Консоме из дичи
Пирожки: диабль-пай, буше, волованы, гренки
Филе с трюфелями
Осетры разварные и лососина
Зелень
Жаркое из дичи и индейки
Эльфарийский розбив с гарниром
Стерляди паровые
Фломбер ананасное с маседуаном
Фрукты
На напитки даже смотреть не стал и без того тошно стало. Нет, конечно, подобное чтение аппетит расшевелило, орчуку даже захотелось попробовать всяких необыкновенностей, но вместе с тем родился страх опростоволоситься. К слову, из всех перечисленных пирожков он знал только гренки, то бишь попросту хлеб с яйцом обжаренный.
Господин, наклонился он вперед. Вы уж заказ сделайте, а то для меня тут половина слов будто на гоблинарском написаны.
Меркулов согласно кивнул и деланно непринужденным жестом подозвал официанта.
Любезнейший, мне и моему другу волованов четыре порции, эльфарийского ростбифа три порции, стерлядей паровых по две и фломбер один. Я сладкого не приветствую, объяснил Меркулов Миху.
Апперетиву не желаете? Склонился над господином официант.
Минеральной воды, ответствовал титулярный советник.
Официант несколько скривился, но исполнил все в лучшем виде. А всего через треть часа, когда Мих уже заметно заскучал, началось действо.
Как выяснилось, по две порции Витольд Львович брал орчуку. Лишь волованов, смешных махоньких корзинок с начинкой, удивительно нежных и тающих во рту, взял вдоволь. Хотя Мих и не заметил, как смолотил их. Но то баловство. Вот ростбиф (и с какого ляду вдруг эльфарийский), поданный с зеленью, хреном, капустой и горошком, да еще в двойном размере, уже проходил в желудке орчука по вполне серьезной статье. А за ними еще и стерлядки отправились, опять же, сложенные не раз, благодаря щедрости хозяина. Но вершиной всего обеда стал тот самый загадочный фломберкрохотная фигулька, но вкуснющая до безобразия.
Ну что, Михайло, наелся? Спросил Меркулов, вытирая рот салфеткой.
Наелся, господин, больше всего орчуку сейчас хотелось ослабить ремень и развалиться на стуле. Давненько так не откушивал.
Вот и ладно. Теперь мы можем ехать в Императорский Моршанский университет?
А на что он нам?
Там должен быть человек, который сможет нам помочь, если, конечно, он еще преподает.
И обед, по мнению Миха, уже вполне прошел самым лучшим образом, пока Витольд Львович не стал расплачиваться. Глядя на шуршащие банкноты, к горлу орчука подступил ком, казалось, со всей той едой, которую он проглотил. Уже оказавшись на улице, потомок ордынских кочевников не стал сдерживаться и возмутился.
Если каждый раз за обед столько отдавать, то и недели не протянешь. Вы, господин, извините, но лучше уж в трактирах, что для «чистой публики», питаться будем. Там, может быть, всяких фломберов не имеется, но хотя по карману все.
Да, признаться, давно я в приличных заведениях не был, сконфузился и Меркулов. Но ничего, будет уроком. Я как в Моршан приехал и у Антонины Леопольдовны поселился, так у нее же и столовался.
Выжига эта ваша Антонина Леопольдовна, недобро хмурясь, ответствовал орчук, поди обворовывала вас как липку?
Почему же, пятьдесят рублей я ей за постой и еду платил, а двенадцать у меня еще оставалось.
Мих вслух ничего не сказал, но головой укоризненно покачал. О начальнике у орчука уже стало складываться свое мнение. Человек несомненно самых высоких моральных качеств, умный, вон сколько вещей про аховмедцев знает да и про другие народности, а вот по бытейской частину чисто ребенок. Его любой облапошит, а Витольд Львович и слова не скажет, потому что не заметит. Вот если его чести коснется, то оно конечно
В мрачном настроении Мих пребывал весь путь до Сокольничьей горы, где располагался Императорский Моршанский университет. Орчук тут сроду не бывал, так, шпиль на главном здании (который оказался совсем невероятных размеров) издалека видел. Публика тут всегда собиралась чинная, из благородныхи не подступишься. И сейчас так, единственно, один рослый бугай уселся милостыню просить, только глупо все сделал. Надобно как? Лицо пожалостливее, да увечность какую обозначить. Этот же напротив, завернулся в робу какую-то, ноги поджал, их тоже не видно, да капюшон накинул. Такому и копейку за весь день никто не подаст.
