Он не обиделся? осторожно спрашивает Релли.
Утрется, беспечно отвечаю я и протягиваю флягу. А ты, если передумаешь, знаешь, где меня найти.
Буду иметь в виду, улыбается девушка, отхлебывая из фляги.
Проверяю местность вокруг это еще что такое?
Тревога! рывком поднимаюсь на ноги, лук сам прыгает в руку.
Одним движением натягиваю ослабленную тетиву, вторымдостаю стрелу. Релли и господин Излон поднимаются на ноги, недоуменно осматриваясь, и именно в этот миг на поляну вываливает рогонос.
Вообще-то считается, что рогатый зверь хищным не бывает. Рогонос этого, наверное, не знает, потому как с равным удовольствием пожирает и траву, и мясо, если подвернется. А зверь этот таков, что у будущего мяса немного шансов спастись.
Весом в четыре быка, рогонос может просто стоптать свою жертву. Или проткнуть рогом. А если захочет поиграться, растерзает когтями. Если же тебе и повезло вовремя убраться с пути чудовища, обольщаться не стоит. Хотя из-за огромного веса быстро остановиться тварь не может, шипастый хвост все равно достанет шуструю жертву.
Шкура у рогоноса далеко не так прочна, как у бронетуши, и уязвимых мест больше намного, однако я предпочел бы все же встретиться с бронетушей. От нее хоть убежать можно, эта тварь не слишком подвижна.
Впрочем, будь передо мной сейчас бронетуша, я б, наверное, считал иначе.
Первая стрела бьет в лоб набирающей разгон твари. Рогонос слишком туп, чтобы заботиться о своей безопасности, только вот его быстрота весьма мешает стрельбе. Стрела бессильно отскакивает от лобовой кости, твердостью способной поспорить с камнем. Тварь прет прямо на меня, глаза налиты кровью, нижняя челюсть чуть отвисла.
В стороны! командую я, выпуская вторую стрелу.
Мастер Излон мгновенно отскакивает подальше, Релли же просто взмывает над поляной. Медвежонку напоминания не нужно, он уже успел сместиться вправо и делает первый выстрел из лука. Стрела вонзается рогоносу в бок, но тот в ярости не чувствует боли. Сейчас у него только одно желаниераскатать меня в тонкий блин. Ловко ухожу с пути твари, приседаю, пропуская над головой тяжелый набалдашник хвоста. В этот момент Медвежонок выпускает вторую стрелу. Хвост рогоноса поднят, уязвимое местоугадайте, какое? открыто, и стрела находит цель. Рев разъяренной твари больно бьет по ушам, с трудом удерживаюсь от желания закрыть уши руками. Рогонос, забыв о том, что блин из меня еще не готов, молниеносно разворачивается и бросается на Медвежонка. На пути твари вдруг возникает глубокая яма (привет от господина Излона), но тварь одним скачком перепрыгивает через нее. Однако бег ее замедляется, еще миги рогонос застывает на месте, с трудом стараясь устоять на подгибающихся лапах. Безуспешно. Все четыре лапы разъезжаются в стороны, рогонос снова издает чудовищный рев, яростно хлещет хвостом по земле, сметая целые пласты дерна. Не сразу я понимаю, что это агония, только когда с треском ломается позвоночник и тварь умолкает, бессильно скребя по земле когтями. Перевожу взгляд на довольную Релли, девчонка ловко планирует на землю и легонько пинает тушу в бок. Не самый мудрый поступок, даже умирающий рогонос вполне может обеспечить себя компанией в Леса Звела, но ее это, кажется, не волнует.
Чем это ты его? интересуюсь.
Столбом воздуха, смешно пожимает плечами девушка.
Недоверчиво качаю головой. Воздух, он же не весит ничего, как им можно раздавить целого рогоноса? Мухуеще туда-сюда, но рогоноса?
И как же это его воздухом? интересуюсь.
