Ему пришлось постранствовать, он многое приобрел, многое потерял, но потом нашел себя среди рыцарей Ордена Моря, и неожиданно даже для себя, стал выбиваться наверх. Не специально, просто так получилось.
Власть - вредная и своенравная штука, чаще всего она идет в те руки, которым не нужна. Даже будучи главой Ордена, Шеллен не изменил себе.
Ему интересно было собирать знания, накапливать их, изучать нечто новое, преумножать богатство Ордена...
Ему и в голову не могло прийти, что однажды... что подлость Эттана Даверта достигнет таких чудовищных размеров.
И как в такую страшную ложь поверили люди?
Хотя чему тут удивляться? Чаще всего верят именно в такое. Чем неправдоподобней выдумка, тем быстрее воспримут ее люди.
И все же...
Именно он, Шеллен, не справился.
Не предусмотрел, не уберег, не...
По его вине погибли рыцари. Его братья...
Погибнет и он. Это знание он вынес сегодня из кабинета Преотца, глядя в злющие глаза. А раз так...
Есть ли смысл скрываться, прятаться, отказываться от своего имени и... сына?
Да, сына.
Арден милосердный, Мелиона Милостивая, хоть бы с Даланом все было в порядке. Или... как учили в детстве?
К силам моря взываю, молю о милости матери к детям своим...
Шеллен голов был на все, лишь бы уберечь ту веточку, которая пошла от родословного древа. Для герцогов, кстати, не такое уж большое значение имела родословная, встречались там и бастарды, но - их крови. И Далан, его сын, после смерти имеет все права на герцогский титул. Если Элайна расскажет ему.
Ах, Лайни...
На что же я разменял свою жизнь?
Прятался от нее в Ордене, вместо того, чтобы забрать тебя с сыном, увезти далеко-далеко, нарожать еще детей, хотя бы и на Маритани... я боялся.
И ценой моего страха стали жизни людей.
Будь оно все проклято!
Будь проклята моя глупость, моя нерешительность, моя слепота...
Неужели настолько меня напугали в детстве, что я стал бояться жизни?
Шеллен вспоминал маленького мальчика, прячущегося в коридорах родового замка, вспоминал змеиную улыбку мачехи, вспоминал... до боли в полуослепших от слез и темноты глазах, до ярости - и все сильнее кипело в крови нечто такое...
Бешеное, безумное, яростное... не в силах вылежать на месте, он вскочил, заходил по камере... О, что бы он не отдал сейчас за окошко наружу! Ну хоть маленькое!
Кровь кипела все сильнее, неслась по венам так, что ему стало жарко, казалось, что внутри него стучит не сердце, а прибой, что волны моря бушуют в его крови, закручиваются в водоворот, что он сам сейчас - стихия...
Тюремщик не видел, как расхаживающий по камере человек, словно и не чувствуя веса цепей, воздел руки к небу, а потом упал, где стоял, словно в один миг лишился всех сил - и душевных, и физических. А если бы и видел...
Не было никаких внешних эффектов. Ни грома, ни молний...
И некому было сказать Шеллену, что в эту ночь на побережье Атрея разыгралась страшная буря.
Море ходило ходуном, закручивалось в воронки, по нему метались смерчи, похожие на громадные хоботы, соединяющие воду и небо, и горе тому кораблю, который окажется на их пути...
Но целью их были не корабли.
Их целью был замок Атрей.
И когда они соединились, и рванулись вперед - не уцелело никто и ничто. Слуги, хозяева, животные... перемолото в мелкую щебенку было все - до основания замка, который так долго терпел в своих стенах самозванца.
Вода может рушить камни, вызывая обвал. Впрочем, это вполне могли быть и шутки природы. Подвижки тектонических плит, морские течения, атмосферные явления... бывает же и такое, верно?
Бывает.
И при этом часто страдают люди, ибо стихия не разбирает, кого косить.
В этот раз скосило Жинетту Атрей, ее двоих сыновей, дочь и зятя, которые на правах гостей уже не один год жили в старинном замке, ни на миг не вспоминая о его законном владельце.
Впрочем, если бы магистр Шеллен узнал об этом, он жалел бы только слуг... и то, став полновластной хозяйкой, Жинетта подобрала прислугу по себе. Порядочные люди там недолго задерживались, а остальные...
Стихия - безжалостна и жертв не считает.
***
- Лу!
- Братик!
Лусия, со стоном радости, упала в объятия Луиса. Ну, как упала, скорее, осторожно прижалась. Мешал здоровущий живот.
- Братик, я так боялась, что ты не приедешь!
- Приехал же! Я тебя не брошу, малыш!
