нетерпеливо сказал Спенсер.
« тем более, что после случая с Мелани я ему не верю. Это уже не случайность. Теперь я даже боюсь отпускать в медпункт детей. По крайней мере, в его смену. Разве мог я помыслить подобное? Он чудовище». На этом предложении обрывается, а дальше ничего нет.
Вопросы. Снова вопросы, сказал Спенсер, мы хотели получить ответ, а нашли только новые вопросы.
Зато теперь совершенно ясно, что что-то произошло в медпункте, сказал Дубов.
Это понятно. Но что именно произошло, и кто это сделал? Сколько у тебя в службе человек?
Двадцать и я.
Вот и у них минимум столько же.
Фамилии там никакой нигде нет? спросил Хиген.
Нет. Я зачитал всё, покачал головой инженер.
Скорее всего адресат знал, о чём говорит директор школы, добавил Дубов, и поэтому называть фамилию лишний раз не требовалось.
А может быть это просто личная заметка, которую он потом перевёл в свой дневник, а потом удалил? сказал Хиген.
Нет, ответил Генри, она была в почтовом разделе. Это уж наверняка. Там была метка.
Хоть это и маленький отрывок, но он о чём-то говорит.
Да. Хоть о чём-то, сказал Дубов, если вы доберётесь до медпункта, то можно будет получить некоторые ответы. Кто это был, и что произошло как минимум.
Если получится, мы сегодня проверим дорогу к нему.
И ещё хорошо бы узнать, кто тот самый адресат, кому это сообщение было направлено, добавил Дмитрий.
Это уж вряд ли, покачал головой Генри, если только проверять все компьютеры звездолёта, но это бессмысленно.
Ладно, если ни у кого никаких новых мыслей нет, я предпочёл бы выдвигаться. Хочу пораньше вернуться.
На этот раз при входе на «Фарадей-21» было даже не страшно. Каждодневные походы на него становились почти нормой. По-настоящему жутко становилось ближе к коридору, где они в прошлый раз повернули в школу. Сегодня они шли дальше, где им не было ничего известно. Примерно через пятьдесят метров впереди была библиотека. Спенсер вспоминал, как много раз он с детьми ходил по точно такому же коридору на своём звездолёте. Только вот, там всё было спокойно и светло, а этот отсек создавал противоположное настроение. Он был жутким, гнетущим, несмотря даже на белый пластик отделки. И ощущения эти с каждым новым шагом лишь возрастали.
Сразу после входа Генри включил компьютер. Тот ничего не показал, но инженер оставил его включённым и убрал в карман. Посмотреть данные замеров он сможет и потом, а сейчас нужно было сконцентрироваться на продвижении вперёд.
Они шли очень осторожно: сначала подсвечивали себе путь, потом выключали фонарик и аккуратно продвигались вперёд вдоль стенки. В прошлый раз тот, чьи шаги они слышали, шёл посередине коридора. Они двигались по краю, готовые в любой момент остановиться, на случай, если такая встреча состоится сейчас. На этот раз Спенсер был вооружён огнемётом, который был заметно тяжелее автоматической винтовки. Держать его наготове было сложнее, и от этого передышки были несколько чаще.
Наконец они дошли до заветной двери. Не узнать её было нельзя. Две большие створки, открывающие путь в библиотеку. Он представлял, какой шум она издаст при открытии, если вчера его было слышно из кабинета директора школы. Они застыли в ожидании каких-либо звуков. На случай, если в библиотеке кто-то был, они постояли подольше.
Спенсер боялся, что шум открытия привлечёт гостей, но иного выхода не было, и он кивнул Генри в знак того, что нужно отпереть эту дверь. Алекс лишь высветил ему сервисный лючок небольшим фонариком. Дальше Генри работал на ощупь, и примерно через две минуты дверь ожила. Створки распахнулись почти мгновенно, и Спенсер вместе с Генри синхронно юркнули внутрь.
Едва переступив порог, Спенсер почувствовал, что наступил на ячейку памяти, но всё равно встал спиной к стене и прижался. Библиотека была куда более просторна, чем классы школы, плюс, в ней был относительно высокий потолок. Они оба стояли и ждали момента, когда тишина снова сомкнётся вокруг них, потому что двухстворчатая дверь, сработав дважды, создала много шума, даже превысив ожидания Спенсера. И вдруг в коридоре послышались шаги. Он почти сразу услышал небывало громкое дыхание Генри, но тот вовремя совладал с собой и стих.
