Прихоть господина.
По-прежнему забавляешь его как говорящая игрушка?
У меня нет выбора. Я стараюсь дать хозяину то, в чем он нуждается
Можно служить иначе, перебил вольноотпущенник. Быть не шутом, а полезной вещью. Сейчас для Морганов настали тяжелые времена. Мы обязаны сплотиться, защитить семью и, прежде всего, наследника сара.
Я готов отдать жизнь за Мэйо, невольник осекся, но Читемо никак не отреагировал на эту дерзость.
Постарайся понять то, что я сейчас скажу, мужчина в раздумьях пожевал губами. Тарксне бедный, однако и не самый богатый город. В последнее время Владыка существенно увеличил налоги для провинций. Бывали случаи, когда Макрину приходилось оплачивать эбиссинское зерно из своего кармана, чтобы не допустить голода и волнений на вверенной ему земле. За это нашего сара так любит и чтит простой народ. Макрин ведет дела честно, не высасывает кровь из рабов, не обирает до нитки клиентов, не ограничивает сына в тратах. Союз с Литтамивынужденная мера, которая поправит благосостояние семьи. Если Мэйо не желает вступать в брак с Видой, пускай подыщет другую обеспеченную невесту, а лучшезажиточного покровителя для себя и Дома. Отец не может содержать этого озорника до бесконечности и жалованье Всадника не сопоставимо с теми расходами, к которым он привык.
Вольноотпущенник немного помолчал, а после сказал усталым голосом:
Скоро откроются заседания Большого Совета. Проклятый интриган Фирм приложит все усилия, чтобы смешать Макрина с грязью. Если трон займет Лисиус, Морганов ждет незавидная участь. Второй зесарский наушник, Неро, выдвигает Алэйра. Это прямое оскорблением всем носителям ихора. Как ты понимаешь, подчиняться порченой крови никто из них не станет. Желая сохранить честь, семьи скорее отправятся в добровольную ссылку. У Мэйо слабое здоровье и он не сможет жить вдали от моря. Первожрец Эйолус совместно с Литтами поддерживают Лукаса. Для Макрина было бы вполне удобно примкнуть к их партии. Это намного лучше, нежели Пауки с ликкийским блудником. А теперь ответь мне честно, что произошло в доме Амандуса?
Островитянин густо покраснел от стыда:
Хозяин поцеловал меня в шею на глазах у невесты и ее брата.
Каков был их ответ?
Госпожа выразила желание подчинить себе Мэйо на любовном ложе.
Проклятье! Читемо ударил кулаком по колену. Он публично осудил это в присутствии Амандуса и Макрина?
Нет.
Ну, хотя бы пригрозил, что потребует от нее в качестве компенсации оральные ласки?
Нет.
Почему?
Я не знаю, медленно сказал Нереус. Он был ошарашен, растерян и подавлен. Наверное, не ожидал такого от порядочной девушки.
Тем хуже для него, буркнул вольноотпущенник. В столичном пруду все рыбы хищные. Запомни мои слова. Если Литты отвернутся от Морганов, Макрину придется примкнуть к сторонникам Фостуса, которые до сих пор не сформировали единую партию. Это очень шаткое положение, сулящее сомнительные перспективы.
Мэйо ни за что не согласится на новую встречу с Видой, осторожно заметил геллиец. По его мнению, люди становятся рабами, когда смиряются с унижением и несправедливостью. Как скот терпит побои пастуха, так раб покорно принимает замену имени, оскорбление достоинства, пятнание чести, лишаясь за подобное данного от рождения права называться человеком. Если бы обиду нанес мужчина, Мэйо непременно дал бы отпор, но с женщинами он чрезвычайно мягок и предпочтет уйти, нежели заниматься разбирательствами.
Поговори с ним о покровителе. В Рон-Руане они есть у многих. Это не зазорно, а напротиввесьма почетно. Особенно для начинающего карьеру юноши.
Если я предложу хозяину лечь с кем-то, подобно кинэду, он изобьет меня
Ты будешь передавать ему в точности то, что я велю сказать, с напором произнес Читемо. Такова воля Макрина. Мы на одной стороне, Нереус, но надо следовать правилам. Золотая серьга обязывает тебя днем и ночью заботиться о благополучии господина. Вы уже не дети, а здесь не место для потешных игр. Что, помимо беседы с врачом, мне поручил исполнить сар?