Луис обнял сестру, погладил по черным волосам, отмечая, что девочка выглядит уставшей и потускневшей. Раньше Лу просто сияла и светилась, а сейчас словно на лампу кто-то кисею накинул. Плотную такую, почти непрозрачную. Видно, что свет есть, но проку от него...
- Лу, все в порядке?
- Да...
А глаза прячет, словно что-то не так. Ничего, Луис пообещал себе с этим обязательно разобраться. Вежливо склонил голову перед Донатом Карстом.
- Ваша светлость...
- Луис, друг мой, рад вас видеть.
Мужчины обменялись вежливыми поклонами, и Донат потянул Луиса в библиотеку. Мол, я нашел замечательную книгу, времен королей, если быть точным - Рориха Шестого, как тут не поделиться радостью? Как ту не полистать страницы вместе с человеком, способным оценить приобретение?
Луис с удовольствием поддержал разговор.
После Тавальена ему казалось, что он выбрался из гнилого болота, если уж и не в чистый лес, то в более сухую местность. Но к Лусии все же пробрался. Ночью...
***
Сестра ждала.
Не спала, сидела в кровати, а увидев на окне Луиса, бросилась к нему так, что не успей он слезть с подоконника внутрь - полетел бы обратно.
- Братик! Ох, братик...!!!
И разревелась, что есть сил.
Около часа ушло, только чтобы успокоить, утешить и заверить, что братик никуда не собирается. Он обязательно останется до родов. И даже дольше, если сестренка пожелает! А что случилось-то?
Вытянуть из Лусии правду оказалось делом долгим, сложным и неприятным. Луис только зубами поскрипывал.
Ох, недаром мама просила приглядывать за соплюшкой! Не успел ее оставить, как она уже... проявила себя! Свекровь отравила!
Не то, чтобы тьерину Велену было жалко, с точки зрения Луиса, ничего лучшего эта тварь не заслужила, да и вообще, как девчонку под своего мужа подкладывать, так она первая, а как яда за это отведать, так ее тут не бывало? Так не пойдет! Отравила - и пес бы с ней.
Но забеспокоился Донат Карст.
Осознал, гад, что все люди смертны, а герцоги тоже люди! И яд на них действует.
Кто помешает Лусии подсыпать ему в бокал бесцветный порошочек без запаха и вкуса, а потом стать полноправной герцогиней? Мирт ей слова поперек не скажет, потому как не от мира сего, ребенок мал...
Нужна ли ему такая гадюка в доме?
Луис только головой покачал.
И верно, тут выхода нет.
Либо он увозит Лусию, либо убивает Доната Карста. Если уж герцог начал опасаться, то дальше лучше не будет. Только хуже. А хоронить сестру Луису не хотелось, брата было более, чем достаточно. Оставалось придумать, что легче выполнить.
Яд?
Это Луис мог сделать в любой момент. И Лусия тоже - хоть завтра. Отравить герцога будет чуть сложнее, но они отлично справятся. Сложности возникнут потом.
Донат Карст - это все-таки сила. А вот Мирт Карстский... сможет ли он защитить свои земли, свою жену, своего... гхм... сына?
Вряд ли. Получается, что либо Луису оставаться и жить в Карсте, либо найти кого-то на замену, но кого? Да и оставит ли отец их в покое?
Ой, вряд ли.
Второй вариант проще.
Увозить сестренку вместе с малышом.
Денег у Луиса хватит, Опять же, они будут все вместе, он, Эрико с супругой, Лусия с ребенком... и почему бы нет?
Эрико умеет зарабатывать деньги, Луис обеспечит безопасность, Лусия будет жить спокойно, потом замуж выйдет, за кого сама пожелает. Это Луис и изложил сестре.
И увидел надежду, которая вспыхнула в карих глазах.
- Правда?!
- Почему бы - нет?
- О, Луис! Я бы так этого хотела! Мне страшно здесь, страшно, страшно!!!
И слезы потоком. Непритворные, не напоказ, не для публики. Девочка боится.
Правда, Луис совершенно не общался ранее с беременными женщинами, иначе знал бы, что они все нервные, мнительные, готовы преувеличить что угодно - хоть ненароком брошенный взгляд и увидеть угрозу для себя и ребенка даже в летящем клочке бумаги. А, даже если и знал бы, все равно сестру не бросил бы.
- Как лучше - ты родишь, и мы тебя увозим, или сразу же?
- Сразу! - Лусия не раздумывала. А вот Луис...
- Малышка, а ты понимаешь, чем это чревато? Здесь хоть повитухи есть! А если мы тебя увезем, может получиться так, что рожать ты будешь под кустом. Или на корабле. Или... да где угодно! Если вообще выкидыша не будет.
