Винсент:
В борделе же все было не так страшно, как любят описывать это в книжках. Или просто мне повезло, что я попал в бордель с многоликими для многоликих, и это автоматически приравнивало его к дорогим развлечениям для знати. Первое время я был
там простым служкой, убирающим комнаты после клиентов, разносящим напитки в зале ожидания, бегающим по мелким поручениям. Но уже тогда меня начинали готовить к моей будущей работе: специальный рацион (кстати, изобилующий мясом, что очень импонировало), ускоряющий рост и развитие, уроки этикета, танцев, изящной словесности. За эти годы при помощи растительных припарок руки избавились от рабочих мозолей, а от еженедельных натираний кожа утратила загар, став аристократично белой. Постоянные пендели от старших отучили горбить спину, а их шуточки и наставления практически избавили от стеснения. Ночные бабочки трепали меня за еще пухлые щечки и угощали всякими вкусностями, полученными от благодарных (хотя скорее просто благородных, а значит типа «щедрых») клиентов. Так что, как я уже сказал, ничего особо
страшного там не происходило. Хотя да, выпороли несколько раз за попытки сбежать и непослушание, но науку я усвоил в течении первых месяцев и дальше не возмущался.
Работать наравне с остальными я начал с четырнадцати лет, когда Маман признала меня вполне готовым. Пора детства закончилась, и настало время выплачивать борделю потраченные на мою подготовку деньги, естественно, с процентами.
Точно сейчас не вспомню, но, кажется, эти проценты превышали изначальную сумму больше чем в три раза. Когда мне первый раз показали счета, я чуть в обморок не свалилсясумма была астрономической. Причем, в счете указывалась любая копейка, вплоть до купленного мне на ярмарке леденца. Тогда я посмотрел на Маман с другого угла, ведь до этого она мне казалась милой толстенькой дамой, любившей меня побаловать.
Не буду вдаваться в подробности моей жизни во время работы в «Охотничьих угодьях». Скажу только, что долг борделю я бы выплачивал еще как минимум лет двадцать, даже несмотря на щедрость многих клиенток, которым я обеспечивал эскорт,
если бы не графиня... Мне исполнилось девятнадцать, когда она, после нескольких «свиданий», согласилась выкупить мой контракт с борделем. Контракт на изрядно уменьшившуюся, но всё еще внушающую уважение сумму. По договору, я должен
был отработать на неё всего пять лет, и мне даже обеспечат некий титул, как её родственнику, но при одном обязательном условиия надену рабский ошейник. Тогда я не сильно этим озаботился: хотя леди слыла среди персонала любительницей
ролевых игр типа «хозяин-раб», но ни разу не была замечена в чрезмерной жестокости. А в тот момент мне настолько хотелось поскорее выбраться из своей знакомой, но уже осточертевшей клоаки, что я подписал договор практически не глядя. Вот только бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке...
Аириш:
Я садилась в карету, все еще мысленно прокручивая в голове только что состоявшийся разговор-поединок с мужем.
Немыслимо, но мне понравилось с ним спорить, подкалывать, искать второй смысл и вкладывать его в свои слова. Это было... захватывающе.
Тем не менее, о котенке я не забыла. И, перешагивая высокий порог кареты, машинально заметила старую, полустершуюся линию охранного заклятья. По идее, я не должна была ее видеть, но кровный амулет рода Белой Пумы, переданный мне
матерью, позволял не только разглядеть сторожевые линии, но и сдвинуть их. Немного, но достаточно для того, чтобы выскользнуть незамеченной в окно, чтобы побегать по ночному лесу, или... впустить мелкого кота в свою спальню.
Эту линию не пришлось двигать, слава Древним Богам. Она была старая, еще прошлогодняя, видимо, муж еще тогда установил сторожевую систему на моей карете, а в этот раз не стал обновлять заклинание, потому что сам сопровождал экипаж. И маленький черный пушистик легко скользнул между моими коленями, устраиваясь на полу, под прикрытием кринолина.
Дорожное платье не может похвастаться пышностью бального, и простора котейке осталось заметно меньше, но вполне достаточно, чтобы спрятаться.
