Я подождал, пока они не скроются из виду, сугубо по привычке не привлекать ненужного внимания, и подошел к самой воде. Берег порос густой и пышной травой, но прямо здесь был простой песок. Мягкий, однако не мокрый. Течение, как я уже сказал, сильно уступало реке Адриланке, а значит, тут было тише. Я смотрел на текущую воду. Небо все еще оставалось достаточно ярким, чтобы я смог определить, где Горнило, и я заключил, что сейчас сильно за полдень и вечереет, примерно так же, как и когда я вышел из пещеры, и вполне соответствует тому времени дня, какое должно быть, учитывая, сколько времени я провел в замке. То есть я скорее всего там же, где и был, в прошлом, гуляю себе за несколько сот лет до собственного рождения. И что тут может пойти не так? Я смотрел в реку и размышлял.
Хотелось бы найти связь между рекой и фонтаном, однако исток фонтана Темные Воды, воды, которые никогда не видели дневного света, а эта река мирно текла под открытым небом.
Я наклонился, зачерпнул в горсть воды, пропуская ее сквозь пальцы.
Еще одна баржа плыла на сей раз вверх по течению. Я подумал, не спрятаться ли, и решил, что незачем. Я наблюдал, как она проплывает мимо. Судно шло достаточно близко к берегу, я свободно различал черты лиц лодочников, которые, в свою очередь, во все глаза пялились на меня; один так увлекся, что чуть не плюхнулся в воду, после чего прочие смеялись над ним. Баржа была загружена бочками; с чем - я понятия не имел, однако это не имело значения, ведь я не знал, куда она направляется.
На берегу росло несколько деревьев незнакомой мне породы - невысокие, веретенообразные, и веток раз-два и обчелся, - и тростник. Вода имела грязно-бурый цвет. Я развернулся, но замка не увидел, хотя до него, по моей прикидке, было с полсотни родов. Снова повернулся к реке, словно она могла объяснить мне, что происходит, найти смысл во всем, что тут творится. Прошел вдоль реки и поймал где-то впереди какое-то движение.
Остановился. Движение повторилось - слишком далеко, я только и мог разглядеть, что сам факт: что-то там небольшое двигается, на той стороне реки, у самого берега. Я подошел поближе; движение продолжалось. Еще ближе, и как раз когда я оказался почти напротив, оно прекратилось. Я замер; примерно минуту спустя движение началось снова.
Наблюдая, я запечал все больше и больше подробностей, и наконец понял, на что именно я смотрю. Разумеется, это был валлиста, кто же еще? На отмели, где они и водятся. Одним быстрым движением он откромсал верхушку камышинки, немного пожевал, положил камыш обратно на песок. В какой-то момент он остановился, чем-то обмазал стебель - наверное, пережеванной мякотью камыша - и сполз в воду, что-то держа во рту.
Медленно перемещаясь, держа в пасти нечто смахивающее на коробку, он аккуратно поставил ее в воду, а потом вернулся к камышу и принялся жевать дальше.
Я завороженно наблюдал за ним минут двадцать, пока сумерки не сгустились окончательно. Я осмотрелся; откуда-то сзади, относительно недалеко, исходило сияние, и я не сразу сообразил, что это замок - на ночь там зажгли освещение. Света хватало, чтобы уловить общие очертания местности, хотя мелочей и не было видно. У Лойоша и Ротсы ночное зрение много лучше, чем у меня, так что они смогут присмотреть за всем, за чем нужно присматривать. И что теперь? Поискать себе ночлег, попытаться вернуться в свое время или бесцельно побродить вокруг, пока кто-нибудь меня не съест?
Что ж, ладно, давай сперва побродим.
И я пошел дальше вниз по течению, поскольку туда с самого начала и двигался.
"Лойош, ты знаешь, что он делает?"
"Валлиста? Рыбачит."
"Рыбачит."
"Сооружает ловушку для рыбы."
