Интересно, куда делся зал и почему это я стою в кустах да еще с приспущенными штанами? А кажется, понимаю почему. И все равногде же остальные?
Журчу струей, глядя на звезды. Очень поэтично, да. В голове туман, кажется, бражка Рива оказалась несколько крепче, чем я предполагал. Или же это настойка подействовала? Давненько я так не напивался.
Заправляю в штаны рубаху, иду искать своих спутников и Рива. И, разумеется, нахожутут же, неподалеку. В княжеской беседке.
Голоса разносятся далеко, продираюсь через кусты. И замираю, услышав слово «Руина».
Интересно мне, зачем мы в это гиблое место топаем. И Риву интересно не меньше. Только мне-то господа маги вряд ли это откроют, а вот светлейшему князюотказать не смогут. Может, и захотят, а все одно не смогут. Не знаю уж, как у него это получается, но когда Рив таким вот вкрадчивым полухриплым голосом что-то просит или спрашиваетотказать ему никак не возможно. Однажды он так медведя попросил залезть на дерево и достать занесенный чуть не на верхушку шарф из невесомой эльфийской тканиего, видите ли, любезная сердцу Каннилан подарила. Так вот, мишка честно пытался влезть на дерево, которое и меня-то не выдержит! Свалился, конечно, вместе с деревом и был эльфом нещадно отруган за порчу лесного хозяйства. Видели бы вы, какое у зверя в глазах отчаяние было, я испугался дажене повесился бы бедолага на честно добытом шарфе. А что, запросто, эльфийская ткань хоть и легкая, но покрепче любой веревки будет.
Останавливаюсь за кустами, напрягаю слух.
О чем там речь? Руина развалины призраки зло не зло Огненный Потоп Феликс тысяча лет Огненный Потоп башня птица маги
Хм, если я все правильно понял, Руину развалили злые призраки, но не со зла, а некто Феликс устроил Огненный Потоп тысячу лет назад, причем, кажется, два раза. Ну не козел ли? А в какой-то башне стаей гнездятся птицемаги, и я туда нипочем не полезуне заклюют, так обгадят.
Очень полезная информация. А главное, правдиваяв развалинах действительно водятся призраки, и не только они одни, а Огненный Потоп был почти тысячу лет назад. Точнее никто не скажет, потому как люди не знают, а эльфы не так устроены, чтобы года считать. Разве что гномов поспрашивать, но я этим заниматься не буду, потому как их сперва найти надо, а где искатькак-то слабо представляю. Да и не надо мне оно, годом раньше, годом позже да хоть столетием! Нам, эльфам, наплевать!
Узнать важно Огненный Потоп тысяча Феликс угроза надо не надо важно неважно
В общем, этот Феликс успокаиваться не собирается и угрожает еще разок Огненный Потоп устроить. За тысячу? Или тысячу раз (нет, ну не изверг?). А надоне надо, важноневажно, на месте разберемся.
До меня наконец доходит, что ничего полезного я подслушать не сумею. А если вдруг и получится чудом какимнипочем не пойму, что это оно и есть, полезное. Потому ломлюсь сквозь кусты и, опасно балансируя на деревянных стволах-дорожках, двигаюсь к беседке. Как и следовало ожидать, голоса мгновенно умолкают, а затем заводят разговор на нейтральную и абсолютно неинтересную мне тему.
Подсаживаюсь, заглядываю в бокал Рива. Вода из Источника эльфов. Вот что ушастые умеют делать, так это воду. Прогоняет усталость, снимает похмелье, поднимает настроение, вызывает жажду. Потому как оторваться от нее, сделав один глоток, просто невозможно.
Рив смотрит на меня, одобрительно хмыкает. Достает другой бокал, наполняет водой, лениво отпивает. В глазахвеселые искорки, не иначе шкоду какую задумал. У него это запросто, тоже мне светлейший князь. Если все правители такие, удивляюсь, как этот мир до сих пор стоит.
Помнится, кто-то зарекался в Руину ходить, говорит.
Нет, ну не язва, а? Мало ли кто чего в сердцах брякнет! Особенно от смерти не без труда увернувшись.
Это у тебя память шалит, нагло заявляю, потянувшись к подносу с булками.
Сдоба эта тоже необычна, не портится, не черствеет, и с одного куска чуть ли не целый день сытым себя чувствуешь. Такие обычно путникам в дорогу дают, очень удобный припас, места занимает немного, а пользы от негоцелая телега. Эльфы эти булки кексами зовут.