Переведя дух, островитянин слово в слово повторил все до одного распоряжения градоначальника
Когда хоревты завершили исполнение Гимнов, у ростры началось движение. Порядок выступления сановников заранее не определили, и советники зесара, точно два белых голубя, заприметившие рассыпанное зерно, наперегонки устремились к трибуне.
Понтифекс Руф поднялся из кресла, решительно преградив им путь:
Имейте совесть!
С дороги! взвизгнул Фирм.
Неро смолчал и остановился. Он увидел, как по ступеням ростры медленно поднимается Эйолус, опираясь на руку мальчика-послушника.
Убедившись, что пожилой храмовник благополучно добрался до ораторской трибуны, паукопоклонник резко сел в кресло и одарил советников презрительным взглядом.
Первожрец Туроса поправил золотую мантию, наброшенную поверх тоги, воздел над головой короткий жезл, символизировавший молнию, и провозгласил:
Услышьте Копьеносца, Великого Творца, Охранителя Порядка, Громовержца и Небесного Колесничего! Онродоначальник Первого из Домов, что правит Империей со дня ее сотворения! Боги милостивы и прозорливы! Они посылают нам испытания, проверяя силу духа и чистоту помыслов. Так случилось с любимым племянником Клавдия, достойным человеком по имени Лукас
Отец Мэйо восседал в стороне от трибуны рядом с молодым, невысоким мужчиной, чье пухлое и блестящее лицо напоминало обильно смазанную жиром лепешку. Это был сар Тиар-а-Лога, столицы самой северной провинции Аквилии, Нъеррог из Дома Ллойдов.
Со времен зесара Акутиона в Империи считалось хорошим тоном являться на похороны с минимумом украшений, но мясистые пальцы северянина отягощали золотые перстни, запястьячеканные браслеты, а на его короткой шее болталась толстая желтая цепь. В родных краях Нъеррога бытовало мнение, что состоятельным людям надлежит всячески подчеркивать свое богатство и значимость. Южане, за исключением эбиссинцев, напротив, предпочитали умеренность и в повседневной жизни почти не надевали украшений. Макрин ограничивался или кольцами или браслетами, полагая, что обилие драгоценных побрякушек позволительно только женщинам.
Гляньте, как все обернулось! Старик ловко заткнул глотки «жабе» и «быку» своим дряхлым, но еще вполне пригодным для этих целей членом! сар Тиар-а-Лога довольно хлопнул ладонью о подлокотник. "Паук" спас Фирма! Клянусь левой грудью Аэстиды, еще чуть-чуть и толстяк Неро размазал бы коротышку о нос той старой галеры. Я готов заплатить хорошие деньги за возможность выпустить двух зесарских прихвостней на песок нашей Багровой Арены!
Вы по-прежнему владеете школой меченосцев? уточнил Макрин.
Да, никак с ней не расстанусь. Такова жизнь... Одни разводят лошадок, другие обучают зверей совсем иного склада. К слову, я предлагаю сменять пару-тройку своих хищников на упряжку ваших белых скакунов.
Я с удовольствием продам вам прекрасных коней за смешную цену, но не могу позволить себе меченосцев. Слишком опаснодержать в доме таких рабов.
Поморцы разучились делать надежные клетки? удивленно вскинул брови Нъеррог.
Думаю, что нет, улыбнулся его шутке сар Таркса. Видите ли, мой сын увлекается трудами геллийских философов и имеет блажь использовать мягкие методы при воспитании невольников. Он даже полагает, будто у рабов есть какие-то чувства, помимо низменных потребностей. Конечно, мы с вами знаем, что это не так, но мальчик привык играть с ними будто с куклами, а вашимогут нанести ему непоправимый вред.
Пусть приезжает погостить в Тиер-а-Лог! Афарыжалкие котята по сравнению с лютыми псами, рожденными в таежных снегах. Эти дикариюгиры, ванци, лоурвэтты и прочиетупые, злобные твари, которые безо всякого науськивания рвут друг другу глотки. Их шкуры настолько толстые, что приходится вплетать в кнуты кости и железо. Ублюдков с трудом удается научить человеческому языку, а девокприлично вести себя в доме. Они хотят только жрать, спать и сношаться. Бьюсь об заклад, ваш сын уже через день понял бы, что у свиней больше чувств и тяги к высшим материям, чем у доброй половины моих рабов.
Меня безмерно заинтересовало ваше предложение, твердо сказал Макрин.
Да сколько старый хрен собрался выступать?! кривясь, тихо произнес Нъеррог. Он больше хвалит Лукаса, нежели покойника.
