В помутневших глазах Эшвуда блеснула искорка понимания, он кивнул и сполз с высокой табуретки. Проделывая этот акробатический этюд, Джеймс пошатнулся и едва не грохнулся на полКелли еле успел поймать его за ремень брюк.
Помощников и сочувствующих не требуется!пресёк Дэвид поползновения двух неопределённого пола молодых людей, направившихся было к ним.Транспорт у нас свой!
С этими словами журналист сунул правую руку за отворот куртки недвусмысленным движением, и парни молча отступили.
Вот такто лучшепробормотал Келли, эскортируя с трудом удерживающего равновесие приятеля прямиком к выходу.Выпивки у меня, кажется, хватит на весь экипаж «Эйзенхауэра», у Джеймса отпуск до послезавтра, да и дел завтра никаких. Можно даже Джей, а не прихватить ли нам пару вооон тех кисок? Вспомним былое? Тебето уж совсем не помешало бы!
Эшвуд с трудом сфокусировал взгляд на двух девицах в шортах с бахромой и в маечкахтопиках на голое тело, разглядывающих обоих друзей блестящими от узкопрофессионального интереса (и от наркотиков) глазами и помотал головой.
Нет, Дэйв После того После кого я видел там Мне почемуто Я боюсь женщин Она следит за мной
* * *
Камчаткухоть и лежит она на широте средней полосы Россиитрудно назвать местом с хорошей погодой. Тело полуострова, похожего на зазубренный наконечник исполинского гарпуна, вонзившегося в могучую спину Тихого океана, греет подземный жар, прорывающийся через широкие жерла вулканов и узкие скважины гейзеров, но холодным ветрам, набегающим с моря, он не помеха. Ветер течёт по улицам города, вползает во все щели, пробует на прочность стены домов и хрупкие стёкла окон. Даже здесь, в центре,на Пятаке, как его иногда называют,у озера, заслонённого кряжистыми плечами нависающих над Петропавловском сопок, ощущается дыхание ветра, заставляющее поплотнее закутаться и прикрыть лицо.
Молодая женщина в шубке и в белом шерстяном платке, спешащая к автобусной остановке, зябко вздрагивала. Уколы ветра заставляли её опускать голову и прятать нос в тёплую шерсть и в мех воротника. Вот тебе и Восьмое марта, праздник весны Хорошо хоть снега нет, да ногам не холодно в сапогах! Вот если бы она, как последняя дура, вырядилась бы в туфельки Это вам, девушка, не Севастополь!
Севастополь А ведь они должны были поехать именно тудаКоля, как отличник, имел право выбора. И место на Черноморском флоте было, а лодкитак они везде лодки! Так нет, поступил посвоему, совсем не принимая в расчёт её, Юли, мнение «Черное мореэто не море,заявил Николай молодой жене.Там за борт плюнешьплевок обязательно угодит на плешь комунибудь из разлёгшегося на пляжах высокого начальства. Это во времена Ушакова и Нахимова Черноморский флот был истинно боевым, встречавшим врага на южных границах России, а теперь Мышеловка, которая захлопывается одним поворотом ключа в замке Босфора! Моряк должен дышать солёным ветром океана!». Да уж, чегочего, а этого самого ветра здесьдыши не хочу
Тут, на краю земли, в богом забытых местах, в укромных бухтах таились китообразные тела подводных лодок, среди которых всё больше становилось настоящих крейсеров, оснащённых атомными реакторами. Ворота в океан распахнуты настежь,никакими сетями не перекроешь,поэтому и стал Тихоокеанский флот (на пару с Северным) одним из двух основных ударных флотов Советского Союза. И хищные железные чудища, вылупившиеся из отложенных Драконом по всем берегам огромной страны яиц, одно за другим уходили на долгие месяцы за горизонт. Кудаэтого семьям знать было не положено. «В автономку», «на боевое дежурство»вот и вся информация. Ни проводов, ни встречэто появится потом, лет через тридцать, когда юные жёны молодых офицеровподводников сделаются бабушками (если, конечно, раньше не станут вдовами). В «холодной войне», как и в любой другой, бывают потери
И куда это запропастился этот треклятый автобус? Холод нахально лезет под одежду, пробирается к телуэтому наглецу пощёчину не влепишь А потом ещё долго трястись в дребезжащей железной коробке И куда? В пустую комнату в военном городке, с минимумом мебели и соседями, чьи интересыв подавляющем большинствене простираются дальше сплетен и выпивки. И так день за днем, которые похожи друг на друга, словно капли воды, текущей из прохудившегося крана на кухне И одиночество, одиночество, от которого хочется выть И неизвестность: где он , что с ним , и когда распахнётся обшарпанная дверь, чтобы можно было броситься навстречу, обнять и прижаться щекой к его щеке А ей всегото двадцать два года, а за границей казармы кипит жизнь, где столько интересного и соблазнительного Ну где же этот автобус!