Рив ухмыляется, пропуская подначку мимо ушей.
Звелом клялся, продолжает. Не стыдно бога своего обманывать?
Ну клялся, и что теперь? Звел, чай, не такой дурак, чтобы данные с перепугу клятвы к исполнению требовать. А сколько раз я в Злой лес ходить зарекался? Только куда же я без него, с тоски ведь зачахну. Смешно, наверное, но именно в этом богами забытом месте человеком себя чувствую. И уж Звелу-то это прекрасно известно, охотник охотника завсегда поймет, даже если богом уродился. А вот эльф навряд ли, ушастые ведь понятия не имеют, каково этопо следу идти за добычей или же в засаде сидеть, подстерегая зверя. Да и от хищника удирать им тоже не приходилось, когда только ноги спасти могут. Травоядным хищника нипочем не понять!
Со Звелом договоримся, насупившись, говорю я.
Рив заливисто хохочет.
Небось проводника попросишь? спрашивает.
И попрошу, невозмутимо говорю я. Должна же и с вас, ушастых, какая польза быть, а то ведь куда ни посмотрисплошные убытки.
Это какие же? интересуется брат.
А штаны рваные? А сапоги стертые? А мозоли на ногах? перечисляю я сплошные убытки. Да пока до вашего Звелом забытого болота доберешься, все здоровье растеряешь. Я уже молчу о том, что по вонючей жиже чапать противно, склизко и мокро, так еще и комары донимают.
Да, убытки серьезные, соглашается Рив, подливая Релли воды. И требуют непременной компенсации. Дам я тебе проводника, не волнуйся. Иначе по Сквозным Тропам и не пройти вовсе.
Хаживал ведь уже, напоминаю, но Рив только отмахивается.
Это ты один хаживал. Попробуй кого с собой провести, сразу увидишь разницу.
Это мне в голову не приходило. Странно как-то, один пройти могу, а с компаниейнет. А не мутит ли мой озорной братец воду в болоте?
Разбираю фразу на части, ищу второй смысл. Эльфы напрямую не врут, но умеют так глину втереть, что сам себя обманешь. Не сказал ведь он, что с компанией не пройду, сказалразницу почувствую. И, будьте уверены, почувствую непременно, потому что разница эта самая действительно имеется. Только зачем брату понадобилось меня вокруг дерева водить, ведь мне-то можно прямо сказать, что к чему.
Или он это не для меня говорит, а для спутников моих? Наверное, так, меня он не первый день знает, а вот в остальных сомневается и секреты Сквозных Троп раскрывать не желает.
Что ж, его право.
Но проводника ты нам дашь? спрашиваю.
А куда ж я денусь, вздыхает Рив. Ты ж непутевый совсем, сгинешь еще по дороге, и будет твой дух мне по ночам являться и стенать горестно.
Еще и ругаться будет неприлично, подтверждаю я.
А что еще духу делать прикажете? Стенать да ругаться, потому как ничего другого он не умеет.
А нельзя с нами Стража послать? интересуется господин Излон.
Смеемся на пару с братом, маги в недоумении.
Стражи далеко от Древа отходить не могут, объясняет Рив, отсмеявшись. Они ведь не совсем эльфы, так сказать.
А кто? любопытствует Релли.
Одушевленные производные Священного Древа, «понятно» объясняет брат.
Маги выпадают в осадок, пожалуй, даже для них это слишком заумно.
Специально выращенные деревяшки, в которые поместили души погибших эльфов, объясняю.
На лицах обоих чародеев понимание.
Спиритически инициированные деревянные големы, выдает господин Излон, понимающе кивает головой.
Иначе именуемые буратинами, добавляет Релли и довольно улыбается.
Рив возмущенно фыркает, в беседку не без труда просовывается голова и торс Стража.
За буратину и получить можно, басом сообщает она и вместе с торсом исчезает из поля зрения.
Стражине големы, ледяным тоном сообщает Рив. Стражиэто эльфы, утратившие тело и получившие от Священного Древа новое, отличное от прежнего, тело.
Красиво завернул, одобряю я.
Рив хохочет. Эльфы долго злиться не умеют и обижаться тоже. Только вот понятие «долго» у них сильно отличается от людского. Временами. А временамине сильно.
Господин Излон, взглядом спросив разрешения у брата, подливает себе и Релли эльфийской воды. Я перевожу взгляд на лепешку, которую верчу в руках, и решительно убираю ее в сумку. В дороге пригодится, наш-то хлеб, почитай, весь вышел. А тот, что остался, зачерствел уже и вот-вот плесенью покроется.