Витольд Львович без стеснения зашел в главный корпус, пошушукался о чем-то своем с привратником и махнул Миху рукой. Они проследовали по пустым коридорам (студиозусы, по всей видимости, грызли тот самый клятый гранит науки) мимо закрытых лекционных, поднялись выше и остановились у одной двери. Меркулов толкнул орчука, и тот ближе подошел. Засунул голову внутрь и обомлел.
А как было не удивиться, когда перед тобой опять магия самая настоящая происходит. Нет, кабы Мих каждый день по одной всякой способности видел, так может бы и попривык, но сейчас все в диковинку было.
Зал забился полным полно, яблоку негде упасть. И что удивительно, не галдят вихрастые студенты, не шумят, а сидят, затаив дыхание, и смотрят вперед. Там, подле сухонького старичка с белыми космами по бокам и плешивой макушкой, все действо и разворачивается. На одном месте застыл то ли туман, то ли облако. И средь него проступают очертания людей, слышны голоса, звуки посторонние. И чем больше и внимательней глядишь, тем понятнее становится. Затягивает тебя.
Всемилостивейший Государь, к худому всклокоченному отроку лет шестнадцати, в замызганном платье и никак на звание Всемилостивейшего Государя не претендовавшего, прокрался дюжий мужик в дорогом кафтане. Гонец прибыл. Транкльванийцы Моршан взяли.
Прочь иди, устало и почти мертвой интонацией отвечал парнишка. Сколько у нас войск?
Непонятно, у кого спросил. Но вот вопрос задал, и сразу в тумане вторая фигура выплыладородная, низенькая, с клочком бороды.
Да какое войско, Ваше Величество? Слезы все выплакал давешней ночью. Больше двух третей сбежало. Платить нечем, дворяне уже роптать стали, что никакого Ковчега нету, и ведет нас старец на погибель.
Я ему верю, тихо ответил парень, но очень уж грустно.
И тут Миха проняло. Понял он, что отрок этот не иначе как Иоанн Васильевич, нашедший Ковчег и открывший славийцам магию. Ведь его папенька так и описывалмолодой совсем, мудрый не по годам, умер девятнадцати лет от роду и возведен в ранг святых. Так, а это, стало быть, тот самый поход за Ковчегом.
Да, время было трудное. Славия только-только власть орков-кочевников с себя сбросила, как с запада новая бедапозарились транкльванийцы на земли плодородные. И мало того что последние в войсках более богатые были, так существовал у каждого вражеского полководца «артефакт», дарующий им мощь. И помощи ждать было неоткуда. С дрежинцами тогда больно не дружились, да и кроме того их столицаГалия, гоблинцами была осуждена, куда там соседям помогать. Вот тогда и явился светлый старец Инокий пред царем. Откуда взялся, никто не знал. Одни считали, что он всю жизнь близ Пудоги отшельником прожил, оттого и святости такой набрался. Другие говорили, что в прошлом Инокий богатый купец, который вдруг услышал слово Господне, имущество свое отдал да в монахи постригся. Версий много звучало, и нигде правды не было.
И молвил Инокий, что в час трудный пусть царь-батюшка войско собирает, а уж он отведет его к Божьему Ковчегу, великой хранительницы силы и знаний, что спасет весь славийский народ.
Царь-батюшка, появился в тумане крепкий мужчина лет сорока в порванной робе. Пришли.
Неужто, Инокий? встрепенулся отрок. Ну и где?
Вон, посреди того болота кочка с кустом. Там куст, под ним и есть он, Ковчег.
Туман вдруг дрогнул и стал таять. Звуки стали тише, а очертания расплывчаты. Совсем чуть-чутьи облако пропало, а по лекционной пронеслось неодобрительное «Ууу», кое-кто даже застучал кулаком о деревянную парту.
Ну полно, полно, развел руками профессор, поправил свои космы с боков и добавил, будет. Вы учитывайте, дорогие мои, что я старик, сил у меня немного. Нахождение Ковчега покажу на следующий раз, но, его махонький морщинистый палец взметнулся вверх, намеренно сделаю несколько ошибок. Кто определит их, получит допуск к экзамену. Поэтому владейте предметом, господа. Можете быть свободны!