"А. Хм. Наверное, это знак, ну, вроде того."
"Почему?"
"Не знаю. Весь особняк - ловушка? В особняке есть ловушка? Я попался в ловушку?"
"Думаешь?"
"Не знаю, говорю же. Но Девера точно попала в ловушку. И я сейчас не думаю, а просто угадываю, пытаюсь извлечь хоть какой-то смысл из всего, что под руку попадется - а вдруг заодно и ответ всплывет."
Лойош благоразумно заткнулся, а я пошед лальше вдоль реки, размышляя.
Вообще говоря, я только что сказал ему чистую правду - ну, в основном: что-то во всей этой катаваси было - особняк, перемещение во времени, - и меня не покидало чувство, что тут где-то рядом есть момент, который я не вижу, есть ключ, который объяснит все. Ну а пока ждешь вспышки озарения, Талтош, продолжай собирать мозаику... ладно, ладно. Просто собирай те кусочки информации, какие можешь, пока ждешь, чтобы все это уложилось в общий рисунок. Ну а в нынешнем случае - шагай себе дальше.
"Так, полетайте вокруг и посмотрите, нет ли рядом чего интересного или опасного."
Лойош и Ротса взмыли в воздух, а я продолжал идти, не смеша, осматриваясь по сторонам. Темнело, но, пожалуй, не так быстро, как в Адриланке. А может, это лишь мое воображение.
"Пока ничего, босс. Думаешь, надо вернуться туда, откуда мы пришли, и посмотреть, сумеем ли мы вернуться обратно?"
"А ты сумеешь найти то место?"
"Не уверен."
"Тогда давай пройдем еще немного.
Мысли мои все возвращались к Темным Водам, пытаясь отыскать, как с ними может быть связана река. В конце концов, пещера с выходом прямо на берег должна что-то да значить. Ну, возможно. Может быть. Наверное.
Когда пытаешься решить загадку, всегда возникает искушение силой вставить ответы на неподходящие места, потому что так они будут смотреться красиво и симпатично. Это неправильно, и об этом искушении я знал с самого начала, когда только занялся изучением особняка; однако то, что я о нем знал, не мешало мне раз за разом его испытывать. Нет, я не уступил ему.
Пока не уступил.
Я сделал себе мысленную заметку - зафиксировать твердость почвы, звуки (более разнообразные, чем на берегу океана, и плеск воды составлял лишь малую часть общей картины) и сложный букет запахов, в которых доминировал запах рыбы.
От пещеры я отошел не так уж далеко - примерно на пол-мили, а то и меньше, - когда наткнулся на арочный мост, сложенный из камня и дерева. Я пересек реку и продолжил путь в том же направлении. Через несколько минут Лойош сообщил:
"Босс, там дома и люди."
"Где?"
"Прямо впереди тебя. Ты там будешь через несколько минут."
"Явная угроза имеется?"
"Ты о банде драконлордов, скрывающихся за углом и готовых выпрыгнуть наружу и покрошить тебя на кусочки? Нет. Я бы упомянул о подобном."
"Прости."
Через нескольо шагов из-за речной излучины показались огни. В их свете я разглядел дорогу, ведущую почти вдоль берега, и по ней я добрался до деревни. В силу причин, каковые я, безусловно, счел бы важными, если бы был о таковых осведомлен, деревню построили на склоне холма, а не на относительно плоской территории у его подножия. Прямо на берегу имелась пара темных строений и небольшой причал, выходящий на более глубокую часть речного фарватера; лодок у причала не было.
Остальные сооружения стояли выше по склону, разбросанные, насколько я понимал, сугубо случайным образом. В основном они также были темными, в паре-тройке домишек светились слабые огоньки - то ли свечной огарок, то ли угли в очаге. Единственное исключение находилось примерно на середине склона - из окон проливалось много света, а когда я подошел поближе, увидел над входом вывеску, хотя разобрать, что там изображено, и не мог.