Рив ехидно на меня смотрит, но кинуть фразочку об объедании голодающих эльфов не рискует. Знает уже, что я молча выложу кекс на стол и ему же меня упрашивать придется, чтоб обратно взял. Потому что, в отличие от эльфов, люди способны обижаться долго. А понятие «долго» у них сильно от эльфийского отличается. Временами.
А что вы, собственно, в Руине забыли? невинно спрашиваю я.
Момент выбран удачно, маги в замешательстве. СовратьРив-то ведь уже успел выпытать если не все, то главное, вдруг да подправит? Правду сказатьвидно, не очень-то хочется раньше времени планы раскрывать. Кстати, с чего бы это? Неужто их чародейства боятся, что я с полпути обратно поверну? Они ж обо мне, почитай, полдеревни расспросили, должны понимать, что Барго от своих слов не отказывается. Да такого упертого, как я, поискать еще. И не в нашей деревне, а где подале, у нас уже искали и не нашли.
Научная экспедиция, решается наконец господин Излон. По тому, как он косит глазом в сторону откровенно веселящегося Рива, заключаю, что правды господин не скажет. Во всяком случае всей. Целью которой является установление причин Огненного Потопа.
Голова идет кругом. Вот так запростопойти и установить, отчего Потоп случился. А если он еще раз грянет в результате этих поисков? Желание расспрашивать пропадает вмиг. Если это и не вся правда, то мне и так многовато. А побольше узнаешь, так вообще умом тронешься.
Экспедиция, значит, без запинки выговариваю я незнакомое слово. Я почему-то так сразу и подумал.
Разговор как-то сам собой прекращается, Рив смотрит в бокал, улыбаясь собственным мыслям, маги ждут дальнейших расспросов, а я я хочу спать.
Пора бы и на боковую, бросаю «легкий намек» Риву.
Тот удивленно поднимает брови, потом вспоминает, что люди не эльфы и по ночам спят, а также что он тут хозяин.
Действительно. Пойдем, покажу ваши комнаты.
Я бы еще посидела, скромно говорит Релли, и господин Излон одобрительно кивает.
Еще чего! фыркаю я. Завтра вставать рано. Спать, я сказал!
Возражения у парочки имеются, но высказывать их мне чародеи не торопятся. Рив подмигивает мне, встает и ведет нас к своему дворцу. На сегоднявсе.
Глава 15
День снова начинается с утра. Просыпаюсь легко, усталости, сонливости и в помине нет. Тело наполнено энергией, ногам не терпится прогуляться. Быстро надеваю на них сапоги, пока не унесли меня куда подальше. Без обуви хоть по лесу, хоть по болоту лучше не ходить, мигом без ног останешься.
Недовольно взрыкнув, подо мной зашевелился медведь. Прыгаю в сторону, судорожно пытаясь достать из-за спины лук, которого там, разумеется, нет. Медведь сонно вздыхает, с наслаждением чешет спину, переворачивается набок. Могу его понять, я ж ему за ночь небось всю спину отлежал. Ну Рив, зараза! Знает ведь, что не люблю я на живом спать, все равно подложил. Считает, что мне нужно избавляться от предрассудков по отношению к «братьям их меньшим». Вот прям сейчас, разбежался! Это здесь он тихий и ласковый, а встретишь в лесу такой вот «предрассудок»костей не соберешь. Позевывая, легонько пинаю медведя и покидаю спальню. Занавеска-дверь при моем приближении пугливо скользит в сторону. Это Рив зачаровал так все двери в своем доме, чтобы открывались сами, едва я изъявлю желание покинуть помещение. Братхозяин рачительный, а мое предпоследнее посещение сего благословенного болота закончилось весьма печально для ни в чем не повинных занавесок. Право слово, не стоило нам тогда пытаться восстановить секрет гномьей кулбанки по древним рецептам. А уж если каким-то чудом восстановили, ни в коем случае не употреблять внутрь, или даже если попробовать решили, то уж никак не больше двух кулштафов, потому как гномьи кулштафы чересчур уж велики для такого зелья. Но Рив утверждал, что огненное пойло следует пить именно из гномьей посуды, специально для этого предназначенной, и я, как дурак, повелся. А пьяный я и я же трезвыйдва совсем разных человека. Буен я во хмелю, не так, чтоб на людей или, там, эльфов бросаться, а просто чудить тянет. Душа просит подвигак примеру, оборвать все двери-занавески в жилище. Или еще что-нибудь в том же духе.