Нас ждал немного утомительный путь длиною в пять часов до первого портального круга. Кто и когда воздвиг эти массивные каменные круги посреди чистого поля или леса, не помнил уже ни один оборотень. Это сделали древние, которые ушливот
и вся информация. Однако круги исправно работали, в строго определенное время наливаясь нестерпимо-ярким, зелено-золотистым светом, и отправляли путников в другой круг, часто за сотни миль от первого.
Размеры камня позволяли переправить и карету, и эскорт из нескольких всадников за один раз, так что наша небольшая кавалькада вполне вписывалась в портал. Вот когда все остальные придворные и королевский обоз тронутся в путьпонадобится несколько дней на переправу.
Чтобы успеть ко времени портала, мы выехали почти на рассвете, и теперь все, включая Его Величество, дремали, сидя кто в карете, а кто верхом. Только пара стражников и кучер бодрствовали, бдительно оглядываясь вокруг.
Кот беспокойно ерзал по полу кареты, я кожей чувствовала его недовольство и пыталась успокоить, скинув туфельку и легонько поглаживая по бархатной спинке ступней. Маленький хулиган постоянно уворачивался и, наконец, цапнул
полувыпущенными когтями подвязку. Раз цапнул, второй, а потом дернул и, развязав ее совсем, утащил куда-то на пол, паршивец хвостатый. И, судя по едва слышному шебуршанию, которое я старательно маскировала, ерзая на скамейке, увлеченно ее там трепал.
Я так увлеклась действом под собственной юбкой, что перестала обращать внимание и на вечно простуженную, особенно в сезон дождей, леди Пеллас, и на пейзаж за окном, и на скачущих у окна кареты всадников. И не замечала никого довольно
долго, пока снаружи не послышался странный, непривычный шум. Карета сильно дернулась и резко увеличила скорость.
Ривриен:
Честь сопровождать королевскую чету выпала двенадцати избранным дворянам. Мне очень нравилось число тринадцать, я испытывал к нему некую слабость, вот так и получилось, что вместе со мной вокруг королевской кареты скакало тринадцать
всадников.
Даже когда я, забывшись, вырывался вперед, меня тут же нагоняли трое дворян, чтобы ненавязчиво окружить и прикрыть спереди и по бокам. Мда, повеселиться сегодня точно не получится... Да и я не глупый молодой мальчишка, стремящийся к
бесполезному риску лишь ради того, чтобы покрасоваться и показать свою храбрость. Прекрасно понимаю, что это не королевская охота в заповеднике, где каждый пень проверен на лояльность Моему Величеству. Жажда приключений и подвигов еще не прошла, но стала гораздо меньше свербеть, теперь у меня столько ответственности, что глупо было бы погибнуть на пути из дворца во дворец... да еще и на глазах собственной жены.
Подскакав к карете, я заглянул в окно и тут же приотстал, чтобы Айриш, сидящая по ходу движения, меня не увидела. И приложил палец к губам, давая понять ставившейся на меня графине, что надо сделать лицо попроще и вообще не выдавать короля, которому просто приспичило проверить, как чувствует себя его жена. Имею право, в конце концов!
Часа через два спокойного размеренного передвижения по лесу я понял, что еще немного, и просто засну в седле. Чтобы не было так скучно, я вступил в легкую пикировку с маркизом Вук, потом подколол графа Майгерского. Бесполезно: у него
чувство юмора отсутствовало полностью, хотя этот недостаток компенсировала тяжелая тигриная лапа, верная короне. Пока я обдумывал, имеет ли смысл поболтать с бароном Минийским или лучше «не будить медведя в его берлоге», до графа дошла моя шутка, и теперь он старательно обдумывал, как правильнее отреагироватьвозмутиться или рассмеяться. Мне даже стало жаль беднягу...
Я слегка приотстал, чтобы вновь оказаться рядом с маркизом Буком и еще тремя дворянами, которые прекрасно совмещали в себе и преданность, и умение поддержать беседу, и даже готовность посмеяться над хорошей шуткой.
Лес в сезон дождей потихоньку превращался из зеленого в красно-желтый, под ноги падали золотые листья, кроны деревьев лысели, как головы стареющих людей и одноликих... Только ёлки, словно дамы в пышных юбках с кринолинами, красовались
то тут, то там. А мерное покачивание в седле напоминало, что встал я сегодня непривычно рано, хотя и спал в гордом одиночестве. Увлечение собственной женой начало заходить слишком далекоменя перестали привлекать ее фрейлины! С этим надо будет обязательно что-то сделать. .