Впрочем, я знаю, как выглядит деревенский кабак, благо за последние годы посетил немало таких.
По склону я поднялся, никого не встретив. Подойдя вплотную, смог различить на вывеске звезду из самоцветных камней - алмаз, рубин, изумруд, сапфир, опал, жемчуг и еще один, который, вероятно, представлял собой берилл. Краски были достаточно свежими, то есть вывеску скорее всего нередко подновляли, а следовательно, заведение процветающее.
Когда я оказался у двери, Лойош спросил:
"Босс, мы с тобой или ждем снаружи?"
Каждый раз приходилось решать этот вопрос. Народ в кабаке - сплошные теклы. Войти к ним с парой джарегов на плечах или без таковых? Сразу бросить вызов окружающим, или сперва попробовать подход "я тихий и безвредный"?
"Окна есть?"
"Полно."
"Тогда пока обождите тут."
Лойош ничего не ответил. Я знал, что ему это не по душе, и он знал, что я это знаю, и принимал это как часть работы.
Я медленно открыл дверь, вошел и попытался стать мелким и незаметным.
Помещение оказалось не таким большим, как я предполагал, так что наверное тут есть и задние комнаты для избранных персон, а может, гостевые покои. В зале стояла примерно дюжина столов разного размера и конструкции, а убранство ограничивалось несколькими плохонькими пейзажными картинками: морской берег, холмы с овцами на выпасе, горные хребты. В общем, картинки того типа, которые вешают где угодно, только не у себя дома. В задней части зала имелся крошечный подиум, где места едва хватило бы на двоих; мне внезапно вспомнилась Сара.
Разумеется, сидели в кабаке сугубо теклы всех возрастов. Заняты были всего три стола - не слишком многолюдно, то ли потому что еще слишком рано, то ли потому... и тут-то я и понял, что понятия не имею, какой сегодня день. День недели, в смысле. Почему-то это меня сбило с толку. Зря не спросил у Гормена.
Разумеется, весь зал смотрел на меня. Я улыбнулся, кивнул и попытался не делать слишком умный вид. Хозяйкой была этакая всеобщая бабушка, невысокая по драгаэрянским меркам.
Я устроился за столиком в углу недалеко от выхода и нарочно сел спиной к залу. Немного неуютно, когда за моей спиной не присматривают Лойош и Ротса, зато именно так приглашаешь всех смотреть на тебя. Бабушка заколебалась, но в итоге решила, что мои деньги не хуже, чем у других. Я попросил вина и получил бутылку незнакомого мне вида. Она была уже откупорена, хозяйка налила мне примерно пол-кружки и подождала, пока я искал в кармане подходящую монетку. Когда она ушла, я сделал глоток и очень сильно об этом пожалел. Сплошное послевкусие, и состоит из такого букета вкусов, какой не пожелаешь попробовать даже злейшему врагу. Был бы я честным человеком, назвал бы сорт, чтобы никто и никогда по доброй воле не стал такое заказывать; однако я не таков, а кроме того, я его просто забыл. Скорее всего, что-то местное, а виноград в этих районах неудачный.
Еще с полчасика я сидел и изображал, что пью вино, однако никто ко мне так и не подошел, дабы обменяться словечком. С другой стороны, никто и не попытался врезать мне стулом по башке, так что можно считать, квиты. Я пересел на соседний стул за тем же столом, откуда мне открылся лучший вид на зал кабака. Никто в открытую не наблюдал за мной, все тихо беседовали о чем-то - хотя о чем им тут говорить, кроме меня, лично я понятия не имел.
