Преданность от человека, которому я могу доверить сделать то, что должно быть сделано для добра этого мира, даже если это неприятно. Уверенность в твоей верности не похожа на то, с чем я сталкивался со времен Джонатана.
Джонатан Кэндаллпрадедушка Крис и Бэкки, сооснователь общества Хокспиэ. Это был самый значимый комплимент, который Фаррелл когдалибо получал. Он взглянул на цель.
Что мне нужно делать?
На данный момент просто следи за ним. Нам нужно взять его где-нибудь в тихом месте.
Они вели мужчину по этой дороге в течении пятнадцати минут, пока тот не остановился на перекрестке одной из маленьких улочек. Он повернул влево, Маркус и Фаррелл сделали то же самое, оказавшись на темной узкой дороге, совсем пустой за исключением их трех. Маркус кивнул Фарреллу.
Давай. Удержи его на месте. Моя сила. ее сегодня будет не достаточно без твоей помощи.
Не задав ни единого вопроса и ничего не сказав, Фаррелл ускорил шаг. Он подбежал и стал идти вровень с мужчиной, тот недовольно взглянул на него.
Приятный вечер. сказал Фаррелл.
Я пола
Фаррелл схватил его за руку, завернул ее за спину и мужчина вскрикнул от боли. Быстро, не прикладывая никаких усилий, Фаррелл держал обе его руки так, чтобы тот не смог вырваться или навредить.
Черт, что вы творите? закричал пойманный.
Заткнись, прорычал Фаррелл. Ты знаешь, что заслужил это. Ты сам знаешь, что сделал.
Что я сделал? Я ничего не делал! Вы хотите мой кошелек? Мой телефон? Можете забрать их, забирайте все!
По ним пробежала теньпоявился Маркус и вытащил кинжал из пальто. При виде клинка незнакомец задергался еще сильнее, но Фаррелл легко удерживал его на месте.
Ты виновен в убийстве. твердо сказал Маркус. И поэтому я должен приговорить тебя к смерти. Этот мир станет лучше без тебя.
Что? О чем вы говорите? Убийство? Я не убивал
Маркус вонзил кинжал ему в грудь. Тело обмякло, повалившись на Фаррелла и без единого слова, бесполезной мольбы или аргумента он упал на тротуар.
Через мгновение волна золотистой энергии ударила Фаррелла с силой цунами. Чистое удовольствие нахлынуло на него и наполнило каждую клеточку тела. Теперь он понимал, каково это, когда не нужно его делить с двумя сотнями других людей.
Ты чувствуешь? спросил Маркус.
Да. Фаррелл ощущал подобное и раньше, но именно сегодня он почувствовал себя как бог.
Волна начала исчезать и Фаррелл вздохнул полной грудью. Он потряс головой и попытался сфокусироваться на Маркусе. Тебе лучше?
Маркус мрачно взглянул на мертвое тело.
Нет. Этого недостаточно. Я не настолько силен, чтобы встретиться с Джеки лицом к лицу, сделать необходимое, чтобы забрать Кодекс, на этот раз навсегда. И девушка
Если Маркус потерпит поражение, если он умрет, все будет кончено. Часть Фаррелла беспокоилась о судьбе Маркусаи о судьбе мира, которому он хотел помочь. Но другая часть пеклась исключительно о собственной судьбе, которая теперь была тесно связана с судьбой Маркуса. Чем сильнее Маркус, тем сильнее будет и Фаррелл.
Что я могу сделать? спросил он.
Маркус посмотрел на мертвое тело. Им необходимо быстро избавиться от него, пронеслось у парня в мыслях.
Есть коечто, сказал Маркус. То, что я никогда раньше не пробовал.
Скажи мне.
Чтобы получить магию моей дочери, мне необходимо нанести ей особенную метку. Но все в мире состоит из магииэлементной магии. В тебе также есть доля, которой ты можешь поделиться, особенно сейчас, когда ты так силен.
Фаррелл моргнул, пытаясь переварить все сказанное.
Значит, ты можешь нанести мне еще одну метку, метку, позволяющую мне поделиться с тобой моей силой?
Да. Я пойму, если ты не захочешь. Ты можешь потерять что-то от этого.
Фаррелл практически рассмеялся.
Да я должен благодарить тебя и твой кинжал за ту силу, которой сейчас обладаю. Конечно же, я хочу сделать все необходимое, чтобы тебе помочь.