Но вот что именно, я придумать не успел. Со свистом пролетела стрела, вонзаясь прямо в сердце скачущего со мной рядом маркиза.
Конечно, убить многоликого сложно, надо или проткнуть ему сердце, или отрубить голову. Или нанести сразу столько ран, чтобы он истек кровью, не успев обернуться...
Мы все знали, что нападение возможно, поэтому под одеждой на всех кольчуги, которые должны были защитить, но... Но не от выстрела почти в упор!
Причем предназначалась эта стрела мне, и спасло меня лишь то, что я, замечтавшись о прелестях королевы, наклонился погладить Сэта.
Отдавать приказ снять лучника не было нуждыбарон Минийский, уже обернувшись, разрывал на куски то, что еще недавно было человеком. Но этот человек пришел сюда не один... Они возникали отовсюду... Люди, обычные люди! По которым
нельзя определить, какому клану они принадлежат и кто их хозяин. Люди, слабые и жалкие, трудящиеся на полях, прислуживающие в домах, и, как выяснилось, грабящие и убивающие в лесах.
Сначала они выпустили в нас еще несколько десятков стрел, выдавая свое местонахождение. Один отчаянно стрелял до последнего, пока барон не сломал ему хребет пополам. Второй такой же меткий выстрел никому больше сделать не удалось,
но тут люди начали вылезать из леса десятками. Мы уничтожали их, разрывали их лапами, перегрызали им горло, но они шли и шли...
Единственное, что меня радовалокарета с женой успела проскочить. Надеюсь, кучеру хватит ума доскакать до портала и перенестись.
Людской поток начал иссякать, но и мы тоже ослаблидавно не приходилось драться в таком напряжении и сразу с таким большим числом противников. Однако победа уже была близка, правда, досталась она нам не без потерь...
Но мы рано обрадовались! Тот, кто задумывал это покушение, собирался действовать наверняка. Отличный план, сам бы поаплодировал, если бы лапы не были так заняты.
Нас ослабили, слегка проредили, обманули, подарив надежду, что бой закончен и, как только мы чуть-чуть расслабились, на нас напали вновь. Только теперь это были такие же многоликие, как и мы...
Глава 6
Винсент:
Я успел отработать больше половины срока по контракту. И честно скажу, что по моим меркам все было не так уж и ужасно.
Да, прихоти графини были достаточно специфические, да и постоянные напоминания собственного места и унижения тоже окрашивали жизнь совсем не в радужные цвета. Но, как говорится, могло быть и хуже. Из положительных моментов было то, что теперь я удовлетворял только и исключительно её желания. Где-то в глубине души я ей даже был благодаренв отличие от большинства из придворного бомонда, она не устраивала оргий и не предлагала меня своим знакомым. А уж ожидаемый титул и свобода после окончания срока делали этот договор практически подарком небес.
Да, как был наивным идиотом, так и остался. Что дворянство разлетается в прах, я понял уже тогда, когда мне приказали соблазнить королеву. И это был первый раз за всю мою «службу», когда на мне активировали подвеску-ошейник. До этого я
ни разу так категорично не отказывал. Сейчас же... сейчас до меня медленно доходило, что не только титул, но и свободу мне давать никто не собирался. Ведь после сегодняшнего последнего задания я умру в любом случае. Не выполню задание
меня убьёт ошейник, а выполню... тогда на меня либо спустят всех собак, либо просто уберут ненужного свидетеля. Теперь хоть понятно, почему графиня была столь неистова последней ночью. Напоследок.
В отчаянии захотелось сжать что-то в зубах, прокусить, порвать. А перед носом маячила только кружевная подвеска. Что ж, развеселим Её Величество, не нужно ей знать о моём состоянии.