- Я молодая и здоровая. И срок у меня через месяц. Ничего с нами не будет! - Лусия постепенно приходила в себя. Горели боевыми огоньками карие глаза, улыбались губы. - Увези меня, если сможешь! Пожалуйста!
Луис пожал плечами.
Что значит - если сможешь? Карст находится неподалеку от морского берега, голубя Арьену он отправил, осталось дождаться корабля - и погрузиться на него. Это он и сказал сестре, получив в награду поцелуй и горячие объятия.
Лусия готова была ехать куда угодно.
А вот Луис волновался. Все же ребенок двух герцогских родов... есть опасность либо мертвого младенца, либо урода. И осложнений при родах. Луис не знал, каких именно, но вдруг?
А еще первый ребенок может появиться на свет раньше срока.
Оххх...
Повитуху, что ли, поискать? Чтобы согласилась поехать с ними?
Идея казалась неглупой. Что ж, у него было еще несколько дней, до тех пор, пока корабль Эдмона Арьена не бросит якорь в ближайшем городке.
Глава 7
Род Карнавон
Алаис Карнавон ждала визита или Арона, или Элайны, и не была разочарована, когда госпожа Шедер шагнула через порог.
- Элайна?
- Я пришла поговорить...
Да, сейчас самое время.
Они только-только доехали до Рентара, еще не успели даже распаковаться, Арон удрал в контору, слуги падают с ног от усталости, детей пушкой не добудишься, своего Алаис вот пять минут назад укачала - красота! Никто не подслушает.
- Присядешь? - Алаис показала глазами на кровать.
Элайна без лишних гримас и жестов опустилась на смятые простыни.
- Кто ты такая?
- Алекс Тан, - Алаис смотрела невинно, но внутренне напряглась. И не зря.
- Это ты Шедерам рассказывай, - Элайна передернула плечами. - Я с Шелленом больше пятнадцати лет вместе, понимаешь? И знаю, что такое родовой знак. Он должен быть у герцога, а не у какой-то девчонки непонятного происхождения.
Алаис передернула плечами. Ее явно хотели оскорбить, но зачем? Вывести из себя и посмотреть на реакцию? Ну-ну...
- Что ты хочешь услышать - и зачем?
- Твой род и настоящее имя. А зачем...
- Из любопытства, правда? - Алаис собиралась отстаивать свое инкогнито до последнего. - Ты никак не сможешь ни подтвердить мои слова, ни опровергнуть, а вот я... я наживу себе кучу проблем, если моя тайна раскроется.
Элайна и не подумала отвечать на обвинение.
- Я узнала цвета. Ты - Карнавон, но ты ведь не герцогиня? Я помню, как ее описывали, она - урод, чудовище с красными глазами...
Алаис словно плетью стегнули.
- Не смей так о ней! Не смей, слышишь!
В люльке недовольно пискнул ребенок, и Алаис наклонилась к нему, покачивая колыбель и воркуя что-то нежное. Впрочем, пепелить глазами Элайну ей это совершенно не мешало.
Та молча сопела, понимая, что перегнула палку. Но...
- Я - Карнавон, - согласилась Алаис. - Только родилась чуть раньше, чем Алаис Карнавон.
И ведь не солгала. Просто ее душе действительно побольше лет, чем Алаис.
- То есть ты... но у герцога была законная жена!
- Шеллен ввел Далана в род, - напомнила Алаис. - Значение имеет кровь, а не возраст, хотя и он - тоже. Алаис Карнавон слишком слаба, слишком уродлива... ей не было места в этой жизни.
- Ты ее...
- Нет. Не я. Она сама.
И вновь женщина не лгала.
Алаис Карнавон пришла в ту заводь с намерением умереть. Она все - жизнь, смерть, разум, душу, без остатка отдала, чтобы пришла мстительница, она получила свое. А что мстительница не рвется в бой - уж простите! Может, она цинично намерена наблюдать смерть своих врагов от старости?
Элайна размышляла, постукивая пальчиками по губам.
- То есть ты - последняя из Карнавон?
- Нет, - и вновь Алаис не солгала. Какая же она - последняя? Вот он, деть, сопит в две дырочки! Неважно, что у него пока мозгов, как у котенка, зато он - полноправный Карнавон! - Я в любой момент могу передать медальон, но пока этого не хочу.
- Кому?
Алаис покачала головой. Нет уж, такой информацией она не поделится.
- Ты всерьез намерена помочь нам?
- Кому - нам? - вопросом на вопрос ответила Алаис
- Мне. Далану. Шеллену.