Под сильным давлением, поясняет Релли.
То есть это она думает, что поясняет, мне-то понятней не становится.
Да оно и не нужно, все равно я в этом полный евнух. Столбом так столбом, воздухом так воздухом, главное, что рогонос лежит мертвый и вреда никому не причинит. Но эльф-то, эльф! Вовремя на разведку выбрался, ничего не скажешь. И я хорош, прооленил зверюгу, еще б чуть, и стоптала бы всю честную компанию за милую душу.
Поворачиваюсь за миг до того, как из-за деревьев выскальзывает эльф. Дон натыкается на мой взгляд, недовольно кривится. Явно хотел удивить бесшумным своим появлением, теперь вот недоумевает, как я его вычислил. А тайны-то никакой и нет, полного отсутствия звука в лесу никогда не бывает. Разве что если эльф подкрадывается. Сразу и листья шуршать перестают, и деревья не поскрипывают тихонько. Этакая неестественностьа ее я чувствую сразу же, потому как без чутья этого в Злой лес лучше и не соваться.
На минуту оставить нельзя. Эльф недовольно поджимает губы. Невтерпеж стало без убийств? Впрочем, чего от людей ждать
Случайно получилось, усмехаюсь я. Релли на него воздухом подула, тварюга и сдохла, будто столбом придавили. Нежные здесь звери такие, прямо как эльфы.
И ухмыляюсь во весь рот. Дон недовольно шипит что-то сквозь зубы, одаривает меня яростным взглядом. Продолжаю ухмыляться, глядя ему в глаза. Ишь, зверюгу пожалел. А то, что тварь нас едва не растерзала, его и не волнует вовсе. К слову сказать, рогоноса и эльф не всегда отвести может, тварь от ярости совсем дуреет, даже хваленая лесная магия не помогает порой.
Нашел кого пожалеть, безжалостно говорит Медвежонок. Тварюгу злобную. Нас-то, поди, жалеть не стал бы.
Эльф бросает на него пылающий гневом взглядвсе равно что из лука стреляет. Отворачивается, глухо говорит куда-то в сторону:
Это вам он не более чем мишень для луков. А для меняпо-прежнему единорог, самое красивое создание на свете.
Единороги не такие, уверенно заявляет Релли. Я на гравюре видела.
Не такие, соглашается Дон, и кажется мне, будто голос у него чуть дрогнул. Рогоносами они после Потопа стали. Изменились, и внешне, и внутренне. Но слышали ли вы, как поет рогонос на рассвете и на закате? Какой тоской полны его песни, какая боль живет в этом неуклюжем несчастном существе?
Мне он неуклюжим не показался, бормочет Медвежонок, за что получает от меня несильного пинка.
Эльф предпочитает не услышать, продолжая свой монолог:
Из всех обитателей наших лесов единороги наиболее близки нам были. Чуткие, благородные, почти разумные, музыкальные существакем они стали ныне? Красота и величиекуда вы пропали? Разум, грациозность, великодушиевсе, все потеряно. Но душаона до сих пор жалобно плачет в огромном уродливом теле. Плачет, зоветна рассвете и на закате
Релли украдкой вытирает слезу. Мне тоже как-то не по себе, это что же получается, рогоносперерожденный единорог? А я и не знал раньше! Выходит, вот этот вот костяной отросток и есть знаменитый рог, что дает здоровье и долголетие, а кроме того, и иными полезными качествами обладает? Это сколько ж добычи зазря брошенои подумать страшно!
В то же время откочерыжить рог у этой конкретной тварине самый мудрый поступок. Эльф вряд ли поймет правильно, скорее всего, по башке получу просто ни за что. Да и тащить его нет, в другой раз как-нибудь.