Ну ладно, это я преувеличиваю; раньше я уже имел дело с теклами и знаю, о чем они говорят. Нет, не о том, как погода влияет на рост... в общем, того, что тут выращивают. И не о том, как относится к ним его милость лорд такой-то - в данном случае Атрант - и какую часть от урожая забирает. И не о том, насколько лучше пошла вспашка с заточенным лемехом. Все это лучше оставить тем сочинителям, которые знакомы с теклами лишь по трудам своих столь же необразованных собратьев. Нет, они болтали о том, что себе думает их младшенький, и о поездке на ярмарку, и о том, что лавочник вздул цены на грез-траву, а теперь удивляется, почему ее перестали покупать, и о забавном случае с кошкой, которая подошла слишком близко к маме-козе, когда та как раз рожала... Я не подслушивал, нужды не было: просто я бывал в десятках местечек вроде этошл кабака. Хозяйка наблюдала за залом с видом мамы-медведицы, время от времени подходя то к одному, то к другому столу с очередным заказом.
За ближайшим столом сидели две женщины средних лет и парень. Я поднялся и переместился к ним.
- Не возражаете?
Вопрос со всей очевидностью им не понравился, потому как они просто не знали, как вести себя со мной. Выходец с Востока, который открыто носит оружие - а ведь выходцы с Востока единственные в Империи, кто в социальном статусе стоит ниже текл. Сложное решение, согласен. Я изобразил лучшую из своих дружелюбных улыбок.
Через несколько секунд одна из женщин что-то буркнула и кивнула, ответив тем самым на первый вопрос - кто тут главный. Глаза у нее были почти идеально круглой формы, кожа - бледная даже в здешнем тусклом свете, и очень острый нос; у меня бывали кинжалы более тупые.
- Я Влад, - представился я.
Они издали звуки, складывающиеся в странные местные имена; остроносую звали Уффак, я даже подумал, что это она так закашлялась.
- Что вы вообще тут пьете? - поинтересовался я. - Вино я уже попробовал.
Все трое рассмеялись, как смеются над тем, кто обнаружил нечто, вот уже много лет известное всем окружающим.
- Пиво, - сообщила Уффак. - Держись пива, не прогадаешь. - И, махнув рукой хозяйке, заказала мне кружечку. Я жестом изобразил, что плачу на круг за всю компанию, кабатчица кивнула. Не то чтобы я был любителем пива, но не тот случай, чтобы привередничать.
- Что ты тут делаешь? - спросила Уффак.
- Просто иду мимо, - ответил я.
- И куда ты идешь?
- Да трудно сказать, даже не уверен, в каком именно направлении. Куда глаза глядят, скорее всего. А тут вокруг есть на что посмотреть?
Вторая женщина, чье имя я так и не опознал, сказала:
- На запад отсюда всего в нескольких милях - ярмарочные луга.
- О, у вас тут ярмарка?
- Закончилась восемь дней как.
- Жаль.
Парень добавил:
- Но ленты там еще остались.
Женщина покачала головой:
- Нет. Уже убрали.
- Точно? Я там был позавчера, и...
Уффак кашлянула, и спор прекратился. А она обратилась ко мне:
- Ищешь работу?
- В сельских делах я не мастак.
- Иногда в замке нанимают прислугу.
- Да? А вы там тоже работали?
- Мой младшенький работал.
- И моя сестра, - добавил парень.
А вторая женщина сказала:
- Когда я была маленькой, то служила ее милости.
- Ее милости, - повторил я.
Она кивнула.
- Я слышал, она умерла.
Парень и женщина кивнули, а Уффак прищурилась и спросила:
- Как ты об этом узнал?
Лицо ее хоть и было бледным, но благодаря морщинам имело вид высветленной дубленой шкуры.
- Держу ушки на макушке.
Она мне не поверила.
- Ты был в замке.
Я кивнул.
- Кто?
- Гормен.
Она медленно кивнула.
- Он слишком много болтает.
- Для теклы или для иссолы?
- Он больше не иссола.
- Кстати, а почему? Что случилось?
- Не твое это дело, и не мое.
Что ж, это оставляло не слишком много пространства для спора. А если спор не выходит, надо попробовать метод убеждения, я всегда так говорю.
Ну, иногда. Как минимум однажды точно сказал.
