Она поставила ворот скафандра в более удобное положение и направилась к выходу из командного центра. Мартинес последовал за ней, гадая, пригласит ли его кто-нибудь пообедать.
Есть пришлось одному в кабинете, грустно взирая на пухлые попки и щекастые лица голых крылатых детишек, неизвестно зачем оказавшихся на стенах. Перри, его повар, прислуживал за столом, и он поглощал пищу в одиночку.
Он часто ел один. Должность тактика, как правило, занимал лейтенант, питающийся в кают-компании, своеобразном клубе для младших чинов. Капитанское звание Мартинеса не позволяло ему заявиться туда без приглашения. У командующей Чен, как и у капитана "Прославленного" Гомберга, были собственные столовые. Особое положение Мартинеса делало его одиноким: либо приглашает он, либо приглашают его.
Относительно беззаботная лейтенантская жизнь осталась в прошлом, и ему не хватало приятелей, которых тогда было в избытке. Он с радостью променял бы одиночество командного состава на дружеское общение, но правда была сурова: настоящим командиром он не стал, а обедал все равно один.
Перри убрал тарелку Мартинеса и предложил еще вина. Гарет накрыл бокал ладонью:
Спасибо, Перри.
Перри забрал бокал и молча удалился.
Мартинес вызвал настенный тактический экран, чтобы убедиться, что ничего не происходит. И хотя голые младенцы, казалось, завороженно уставились в монитор, никаких перемен не было.
Гарет закрыл экран и посмотрел на стол, по которому, рассекая звездное небо, плыли изображения Терзы. Он подумал о ребенке, зачатом в медовый месяц, и его вдруг охватило крайнее возбуждение, желание, не сравнимое даже с голодом. Он с удивлением понял, что скоро станет отцом. Как же сильно он желал этого ребенка, хотя и никогда не питал подобных чувств к Терзе.
Отчаянно захотелось оказаться в кругу семьи на борту "Энсенады", увозящей Мартинесов из павшей столицы на безопасную планету Ларедо. Оказаться рядом с Терзой, нежась в лучах ее спокойной улыбки и наблюдая, как внутри нее растет дитя. На краткое, но мучительное мгновение он был готов отказаться от всех амбиций ради тихого счастья семейной жизни.
В дверь постучалина пороге стояла лейтенант Чандра Прасад, единственный человек на корабле, с которым он не хотел оставаться наедине.
Слушаю вас,сказал он.
Чандра вошла, закрыла за собой дверь и приблизилась к столу. Она выполнила воинское приветствиеплечи оттянуты назад, голова запрокинута, горло обнажено: ритуал, навязанный завоевателями-шаа всем покоренным народамперережьте нам глотки, если на то будет ваша воля.
Вольно, лейтенант.
Она расслабилась и протянула толстый конверт.
От лорда капитана Флетчера.
Бумага плотная, гладкая, с легким розовым оттенкомнесомненно, спецзаказ в лучшей мастерской Харзапида. Геральдический щит на печати со множеством гербовсвидетельство прославленного происхождения капитана "Прославленного".
Мартинес сломал печать и вынул открытку: завтра он приглашался к капитану на торжественный обед в честь дня рождения командующей эскадры Чен. Конечно, если не будет неожиданностей.
Гарет взглянул на Чандрукаштановые волосы, острый подбородок и чертики в миндалевидных глазах.
Безусловно, я буду,сказал он.
Подождать ответа? -спросила лейтенант.
Не имело значения, что судовые апартаменты капитана в нескольких шагах и ни один здравомыслящий офицер не посмеет отказаться от подобного приглашения: правила обязывали отвечать на письменное послание в письменной форме.
Если вас не затруднит,сказал он.
Озорные глаза Чандры сверкнули.
Я полностью в распоряжении капитана.
Что являлось абсолютной правдой. Лейтенант леди Чандра Прасад была любовницей капитана Флетчераположение, чреватое интригами и заговорами. Осложнялась ситуация тем, что когда-то, когда и Чандра, и Гарет были малозаметными лейтенантами из провинции, у них случился довольно бурный роман, сопровождавшийся взаимными изменами и закончившийся, к облегчению Мартинеса, разрывом.
Гарет не знал, в курсе ли капитан Флетчер, и эта неопределенность заставляла нервничать. К тому же Чандра обладала большими амбициями и беспокойным и взрывным характером.
Поэтому Гарет предпочитал краткие и прилюдные встречи с ней.
