Морган РодесТемнейшая магия
Глава 1
Мэддокс
Северная Митика
Каждый шаг стал пыткой. Словно проклятие мстительной богини превратило его тело в огонь. Тем не менее, он знал, что должен быть храбрым и вынести испытание как можно дольше. Попутчик Мэддокса с любопытством посматривал на него, пока они шагали по грязной дороге деревни Сильверив.
Дело в сапогах, не так ли? сказал Барнабас. Челюсть Мэддокса напряглась.
Не понимаю, о чем ты.
Ты хромаешь. Уверен, я только что слышал, как ты хныкаешь. Барнабас нахмурился. Ты должен был позволить мне самому украсть тебе сапоги. Я бы нашел те, которые подойдут. Но нет же, сам захотел это сделать.
Возможно, Мэддокс не скрыл свою ошибку так хорошо, как надеялся.
Я не хныкал.
Барнабас ухмыльнулся, белые зубы сверкнули в лунном свете.
Признайся, что вор из тебя ужасный. Давай, не смущайся.
Мэддокс стиснул зубы. Да, он не мог винить богиню во всех трудностях, с которыми столкнулся.
Хорошо, если это то, что тебе хочется услышать. Яужасный вор и отчаянно нуждаюсь в новых сапогах.
Мы достанем какиенибудь сегодня вечером. Обещаю. Прекрасную кожаную пару, подходящую для королевского принца.
В центре деревни, освещенного факелами и ночными светочами, раздался взрыв шумных голосов. Барнабас обернулся, чтобы посмотреть.
Мне помнится, ты рассказывал, что Сильверивтихое место.
Как правило, это было так, поэтому сейчас Мэддокс долго и пристально смотрел на каменные стены торговых лавок и прочие достопримечательности, составляющие обычную городскую площадь, чтобы быть уверенным, что они не повернули в неправильном направлении и не оказались все вместе в совершенно другом мире. Он едва мог сосредоточиться из-за громких криков, смеха, пения и ора.
Звуки были такими громкими, а он так напряженно сосредоточился, что не заметил человека с большим круглым животом, ярко-красными щеками и улыбкой до ушей, подошедшего к ним.
Добро пожаловать, друзья! прогремел он, шлёпнув Барнабаса по спине и протягивая ему длинную зеленую бутылку.
Вино сегодня течет рекой. Выпей!
Барнабас скептически взглянул на бутылку в его руке, затем изобразил усмешку на лице.
Спасибо, друг. Что внушает такую щедрость в этот мирный вечер?
Мужчина выпучил налитые кровью глаза.
Разве вы не слышали? Именно сегодня Ее Сиятельство объявила, что она продлевает празднования от одного сезона до полного года! А помимо этого, в благодарность верным подданным, вино, тронутое ее магией, будет течь, как вода, во время празднования.
Так оно и есть. Улыбка Барнабаса дрогнула, и дружеский свет в его глазах стал холодным и твердым. Целый год? Что ж, это наша сияющая богиня дарит для вас. Она ведь так великодушна и добра.
Именно, мой добрый господин. Мужчина снова шлепнул Барнабаса по спине. Конечно. Восхвалим ее имя: Валория, богиня земли и воды! И вино!
Пьяный человек отвернулся, а Барнабас отбросил бутылку, словно в ней были мошки и личинки.
Его коснулась магия, Мэддокс повторил с отвращением. Больше похоже на то, что все вино испорчено
Год празднований в честь этого существа тьмы. При упоминании о ней у Мэддокса свело гдето внутри в желудке.
Как раз то, о чем я подумал, сказал Барнабас. Хоть я всегда и не прочь выпить бутылочку хорошего вина, но не прикоснусь к нему до следующего года. Пошли. Давай, заберем твою маму и уйдем отсюда.
После того как отец и сын найдут Дамарис и убедятся, что она в безопасности, они планировали схватить и допросить писца Валории, так как тот провел последние несколько месяцев рядом с богиней. Его работа, по словам знакомой ведьмы Барнабаса, Камиллы, заключалась в том, чтобы переписать историю Митики и заполнить ее ложью, которая одурачит грядущие поколения. Среди десятков уже измененных исторических записей были записи о истинном героическим царствовании короля Тадеуса, а также о существовании законной наследницымолодой девушки, по имени принцесса Кассия, чей трон Валория украла, когда убила короля.
Камилла была уверена, что этот книжник знает слабые места Валории.