Сунув руку в карман, я нащупал там три империала. Передал по одному золотому женщине, чьего имени я не запомнил, и парню.
- Прогуляйтесь пока.
Глаза их расширились, но монеты они взяли и посмотрели на Уффак. Та кивнула, они поднялись и перебрались за стол на противоположной стороне зала. Когда они ушли, я толкнул к остроносой третий империал.
Она подняла монету, внимательно изучила ее, царапнула ногтем и нахмурилась.
- А это кто такая? - вопросила она, указывая на портрет императрицы, которая еще не заняла трон. Ой.
- Не знаю, - соврал я. - Но золото есть золото.
Она постучала пальцем по монете, кивнула и положила на стол.
- Зачем тебе эта история?
Покопавшись в карманах, я извлек еще один империал и положил на стол рядом.
- Достаточно веская причина?
Она улыбнулась. Зубов у нее недоставало, а те, что остались, были желтыми. Я внезапно понял, что в годы Междуцарствия у драгаэрян зубы выглядели так же, как у выходцев с Востока в мои времена. Вот даже не знаю, смешно это или огорчительно. А еще интересно было, сколько сейчас запросил бы кузнец, чтобы сделать ей новые.
- Многого я не знаю, - сказала Уффак. - Только что это случилось лет через сто после Катастрофы.
Она отхлебнула пива и тыльной стороной ладони смахнула пену с губ. Я кивнул, ожидая продолжение.
- Есть тут танцовщица, она тоже иссола. Хевлика.
Я кивнул, а мысленно издал сразу десяток "ага".
- И похоже, они с Горменом смахивали солому.
Выражение такое я слышал впервые, но было нетрудно понять, что оно обозначает.
- Имели отношения, - уточнил я.
Она прищурила левый глаз. Наверное, решила проверить, не изображаю ли я недопонимание, чтобы смутить ее - что было правдой, только не сработало.
Я сверкнул улыбкой и кивнул.
- Разумеется, об этом узнали.
- Заранее прошу прощения - мы, бедные выходцы с Востока, не особенно разбираемся в таких делах, - но разве подобрые интрижки под запретом?
Пару секунд она смотрела на меня так, словно я не принадлежу к роду человеческому - что ж, в понимании драгаэрян так оно и есть. Затем расслабилась и проговорила:
- Гормен в это время был ключником у его милости.
- Это то же самое, что домоправитель? - уточнил я, вспоминая леди Телдру.
Она кивнула.
- Он был главным по всем хозяйственным вопросам.
- И что же?
- Танцовщица считалась частью хозяйства. У вашего народа подобное наверняка также считается недолжным, не так ли?
- У нас ключников нет. По крайней мере, в хозяйствах выходцев с Востока я таких не встречал.
- А кто же у вас руководит слугами?
- А кто руководит вашими слугами?
- Ключник, я же сказала.
- Вашими? В вашем доме?
- В моем доме? - она рассмеялась. - У меня слуг нет.
- Вот и я о чем, - заметил я.
Она посмотрела на два империала, что лежали на столе, потом снова на меня, словно не совсем мне поверила. Пожалуй, я в чем-то ее понимал: как может тот, кто швыряется империалами как медяками, не иметь слуг? Да, вот такой вот я загадочный.
- Короче говоря, их поймали на горячем, и Гормена пинком выставили из Дома Иссолы.
- И велели войти в Дом Теклы.
- Ха. Уверен, вы все приняли его как родного.
Уффак поджала губы.
- Нет, мы не были с ним особо приветливы. Однако Гормен достойно принял свою судьбу и никогда не задирал нос, и мы перестали его шпынять. В конце концов.
- А теперь?
- В смысле?
- Чем он занят теперь?
- А, тем же, чем и раньше, но теперь как текла.
- А танцовщица?
- Она все еще там.
На лице ее мелькнуло выражение, которого я не успел прочесть.
- Что? - спросил я.
- Хмм?
- Что за взгляд?