Его последние слова потонули в гвалте и общем шуме. Но то была не обычная веселость, с которой студиозусы бегут с университета, а скорее, возбужденное восхищение. Витольд Львович потянул орчука за собой, продираясь против бурного течения распахнутых мундиров, вложенных под руку фуражек и расстегнутых на несколько пуговиц сорочек. Жара, будь она неладна.
Витольд Львович, а что это за магия такая?
Визуализация мыслей, очень редкая способность. Признаться, многие считают ее бесполезной, но я думаю, они ошибаются.
Что за «визуализация» такая, Мих спросить не успел. Они спустились пред светлые очи старика, и тот мягким дружеским взглядом ощупал их.
Разрешите представиться, Меркулов
Да вижу, вижу, молодой человек, не трудитесь, в один миг тень пробежала по лицу профессора. Сильно на отца похожи. Он ведь чуть старше был, когда они вместе с Мишкой
Вы же не верите, что мой отец и ваш сын были причастны к заговору? Чужим голосом спросил Витольд Львович.
Не надо, не надо, поднял руку старик, будто защищаясь. Небольшая часть студиозусов, еще не вышедшая из лекционной, обернулась и задержалась у двери, я вас прошу, умоляю, не ворошите прошлое.
Прошу меня простить, Виталий Арсеньевич, я не хотел сделать вам больно.
Тогда не будем затрагивать более эту тему, он порывисто схватил Меркулова морщинистыми руками за ладонь и несколько раз потряс. Ох, что за чудный экземпляр! Обратил он наконец внимание на орчука, отпустил Витольда Львович и стал напрашиваться на рукопожатие. Галахов Виталий Арсеньевич.
Бурдюков Михайло Тереньтевич, неожиданно для себя выдал Мих. Подумал чутольку и добавил, к вашим услугам.
Подумать только, а мне сколько говорят, что орчья кровь, как ее не смешивай, все равно дикой остается. Еще и на государственной службе, четырнадцатого чину. По полицейскому ведомству!
Виталий Арсеньевич, прервал его Витольд Львович, мы к вам по очень важному делу.
Ну еще бы по неважному. К старику уже давно просто так никто не ходит.
Но все же обращение возымело действие. Профессор повернулся к Меркулову, а тот вытащил сложенный листок и протянул Галахову.
О, расширились глаза старичка. О. Это очень занимательно. Даже не буду спрашивать, где вы подобное увидели, не хочу слышать вранья. Но это это
Что это? решил вернуть Витольд Львович разговор в конструктивное русло.
Старик задумался, совсем ненадолго. И понял Мих, он явно не вспоминает, а точнее решает, сказать им, что знает или нет. Вдруг понял орчук, что этот аристократ врать точно не будет, не из той породы, что юлят и претворяются. Но на счастье Меркулова старик все же кивнул и стал говорить.
Рогатый бог. Так его называют аховмедцы.
Виталий Арсеньевич, сердечно прошу, расскажите мне все, что знаете об этом рогатом боге.
Ну-сПрофессор сделал театральную паузу, но было видно, ему самому не терпится рассказать обо всем. Это самый главный культ аховмедцев.
Разве у козлоногих вера какая есть? Вмешался Мих, имевший некоторое представление об разных народностях.
Не козлоногих, а аховмедцев. Или сыновей Матара, на худой конец, укоризненно заметил Виталий Арсеньевич. Вам ли говорить, молодой человек, что нельзя судить людей и прочих по внешнему признаку, орчук сконфуженно потупился, а профессор продолжил. Есть тайный культ, в который посвящают лишь достойных.
И предмет поклонения тот самый Рогатый бог? Понял Меркулов.
Именно. Кровавый воин, родоначальник всех аховмедцев.
Вот почему все правители у них носят рога, догадался Витольд Львович.
Именно, кивнул профессор. Так вот, о Рогатом боге. Культ очень древний, со своими обычаями и традициями. И насколько я знаю, этот знак имел право носить только один из них.
Поясните, Виталий Арсеньевич.
Смотрите, культ ведет очень замкнутое и нелюдимое существование. Для них Рогатый бог священен, и любое упоминание о нем среди других народов является кощунством. Не спрашивайте, как это знание пришло ко мне, за него пролилось уже немало крови.