Без лишних слов Фаррелл расстегнул пуговицу на левом рукаве и закатал его, обнажая руку. Лицо Маркуса было напряженным, когда он взял золотой кинжал и вытер платком с клинка кровь.
Я знал, что тыединственный Фаррелл. Ты тот, кто и вправду может мне помочь. Спасибо тебе за это.
Фаррелл сцепил зубы, когда кончин клинка вонзился в его руку, все еще чувствительную после предыдущей метки. Он наблюдал, как Маркус вырезает символы, более четкие, чем раньше. Они состояли из завитков и волнистых линий, будто Маркус выписывал слова, но этот язык Фаррелл уже видел.
«Язык Кодекса». предположил Коннор.
Да, это был он. Вот что Маркус выгравировал на его рукеязык магии, чьи витки и повороты были более болезненными, чем самая сложная татуировка. Он наблюдал, как течет на землю его кровь, образовав маленькое кровавое озерце, черное в лунном свете, и боль была настолько сильной, а метказамысловатой, что он думал, Маркус не закончит никогда.
Однако Маркус закончил. Он поднял голову вверх, лоб покрылся капельками пота от усилий, а руки пахли кровью Фаррелла.
Да, сказал он, взглянув на вырезанную метку. Я думаю, это сделает то, что нужно.
Фаррелл наблюдал сквозь занавесу боли, как странные слова на руке начали сиять золотистым светом, который, казалось, шел изнутри них. Маркус потянулся, накрыл свежую рану обеими руками и, содрогаясь от усилий, призвал ту маленькую долю магии, что осталась в нем, чтобы исцелить рану.
Когда это было сделано и Фаррелл вытер кровь, то с удивлением увидел, что все еще видит словасветлые, словно шрам от очень старой раны. Маркус выглядел уставшим и разочарованным.
Прости, сказал он. Это все, на что я сегодня способен.
Все нормально. прикрыл Фаррелл глаза. Он стоял спокойно и молчаливо, пытаясь понять, изменилось ли что-нибудь в нем, но все оставалось попрежнему: сильный, со сверхразвитыми чувствами и живой.
Фаррелл открыл глаза и обнаружил, что Маркус смотрит на него, не отводя глаз. Его глаза снова начали мягко сиять золотистым светом.
За это тебя ждет большая награда, я обещаю. сказал он.
Фаррелл рассчитывал именно на это.
Глава 9
Мэддокс
После казни с отсечением головы, Мэддокс не мог отделаться от странного чувства, что кто-то наблюдает за ним. Ощущение было мимолетным, длилось всего мгновение или два, но он успел заметить ястреба, спустившегося с неба в центр площади в толпу, затем тот снова улетел, едва парень успел его рассмотреть. Неужели ястреб наблюдал за ним? «Остановись, Меддокс.»
Возможно, Валория права: слушая слишком много фантастических историй можно поразить рассудок. Такие смехотворные теории как ястреб, следящий за тобойточно работа перетрудившегося воображения.
Но смешно ли это? Как только ястреб улетел, его мысли начали нашептывать имя «Бэкка». К тому же подобное случалось с ним часто за последние дни, во всяком случае, он наблюдал чточто, напоминавшее ему о ней. Бэкка возненавидела бы эту казнь. Фактически, однажды она сказала ему, что ненавидит все в Митикеза исключением его самого.
Она полюбила его тогда, когда даже он сам не любил себя. Она поверила в него, когда он сомневался в каждом принимаемом решении. Бэкка быстро стала самым лучшим другом, который когдалибо у него был.
И что ты предлагаешь? спросил Барнабас у Камиллы. Может нам пойти и потребовать информацию у отрубленной головы?
Да. ответил Мэддокс, внезапно выплыв из воспоминаний о девушкедухе. Я думаю, это именно то, что нам следует сделать.
И Барнабас, и Камилла изумленно посмотрели на него, как будто забыли, что он стоит рядом.
Голова выглядит не очень восприимчивой к подобному предложению. осторожно сказала Камилла, положив руку на плечо Мэддокса. Она повернулась к Барнабасу. Может, нам лучше уйти и найти место, где можно поесть.
Янекромансер. объяснил Мэддокс. Не так давно я успешно призвал скелеты из их могил.
Это правда. отозвался Барнабас, изучая его с серьезным видом. Ты веришь, что сможешь использовать этот вид магии целенаправленно, а не случайно?
Я не совсем уверен. ответил парень честно. Но могу попробовать.