Он взял открытку и конверт из ящика стола и старательно написал ответ. Запечатывая послание, Мартинес ясно представил, как чуткие пальцы Флетчера касаются открытки и как капитан покачивает головой из-за весьма посредственного качества бумаги.
Мартинес протянул конверт Чандре. Та наклонила голову, критически поглядывая на изображения Терзы на столе.
Все-таки несправедливо, что жена у тебя и красивая, и богатая, и влиятельная,произнесла она.
А еще талантливая, храбрая и очень умная,сказал Мартинес, держа конверт так, чтобы лейтенант наконец взяла его.
Пухлые губы Чандры сложились в усмешку. Она взяла послание, а потом обвела взглядом голых крылатых мальчишек, порхающих на стенах кабинета.
Фреска нравится?спросила она.Капитан говорит, что они называются амурчики и это древний, еще со времен Терры, живописный сюжет.
Жаль, что Террой все дело не ограничилось.
Да уж, ты бы предпочел голых девушек,сказала Чандра.Помнится, они тебе очень нравились.
Мартинес взглянул на нее и понял, что с ним заигрывают. Он неожиданно остро ощутил ее близость, почувствовал аромат духов. И отвернулся.
Не в таких количествах,ответил он.
Ты себя недооцениваешь. Тогда, на Зарафане, ты с нами ловко управлялся.
Он опять посмотрел на нее:
Мы не на Зарафане.
Теперь отвернулась Чандра. Ее взгляд скользнул по щекастым детям.
И все же,добавила она,это милее, чем те страсти в каюте капитана.
Мартинес подумал, что ему все равно, что там Чандра видела у Флетчера, но вслух сказал:
Правда?
О да,Прасад приподняла бровь.Совсем не то, что в столовой и гостиной.
"Порнография",сообразил Мартинес. Мысль удручила его.
Спасибо, лейтенант,сказал он.Не смею больше задерживать.
У меня полно времени,ответила девушка.До дежурства еще несколько часов.
У меня есть дела,отрезал капитан. Чандра пожала плечами и четко отсалютовала.
Мартинес вновь вызвал тактический экран. Лейтенант удалилась.
Гарет посмотрел на мониторничего нового. По сути, дел у него не было: приказов из эскадры не поступало, на экране неожиданностей не наблюдалось.
Жаль. Ему было просто необходимо чем-то занять себя.
Можно было подумать о том, что произойдет с Термайном, если губернатор откажется выполнять ультиматум Миши. Или поразмышлять о собственном браке. Или помечтать о Чандре, близкой, доступнойи опасной. Или, что совсем нежелательно, подумать о Кэролайн Суле.
Пытаясь заполнить долгие часы до ужина, Мартинес решил немного отвлечься и с головой погрузился в виртуальную стратегию и абстрактные войны. Играл сразу за себя и за противника. Проиграл.
Глава 4
Это официальное обращение лоялистского правительства в изгнании. Мы посылаем его вам по рекомендации лояльного друга. Надеемся, что вы размножите этот документ и разошлете другим лояльным гражданам. Не пользуйтесь электронной почтой! Нашу рассылку нельзя отследить, но у вас нет безопасных каналов. Если станете распространять это обращение в электронном виде, мятежники найдут вас и схватят.
Чтобы вас не обнаружили, распечатайте и размножьте текст на чужих дубликаторах. После создания копии постарайтесь удалить образ и \ или текст из буфера дубликатора. Распространите обращение среди знакомых или оставьте в общественных местах.
Если не можете скопировать текст, перескажите его друзьям.
Что мы должны сделать для нашего правительства.
В оккупации даже лояльные граждане сомневаются в своих действиях и задаются вопросом, как им следует себя вести. Они не знают, чем ответить мятежникам, которые захватили столицу и заставляют исполнять свои требования, угрожая арестом, пытками и расправой. Они не уверены, нужно ли давать клятву верности наксидам. Мы, представители подпольного правительства, подскажем, как поступать.
Как лояльные граждане, мы полностью доверяем правительству в изгнании. Мы не сомневаемся, что оно продолжает сражаться, и не имеет значения, что пишут и говорят наксиды через свои СМИ. Мы верим, что наше правительство вернется, победит мятежников и восстановит законность. Мы знаем, что мятежники и их пособники будут наказаны. Мы также уверены, что тех, кто сопротивляется наксидам, вознаградят, когда законная власть будет восстановлена.