У всех есть свои слабости. Даже у бессмертной богини.
Они продолжили путь к домику, где вырос Мэддокс, выкрики гуляк эхом отзывались по селу. Парень пытался сконцентрироваться на чем-то, кроме Валории, или своих израненных ног. Поэтому он решил сосредоточиться на спутнике. Барнабас был одного роста с Мэддоксом. Его черные волосы отрасли, стали длинными и непослушными, поэтому он убрал их с лица, стянув сзади повязкой из черной кожи. Короткая густая борода скрывала половину загорелого лица.
Этот человек мог умело сыграть роль дурака, когда этого требовали обстоятельства, но, несмотря на блеск в темно-карих глазах, мужчина выглядел понастоящему опасно. Впрочем, таким он и был, в чем Мэддокс уже смог убедиться. И у него было еще больше причин ненавидеть Валорию, чем у самого Мэддокса.
Эта ненависть усиливалась с каждым пройденным шагом. Она придавала ему силы и цель, когда они продвигались ближе и ближе к дому. Наконец они добрались, и обнаружили домик пустым и темным; огонь не горел в очаге.
Не волнуйся, сказал Барнабас, отчего Мэддокс заволновался еще больше, если он пытался успокоить его заранее, значит, тоже беспокоился о безопасности Дамарис Корсо.
Ладно, я постараюсь быть спокойным.
Хорошо, сказал Барнабас. Наверное, она тоже празднует.
Мэддокс покачал головой.
Вряд ли, сказал он. Она презирает богиню. Всегда презирала.
Да, но эти торжества дают ей шанс притвориться, что она чувствует противоположное. Ты, как и я, прекрасно знаешь, что сейчас гораздо безопаснее влиться в часть невежественных дураков в этом королевстве, чем привлекать внимание к своим разумным убеждениям. Мы найдем ее, я обещаю.
Уверенность Барнабаса дала ему некоторое облегчение, но теперь им нужен был план. Они продолжат собирать необходимые сведения на рынке и порасспрашивают тех, кого встретят на пути.
Для Мэддокса каждый шаг этой части Сильверив преследовали призраки прошлого. Сейчас на него нахлынули воспоминания о матери, трудившейся от рассвета до заката, чтобы прокормить единственного сына, сохранить опасный секрет, что он мог видеть духов, мог уговорить мертвых подняться из могилы, не прикладывая усилий. Если Дамарис и ошиблась, то только в том, что чрезмерно заботливо опекала Мэддокса, оставляя его большую часть времени дома и ограждая от потенциальных друзей, которые очень интересовались странным бледным мальчиком с темными призрачными глазами.
Были времена, когда его это возмущало, и он хотел быть таким же нормальным, как любой другой мальчишка его возраста. Но теперь юный маг думал совсем не об этом. Вместо этого он вспомнил, как она нежно обнимала его, когда ему снился очередной кошмар, как твердо обещала, что он будет в безопасности. Как читала ему любимые книги и пекла его любимое хрустящее печенье с растопленным сахаром, когда он сильно пугался.
Она научила Мэддокса читать и вдохнула любовь к книгамтем самым, что находятся с недавних пор под запретом Валории.
Богиня заявила о своем решении разрешить только утвержденные книги, содержащие те сведения, которые она считает полезными и практичными, а не фантастические сказки, не делающие ничего, кроме как забивающие нелепостями юные умы и заставляют их верить всяким глупостям. Утвержденные же ею книги улучшат интеллект и жизнь жителей королевства.
Мэддокс прожил здесь тринадцать лет, редко уходя с матерью даже на пару миль в соседнюю деревню Блэкторн. Затем появился Ливиус, который узнал о способностях Мэддокса и решил использовать их для своей выгоды, оторвав его от дома и матери, солгав, что они только пройдутся в Блэкторн на один день. Тогда еще Мэддокс не знал, что в следующий раз он увидит мать почти через год.
Ты будешь делать то, что я скажу. прошипел Ливиус Мэддоксу, как только они ушли из Сильвервива. Иначе, когда вернешься сюда, найдешь свою мать мертвой. И винить в этом ты сможешь только одного человекасебя.
Тринадцатилетнего парня напугать легко, так как он едва ли обладал опытом. Он поверил в угрозы Ливиуса, и поэтому сделал именно так, как было сказано: путешествовал с ним по всей Северной Митике, убеждая дворян, что их дома населены злыми духами и что только юный маг мог бы им помочь, конечно же, за определенную цену.