А ведь можно было бы не стоять тут и не мёрзнуть, ожидая старенький «пазик», словно манны небесной. Можно было остаться там, где свет, и тепло, и музыка, и разгорячённые вином люди. И ведь ей предлагали остатьсяда ещё как предлагали!
На праздничный вечер на судоремонтном заводе Юлю зазвала Клава, её, в общемто, случайная подруга, с которой они познакомились в очереди в универмаге, когда там выкинули (такое случалось довольно редко) чтото дефицитноеженские сапоги, кажется. Клава расположила Юлю к себе своей неуёмной жизнерадостностью и бесхитростностьюкачествами, которой самой Юлии не хватало. Они стали встречаться время от времени (времени у Юли хватало), хотя были очень разными людьми с разным уровнем интересов. Клавдия работала в заводской администрации, и всегда была в курсе всех новостей ПетропавловскаКамчатского. Для Юли, задыхавшейся в душной неизвестности военного городка, подруга сделалась чемто вроде бюро ТАСС камчатского масштаба. И ещё Клава была в свои неполные двадцать пять разбитной бабёнкой, что называется.
Выскочившая замуж в семнадцать, она развелась в восемнадцать, и с той поры вела свободный образ жизни, без лишних угрызений совести подкинув шестилетнюю дочку бабушкесвоей матери, жившей в маленьком домике в Елизово, пригороде и аэропорте Петропавловска. «Эх, Юлька!говаривала Клава.Нам ли, камчатским бабам, да горе горевать? Мужиков тутпруд пруди: хоть беленьких, хоть чёрнявых, хоть рыжих, хоть в мелкую крапинку! И моряки, и рыбаки, и старатели, и геологи, и любыепрочие, до баб охочие! А насто, красавиц свободных,раз, два и обчёлся! Подолом помаши, да даться не спеши, а там из любого мордатогоженатого верёвки вей! Всё забудет и ручной будет, как пёсик на цепочке!». Юлии не слишком нравилось такое легкомыслие, но беззаботность Клавы, жившей сегодняшним днём, словно пичуга весной, невольно подкупала. Клавдию же, в свою очередь, привлекала в Юле цельность её натуры и внутренняя сила, не сразу бросающаяся в глаза.
«И чего ты будешь киснуть в четырёх стенах?уговаривала Клава подругу.Восьмое марта какникак, нашей сестры праздник! Что, лучше в окошко на туман смотреть да подушку ночью грызть? Тоже мне, занятие Успеешь ещё! Пойдём, у нас весело будет!». «Слушай, Клав,отнекивалась Юля,да как ты не понимаешь: я люблю своего мужа! Он там, в море, толькотолько ушёл, а я что, тут же буду здесь комуто глазки строить? И потом, у нас в военном городке такие мегерычего не было, и то наплетут! Как я ему потом в глаза посмотрю?». «А я что, тебя на блуд подбиваю, что ли?округлила глаза Клавдия.Это, подруга, дело добровольное! А вот только сиднем сидеть тебе вовсе не по годам, так тебе и скажу! Бабий век коротоккогда ещё покрасоваться, на людей посмотреть, да себя людям показать. А насчёт сплетенплюнь и разотри, на каждый роток не накинешь платок! А что до Коли твоего ненаглядноготак он, коли любит тебя, так и верить должон, а не сплетням уши подставлять! Мегеры А то я не знаю, какие они там у себя выкрутасы организуют! Пошли, брось дурью маяться!». И ведь уговорила
На вечере действительно оказалось весело. Много музыки, света и людейвесёлых и жизнерадостных. И мужчиныпочти всене слишком злоупотребляли водкой, куда больше внимания уделяя присутствовавшим женщинам. Юлия ощущала на себе мужские взгляды,такие разные по степени откровенности,и ей становилось жарко и сладко от осознания своей привлекательности и своей женской силы. Её наперебой приглашали танцевать, говорили чтото приятное и угощали вином. Пила она более чем умеренно, стараясь не терять головы, хотя вся эта игра с огнём на грани рискованности ей нравилась.