Она уставилась на столешницу. Я ждал, и минуту спустя она тихо проговорила:
- Это было жестоко.
Пальцем я рисовал на столешнице круги, используя вместо краски конденсат с пивных кружек.
- Что именно?
Уффак вздернула голову.
- А ты не понимаешь? Его заставили остаться там, где он по-прежнему каждый день видит ее, только теперь он текла.
Драгаэряне в общем и иссолы в частности - то, что я знаю о них, - да, та еще получилась картинка. Он больше не иссола и даже не принадлежит к одному из благородных Домов. Она не может больше иметь с ним никаких дел, а он ни за что даже и не подумает задать ей хоть один вопрос. Драгаэряне полные идиоты.
- И это просто жестокости ради?
Она кивнула.
- Это Атрант все сделал?
Уффак поморщилась - наверное, для местных "его милость" слишком важная персона, чтобы называть его просто по имени, - но кивнула.
- Кажется, он мне уже сильно не нравится, - заметил я.
- Он многое пережил, - пояснила она.
- Ты про его сына.
Она кивнула.
- А потом еще и дочь.
Она нахмурилась.
- Какая дочь? Нет у него дочери.
- Да? Значит, ошибся.
А вот и еще одно "ага". Если вы вдруг упустили, поясню: я только что выяснил, что мать Тетии уже мертва, и при этом в селе никогда не слышали о женщине, которая в мое время была взрослой и призраком. Я пока еще не знал, что именно это означает, но явно что-то.
В кабаке появилось еще несколько человек - драгаэрян, - и расселись за свободные столы. Наверное, для текл еще было рано. Опять же, возможно, кое-кому тут после завершения работы пришлось прошагать несколько миль; по опыту собственных странствий знаю, теклы одолевают пешком изрядные концы.
Кроме меня, здесь по-прежнему все были теклы; полагаю, если бы в кабак внезапно вошел представитель одного из благородных Домов, никто не знал бы, как себя вести.
Я кашлянул.
- Мы тут говорили о жене Атранта. Как ее звали?
- Ее милость.
- Что, так и звали?
- Другое имя мне неизвестно.
Я кивнул.
- Так что с ней случилось?
- Не знаю. Нам никто так и не сказал.
- А если верить слухам?
Она рассмеялсь.
- О, этого хоть отбавляй. Что один из экспериментов его милости вышел из-под контроля. Что она сама отравилась в порыве отчаяния, наблюдая, как он преступает законы природы. Что пришел бог и взял ее себе в жены. Что он убил ее, когда она угрожала обратиться к герцогу с жалобой на его беззаконную магию. Что он принес ее в жертву, дабы обрести могущество...
Мне продолжать?
- Не надо, суть я уловил. Кто может точно знать?
- Его милость.
- Вот спасибо.
Она пожала плечами.
- Ладно, а еще кто?
Она задумалась.
- Может быть, Хевлика.
Я кивнул.
- Может, и найдется способ ее повидать.
- Она должна скоро быть.
- Что? Здесь? Она что, приходит сюда выпить?
- Она здесь танцует, пару раз в неделю.
- А. Я думал, она танцует только для Атранта.
Уффак нахмурилась.
- С чего ты так решил?
- Да вот сам не знаю.
Смерив меня недоверчивим взглядом, она что-то проворчала. Народу еще прибавилось. Я бывал на выступлениях - театральные представления, концерты, - где возбужденное предвкушение нарастало с каждой минутой в ожидании начала. Здесь не было ничего такого, все вели себя расслаблено, словно то, что сейчас будет - просто часть вечера, а не особый случай, что-то наподобие ужина в выходень. Есть что предвкушать, но совершенно незачем ломать стулья.
Я купил нам еще пару кружек пива. Стоит заметить, что хозяйка принесла напитки и взяла с меня деньги; для всех остальных она просто делала пометки на доске, что стояла у нее за стойкой. Впрочем, не могу с уверенностью утверждать, это потому что я человек, или просто потому что нездешний.