Чем еще мы обязаны помочь нашему правительству?
Мы должны выжить! Мы не сможем сопротивляться узурпаторам, если погибнем. Поэтому мы должны избегать любых излишних действий, ведущих к аресту и казни. Это не означает, что надо покориться наксидам. Это значит лишь то, что любой шаг должен быть осознанным и осторожным.
Для успешного сопротивления важна сплочённость и обмен информацией. Для начала распространите этот текст среди доверенных друзей и близких. Если знаете что-то потенциально полезное подпольному правительству, постарайтесь поделиться информацией с тем, кто сможет умело ее использовать. Разглашайте сведения, которые скрывают наксиды.
Будьте бдительны! Следите за наксидами. Обращайте внимание, от кого из них исходит тот или иной приказ. Наблюдайте, кто из коллег и соседей и насколько охотно подчиняется мятежникам. Не забывайте ничего! Возможно, после войны вам придется давать показания.
Мы должны бороться с захватчиками! Врагу можно сопротивляться. Не только с помощью оружия, но и другими средствами. Срывайте плакаты наксидов. Пишите лоялистские лозунги на стенах. Рассказывайте анекдоты про захватчиков.
Если можете, нападайте на наксидов-чиновников. Они смертны, их можно убить. Но не рискуйте напрасно, нападайте, если уверены, что вас не поймают.
Как вести себя с наксидами?
Исполняйте их приказы только под угрозой смерти. Вся власть мятежников основана на насилии. Поэтому сотрудничайте только тогда, когда вам серьезно угрожают.
Если наксиды требуют присяги, присягните. Клятвы, данные под угрозой ареста или увольнения, недействительны. После войны вас не осудят ни за них, ни за вынужденное сотрудничество с врагом.
Если наксид спрашивает, вы не обязаны знать ответ.
Если наксид попросит опознать соседа или друга, можете притвориться, что не знакомы с ними.
Если наксид запросит информацию, которой вы не можете не обладать, дайте ответ. Но строго следуйте служебным инструкциям: давайте только требуемые в запросе сведения. Вы не обязаны добровольно давать дополнительную информацию, и, если сведения содержат ошибки и нельзя доказать, что они допущены вами, вас ни в чем не обвинят.
Если спросят о коллеге, скажите наксидам, что он их друг. Но если он действительно симпатизирует захватчикам, можете бросить на него подозрение.
Если вы вынуждены принять участие в облаве или аресте лиц, заподозренных наксидами в пролоялистских акциях, вас вряд ли обвинят, если из-за ваших ошибочных сведений арест не состоится и подозреваемый сбежит.
Если наксиды привлекли вас к сотрудничеству, можно заниматься вредительством, особенно если нельзя возложить вину на вас. Неправильное обслуживание техники может привести к ее поломке. Поставки можно отправить на другой адрес или даже континент. Пищевые продукты могут испортиться или в них могут завестись паразиты. Видеозаписи могут быть случайно удалены. Ярлыки и бирки можно перепутать. Со складов может пропасть оружие и взрывчатка и оказаться в руках лоялистов.
Не верьте наксидской пропаганде! Говорят, что законное правительство готово сдаться, но это не так. Говорят, что флот терпит одно поражение за другим, но это не так. Говорят, что подпольного правительства Заншаа больше нет, но доказательство их лжи сейчас перед вами.
Помните, правлению мятежников скоро придет конец. Мы ничего им не должнымы их ненавидим.
Помните, законное правительство вернется. Мы должны в это верить.
Помните, каждый может приблизить поражение врага. Делайте все возможное для подрыва власти мятежников.
Помните о том, что мы пишем, и сделайте так, чтобы все знали о наших словах.
Помните, подпольное правительство всюду. Мы сражаемся с врагом за вас.
Победа близка.
***
Сула перечитала текст. Она закусила губу, дойдя до самого опрометчивого заявления: "подпольное правительство всюду"и подумала, сколько жизней оно унесет.
Даже если отбросить намеренное искажение фактов, ее сомнения были гораздо глубже, чем можно было подумать, прочитав послание. До сих пор правительство лишь всё портило, а успехи, на которые оно могло претендовать, были заслугой горстки смельчаков, достаточно удачливых, чтобы оказаться в нужном месте, и достаточно талантливых, чтобы успешно воевать с наксидами. Да и их было так мало, что почти всех она знала лично.