Рогонос он или единорог, говорю, а уделал бы нас к Звелу за милую душу, если б раньше не успели. Пойми ты, чудак-эльф, это для тебя твари Леса свои, родные, а для нассамые злые хищники. Зазеваешьсявмиг схарчат. И сомневаюсь я, что вот этот именно рогонос над нашими косточками плакать будет, хоть на рассвете, хоть на закате, какая бы нежная душа у него в потрохах ни болталась.
Всего-то и надоруку протянуть, грустно говорит эльф. Хоть раз попробуй, Охотник! Уж ты-то можешь, я чувствую, ведь из людей Лес вряд ли кто лучше понимает
Может, и рискну однажды. Вру, конечно, но из благих побуждений.
Дон того и гляди разрыдается, а нам сейчас только плачущего эльфа не хватало. Да какой из меня охотник, коли с каждым зверем обниматься начну? С голоду ведь подохну, меня ж мое ремесло только и кормит
Ладно, говорю. Отдохнули? Привал окончен. Нам бы засветло до безопасного места добраться.
Глава 17
До безопасного места добраться не успеваем. Совсем немногопары часов не хватает, а по темноте чапать, нет уж, увольте. Места здесь такие, можно и ногу сломать, и наступить на что-нибудь не то. Тут уж никакой эльф не спасет, ложись и помирай.
Ночь в Злом лесу не столь опасна, как старики рассказывают. Уж я-то знаю, не раз ночевать доводилось вдали от безопасных мест, и ничего, до сих пор живой. Да, в темноте и впрямь выползает такое, что дневные твари безобидными медведями кажутся. Но ведь у тебя время есть подготовиться, обереги прочитать, охранный круг провести. Не всякая тварь через углем очерченную границу переступить сможет. Вдобавок костер отпугивает, хоть и горит, прямо скажем, не ярко и потухнуть норовит то и дело, но иных тварей отпугнет исправно, не любят здешние чудища живого огня.
Однако сушняка в любом лесу раздобыть можно, злой он там или добрый. Байки о том, что сухие ветки, опадая с деревьев, ползут себе жертву искать и кровь у нее злостно высасывают, бабкины сказки. Точнее, дедкины, не иначе как старый Сурко постарался. В жизни ничего подобного не видел и, Звел даст, не увижу. И без того страшилок хватает.
Костер горит неохотно, но гаснуть вроде не собирается. Релли ставит котелок, готовит похлебку. Господин Излон книгу читает, старую такую, в кожаном переплете. Медвежонок тихо посапывает, этот всегда минутку для сна выкроит, даже в пасти бронетуши небось дрыхнуть будет.
Я проверяю снаряжение, накладываю наговоры на стрелы. Эльф бросает на меня короткий взгляд, исчезает в темноте и время спустя возвращается, одарив меня древками для стрелне менее пары дюжин. Это он о лесе так заботится, чтоб я сам не наломал. Благодарственно киваю, делаю вид, что прицепляю к ним наконечники. Чтоб не обиделся. Завтра улучу момент, сам сработаю, стрела хозяйскую руку должна знать. Релли как раз заканчивает с ужином, дружно достаем плошки да ложки. Эльф, понятно, от трапезы отказывается и вновь исчезает в лесу. Не забыть бы защитную черту обновить, чтоб какая бяка ночью к огоньку погреться не зашла. Долго этот остроухий по темноте ходить собирается, хотел бы я знать?
Оказывается, совсем недолго. Возвращается, присаживается рядом.
Дежурить будем? спрашивает.
А сам как полагаешь? отвечаю вопросом.
Думаю, лишним не будет, серьезно говорит Дон. Девчонка первая, маг следом, я третьим, ты, Охотник, за мной, а юнец перед рассветом. Идет?
Хмыкаю согласно. Мое время самое неудобное, но мне и не привыкать. Был бы другой какой эльф, подобрее, тот бы себе что потяжелее выбрал, остроухим со сном куда легче бороться. От Дона же этого не дождешься, да и Звел с ним, как-нибудь не сломаюсь.