Леонидстарший механик со стоявшего в заводе БМРТбольшого морозильного рыболовного траулерапроизвёл на Юлию впечатление (чего уж там лукавить перед самой собой!). Старше её лет на двенадцать, высокий, сильный, уверенный в себе И привыкший к успеху у женщинего серостальные глаза и лицо с короткой светлой бородой, делавшей Леонида похожим на викинга (этакий морской волк из рассказов Джека Лондона), явно не оставляли их равнодушными. Юля и не заметила, когда и как они оказались в коридоре, в полутёмном закутке у торцевого окна трёхэтажного здания заводоуправления, в актовом зале которого и был устроен праздничный вечер.
Сопротивляться рукам Леонида было невероятно трудно, и всётаки, когда одна из них властно легла на бедро Юлии, а другая расстегнула пару пуговиц на блузке, женщина нашла в себе силы вывернуться из его объятий, прервав поцелуй. «Нет, Лёня, нетпрошептала она (а как хотелось покорно лечь в эти сильные руки!).Я не могу нельзя мне идти надо, поздно уже». «Да почему, Юля?удивился Леонид.Ночь длинная, пойдём ко мнемы здесь рядом стоим». «Нет, нет, нет!»повторила Юля, словно придавая себе этим немудрёным заклинанием сил, вырвалась и побежала вниз, на первый этаж, к гардеробу.
Потом она торопливо шла, бежала почти, к озеру и автобусной остановке подле него. Шубку Юлия просто накинула, но ветра поначалу даже не замечала, остужая бурлящую кровь. «Вот ведь глупость какая»смятенно думала она.
Леонида Юля вовсе не обвинялаон действовал именно так, как привыкли действовать мужчины во все века. Одинокая молодая баба (то есть не одинокая в полном смысле слова, а соломенная вдова, но это сути дела не меняет), красивая, приехавшая из Ленинграда, с берегов Невы на край земли, в дурь армейского быта и тоскующая без мужика по несколько месяцев (да и видящая его урывками даже тогда, когда лодка стоит в базе), без серьёзного делазанятия, без ребёнкаэто ж полным придурком надо быть, чтобы пройти мимо!
Скорее она винила себяв том, что пошла на поводу у этой барабоши Клавдии. Ейто что, она птица вольная, вот и порхает «Прости меня, Коля,мысленно обратилась Юля к далёкомудалёкому мужу, находящемуся в стальной сигаре подводной лодки гдето там, среди свинцовых волн.Прости, пожалуйста, а?». А впрочем, за что просить прощения? Ну прошлась по самой грани дозволенного, ну потешила самолюбие, но чертуто ведь не переступила! Сумела усмирить, удержать в узде бунтующую плоть. Ничего не былозначит, и прощения просить не за что! Да где же этот чёртов автобус
Долгожданный свет фар наконецто прорезал сгустившуюся тьму надвигавшейся ночи. Усевшись поудобнее на потёртом клеёнчатом сидении, Юля прислонилась к раме окна и задремала под тарахтение и подрагивание автобуса. Сон её был не глубок и не долог, и оборвался он внезапно, словно отрезанный ножом. Юля вздрогнула и огляделась по сторонам. Да нет, всё нормально: несколько пассажиров в железном чреве автобуса рассеянно смотрят в окна, за которыми мелькают редкие огоньки. Тогда почему же сердце её вдруг сдвоило удары, приостановилось, а потом судорожно заколотилось, словно накрытый ладонью мотылёк? Почему?