Время от времени Мэддоксу приходилось иметь дело с настоящим духом. Но эти встречи были редкостью, и вскоре он узнал, что дворян было удивительно легко обмануть.
Всю свою жизнь Мэддокс ненавидел эту темную магию, которая привлекала к нему пугающих теней. Но недавно все изменилось. Потому что, как оказалось, не все духи одинаковы. Он познакомился с красивым, добрым и готовым помочь духом: девушкой по имени Бэкка, утверждавшей, что она из другого мира.
К сожалению, дух Бэкки вернулся в свой мир еще до того, как он был готов попрощаться. И теперь дни, что они провели вместе, казались сном. «Но онане сон.»твердил Мэддокс про себя. «Она была настоящей, такой же реальной, как и я. Однажды я увижу ее снова.»
Мэддокс держался за эту надежду, отказываясь думать о том, насколько она невозможна.
Наконец они добрались до переполненной деревенской площади. Сотни мужчин и женщин прошли мимо них, смеясь и потягивая вино из бутылок и фляг. Мэддокс и Барнабас просмотрели во всех уголках, но Дамарис нигде не было видно. Когда Мэддокс попытался остановить гуляк и спросить, знают ли они, где она, то все, что он получил в ответ, это пьяный кивок головой и бессвязное бормотание.
Беспокойство о безопасности матери росло с каждым мигом. Мэддокс схватил за плечо мужчину с красным лицом и жесткими черными волосами.
Простите, сказал он. Не могли бы вы сказать мне, знаете ли Вы женщину по имени Дамарис Корсо?
Дамарис Корсо, говоришь? Затем мужчина громко рассмеялся. Я знаю ее.
Отлично! Мэддокс попытался улыбнуться, держа руку на плече мужчины и удерживая, чтобы он и его зловонное дыхание не приближались к нему близко. Вы случайно не знаете, где мы могли бы ее найти? У нас к ней срочное дело, но ее нет дома.
Так я думаю, ее там и нет. Она следит, чтобы у всех было набито брюхо в «Змеином Языке». Прелестная она штучка. Успел схватить ее за юбку сегодня, прежде чем она ускользнула от меня.
Успел? спросил Барнабас тихо и ровно, пока Мэддокс сжал кулаки по бокам, возмущенный словами этого человека.
Пьяный подмигнул:
Дай мне время, и я получу от этой женщины все, что хочу.
В этом я уверен. кивнул Барнабас, а затем ударил его кулаком прямо в лицо. Тот шумно рухнул на землю, ворча и схватившись за нос, из которого теперь хлестала кровь. Если бы Барнабас не ударил его первым, Мэддокс точно сделал бы это сам.
Что, выплюнул пьяный, ты, ослина, что это было?
Барнабас сердито посмотрел на него.
Ты оскорбляешь мою сестру, я ломаю тебе нос. Справедливая цена, я думаю.
Мэддокс недоуменно моргнул. Сестра?
Твоя сестра, мужчина неуклюже встал на ноги, его глаза сверкнули от яростине более, чем обыкновенная шлюха.
На этот раз Барнабас ударил его достаточно сильно, чтобы тот свалился без чувств. Затем прошелся по нему взглядом с ног до головы.
Хорошие сапоги. кивнул на них Барнабас. Мэддокс, думаю, это твой размер.
Но Мэддокс просто смотрел на него.
Твоя сестра?
Выражение лица Барнабаса стало напряженным. Он опустился на колени и поспешно развязал сапоги.
Да. Разве я этого не говорил?
Думаю, я бы запомнил, если бы ты сказал.
Что ж, говорю теперь. Это правда. Дамарисмоя сестра, поэтому она одна из немногих людей в этом мире, которым я доверяю, несмотря на ее неудачное решение передать тебя Ливиусу.
Она не совсем передала меня.
Не взирая на это, мы обязательно с ней все обсудим.
Голова у Мэддокса все еще шла кругом.
Твоя сестра. снова повторил он.
Ты уже говорил. сказал Барнабас.
Но подобное действительно казалось невероятным. Почему он не упоминал о таких важных вещах до этого момента?
Сколько у тебя братьев и сестер? спросил Мэддокс.
Насколько я знаю, только двое. Дамарис и Кир.
И Мэддокс вспомнил еготот был мятежником, который служил стражем Валории, то есть занимал положение, дающее доступ к разным сведениям и иногда позволяющее ему помогать другим арестованным бунтовщикам.