Выхожу из комнаты, задумываюсь. Жилище у Рива огромное просто, настоящий дворец. Да еще расположение комнат меняется чуть ли не каждый день. В прихожей, правда, висит специальная схема, которая меняется одновременно с жилищем. Только попробуй эту прихожую найди Сколько раз говорил брату, повесь схему на кухне, ее хоть по запаху отыскать можно.
Прислушиваюсь, иду на едва различимые звуки. Дудочка, а это значитнайду либо Рива, либо Медвежонка.
Разумеется, это Рив. Медвежонок наверняка еще дрыхнет, соня. А братмне иногда кажется, что он и спит лишь для того, чтобы от других не слишком отличаться.
Рив приветствует меня подмигиванием, ногой указывает на стул. Отрывать эльфа от музыкисродни святотатству. Брат как-то рассказывал, что Огненный Потоп помешал Корланду сложить песню. Лучшую песню, потому как она на свет так и не родилась. Представляете? Не за то клял сумасшедших, безумие это в мир выпустивших, что народа погубили без счета, не за то, что Священный лес в Злой превратился, не за то даже, что эльфы подаяние просить вынуждены, чтобы от голода не загнуться. За то, что песню сложить помешали!
Сажусь, мученически возвожу глаза к потолку. Обычно это хорошо работает, эльфа начинают грызть мухи совести, но на этот раз брат просто прикрывает глаза, чтобы не видеть моих как бы страданий. И продолжает себе дудеть.
Мне остается сидеть и слушать. Что я с успехом и делаю. Терпения мне не занимать. Через какое-то время начинаю легонько похрапывать, чтобы подразнить Рива.
Бесчувственный ты, укоризненно говорит эльф, оставляя дудочку в покое. Нет в тебе тяги к прекрасному!
А вот и есть! возражаю я.
А вот и нет. Обиженный эльф с сожалением смотрит на дудочку, убирает ее в складки одежды. Все вы, люди, такие!
Кто-то, помнится, издал указ, запрещающий называть меня человеком в пределах Священного леса, кротко напоминаю я.
Рив ошарашенно таращится на меня, потом звонко хохочет. Помимо воли мои губы раздвигаются в улыбке. Смех Дивных заразителен, недаром знахарь рекомендует от печали и сердечных ран слушать смех эльфов. Как лекарство.
Если людям так чуждо прекрасное, чего ж ты за дудочку эту уцепился так? любопытствую.
Рив вздыхает, лицо его становится отрешенным. Точь-в-точь как у деда Марбо, которого Злой лес лишил и слуха, и зрения. Знатный, говорят, охотник был, да и сейчас старик тот еще тип. Слепой, глухой, зато на запах бьет так, что по нужде поблизости лучше и не садись.
Понимаешь, людистранная раса. Прекрасного категорически не понимают, однако при этом с легкостью творят удивительнейшие вещи которые с той же легкостью разрушают. Если поблизости, разумеется, не окажется мудрого эльфа, чтобы спасти чудное творенье.
Это дудочка-то «чудное творенье»? сомневаюсь я.
Да не в дудочке дело, досадливо морщится Рив. Хотя нет, и в ней тоже. Посмотри вотсовершенно неказистый предмет, а способен извлекать дивные, бесподобные звуки! И сделан из тростника, что самое интересное! Ни один эльф за века не догадался, а человекнате пожалуйста! Хотя считается, что люди душу растений не понимают. И как это объяснить, скажи на милость?
Как? спрашиваю в полной уверенности, что у мудрого брата на все есть ответ.
Не знаю, вздыхает Рив тоскливо. Так не должно было быть, но есть. Словно люди смотрят на привычные вроде бы вещи совсем под другим углом. И видят порой то, что мы вовсе и не замечаем.
А может, все проще? предполагаю я. Может, все дело в том, что реллар сделать куда сложнее, чем дудочку?
Ах, брось. По лицу Рива скользит легкая тень досады. Что может быть проще, чем сделать реллар?
Знаете, порой мне кажется, что на многие вещи эльфы смотрят совсем под другим углом. И даже при этом умудряются ни хрена не замечать!
Ты мне скажи лучше, что этим магам в Руине понадобилось? интересуюсь я.
А я это должен знать? эльф удивленно поднимает брови.
Не должен, признаю я. Но знаешь. Так что хватит отмалчиваться, поделись уже своей несравненной мудростью.
Ладно, великодушно соглашается брат. Принцессу они там ищут, понял? Кто такие принцессы, тебе известно?