Спенсер был готов проклинать себя за то, что осознанно направился сюда. Ведь он знал, что будет шумно, и сам же выдвигал гипотезу в отношении того, что эти существа в темноте находят их по звуку. И тем не менее, имея в своём распоряжении всю эту информацию, он пошёл сюда. Но как бы он не сожалел о своих действиях, отступать было уже поздно. Он двумя руками взялся за огнемёт: так его будет легче вскинуть и быстро атаковать. Главное, чтобы враг не умудрился встать между ним и инженером.
И вдруг дверь распахнулась снова, и кто-то, осторожно вошёл внутрь библиотеки. Только сейчас почему-то Спенсеру пришла мысль, что им, для того, чтобы дверь работала, приходится подключать к ней батарею и активировать, но тем, другим существам, этого делать не нужно. Она сама открывается перед ними, как если бы энергосистема работала в штатном режиме. Но эта мысль лишь коротко промелькнула у него в голове. Сейчас его больше волновало присутствие кого-то постороннего в библиотеке. Ему даже казалось, что он это чувствует.
Неизвестный спокойно и уверенно прошёл дальше, а потом Спенсер услышал, как шелестят обложки ячеек памяти, стилизованных под книги. Кто бы это ни был, он зачем-то рылся в носителях информации. Спенсер надеялся, что вот-вот загорится дисплей одного из них, и он увидит лицо того, кто здесь находится. Но этого не происходило. Посторонний просто перебирал их, а вскоре всё стихло. От этого Спенсеру стало страшнее. Ему казалось, что тот, кто находится здесь, их почувствовал. И что сейчас он смотрит на них. У него появилось желание прекратить это дурацкое состязание в том, кто кого перетерпит, включить фонарик и ещё раз встретиться с ними, а может быть, с кем-то другим.
И он думал, что если существо проявит ещё хоть какую-нибудь активность, то он это сделает. Он включит фонарик, за секунду убедится, что перед ним враг, а потом зальёт огнём библиотеку, и они с Генри быстро выскочат в коридор, оставив это существо сгорать. Но активности не было. Спенсер не помнил, сколько времени прошло, но вскоре снова возобновились ровные шаги, дважды громыхнула дверь, и неизвестный, находясь уже за ней, медленно отдалился. Выждав ещё две минуты, Спенсер с облегчением выдохнул. Сейчас они были очень близко к очередной встрече, но, к счастью, всё обошлось.
Для верности они выждали ещё немного. И только потом включили фонарики и осветили библиотеку. Здесь царил поистине хаос. То, что они до этого видели в одном из классов школы, было хуже только наличием кровавых следов. В остальном библиотека представляла собой зрелище куда более жуткое. Ячейки памяти валялись на полу, несколько секций большого стола были перевёрнуто, а одна даже поломана. Всё было завалено. Лишь полки шкафов, напротив, были почти пусты.
Вряд ли мы здесь сможем что-то найтитихо сказал Генри.
Теперь что-нибудь поищем, раз уж зашли.
Первым «что-нибудь», представляющим ценность, оказался первый том ежегодной фотохроники «Фарадея-21». Уже на первом фото Спенсер увидел непривычно большое количество людей. Экипаж двадцать первого состоял из семидесяти двух человектридцати шести мужчин и тридцати шести женщин. На вид они были такими же бравыми, уверенными в себе покорителями космоса, которые были запечатлены на первой фотографии в альбоме «Фарадея-14». В целом, первый местный альбом не сильно отличался от своего аналога, хорошо знакомого Спенсеру. На втором фото тоже были изображены новорождённые дети. От фото к фото они взрослели, и вот уже на капитанском месте стоял другой человек.
Постепенно Спенсер начал чувствовать, что с этими фотографиями что-то не то. Он не мог объяснить, это было на уровне ощущений, но он предчувствовал что-то нехорошее. От фото к фото лица как будто бы не просто менялись, они как будто бы становились более жуткими. Хотя, может быть, это окружающая обстановка способствовала такому чувству. В подтверждение этого говорило то, что первый альбом ничем таким не увенчался. Подозрения Спенсера не подтвердились, и он снова стал рыться в куче ячеек памяти.
Генри, нам нужно найти второй альбом фотохроник.
Для чего? инженер даже немного удивился.
Здесь что-то не так.
В каком смысле?
Я что-то чувствую.