Я ждал начала представления.
13. Принесенная ветром
Прибавилось еще народу, которые расселись за столами, а потом еще этим уже пришлось стоять у стен, потому что стулья закончились. Хозяйка передвигалась по залу с грацией дзура в гуще сражения, разнося напитки.
А потом появилась она - Хевлика, на вид такая же, какой я ее помнил.
Она улыбалась и кивала, направляясь к сцене. С ней жел мужчина, текла, он нес незачехленный музыкальный инструмент, в котором я опознал лант. Он опустился на стул, который специально поставили у края сцены, и принялся настраивать инструмент, а Хевлика обходила зал, здороваясь со зрителями и вообще источая изящную вежливость, доступную лишь иссолам. Я коснулся рукояти Леди Телдры и вспомнил то, о чем совершенно не хочу говорить.
В конце концов она поднялась на сцену, шепотом пообщалась с лантистом, и - началось.
Я уже описывал, как танцует Хевлика. Не буду пытаться повторить это описание. Просто скажу, что пока она не закончила, я не осознавал, что все это происходило на площадке, которой едва хватало на полный шпагат (это когда они раздвигают ноги до такой степени, что упираются в пол чреслами; кое-что я все-таки об этом знаю). И то, что я в упор не видел, как трудно ей вписаться в столь небольшое пространство - само по себе кое о чем говорит. Хотел бы я лучше разбираться в танцах, тогда сумел бы описать подробнее.
Но теклам точно понравилось. Они все затаили дыхание, а глаза у них были такие же круглые, как у Уффак. Думаю, Хевлика танцевала около часа, может, чуть больше, без перерыва, но это время промелькнуло совершенно незаметно. А когда она закончила, все восхищенно вопили, и орали, и топали ногами, и я тоже вместе с ними, а еще я гадал, сколько тысяч часов нужно потратить, чтобы заставить каждый мускул делать именно то, что нужно сделать, выполнять наитончашие движения, и объединять все это с музыкой.
Если кто-то спросит, что есть магия - вот она, самая что ни на есть истинная.
Народ потихоньку успокоился, и Хевлика и лантист покинули сцену, однако никто не расходился - похоже, после выступления артисты снова обходят зрителей, приветливо улыбаются и заразительно смеются. Она иссола; я должен был это предвидеть.
Лишь после того, как она пообщалась с народом, те, кто обменялся с нею парой слов, медленно поднимались, прощались и пробирались к двери, словно это также было традиционной частью выступления. В конце концов Хевлика с лантистом добрались до нашего стола; они были несколько удивдены, увидев меня, но все так же улыбались, а с Уффак поздоровались, назвав ее по имени. Наши комплименты насчет представления они приняли с вежливой скромностью, при этом давая понять, что им очень приятно.
Когда они двинулись к следующему столу, Уффак поднялась, хрустнув суставами, и уточнила:
- Я заработала монеты?
- О да, - ссказал я.
Она кивнула.
- Тогда доброго тебе вечера, выходец с Востока. А мне надо утром кормить кетн.
- "Или к выходню не будет ветчины", - закончил я поговорку. Она поджала губы; я привстал и поклонился, что, похоже, подняло ей настроение.
Вот что получается, когда общаешься с иссолами. Уффак ушла, а я сел обратно.
"Долго еще, босс?"
"Еще немного. Прости."
"Ладно."
Я заказал еще пива. По сравнению с вином оно было великолепным.
Подождал, пока Хевлика и музыкант пообщаются со всеми; кабак к этому времени почти опустел - остались только артисты, утомленная хозяйка и старик, храпящий за столом в окружении пустых кружек. И когда Хевлика проходила мимо меня, я проговорил:
- Позволено ли мне отнять у вас минутку для разговора, миледи?
На вопрос такого рода иссоле весьма нелегко ответить отказом; танцовщица беспромедлительно кивнула и опустилась на соседний стул.