Барнабас посмотрел на толпу вокруг них, затем повел Мэддокса и Камиллу в сторону подальше от ушей любопытных прохожих.
Даже если ты и поднял тех мертвых, то все они были кучкой шаркающих безмозглых тел, не очень открытых для разговоров о мятежных выступлениях.
Те тела мертвы уже долгое время. сказала Камилла. Некоторые из них пролежали веками, в этом я уверена. Альтазар умер только что. Он все еще, на лице появилась гримаса. свежий. В этом может и состоит основная разница.
Я не знаю
Не недооценивай потенциал этого предложения, не продумав как следует. сказала ведьма. Ее кривые глаза сузились, в них искрилось любопытство. Я знаю, как ты боишься, что все зайдет слишком далеко и темная магия поглотит его. Но он сильный и способный парень. Мэддокс практически доказал это. И если не сработает, хуже, чем сейчас, нам не будет. По меньшей мере, у него великолепная возможность попробовать, что ему подвластно, а что нет.
Лицо Барнбаса оставалось напряженным. Нахмурив брови, он рассматривал Мэддокса так долго, что, казалось, мужчина никогда не заговорит.
Если ты действительно не согласен, предложила Камилла, то мы всегда можем пойти по моему плану.
Ни за что. процедил Барнабас сквозь сжатые зубы.
Какой план? спросил Мэддокс.
Камилла приподняла бровь.
Пойти на Юг на аудиенцию к Клеионе. Ее известная ненависть к Валории может оказаться полезной для нас.
Нет. твердо возразил Барнабас. Насколько бы я не презирал Валорию, но ты никогда не заставишь меня умолять другую. Ни за что. Никогда. Они обе подлые и обе заслуживают смерти или изгнания.
Ладно тогда. ведьма развела руками. Кажется, у тебя ограниченный выбор, не так ли?
Барнабас снова замолчал, его лицо побагровело, а челюсть сжалась.
Хорошо, Мэддокс. наконец сказал он. Ты можешь попробовать добиться ответа у головы. Но в тот момент, когда я почувствую, что ты зашел слишком далеко и становится слишком темно, ты остановишься. Слышишь меня?
Мэддокс только посмотрел на него, едва сдерживая улыбку.
Что? потребовал Барнабас
Это звучит немного породительски. Если бы я был кемто другим, ты бы тоже меня так защищал?
Лицо Барнабаса исказила гримаса и он тихо выругался.
Да, неужели не понятно? То есть все равно говорил бы что делать, а что нет. Мои извинения на этот счет.
Нет, все в порядке. Я просто имел в виду что же он имел в виду? Он не ожидал, что Барнабас сразу начнет относиться к нему поотцовски, поэтому удивился. В этот раз все нормально, я полагаю.
И это, Камилла всплеснула руками, широко улыбаясьочень мило. Обнимемся?
Барнабас бросил на нее сухой взгляд.
Не тогда, когда мы должны придумать, как украсть только что отрубленную голову, висящую на глазах у огромной толпы.
Камилла поморщилась.
С этим я могу помочь.
***
Они подождали, пока ночь спустится черным одеялом на все королевство. Первая часть плана Камиллы по краже головы приходилась на долю Барнабаса, который должен был создать сумятицу и отвлечь внимание стражников и других горожан, кружащих вокруг в такой поздний час. Как только время пришло, Барнабас вышел на площадь прямо напротив дворца, играя роль сильно пьяного гуляки, стремившегося подебоширить. Как Камилла и обещала, группа стражей, услышав его крики, отправилась узнать, в чем дело. И пока она занимались Барнабасом, Камилла вызвала порыв ветра, который чудесным образом был достаточно сильным, чтобы снести голову с пики. Сорвавшись, она приземлилась точно в мешок, который Мэддокс уже приготовил внизу.
Голова легла камнем в мешок, а Мэддокс мог лишь думать тех о временах, когда они с мамой ходили на рынок. Она бы выбрала спелые дыни и тыквы, затем, не глядя, перекинула бы их через плечо, зная, что Мэддокс уже держит корзинку и готов поймать. Он никогда не упустил ни единого плода.
Потихому они покинули площадь и отправились в ближайший лес, где ранее уже разбили лагерь. Камилла разожгла костер с помощью кремня, достав его из своего кармана, пока Барнабас охотился за кроликом для ужина. Мэддокс сидел на поваленном бревне и смотрел на мешок.