Что именно? Объясни.
Я не знаю. Давай найдём его. Всё равно, здесь больше нечего искать. Ты сам говорил.
После недолгих поисков, второй альбом ежегодника был найден. Если судить по сроку путешествия и количеству в пятьдесят снимков на альбом, то он здесь был последним. Расположившись на относительно чистой секции стола, Спенсер принялся его листать. Уже первое фото было каким-то чересчур тёмным.
Тебе не кажется, что оно какое-то мрачное? спросил Спенсер у Генри.
В чём-то ты прав, но не сказал бы, что прямо уж очень, пожал плечами инженер.
У нас всё как-то светлее, по-моему.
У нас ты при свете всегда их смотрел, усмехнулся инженер.
Возможно. Но я на всякий случай пролистаю.
Давай, а я пока компьютер свой гляну.
Спенсер пролистал ещё несколько фотографий. Потом он подметил на них Эмми и Мелани. Отец Эмми, судя по всему, принадлежал к инженерной службе, а отец Меланик службе безопасности. Точнее сказать было сложно: видимо, структура управления двадцать первым была несколько другой, и поэтому фото было организовано иначе. Он продолжил листать, и ему казалось, что каждая новая страница чернее предыдущей. После очередного перелистывания он даже слегка вздрогнул. Фотография была чёрно-белой, а некоторые лица на ней были как будто выжжены. Причём, настолько аккуратно, что соседние с ними были даже не задеты. Он внимательно осмотрел снимок. Некоторые чёрные пятна располагались рядом, а некоторые поодаль, но так или иначе присутствовали во всех частях изображения.
Генри, глянь-ка, позвал Спенсер.
Ничего себе! удивился инженер.
Я же говорил, что тут что-то не так.
Нужно посмотреть, кто это, сказал Генри и повернул фото назад.
Спенсер отбросил предположение о том, что структура двадцать первого была другой, и решил исходить из того, что люди здесь расположены так же, как на их снимках. Тогда получалось, что в том месте, справа на фото стоят работники медицинской службы. И их лица были выжжены на следующем фото. А поскольку любая должность передавалась членам семьи, было логично, что медслужба могла состоять в основном из родственников, пусть и неблизких. Но были и лица, которые находились в других углах. Так, на вскидку, исходя из расположения людей на фото, Спенсер понял, что один из нихработник инженерной службы, одинработник хозяйственной, и один из службы безопасности. Участие последнего почему-то вызвало у Спенсера мысли о заговоре.
Почему выжжены именно они? спросил Алекс.
Я не знаю. Но эти хроники нужно взять с собой и изучить подробно, ответил инженер.
Генри скинул с плеч рюкзак и засунул туда оба альбома.
Жаль, что на этих снимках не делаются подписи, кто есть кто.
Попробуем разобраться хоть примерно.
Да, кивнул Спенсер, кстати, как там твой компьютер? Есть что-то?
О, да.
Инженер достал из компьютера портативное устройство, легко умещавшееся на ладони, и вывел на дисплей показание датчиков. На цветной цифровой шкале быстро металась тонкая стрелка, перемещаясь из зелёной зоны в красную.
Что это значит?
Я бы сказал, что это чем-то мне напоминает радар. Вот только принцип мне непонятен. И потом, если бы это был он, они бы моментально нас находили.
Значит, это что-то другое?
Может быть и значит. А может быть, просто прибор не может сориентироваться.
Странно всё это. Ладно, идём на выход. Дома будем разбираться.
Пробраться через завалы, не издавая лишних звуков, им удалось с трудом. Они замерли около двери и стали вслушиваться.
Спенс, может нам стоит вернуться? неожиданно предложил Генри, у меня что-то предчувствие не очень.
Мы ничего не узнали, кроме того, что библиотека разбита. И помимо этого альбома у нас ничего нет, ответил Спенсер, я считаю, что нам нужно идти в жилой сектор.
Хорошо, сказал Генри.
Всего лишь два коридора и мы там.
Да. Идём.
Если предчувствие будет ухудшаться, говори мне.
Хорошо.
Я уже понял, что здесь ощущения много значат.
Они вышли из библиотеки и снова прижались к стене, для верности отойдя на пару метров в сторону. Однако на этот раз на шум двери никто не явился. Постояв несколько минут в темноте, они направились дальше вдоль этой стены. Спенсер лишь на несколько секунд включил фонарик, чтобы убедиться, что на их пути нет препятствий.