Обращение должно вдохновлять граждан на борьбу с наксидами, но Сула сомневалась, вдохновит ли. Из тех, кто последует призывам, многих ждёт неудача, арест и казнь. Остальные, скорее всего, не нанесут никакого вреда.
Даже если так, выбора у Сулы не было. Подпольное правительство и почти все подчиненные ему военные были замучены и казнены. Её целью, поставленной правительством, в которое она так мало верила, было организовать сопротивление наксидам. Раз военных она использовать не могла, всё придётся делать гражданским.
"Умрут, так умрут. Душевная теплота мне не положена",Сула повернулась к Шоне Спенс, читавшей текст из-за ее плеча:
Что-нибудь добавишь?
Шона отрицательно покачала головой.
По-моему, получилось отлично. Здесь все, о чем мы говорили.
Листок надо как-то озаглавить.
Гэвин Макнамара, выливавший бутылки ярогута в раковину, крикнул с кухни:
Наш последний выпуск назывался "Лоялист".
И название принесло неудачу,ответила Сула.
"Герой",предложила Спенс."Смельчак", "Антинаксид".
Макнамара с тремя зловонными бутылками в пакете прошел через гостиную к прихожей.
Ну и назовите его "Что мы должны".
Прикрыв бомбу простыней, чтобы кто-нибудь не заметил ее из коридора, Гэвин открыл входную дверь и выставил бутылки для утилизации.
Ежедневно выставлять за дверь бутылки придумала Суласоседи решат, что в квартире живут алкоголики, и не станут чересчур любопытствовать.
"Боец",сказала она."Горн".
"Набат",продолжила Спенс.
Неплохо,одобрила Сула. В последний раз набат раздавался на Заншаа, когда уничтожили кольцо ускорителя.
Макнамара закрыл дверь и, скрестив ноги, уселся перед разобранной бомбой, лежавшей на столике у дивана.
"Бомба",предложил он.
Сула подумала "Саботажник", но вслух произнесла "Анархист" и тут же засмеялась:
А что? Они нас так называют.
В поисках вдохновения она вновь пробежала глазами текст:
Вот оно!
Над верхней строчкой большими буквами она вывела одно слово"Сопротивление".
Первую копию "Сопротивления" отправили Спенс, чтобы проверить, работает ли программа. Через полсекунды письмо пришло на наручный коммуникатор Шоны.
Следующие десять тысяч были разосланы гражданам, выбранным наугад из базы Управления госрегистрации. Сула сама написала алгоритм сортировки. Программа автоматически отклоняла адреса наксидов и всех проживающих за городской чертой.
Сула отправляла "Сопротивление" после обеда, в самый разгар рабочего дня, полагая, что мало кто в это время сможет заметить мимолетную задержку в работе сервераиное дело, когда такое происходит среди ночи. Вся рассылка заняла менее двадцати пяти секунд.
Пока Сула готовила обращение, в голову пришла неплохая мысль: если программа с легкостью удаляет маркеры Управления госрегистрации, то легко сможет и заменить. Она залезла в почтовый ящик Раштага и обнаружила там письмо от его коллеги из отеля "Спартекс", в котором разместили наксидских полицейских. Кодом сервера отеля было легко пометить каждую копию "Сопротивления", указывая таким образом на "Спартекс" как на место отправки.
Она усмехнулась, представив, как власти в поисках приспешника подпольного правительства переворачивают отель вверх дном. Особенно если учесть, что там исключительно наксиды.
С чувством выполненного долга Сула пила чай и просматривала входящие сообщения Раштага. Ничто не говорило, что рассылку заметили, и Сула почувствовала, как внутри растет возмущение. После всего проделанного результат разочаровывал. Она хотела, чтобы противник запаниковал.
"Десять тысяч копий,размышляла она.Совсем ничего по сравнению с тремя миллионами пятьюстами тысячами жителей Заншаа и тремя миллионами обитателей пригородов. Наверное, надо разослать еще десять тысяч."
Сула отправила еще пятьдесят тысяч писем, и нервы окончательно сдали. Из Управления госрегистрации не поступало никаких сигналов, но она почувствовала себя уязвимой и решила сегодня больше не рисковать.
Она выключила компьютер и встала из-за стола. Спенс с Макнамарой по-прежнему собирали бомбу.