Прежде чем ты начнешь меня распекать за то, что я хранил это в секрете, сказал Барнабас, бросив пару тяжелых черных сапог Мэддоксу, знай: просто это то, что я должен делать. Из необходимости, чтобы выжить. У меня есть секреты. Я доверяю очень немногим людям в этом мире, и скоро это не изменится.
Мэддокс умерил свой пыл, но лишь на долю секунды.
Разве ты не доверяешь мне?
Доверяю, конечно. Я просто Барнабас застонал. У меня есть секреты от всех. Ты не единственный. Итак, сказал он, явно пытаясь сменить тему, что это за место «Змеиный Язык»?
Таверна. Она недалеко отсюда.
Барнабас кивнул.
Показывай дорогу.
Новые украденные сапоги идеально подошли Мэддоксу, будто были сшиты специально для него. Но Мэддокс оказался не готов изливаться в благодарностях. Он сильно рассердился на Барнабаса, который умалчивал до сегодняшнего вечера тот факт, что Дамарис его сестра, и открылся он, только среагировав на насмешки пьяницы.
Это было особенно тяжело, потому как Мэддокс все еще привыкал к той новости, что единственная мать, которую он когда-либо знал, не была его кровной матерью. Его родила бессмертная, влюбившаяся в смертного. Так родословная парня с каждым днем становилась все более изогнутой и запутанной.
К таверне они шли не долго. Мэддокс никогда раньше не осмеливался заглядывать сюда, но проходил мимо нее много раз и узнал бы ее где угодно. Массивные входные деревянные двери украшала вырезанная голова шипящей змеи, кончики ее острых клыков едва не касались макушек голов посетителей, входящих в темное и переполненное заведение.
Сегодня, в час когда многих уже разнесли по домам, таверна была заполнена людом, сидящим за длинными деревянными столами, прогинавшимися под тяжестью местных посетителей и гостей, присоединившихся к празднованию.
Ты ее видишь? спросил Барнабас.
Мэддокс всматривался в море потных лиц, казавшихся поголовно пьяными и счастливыми.
Нет.
Давай сядем гденибудь.
Где? спросил Мэддокс, кивая на полностью заполненную таверну. Места все заняты.
Внезапно, не прикладывая никаких усилий, Барнабас спихнул двух парней с деревянной лавки слева от него.
Что ты там говорил? спросил он, присаживаясь.
Ничего полезного, по всей видимости. Мэддокс продолжал рыскать глазами по толпе. Недалеко от них женщина, курящая сигарету, выпустила облако едкого дыма прямо в Мэддокса, от чего у него заслезились глаза.
Парень потер их и продолжил поиск, останавливаясь на каждом лице. Несмотря на то, что он прожил здесь всю свою жизнь, никто из присутствующих не был ему знаком. И никто не смотрел на него, узнавая.
Пузатый мужчина кружил смеющуюся женщину в такт музыке скрипача, играющего прямо на столе в центре таверны. Несколько человек хлопали в такт песне, которую Мэддокс не узнавал. Трое одновременно вместе ударили по их столу, сотрясая его, чтобы привлечь внимание служанки.
Еще вина! рявкнули они.
Когда она появилась, то ей пришлось локтями проталкивать себе дорогу. Она улыбнулась и кивнула, пообещав, что вернется как можно быстрее. Один из парней шлепнул ее ниже спины, в ответ она быстро развернулась и что-то резко ответила, но при этом рассмеялась и повернулась к столу, за которым сидел Мэддокс.
Мама прошептал он, душу переполняли нахлынувшие чувства. Он поднял руку, приветствуя ее, и понял, что у него даже кольнуло гдето в щеке: так широко и радостно он улыбался.
Хоть она и выглядела сегодня по-другому в своем белом корсаже с облегающим лифом, открывающим ее грудь больше, чем он привык видеть и длинную черную юбку, облегавшую бедра, он узнал бы ее в любом случае. Ее улыбку, ее смех, доброту в глазахдаже, казалось, когда она имела дело с желающими выпить варварами.
Дамарис Корсо быстро прошла через толпу к нему и крепкокрепко обняла.
Мой милый мальчик! Как же я соскучилась по тебе!
Я тоже очень скучал! ответил он, горло сжало от счастья и облегчения, что они нашли ее. Он бросил взгляд на сидящего Барнабаса и тот одобрительно кивнул.
Когда тебя не оказалось дома, я думал.я не знал, что и думать. А теперь ты здесь и .ты..