Лукаснеплохой человек, но он калека. Первожрецу выгоден слабый и легко внушаемый зесар, а для страны прок от такого невелик. Хотелось бы послушать вестника Именанда. Вы получаете зерно из Срединных земель, а мы, как Итхаль и Геллия, почти целиком зависим от поставок из Эбиссинии.
Когда Клавдий связался с "пауком", Эйолус утратил былую власть и доход. Чтобы поправить дела, он запустил лапу в казну. Не без помощи Олуса, естественно. Скрывая от зесара обстоятельства многочисленных краж и то, что Рон-Руану попросту нечем заплатить Именанду, они спровоцировали ссору с наместником. Возможно, правитель поумнее и вывел бы старика на чистую воду, но точно не богобоязненный сопляк Лукас.
Сар Таркса напряженно обдумывал услышанное:
Я, как и многие, винил в случившемся понтифекса Руфа...
Напрасно. Его подставила ваша будущая родня. Литты живут на широкую ногу и даже Дом Арум, именитые богатеи, ушли на вторые роли.
Откуда вам все это известно?!
У меня здесь тоже есть родственники, расплылся в улыбке Нъеррог. Признаюсь, грязные делишки местной знати мало заботят Север. Клавдий кидал войска в джунгли, а тем временем, мы остро нуждаемся в паре-тройке легионов для защиты Приграничья. Я не уеду из столицы без синих плащей.
Если сейчас начнется война с Эбиссинией...
Мы рискуем потерять и Афарию, и Аквилию. Поэтому я ищу сторонников. Союз с Литтами, без сомнения, выгоден вам, но подумайте об Империи.
Кто ваш кандидат?
Фостус. Он прекрасно образован, имеет чин Всадника и необходимые навыки дипломатии.
Макрин откинулся на спинку кресла:
Я должен подумать и действовать не в ущерб интересам сына.
Ваш сын будет обучаться вместе с посланником Именанда. Он мог бы в частном порядке передать царевичу кое-какие сведения.
Мэйо нельзя поручить ничего важного. Он слишком легкомысленный и своевольный. Весь в мать.
Признайтесь, что вы намеренно преуменьшаете его достоинства, хитро сощурился Нъеррог. Бросить вызов Фирму... Явиться, подобно пророку, пешком через толпу... Это смелые деяния состоявшегося мужчины.
Мой сын вырос в достатке, никогда не испытывал нужды, но зачем-то выставил себя нищебродом, у которого нет средств даже на приличную повозку. Из-за него мне стыдно смотреть людям в глаза. Скорей бы уж ему выдали серебряный плащ и за каждую подобную выходку порицали бы перед строем.
Нобили, которые охотно заигрывают с публикой, как правило, нравятся ей и быстро идут вверх по службе. Помяните мое слово, добившись расположения царевича и Дома Арум ваш сын уже через пару лет станет влиятельнейшим сановником.
Когда мы уезжали от Литтов, Мэйо клялся, что лязг гладиусов и треск щитов ему милее скрипа стилосов и стука печатей. Возмутительная ложь, но мальчишке непременно нужно сделать все наперекор моей воле. Если я попрошу его наладить отношения с послом Именанда, это гарантированно закончится войной с колонией. Мэйо оскорбит и высмеет эбиссинца так, что потом мне придется плыть в Таир и лично приносить извинения наместнику.
Гнилой член демона! ругнулся сар Тиер-а-Лога. Неужто на трибуну лезет Фирм?! Сейчас начнет петь гимны вечно хмельному богохульнику Лисиусу!
Отвратительно! Макрин прикрыл глаза рукой. Превратили церемонию прощания в арену политических баталий. Неужели настолько трудно потерпеть до завтра и высказаться на заседании Совета?
Взгромоздившись на ростру, Фирм начал с приветственного слова и напомнил собравшимся легенду о трех братьях-богах, сравнив покойного Клавдия с Туросом, Лисиусас Ведом, а Фостусас Мертом. Коротышка потел, краснел и размахивал кулаками, брызгая слюной.
Можно покороче! рявкнул Нъеррог во всеуслышание.
Сидевший в соседнем ряду пожилой северянин с неестественно огромным носом, занимающим едва ли не половину лица, и белесыми от седины волосами, подскочил, будто укушенный, крикнув сару Тиер-а-Лога:
Соблюдайте тишину!
Зачем? не остался в долгу глава Дома Ллойдов. Чтобы все могли услышать, как ты, дряхлая выхухоль, чавкаешь, вылизывая зад Фирму?!