Я все же не понимаю, куда вы ведете, нахмурился Меркулов.
Сейчас покажу.
Профессор склонился над столом, вытащил чистый лист и поставил на нем девять точек.
Девять аховмедцев имеют право носить на груди Рогатого бога, они называются Уосы, что в очень вольном переводе можно обозначить как Сыновья. Какова их функциональность в культе и чем конкретно они занимаются, я не знаю. Но! Виталий Арсеньевич поднял уже перепачканный чернилами палец. У каждого из них Рогатый бог полый, то есть пустой. То есть изображение производится лишь по контуру. И лишь один из аховмедцев имеет право носить на себе полного Рогатого богаЛогофет.
Верховный жрец?
Там все гораздо сложнее, покачал головой профессор, как бы оценивая перевод Меркулова, скорее хранитель. Не спрашивайте, что и зачем он хранит. Фигура Логофета сокрыта такой же тайной, как и сам культ, что, согласитесь, не так уж и странно. Но, как я понимаю, по иерархии хранитель культа Рогатого бога не подчиняется даже самому королю Аховмедии.
Вот почему Бруу То Вайла возмутило, когда я назвал убитого его слугой, подумал вслух Меркулов.
И не сочтите меня параноиком, молодые люди, но сдается мне, что Логофет мертв.
Мих сдуру кивнул, только потом опомнившись, а Витольд Львович отвел взгляд.
А значит, ничего хорошего не жди. Крови пролито будет много, аховмедцынарод горячий.
Спасибо большое, Виталий Арсеньевич, заторопился Меркулов. Мы вынуждены откланяться.
Всего хорошего, молодые люди. Будет время, захаживайте, подождите, подождите, он вытащил прямоугольную крохотную то ли картонку, то ли плотную бумагу и передал в руки Витольду Львовичу, это мой адрес. Если вдруг, что понадобится, можете не смущаться правилами хорошего тона и беспокоить в любое время.
На то господин лишь поклонился, хотя визитную карточку все же забрал.
Витольд Львович, случилось чего? Спросил Мих, едва на мостовую вышли.
Странно все, весьма странно, все более хмурился Меркулов. Эй, стой. До Столешникова переулка, двенадцатый дом. Да побыстрее. Михайло, не зевай.
Они расположились в пролетке. Извозчик залихватски свистнул, ударил вожжой по лошади, прибавив такое крепкое матерное словцо, что даже орчук удивился его витиеватости, и помчал их вниз.
Страннобормотал Витольд Львович, потирая указательным и большим пальцами подбородок. Мих даже не стал справляться, что именно показалось хозяину чрезвычайно удивительным, и Меркулов чуть помолчав, принялся рассуждать вслух. Убили Логофета, но аховмедцы вместо мести и кровопролития лишь спокойно ожидают расследования.
Король ихний шибко недоволен был.
Не король, а принц, поправил его Витольд Львович. И надо знать взрывной нрав козлоногих, чтобы понимать, они сильно себя сдерживают. Опять же, могли сказать, что убит очень высокий по положению сановник, не говоря, кто именно, да скрыли.
Зачем?
Думаю, они ведут явно двойную игру. Если они пожертвовали фигурой Логофета, продолжают оставаться для переговоров о мире, чтобы не обострять конфликт, боюсь даже предположить, какова цена всей партии.
Может, и вправду замириться хотят?
Нет, как раз от мирного договора меньше других выигрывают аховмедцы. Если верить газетам, дрежинцы будут вынуждены отдать часть территорий, выплатить контрибуцию, а мы выступаем гарантом всего этого. Но в случае продолжения войны, аховмедцы получат гораздо больше. Нет, тут все не так просто. Ищи козлоногии простую выгоду, они бы воспользовались убийством Логофета и остановили переговоры. Более того позволили забрать тело хранителя, не воспротивившись славийским законам и поставив тем самым весь свой культ под угрозу раскрытия.
Так говорил же Виталий Арсентьевич, что об этом Рогатом боге среди нас никто не ведает.
Все-таки вероятность раскрытия существует. Причем, не малая. Следовательно, если размышлять гипотетически, он поглядел на Миха и добавил, то есть, если думать образно, существует нечто намного ценнее жизни Логофета и огласки существования культа.