Алаис заметила, что ни Арона, ни младших сыновей в списке не оказалось, но Элайна не стала дожидаться вопроса.
- Я... я не смогу оставаться рядом с мужем. Раньше я знала, что он жив, что с ним все в порядке, что он... он просто - есть! А сейчас... я лучше помру рядом с его могилой.
- Герцогам могилы не полагается, - отмахнулась Алаис. - Над водой прах развеивают.
- Меня это очень утешит.
Алаис покачала головой.
- Лайни... можно?
- Называй хоть как.
- Ты ведь семью подставишь. Я - вольный ветер, Далан явно сын магистра, а вот ты - Шедер. Муж, сыновья...
- Знаю, все знаю. Но... дети - они больше Арона, только Далан мой.
Алаис искренне удивилась. Бывало и в ее мире, что одного ребенка мать любит, а второго гнобит, но ей это было решительно непонятно. Родители между ними различий не делали, и Алаис надеялась так же относиться к своим детям.
- И ты всех бросишь? У тебя младшему...
- Три года. Справятся без меня. Если все получится - вернемся. Если нет...
Алаис покачала головой.
- Я бы тебя не взяла. Слишком велик риск провала.
- Почему?
Элайна не возмущалась. Дочь купца, она могла оценить риски, взвесить их, разобраться...
- Первое. Ты любишь Шеллена и можешь выдать себя. Второе. Наверняка рядом с ним есть предатели. Далана он не видел, так ведь?
- Издали. Но мы решили, что пока знакомить их рано. Вот когда Далан был маленький, Шеллен его часто видел, просто мальчик не помнит.
- Хоть это хорошо. Не будут орать при виде друг друга. Тебя - знают. Далана - нет. А замаскировать тебя мы попросту не сможем. Кожа, волосы, лицо, глаза...
- Как тебя?
Алаис подняла брови.
- Когда ты не следишь за собой, то ходишь, двигаешься совсем иначе. Иначе говоришь, держишься...
- Вполне возможно. Как... Шеллен?
- Да, и это тоже есть. Проскальзывает иногда.
Алаис мысленно ругнулась.
Ну да, моторика-то принадлежит Алаис Карнавон, это она училась кушать, не оттопыривая локти, ходить с книгами на голове и прочим аристократическим ужимкам. И когда душа отвлекается, привычки лезут наружу сорняками.
Плохо. Вот так и прокалываются люди.
- Я привыкла бродяжить. Далан гибче и мягче. А ты... извини, но на тебе хорошая жизнь крупными буквами написана.
Элайна покачала головой.
- Я все равно поеду с вами.
- Куда?
- Допустим, в Тавальен?
Алаис взялась за виски.
- Элайна, давай сначала расскажем все Далану, послушаем, что он скажет, а уж потом...
Женщина вздохнула и согласилась.
***
Далан не подвел.
Алаис так и тянуло съязвить - мексиканские сериалы, только не понял бы никто.
Благородный отец - Хулио, ты не сын мне!
Страдающая мать - Хулио, ты сын не только мне, но еще и ему, тому...
Алаис - группа поддержки - Хулио, не плачь! И из окна тоже не бросайся, не надо!
Лизетта - тетушка, заламывающая руки: 'о сколько лет тому позору!'.
Сам Далан - главное действующее лицо... и это лицо про телесериалы даже не слышало. И как оно должно реагировать (обморок, страдания, рыдания, попытки сейчас же воссоединиться с родным отцом) тоже было не в курсе. А потому получилось не хрестоматийно и вовсе даже не по канону.
Услышав о великой любви и трагедии своих родителей, мальчишка сначала задумался, потом наморщил нос, а потом выдал такое, от чего Арон расцвел майской розой, а Элайна побледнела и осела в кресло.
- Пап, а не наплевать ли, кто меня там сделал? Воспитывал-то ты, ты и отец! А этот...
- Осеменитель, - тихо подсказала Алаис, но Далан услышал.
- Во! Этот осеменитель пусть облезнет и неровно обрастет! Мне он к чему со своим наследством? Жил и проживу, сам заработаю! Мы, Шедеры, не белоручки!
Лизетта захлопала в ладоши. Громко и звонко.
- Молодец, племянник! Лайни, а он точно от Шеллена? Замашки точно наши!
- Купеческие...
- Так и ты не из благородных...
- Цыц! - Арон не дал разгореться скандалу. - Значит так, Далан. Я бы на это плюнул. Ты все равно мой сын, кто бы тебя ни сделал, сам знаешь, что тебя, что остальных, воспитывали и лупили одинаково, разве что у тебя еще Тисам был...