Сула подошла к окну и, облокотившись о подоконник, выглянула наружу. На улице было полно народу, а воздухе носились запахи кинзы, чеснока и раскаленного асфальта. Она наконец расслабилась. Никто из прохожих не смотрел на нарукавные дисплеи. Ее так и подмывало крикнуть: "Так мне удалось изменить мир или нет?"
Сула повернулась к команде:
Объявляю выходной.
Спенс и Макнамара уставились на нее.
Уверена?спросила Шона. В ее тоне читался другой вопрос: "С тобой все в порядке?"
Обычно Сула не отличала выходных от будней.
Да. Абсолютно.Она закрыла окно и передвинула горшок с хлорофитумом в правый угол подоконника. Этот условный знак говорил о том, что в доме никого и следует быть осторожным.Хватить работать, пора гулять и развлекаться.
Сула достала из внутреннего кармана по несколько зенитов для каждого и, протягивая их, сказала:
Это такая разведка. Чтобы почувствовать, чем живет город.
Шона неуверенно переспросила:
Мне тоже можно идти? У меня же
Пока не устанешь, ты не хромаешь. Береги себя, покатайся на такси.
Спенс завизжала от радости и вскочила на ноги. Детали взрывного устройства спрятали в потайные ящики, встроенные Макнамарой в мебель, и переоделись. У выхода мгновенно разлетелись в разные стороны, как осколки одной из своих бомб: они слишком долго отсиживались вместе в маленькой квартире.
Сула направилась в увеселительный квартал у старых каналов под Верхним городом. Прошлась по клубам и кафе: сидела в баре, перекидываясь парой слов с посетителями, или за столиком, вслушиваясь в чужие разговоры. Иногда к ней подсаживались мужчины, предлагали угостить. Она потягивала минералку, время от времени пытаясь перевести их болтовню в нужное руслона наксидов.
На эту тему говорили неохотномало ли, кто перед тобой, но алкоголь развязывал языки. У некоторых появились новые начальники-наксиды, но пока было неясно, к чему это приведет. Одного понизили в должности, посадив на его место в Министерстве транспорта наксида; мужчина пил уже шестой или седьмой стакан и явно погружался в депрессию. Большинство злилось, вспоминая, что наксиды держат заложников.
Но что мы можем сделать?сказал очередной новый знакомый.Приходится сотрудничать. Целая планета теперь в заложниках.
Казалось, о первом выпуске "Сопротивления" никто не слышал, не говоря уже о тех хитростях, которые, как Сула надеялась, ей удалось в нем написать. К этому времени настроение девушки тоже упало, и ноги сами привели ее в клуб деривув таких заведениях ее всегда утешала мысль о том, что есть люди, которым хуже, чем ей.
Исполнительница дериву с выбеленными руками и лицом стояла в огнях рампы и пела печальные песни. Предательство, разбитые сердца, смерть, насилие, несчастные случаи, самоубийство, кошмарывкус любителей дериву не отличался жизнерадостностью. Суть состояла в том, что несмотря на все мировые скорби, дериву могли петь о них. Им грозят всевозможные катастрофы, ужасы памяти подавляют их, но они несгибаемы и сообщают всей вселенной о своей решимости сопротивляться. "Меня бьют, я в крови, но я жива"
Выступление всегда напоминало беспощадное сражение страсти и разума: чуть больше страститрагедия обернётся мелодрамой и абсурдом; споёшь сдержаннейи песня лишится души. Эта певица умела пройти по лезвию между пламенем и льдом, и Сула чувствовала, как в ответ закипает её кровь. Она видела, как в Магарии пылает внутренний флот, как антиматерия наксидов расщепляет его на ионы. Она вывела свою команду из неудачной засады на шоссе Акстатл, когда пули наксидов буквально разрывали здание, где они укрывались. Она смотрела, как ее соратники умирают под пытками.
Но Сула не только страдалаона заставляла страдать. Уничтожила в Магарии пять наксидских кораблей вместе с экипажем. Кричала наксидам: "Это сделала Сула! Запомните мое имя!"
Она выкрикивала "Сула", сделав имя своим, хотя ей оно не принадлежало. Давно, когда она была совсем юной и ее звали Гредель, она прижала подушку к лицу Кэролайн, леди Сулы, присвоив и имя, и титул, и небольшое состояние убитой.
Сула не знала, было ли это трагедией. Наверное, былодля Кэроль Сулы, хотя долго та бы все равно не прожила. Как-то она чуть не умерла от передозировкислучилось однажды, повторится потом.