От лица Дома Эллов я требую извинений! взревел седовласый аквилиец.
Не забудь сперва оттереть это лицо от дерьма! оскалился Нъеррог. Живешь в моем городе и постоянно гадишь исподтишка! Рассчитываешь подсидеть, мерзкая скотина?! Хоть Лисиус и старше Фостуса, но на твоем примере видно, что старость является и к полным дуракам!
Кто пустил сюда эту носатую обезьяну?! Какого она звания?! грозно поднялся с кресла Плэкидус, анфипат Алпирры. Тут собрание благородных мужей, а не зверинец!
Нобили загалдели, перекрикивая друг друга и более не глядя на Фирма.
С улыбой повернувшись к выходцу из Срединных Земель, Нъеррог примирительно произнес:
Нет повода для беспокойства. Это всего лишь слепая землеройка из нашей тундры, которая захотела покопаться в местном навозе! Достаточно кинуть в нее гнилую репу и она тут же удерет прочь!
Смех прокатился над рядами собравшихся. Кто-то прикрыл рот, другие веселились в открытую. Под звуки хохота Фирм слез с трибуны и, сохраняя гордый вид, вернулся в кресло.
Почувствовав настроение толпы, Неро был краток. Он лишь вскользь упомянул достоинства Алэйра, посвятив речь заслугам Клавдия.
Неслыханно! возмутился Макрин. Богоподобный пожалел разгильдяя-племянника и не лишил его Всаднического чина, но выдвигать порченную кровь в зесарыэто чересчур. Как низко нужно пасть, чтобы жениться на безродной проститутке?! И такого человека Неро предлагает нам в правители!
А сам он многим лучше? подхватил градоначальник Тиер-а-Лога. Тащит в постель детей от мала до велика. Пора принять закон и обязать храмовников заботиться о сиротах. Нечто подобное однажды выдвигал Руф, но фламины подсуетились и свиток затерялся в кабинете Рэмируса.
Будь моя воля, приказал бы побить камнями обоих блудников. Впрочем, нам хотят сунуть под нос не только порченную кровь, а дажекровь убийцы, в ярости поморец сжал кулаки.
Вы о Варроне? скривил губы Нъеррог. Как ни удивительно, за него выступает мощная коалиция во главе с понтифексом Руфом и легатом Джоувом. У них достаточно сторонников во всех городах. Даже у нас, в Тиер-а-Логе, полно этих отвернувшихся от Ариссы культистов, восхваляющих Паука и проводящих некие мрачные моления. Теперь не знаешь толком, в какого бога выгоднее верить.
Я верю в Веда, как мой отец и дед, твердо заявил Макрин. Хотя и слышал о намерении Руфа построить в Тарксе новый храм. Но Варрон Пусть Клавдий питал к нему чувства, однако это не дает ликкийцу никаких прав на венец. Я бы не пожал запястье такому человеку, без зазрения совести поднявшему руку на святое. Что ни говори, у Фостусанаилучшая репутация из всех претендентов. Не считая малолетних наследников.
Если Руф добьется своего, то нам, возможно, предстоит не только пожимать запястья и гнуться в поклонах, но и раздвинуть ягодицы для принятия зесарской милости. Уверен, что ни понтифекс, ни кинэд не забудут, как мы выступали за другого кандидата...
Я не страшусь быть в опале у Руфа.
Весьма опрометчиво, цокнул языком Нъеррог. Его здесь все боятся. Просто многие это хорошо скрывают, однако дрожать не перестают.
И вы боитесь? удивился поморец.
Слегка, ухмыльнулся в ответ северянин. Даже принимая во внимание то обстоятельство, что сослать меня попросту некуда: я и без того являюсь градоначальником в самой далекой, холодной и занюханной дыре нашей благословенной Империи...
Пройдя по освещенному настенными светильниками коридору, Варрон остановился возле ничем не примечательной двери и, громко кашлянув, толкнул ее.
В маленькой, скудно обставленной комнате за столом сидел мальчик лет семи, светловолосый и болезненно бледный, одетый в черную хламиду послушника. Он что-то рисовал на покрытой воском дощечке, используя стилосы с разными формами наконечников.
Добрый день, Джэрд! Как поживают твои питомцы? спросил ликкиец, усаживаясь на аккуратно заправленную постель мальчика.
Красная пустынная ящерица сожрала белую. Я знал, что так случится, поэтому не расстроился. В зверинце дворца были драконы из джунглей?