О чем он только думал, предлагая такую ужасную вещь? Случайно поднять целое кладбище мертвых с мест их опочивания само по себе было странным и неестественным, но проделать это с отрубленной головой? Целенаправленно? Сомнение, знакомый, но нежеланный друг, вновь пришло навестило его.
Вскоре Барнабас вернулся с пойманной дичью.
Мы знаем хоть, как его зовут? хрипло спросил Мэддокс, когда тот подошел.
Камилла кивнула, пока нанизывала уже почти готового кролика на вертел.
Он Алькандер Верас. ответила ведьма.
Алькандер Верас. повторил Мэддокс, кивнув.
Если у тебя есть сомнения начал Барнабас, но затем замолчал. Нет, я просто размышлял, есть ли еще какойнибудь способ узнать слабости этого злобного существа, но мне ничего не пришло на ум. Все, что нам нужноответы, хранящиеся вот в той голове.
Мэддокс согласно кивнул.
Нет надобности беспокоиться, что говоришь снова поотцовски. Или ты настолько уверен, что у меня не получится и тебе придется меньше беспокоиться, как я устою против темной магии?
Я не думаю, мой юный друг, что у тебя не получится и это беспокоит меня больше всего.
В его словах слышалась тревога, опасность, которые Мэддокс не мог проигнорировать, он был уверен, что отец не шутит.
Игра с жизнью и смертьювовсе не игра. И его силу, если он когдалибо будет в состоянии управлять ею, невозможно будет полностью постичь.
Если это сработает, мягко сказал Мэддокс, сомневаясь, что его услышат. Я смогу вернуть мою маму к жизни.
Барнабас ничего не сказал, но парень услышал, как у него перехватило дыхание. Камилла подошла и села рядом с Мэддоксом, ласково взяв его руку в свои.
Посмотри на меня, сладенький.
Мэддокс заставил себя посмотреть в ее обеспокоенные глаза.
Я знаю, как ты скучаешь по матери. сказала она. Так сильно, как и я скучаю по своей. Досадно, что Дамарис вот так ушла. Но она ушла в место за пределами этого мира, чудесное место мира и света. Она провела уже какоето время там, живя в раю и попытки вырвать ее оттуда Камилла тряхнула головой. Ты вернешь назад что-то другое. Что-то такое же темное и изощренное, как те призраки, которых ты встречаешь.
Но откуда ты знаешь наверняка? спросил он надломленным голосом. Этот рай за нашим миром, разве это не просто старая легенда?
Многие легенды становятся легендами, потому что их истории правдивые. Не стоит вмешиваться в дело смерти, даже если у тебя есть способность зажечь огонь жизни в мертвом человеке. Даже этоона взглянула на мешок, опасное применение твоей магии.
В груди что-то оборвалось, потому что там, глубоко внутри, он понимал, насколько Камилла права. Но на миг, на один лишь чудесный, полный надежды миг, Мэддокс подумал, что действительно возможно вернуть его маму в мир живых. Мэддокс позволил второй волне горя захлестнуть его душу, молча и напряженно перенося боль, пока она не замерла внутри него подобно холодному приливу на ледяном берегу.
Кролик почти готов. участливо сказала Камилла. Сначала мы поедим, затем снова обсудим.
Нет. ответил Мэддокс. Больше никаких обсуждений. Я хочу сделать это сейчас.
Камилла спокойно кивнула и просмотрела на него серьезно и в то же время сочувствующе.
Призвав всю свою храбрость, Мэддокс развязал мешок. Он медленно опустил в него руку, пальцы нащупали клок сухого волоса и холодный скальп. По коже пробежали мурашки, и он отдернул руку назад. Заставляя себя, он потянулся дальше. Крепко ухватив голову за волосы, он вытащил ее из мешка. И приподнял вверх.
Итак, перед ним свисала отрубленная голова с открытыми, уставившимися вдаль глазами.
Как ты себя чувствуешь теперь? спросил Барнабас.
Как будто мне станет плохо.
Это понятно.
Подавляя тошноту, поднимавшуюся в горле, Мэддокс положил голову на землю, туда, где огонь тепло мерцал на серой коже. Юный маг сделал вдох, вдыхая запахи мшистого леса, смешавшегося с ароматом жарящегося кролика, и попытался сконцентрироваться. Он уже понял, что его магия работает лучше всего, когда он зол или испуган, или же его захлестывают эмоции.