Чтобы попасть в жилой сектор, нужно было спуститься на уровень вниз. К счастью, спуск здесь был простым. Коридор просто забирал вниз, переходя в небольшие ступеньки, а после них после небольшого поворота находились ответвления с каютами.
Нам нужно найти план. Я уже знаю, чьи каюты хочу осмотреть, тихо сказал Спенсер, когда они спустились.
Вандер и Клайд?
Да. Вандер и Клайд, тихо повторил Спенсер, ты можешь подключиться к сети здесь, чтобы узнать, кто в какой каюте располагался?
Думаю, да. Главное, найти разъём. Если он в том же месте, где и у нас, то тогда считай, что мы это уже сделали.
Небольшой сервисный лючок был на том месте, Где и предполагал Генри. После того, как Спенсер посветил ему, инженер подключился к сети.
Дай мне пару минут. Хорошо?
Хорошо.
Нужно разобраться, что здесь к чему.
Спенсер встал рядом и взял огнемёт наизготовку. Если бы их противниками были люди, то он в этих коридорах мог гарантировать полнейшую победу, особенно если враг пришёл бы со стороны жилого сектора. Оружие нужно было всего лишь снять с предохранителя и несколько секунд удерживать спуск для того, чтобы этот коридор заполнился огнём, и всё живое, находившееся в нём, погибло. Одновременно с этим, огнём можно было отсекать преследователей, если бы таковые появились, но и им же можно было загнать себя в ловушку, по неосторожности отрезав путь к отходу. Однако, всё это были допущения, применимые к людям. На самом деле им предстояло противостоять существам неизвестной природы, и как сложатся обстоятельства оставалось только гадать.
Спенсер вслушивался в тишину, но посторонних звуков, к счастью, не было. Лишь сам он иногда издавал их, опуская огнемёт, когда уставали руки. А темноту разрывало только свечение дисплея маленького компьютера Генри, который пытался проникнуть в сеть. Как только спенсер подумал, что инженер слишком долго копается, тот неожиданно обрадовал его.
Кажется, есть. Здесь несколько кают Вандер. Я не могу сказать тебе, какая из них нужна нам.
Хорошо. Ты можешь сохранить его себе?
Да, конечно, сейчас. Дай мне минуту.
Действуй.
А вот по поводу Клайдов сомнений нет. Каюта только одна.
Кто сам был этот Клайд? спросил Спенсер, чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения.
Сейчас гляну. Ого, удивился Генри, Джек Клайд был начальником службы безопасности.
Вот оно как.
И он, как видно, не справился с поддержанием порядка на корабле.
Сейчас это неважно. Где их каюта? Покажи мне её.
Дальше по коридору, Генри показал Алексу план сектора, выведенный на дисплей компьютера.
Хорошо. Если ты закончил, то идём.
Да.
Они направились вперёд по коридору. Для того, чтобы попасть в каюту Клайдов, им нужно было пройти ещё на один уровень жилого сектора ниже. С каждым метром ситуация нагнеталась всё больше. Становилось жутко даже по меркам того, где они находились. Спенсер сравнивал со всем, что было здесь, на двадцать первом, и даже на этом фоне ему сейчас было страшновато. Это было то же самое чувство, которое он испытывал, когда смотрел фотоальбом с ежегодными снимками.
Каюта Клайдов дальше, сказал Генри, расширенные апартаменты.
Может быть, потом и к капитану заглянем? предложил Спенсер.
Легко. Но сначала сюда, это ближе.
Конечно.
Сходу распознать расширенные апартаменты можно было лишь по тому, что от соседних входных дверей их отделяли большие промежутки. Ну и сам вход был несколько больше в размере.
Вот она. Ты сможешь открыть? спросил Спенсер, убедившись в нефункциональности терминала.
Как всегда. Если только она не закрыта изнутри.
Я надеюсь на это.
Генри просто вставил батарею в нужный разъём, после чего дверь почти сразу открылась. Внутри их не ждало ничего страшного. Та же темнота и та же тишина. Но они уже по привычке затихли ненадолго, оказавшись внутри. Апартаменты были точно такими же, в каких жили все руководители миссии. Они обладали повышенной квотой на создание потомства, к тому же, если она была не полностью задействована в предыдущих поколениях, то увеличивалась ещё больше.