Музыкант без дальнейших намеков понял, что меня интересует разговор с нею, а не с ними обоими, улыбнулся нам и направился к выходу, держа инструмент на плече, как драконлорд носит пику.
- Могу ли я купить вам кружечку пива? Я предложил бы вина, но поверьте, вы его не хотите.
Она улыбнулась и повернулась к хозяйке; та кивнула и принесла нам бутылку и два бокала, разлив вино - темно-красное почти до черноты. Подняв тост в честь Хевлики, я пригубил вино и был приятно удивлен. Хозяйка дождалась, пока я не заплачу за вино, потом что-то пробурчала, оставила нам бутылку и зашаркала прочь.
- Наверное, его тут держать специально для вас, - предположил я.
Она улыбнулась.
- Я Хевлика.
- А я... Сурке.
Она заметила миг заминки, а я пожал плечами.
- Так уж сложилось, что у меня несколько имен. И я решил, что вы заслуживаете самого лучшего.
- Вы весьма любезны. Так о чем вы желали бы поговорить?
- О покойной супруге лорда Атранта.
Шокировать иссолу - возможно, у меня должно было бы появиться ощущение хотя бы небольшой победы; однако на самом деле мне стало скорее стыдно. Я ждал, пока она глотнет вина и придет в себя.
- О ее милости, - наконец проговорила Хевлика. Наверное, это и правда было ее имя. То-то весело ей приходилось, когда она еще была ребенком.
Я кивнул.
- Я слышал, что с ней что-то произошло. Что именно?
- Могу я спросить, почему вы желаете это знать?
Такова уж особенность иссол: вы знаете, насколько трудно им сказать "нет", и именно поэтому точно так же трудно в чем-либо отказать им.
- Это сложно, - вскоре признался я. - Тут играют свою роль и большой дом в окрестностях Адриланки, и Чертоги Правосудия, и проходы сквозь...
- Чертоги Правосудия, - повторила она.
Я кивнул.
Она отпила еще вина.
- Именно там все и случилось, - наконец проговорила Хевлика, глаза ее были затуманены.
- Что случилось? - спросил я миг спустя.
Она покачала головой.
- Я не знаю. В точности не знает никто.
- Но ее милость отправилась в Чертоги, пока еще была жива?
Она кивнула. Я когда-то думал, что Зерика и я были единственными. А теперь это смотрелось своего рода официальной имперской хроникой.
- В это время она носила ребенка?
Танцовщица удивленно дернула шеей.
- Я об этом не слышала.
- А, - проговорил я, - возможно, меня неверно информировали.
- Вы весьма гладко говорите, - заметила она.
- Вы имеете в виду, для выходца с Востока? - она кивнула. - Я много читаю, - пояснил я. - Вы считаете нас кем-то вроде текл, но мы на самом деле вообще вне всяких правил.
- Понимаю. Разумеется, большая часть того, что я о вас знаю, взята из поэм, сказок, пьес. Согласна, не самые надежные источники - но трудность в том, что заменить их особенно нечем.
- Да, я понимаю.
- Надеюсь, я вас не обидела.
Я рассмеялся.
- Я обижаюсь, когда меня пытаются убить. И мои чувства ранит, когда меня колотят тупыми предметами. А если ничего такого не происходит, и ладно.
- Я понимаю. У вас есть любовная лирика?
- У меня? Нет.
- Я имею в виду наш народ.
- А, тогда конечно. А еще любовные баллады, эротические рисунки и похабные анекдоты.
- У нас тоже.
- Что, у иссол? Признаться, трудно поверить. Я про похабные анекдоты.
Хевлика рассмеялась.
- Слышали бы вы нас, когда рядом нет посторонних, - она подмигнула.
- Готов платить золотом.
- Что ж, я запомню, если нам придется свидеться снова.
- О, мы непременно увидимся снова.
- Да?
- Мы, выходцы с Востока, разбираемся в подобных вещах.