Подкладываю суму под голову и тут же проваливаюсь в чуткий, тревожный сон. Мышь мимо не проскочит, комар не пролетит, бронетуша не пройдет. Просыпаюсь от неслабого пинка, недовольно бурчу, не желая отпускать блаженный сон. Проклятый эльф, по-человечески разбудить не мог? Впрочем, куда ему
Слышишь что-нибудь? требовательно спрашивает Дон.
Еще бы не слышать, Медвежонок храпит так, что твари подходить боятся, думают, бронетуша дрыхнет. Или нет, не все боятся, вон кусты трещат подозрительно, кто-то шастает неподалеку. Оглядываюсьсвои на месте, спят без задних ног, значит, черту не потревожили.
Дальше слушай, требует Дон.
Да что он привязался, в самом деле? И тут до меня доходит, да так, что сон испуганной птицей спархивает прочь.
Трещотки котгоблинов, шепчу я и снова вслушиваюсь в далекий стрекотможет, ошибся-таки?
Нет, все верно, этот звук ни с чем не спутаешь, как естьбоевые трещотки. Вот же не было печали!
Как раз там, где мы заночевать собирались, не без злорадства замечает эльф.
Вот тебе и безопасное место! Все верно, твари туда не сунутся, а вот гоблины-котгоблиныочень даже запросто.
Откуда они здесь? удивленно спрашиваю. В поход, что ли, собрались?
Похоже на то, соглашается Дон, собирается что-то добавить, но не успевает.
Бам! Ночная тишина внезапно взрывается. Бам бам-БАМММ! Тру-ру-ру!
Со свистом выходит из груди воздух. Эльф стремительно бледнеет, показное высокомерие слезает с него, будто старая шкура с болотной гадюки.
Гоблины, хриплым, начисто лишенным даже намека на мелодичность голосом объявляет Дон.
Киваю согласно, вслушиваюсь в далекие (слава Звелу!) звуки. Гоблины. И котгоблины на тропе войны (тропа у них общая, разойтись ну никак не получится). А мы аккурат между ними. Вот это попали в сказку двумя ногами!
Уходить надо, шепчет Дон, нервно озираясь по сторонам, будто ожидает, что враги прямо сейчас из ближайшего куста выскочат.
Не думаю, спокойно отвечаю, а внутри все сжимается от страха. Что те, что другие в темноте видят, а мы вот нет. Да и треску по темноте поднимемглухой услышит. Нет, костер гасими до утра не высовываемся, а с первым светом уходим.
Накроют, безнадежно говорит Дон.
Но не спорит. Не подумайте чего, остроухий далеко не трус, просто в отличие от большинства болотных собратьев он не чужд ответственности. Потому в своем народе и слывет занудой и брюзгой. Брат поручил ему делосдохнет, а выполнит. Сперва выполнит, потом, может статься, и сдохнет. Уважаю гада.
Поспи немного, предлагает Дон, чем немало меня удивляет. Завтра тебе все силы понадобятся, а я посторожу, нам много сна не нужно.
Заснешь тут, бурчу недовольно, но не спорю.
Расслабляю тело, закрываю глазану, здравствуй, спокойный здоровый сон на лоне природы.
Вторично меня будят перед самым рассветом.
Некоторых людей называют жаворонками, потому что рано встают, говорю недовольно. А другихсовами, потому как ночью не спят. Ты же, по-моему, из породы голубей.
Это еще почему? любопытствует эльф.
Любишь свысока на голову гадить, поясняю я.
Против ожидания, эльф улыбается. Надо же, шутки понимать начинает!
Поднимай остальных, не уйдем сейчаснакроют.
Это да, надо торопиться. Быстро бужу Релли, мага и Медвежонка, объясняю ситуацию. Доходит до них на удивление быстро, в действиях команды нет и следа суеты и неразберихи. Медвежонок ловко срезает огромный пласт дерна, под руководством Дона прикрывает место кострища. Эльф заставляет примятую траву подняться во всей своей красевряд ли кто теперь угадает, что здесь ночевала группа бродяг.