Начальник охраны Клайд использовал свои возможности на создание потомства в полной мере, и комнат в его расширенных апартаментах было достаточно много. Спенсера интересовала лишь одна из нихкомната Мелани, но её ещё нужно было отыскать. Сделать это можно было лишь наугад. Спенсер знал это в том числе по своему опыту. Его детям комнаты назначал он сам, и делал это на случайной основе. Тот же принцип, наверное, использовали и все.
Открыв первую комнату, Спенсер попал в пространство, явно принадлежавшее мальчику, причём росшему в довольно строгих условиях. Всё было аккуратно прибрано, как будто бы он только что ушёл в школу, заправив постель. На небольшой настенной полке стояли награды. Все на имя Джона Клайда. Становилось понятно, что у начальника охраны был достойный наследник, которого он растил в строгости, но лишь для того, чтобы в один момент тот смог стать ему достойной заменой. Судя по всему, на момент трагедии, Джону Клайду было уже пятнадцать лет.
Если считать, что в дальнейшем комнаты располагались по старшинству, то комната Мелани была ближе к концу, в зависимости от того, сколько именно у Клайда было детей.
Спенсер наугад вошёл в другую комнату. Эта комната принадлежала девочке. Об этом говорили разнообразные мягкие игрушки и прочие подобные атрибуты. Но девочка эта так же воспитывалась в строгости. Её комната была убрана точно так же, как комната старшего брата: аккуратно и чисто. Всё как будто было сделано по какой-то мерке. Строгие порядки Клайда говорили о том, что он был достойным преемником своих предков. И хотя Спенсер, будучи отцом, считал, что по отношению к девочке строить суровый порядок офицера безопасности не совсем правильно, в то же время не мог отрицать позицию Клайда в этом отношении. Даже не зная его самого, он уже проникся уважением к этому человеку. Тот был образцом хорошего семьянина. Вспомнив некоторые моменты своей жизни, Спенсер отметил про себя, что сам он похвастаться подобным к сожалению не может. И это не смотря на то, что он не офицер и даже не руководитель службы безопасности. Онкапитан.
Но вскоре Спенсер убедился в том, что эта комната точно не принадлежала Мелани. У неё была сестра. Судя по тому, что он в комнате обнаружилстаршая. Элизабет Клайд. Долго не задерживаясь, Спенсер прошёл ещё несколько комнат, задерживаясь ровно на столько, сколько требовалось для того, чтобы понять, что комнату занимала не Мелани. Если бы он знал, что его ждёт в её комнате, он бы точно мог отличить её заранее. Комната Мелани не просто была противоположностью всем комнатам детей Клайда, которые он видел до этого. Она была просто ужасна. В ней был полнейший разгром.
Ты следи за входом, а я тут покопаюсь, сказал он Генри.
Хорошо. Заодно показания проверю.
У Мелани тоже были награды за отличную учёбу, но они валялись на полу. Именно по ним Спенсер окончательно идентифицировал её. «Мелани Клайд за отличное окончание первого класса школы». Это была пластиковая медаль, покрашенная краской золотого цвета. Конечно, подобная вещь хранилась бы до окончания миссии. И если постоянно делать медали из металла, то всем не хватило бы металлического материала, к тому же, устройство, способное делать эти металлические предметы, имело много куда более важной работы. А такобычный трёхмерный принтер небольшого размера с функцией покраски. К тому же при желании подобное изделие можно было подвергнуть рециклингу без особых затруднений.
Переведя взгляд на кровать, Спенсер остолбенел. И не потому, что на ней царил беспорядок, она была вся смята и чуть ли не перевёрнута. Нет, не поэтому. Сверху на ней лежал тот самый белый плюшевый мишка, которого девочка, встреченная Спенсером, держала в руке. Это было очередным доказательством, пожалуй, даже ненужным, того факта, что та Мелани была не настоящей. Очевидно, это была её любимая игрушка, поэтому инопланетяне, так или иначе создавшие образ Мелани, включили в него её.
Ещё среди всего хаоса Спенсер увидел фотографию, где Мелани, которую он знал в лицо, была запечатлена сидящей на руках у мужчины. Спенсер понял, что это и есть её отец. Клайд вполне соответствовал тому образу, который его условно присвоил Спенсер. Больше того, он вполне соответствовал своим предкам, изображённым на самой первой фотографии в том альбоме ежегодных фото. Хотя, это было вполне логичнона двадцать первом ведь сменилось гораздо меньше поколений.