Сула не знала, было ли это трагедией для нее лично. И склонялась к мысли, что не было. Если она и участвует в трагедии, то это трагедия наксидов.
Она вышла из клуба с чувством, что обрела какое-то знание о мире, что-то несущее одновременно радость и отчаяние, и до дома неслась как на крыльяхвосторг открытия не оставлял ее. Сула мчалась домойне во временное пристанище, в котором она с командой планировала нападения и взламывала базу Управления госрегистрацией, ведь это всего лишь место сбора, а домой, в однокомнатную квартирку, купленную лично для себя.
Улицы быстро пустели в тусклом, экономном свете фонарей. Припозднившийся торговец на углу спешил продать последние кукурузные початки, чтобы собрать гриль и уйти, и Сула помогла емукупила один и с удовольствием съела, чувствуя аромат дымка и вкус кристалликов соли.
Горело лишь несколько ламп, и Сула очень удивилась, наткнувшись в полутьме на кого-то у лестницы. Сердце бешено забилось, она автоматически приняла защитную стойку, зажав початок, как нож, в кулаке
Это ты, прекрасная госпожа?
Сула узнала голос и расслабилась, хотя сердце все еще колотилось.
Скачок? Ты что здесь так поздно?
Скачок гордо ответил:
Нельзя предугадать, когда и кому захочется заглянуть сюда, в мой офис.
Говорил он о куске тротуара у подъезда, где он проворачивал какие-то дела. Но Сула с радостью прощала Скачку все на свете за необычайные черные глаза, лучистые и блестящие. К сожалению, сейчас в темноте их было не видно.
Ты давно не показывалась, прекрасная госпожа. Я в отчаянии,в голосе прозвучал упрек.
Подвернулась работенка в другой части города.
Работа?чуть радостнее переспросил он.Какая?
На складе. Временная. Теперь ее уже нет.
Гуляла, кутила, разве нет? Кутила без Скачка?Это было похоже на обвинение.
Ходила слушать дериву,сказала Сула.
Дериву?презрительно бросил Скачок.Как же это мрачно. Позволь Скачку развлечь тебя. Я бы угостил тебя достойно, как знатнейшего пэра из Верхнего города. Как королеву. Ты никогда бы не пожалела, что пошла со Скачком.
Может в другой раз. Сейчас очень хочется спать.
Сон туманит разум. У меня есть кое-что, что не даст заснуть.
Он сунул ей в ладонь какой-то листок. В желтом свете, льющемся из подъезда, она попыталась рассмотреть, что это. "Сопротивление",прочитала она.
Скачок уже давно, с самой первой их встречи, ухаживал за Сулой, но все равно ему не удалось скрыть удивление, когда она радостно обняла и поцеловала его.
Прекрасная госпожа,сказал он,ты не пожалеешь
Не пожалею,откликнулась она, убегая в сторону подъезда.Поосторожнее тут это раздавай, ладно?
Он бросил в ее сторону укоряющий взгляд.
Скачок всегда осторожен.
Сула с легким сердцем вошла в дом, поднялась на свой этаж и проверила, нет ли следов взлома на двери. Потом зашла в квартиру, включила свет и посмотрела на копию "Сопротивления", напечатанную на вполне приличном пластике. На листке не оказалось ни даты, ни адреса типографии, ни водяных знаков.
"Лояльный друг предложил вручить это вам" Чудненько!
Спасибо, Скачок, лояльный друг.
В квартире было жарко и пахло запустением. Сула подошла к оконной нише и прикрепила "Сопротивление" к вазе на широком подоконнике. Потом распахнула окно, проветривая комнату, проверила оружие и гранаты в тайниках, и, поджав под себя ноги, уселась на койку полюбоваться, как бледный пластик листовки отражается в фарфоре старинной вазы цвета морской волны.
Эта китайская ваза была сделана еще на Земле во времена Империи Сун и стоила столько, что если бы соседи узнали, забили бы друг друга насмерть фомками, наперегонки пытаясь взломать дверь. Она купила ее до нашествия наксидов, практически сразу после того, как получила состояние бедняжки Кэроль; купила за бешеные деньгичетырнадцать тысяч зенитов, но за такую вещь можно было отдать и больше.
Сула обожала фарфор. У нее никогда не было ничего ценного, но раз уж ей приходится тратить жизнь на вероятно тщетные попытки противостоять наксидам, можно позволить себе хотя бы один каприз.
Остальную сумму она вложила гораздо разумнее.