Во главе группы теперь я, а Дон идет замыкающим, заметая следы. Оба мага выглядят спокойными, разве что более собранны и сосредоточенны. Релли перехватывает мой взгляд, подмигивает в ответ.
Гоблины с котгоблинами всяко не страшнее Злого леса, говорит негромко. Не волнуйся, Охотник, это горене беда.
Много она понимает! Злой лесдонельзя знакомый и довольно-таки предсказуемый. А что взбредет в голову зеленым и котомордым, сам Звел не сообразит. Но этого я говорить не буду, делать мне больше нечего, кроме как девку пугать.
А то ж, говорю. Да мы этих вот не к утру помянутых в два счета в сапог запхнем. Где наша не пропадала!
Эльф иронически хмыкает, собираясь, кажется, напомнить, где именно наша пропадала. Но в последний момент передумывает. Я так полагаю, из-за нежелания перечислять все места несколько часов напролет.
Меж тем предрассветная хмарь потихоньку развеивается, легкий ветерок неприятно холодит и без того озябшее тело. Недовольно поеживаюсь, прослушиваю местность. Пусто, как у пьяницы в кармане. И тихо, словно Лес вымер. Не к добру это, ох, не к добру.
Эльф то и дело шевелит ушами, прислушиваясь, тишина эта и ему не по нраву. Лесон ведь как живой, все время в движении, шорохи, шумы, звуки разные посторонние, а тут ничего. Самое время детские страшилки припомнить о той твари, что эльфы кличут райгеном, а мыБезымянным. Потому как не только назвать, а подумать даже о ней означает призвать беду на свою не слишком умную голову. Кстати, райген по-эльфийски как раз безымянный и будет. И жрет этот райген эльфов так же охотно, как и самых простых людей, несмотря на «единение с природой», «любовь ко всему лесу» и прочие эльфийские штучки.
Поеживаюсь от ветерка да какого ветерка, он же утих давно! От чего же тогдаот страха? Ох, что-то не то, неправильно что-то. А никого поблизости вроде и нет, или это я чутье потерял?
В сказки я никогда не верил, и все же, что там про Безымянного говорилось? «В час рассветный, еще бессолнечный, в час закатный, предвестник сумерек, выползает из Леса темного, из середки Леса недоброго, тварь незнамая, тварь без имени, в этот час не узреть чудовище, и шаги его не услышать-от, а в другой же час спит коварная»
Вот оно как. Выходит, мы в самой середке или около где-то. Надо бы место отметить, про середку Леса сказок много, и все о сокровищах толкуют. Есть здесь якобы и «бессмертник, трава вечная, что эльфами в новолуние собирается и жизнь им безмерно продлевает», есть «зверь-ягода, съешь ее, и поймешь язык всех тварей лесных и деревьев, и собирают ее эльфы, когда месяц на ущербе в три четверти, и оттого все тайны лесные ведомы им», есть особо ценная «цвет-звезда, от которой коровы тройной удой дают и телятся, почитай, каждый месяц», ее те же зловредные эльфы собирают при растущем месяце, а вот куда девают, гады, непонятно, потому как коров у них в жизни никогда не было. Еще, помнится, речь шла о «грибе ноздреватом, усыпанном радужным цветом, что на деревьях спасается, зверю и птице, глазу людскому невидимый вовсе хоть днем, а хоть ночью. Лишь под эльфийской ладонью который откроется людям, также по сильному запаху можно настигнуть». Настигнутый по запаху, сказочный гриб может весьма пригодиться сказочным же ворам, он-де любые замки открывает, в том числе и зачарованные. Вещь в хозяйстве абсолютно бесполезная, у нас в деревне замок только у священника имеется, он его детям показывает, когда значение слова объясняет. Только его никаким грибом не откроешь, потому что и так открыт, а ключа у священника нет.