Увлекшись вгрызанием в ничем не повинный кусочек ткани, я едва не пропустил начало действа. Скорость кареты ненадолго увеличилась, но затем она непривычно качнулась и раздался звук падающего тела. Это должно было стать сигналом для
меня, так же, как и последовавший за этим едва заметный и вроде как нечаянный стук в стенку. Выкатившись из-под кринолина Её Величества, я поспешил обернуться, но из-за слишком малого расстояния между сидениями практически уткнулся носом в декольте сидящей напротив девушки. Простуженная фрейлина издала практически ультразвуковой писк и потеряла сознаниея еле успел подхватить даму, чтобы она не ударилась головой об стенку кареты. Траш! Каким же бредом я занимаюсь! Но сейчас мне было слишком тяжело смотреть королеве в глаза, ведь если я повернусь, то придется сделать
все молниеносно, пока она не поняла, из-за чего я так взволнован. Уверен, сейчас по моему лицу можно читать мысли, которые явно написаны на лбу огромными буквами. Во всяком случае, мне так казалось. Видят боги, как же я не хотел всё
это делать.
На улице раздались быстро приближающиеся шаги и противный скрип дверной ручки кареты. Королева успела сориентироваться и заблокировать её изнутри, но этого надолго не хватит. План подразумевал и такую возможность.
Секунду или две моя рука сжимает ненавистный платок со снотворным, и я медленно поворачиваюсь в сторону девушки.
Глаза в глазавот сейчас она всё поймет, и в её взгляде появятся ненависть и презрение. Но время шло, а в глазах Её Величества я видел только беспокойство. Видимо, мой вид был поистине пугающим, так как девушка погладила меня по голове и успокаивающе сказала:
- Не бойся, всё будет хорошо.
Кулак разжался, а из горла вырвался тихий отчаянный стон. Я не смогу так предать её. А поэтому...
Достав из рукава небольшой кинжал, я, не давая себе опомниться, как можно быстрее отодвинул задвижку. В проёме показалась довольная физиономия мужчины, который по плану должен был забрать бессознательную королеву. На его лице
едва успело проявиться удивление от наличия вполне вменяемой девушки за моей спиной, как он уже упал с перерезанным горлом. На быстро бледнеющем лице так и застыла маска недоумения.
Смотря на остывающее тело и окровавленное лезвие в своих руках, я медленно скатывался в панику. Ноги подкосились, и я сломанной марионеткой практически упал на ступеньки кареты. Нет, не первое в жизни убийство так подействовало на меня.
А осознание того, что я натворил. Хотел поиграть в благородство и спасти королеву? Да вот толку от этого никакого. Даже если король со свитой отобьют первую волну, то с минуты на минуту придет вторая, исполняющая роль «спасателей». Они должны были добить тех, кто остался, причем как из нападавших, так и обороняющихся, и якобы изъять королеву из рук злостных убийц и похитителей, то есть меня. Обо всем этом я больше догадывался, чем знал наверняка. Но и из обрывочных подслушанных фраз можно получить полную картину, если обладать умом и воображением, а я ими обделен не был.
И то, что я сейчас сделал, хоть и сильно порушило их планы, но не изменило ничего кардинально. Жить мне осталось недолгодо прихода «подкрепления», ну или до встречи с графиней. Хотя тогда перед смертью придется помучиться подольше, пока ей не наскучит... А Её Величество в любом случае окажется у них в руках.
Айриш:
Бедный мой котенок. Какое у него лицо было: боль, отчаянье и какая-то смертельная решимость. Он так странно посмотрел на меня, но без колебаний кинулся защищать. Больше в карету никто не рвался, леди Пеллас валялась в глубоком обмороке
и возвращаться из него не собиралась, а я приникла к окну, жадно всматриваясь в просветы между деревьями. Что происходит? И где мой муж? Котенок рядом, а муж?!
Я нашла его. Вон там, в самой гуще свалки, мелькает золотисто-кровавый блик на львиной гриве. Похоже, всю охрану перебили, если король сам вступил в схватку и никто не спешит ему на помощь.
Сердце тяжело и гулко стукнуло в груди, как вестник беды в запертую дверь. Что мне король?
Но если он погибнет... если... если... нет!
Нет, я не могу об этом думать! Неужели помощь не успеет придти вовремя? Не мог же Его Величество так глупо попасть в расставленные кем-то сети?
Лев метался по поляне. Яростный вой, рычание, рев наполняли все вокруг и становилось трудно понять, что именно происходит и чья кровь уже течет по траве тяжелыми липкими каплями. Этот запах... он сводит с ума, рвет на части сознание, взывая к самому темному, страшному и дикому, что есть в душе многоликого.