Еще пару минут Сула наслаждалась созерцанием вазы, а потом приняла душ и хотела идти спать. Но в комнате для нее, отъявленной аккуратистки, оказалось слишком грязно, и пришлось потратить несколько минут, вытирая пыль. Напоследок она почти благоговейно протерла фарфоровую вазу и отправилась в постель.
Утром "Сопротивление" было везде: на фонарных столбах, на столиках в кафе, на ступенях под старыми железками или кусками кирпича. В ближайшей кондитерской Сула полакомилась сладкой булочкой и запила чашкой чая из самовара. В очереди к самовару две женщины обсуждали листок:
Теперь я знаю, как отбрить этого мерзкого Кларваша с его запросами сведений.
К явочной квартире Сула шла в замечательном настроении, но вдруг заметила, что цветок на окне передвинут: "Кто-то внутри, все чисто". Все равно Сула поднялась по черной лестнице и осторожно заглянула в кухню: Шона сидела на полу у маленького столика, разложив перед собой детали взрывного устройства. Она смотрела на настенный экран и беззвучно плакала.
У Сулы внутри все оборвалось.
Что случилось?
Спенс подняла полные слез глаза.
Они казнят заложников. Пятьдесят пять, по одиннадцать от каждой расы. Из-за распространения подрывной литературы. И расстреливают всех, кого хватают. Говорят, что уже многих поймали.Она полезла за платком.Это мы виноваты,рыдала она.
"Соберись,хотела сказать Сула.А как ты думаешь, зачем бомба?"
Вместо этого она вошла и попыталась успокоить Шону:
Это не наша вина. Это всё враг. Они виноваты, не мы. Мы не стреляли в заложников.
На экране на казнь вели группу даймонгов. "Если нам повезет,думала Сула,по-настоящему повезет, то наксиды не прекратят расстрелы в ближайшее время. "
Глава 5
Всегда считал трагедию самым человеческим из искусств,сказал старший капитан лорд Гомберг Флетчер.Иным расам ее не понять.
А как же "Посланник" Лакаджа Траллина?возразила первый лейтенант Фульвия Казакова.
Хор там звучит великолепно, для даймонгов, конечно,неохотно согласился Флетчер,но сами образы лорда Гармина и леди Опподы не раскрыты.
Казалось, обед у капитана никогда не кончится. На огромном столе каждую тарелку, блюдце, чашку, бокал и солонку украшал герб Флетчеров, и сам стол окружало другое празднествона фресках. Со стен смотрели пирующие гости: раскинувшиеся на ложах древние терранцы в простынях, бесчинствующие среди виноградных лоз пьяные рогатые гуманоиды с волосатыми ляжками и раздвоенными копытами, высокий важный юнец в венке из листвы среди дев, несущих деревянные фаллосы. По углам комнаты стояли статуиизящные полуобнаженные женщины с кубками. В центре стола возвышалась массивная золотая скульптуравооруженные до зубов воины неизвестно зачем охраняли сверкающие груды металлических фруктов и орехов.
Капитан слыл покровителем искусствотпрыск таких именитых и до неприличия богатых кланов, как Гомберги и Флетчеры, мог позволить себе такой каприз. Он не поскупился на украшение "Прославленного", потратив уйму денег на создание корабля-шедевра на зависть всему флоту. На обшивке судна красовался сложный геометрический рисуноксочетание ослепительно белого, бледно зеленого и розового. Внутри флагман был отделан еще более разнообразно: абстрактными узорами, невероятными пейзажами, оптическими иллюзиями, сценами охоты и балов, лесами и виноградниками, причудливой архитектурой и штормами на море. В основном это была компьютерная графика: картины распечатывались на длинных рулонах, а потом клеились, как обычные обои, но стены апартаментов капитана были расписаны вручную седеющим и вечно растрепанным коротышкой-художником Монтемаром Джуксом, привезенным на корабль самим Флетчером в качестве слуги и тут же получившим звание такелажника первого класса.
Сейчас Джукс обедал в кают-компании, потому что на празднество капитан пригласил только офицеров и пэров. Все были при полном параде, впрочем, как во время любого приема пищи на "Прославленном": капитан всегда следил за соблюдением этой давней традиции. Она сложилась задолго до появления Мартинеса на судне, но и тому удалось внести несколько неожиданную лепту в ритуал: на обеды он приходил со всеми своими регалиями, точнее с одной-единственной своей наградой.