8 марта 1968 года дизельная подводная лодка Тихоокеанского флота «К129» (бортовой тактический номер «574»), вышедшая из пункта базирования на Камчатке 24 февраля на внеплановое боевое патрулирование в восточную часть Тихого океана и имевшая на борту три баллистические ракеты «Р13» с подводным стартом и ядерными боеголовками большой мощности, а также две торпеды с ядерными зарядами, в поворотной точке маршрута не дала обусловленный боевым распоряжением короткий сигнал о проходе контрольного рубежа. Первым обратил на это внимание оперативный дежурный на центральном командном пункте ВМФ, который и объявил тревогу. Спустя некоторое время силами Камчатской флотилии подводных лодок, а в последующем и всего флота (с привлечением даже авиации другого флотаСеверного) были организованы поисковые действия в обширном районе с центром в расчётной точке маршрута «К129». Однако никаких результатов поиск не дал.
Подводная лодка исчезла бесследно.
* * *
Атомная подводная лодка ВМС США «Мечрыба» была одной из трёх (со «Скатом» и «Морским драконом»), построенных вслед за «Наутилусом»первой в мире подводной лодкой с атомным реактором в качестве энергетической установки. «Мечрыба» относилась к классу торпедных, или атакующих, подлодок (Attack Submarines) - по классификации, принятой в американском военноморском флоте. Лодки этого типа предназначались для атак торпедами боевых кораблей и транспортных судов (классика подводных лодок), но с появлением в составе ВМФ СССР подводных ракетоносцев (сначала дизельных, а потом и атомных) боевое назначение Attack Submarines было кардинально изменено. Теперь они прежде всего перенацеливались на слежение за советскими лодками с баллистическими ракетами на борту и на их немедленное (до запуска ракет) уничтожение в случае конфликта.
Атомные подводные лодки оказалась самыми эффективными противолодочными кораблями, далеко превосходя по своим боевым возможностямпрежде всего по продолжительности пребывания под водой, а также по скорости и маневренностисовременные им дизельэлектрические подлодки, составлявшие большую часть многочисленного подводного флота Советского Союза.
«Мечрыба» села на хвост «К129» ещё в Авачинском заливе и шла за ней неотступно, ведя скрытое слежение и удерживаясь в её так называемых кормовых теневых секторах (курсовой угол 150180210 градусов) на малошумных скоростях малых ходов.
Старпому не очень нравилась принятая среди командиров лодокохотников (и заслужившая молчаливое одобрение начальства) практика сближения с сопровождаемой целью на опасно близкую дистанцию (вплоть до подныривания под неёс особым шиком!). Океанэто не прерии Дикого Запада, а ракетыне патроны в шестизарядном кольте. Кроме того, лихой ковбой рискует в основном всего лишь своей собственной шкуройпара шальных выстрелов вряд ли приведут к Третьей Мировой, а вот когда в стволах водородные пули
Однако чиф благоразумно держал своё мнение при себе: деньги (и хорошие деньги!) и карьеравещи тоже очень серьёзные и весьма значимые. Да и сейчас, когда русская субмарина, подвсплыв на перископную глубину, заряжает свои аккумуляторные батареи, она шумит так, что в радиусе ста миль глохнет вся рыба. Все посторонние звуки заглушаются грохотом работающих дизелей, так что практически исключено, что русские обнаружат в пассивном режиме прослушивания почти неслышной змеёй стелющуюся в глубине «Мечрыбу».
Удар стал полной неожиданностью для всех находившихся в центральном посту американской Attack Submarineв отсеках скрежетало, трещало, лопалось. Чувствуя катящийся от желудка к горлу липкий спазматический ком, старпом почти физически ощутил трёхмильную пропасть под ногами. Им не надо трёх миль, обшивка лодки лопнет под чудовищным давлением воды гораздо раньше, едва будет пройдена предельная глубина погружения. Наверно, так и было на «Трешере» в шестьдесят третьем. Доигрались
Появился дифферент на носчтото очень большое со скрежетом перемещалось по корпусу «Мечрыбы» от рубки к носовой оконечности. Профессиональный морякподводник, старпом понял, что происходит: тяжёлое (без малого две тысячи тонн) тело смертельно раненой русской подлодки, разрубленное топорообразной рубкой Attack Submarine, соскальзывало с палубы «Мечрыбы», неотвратимо падая в ждущие объятия холодной глубины.
Продуть балласт! Аварийное всплытие! В отсеках: осмотреться и доложить!командир «Мечрыбы» тоже был хорошим подводником, и действовал он быстро и правильно. Разбираться (и докладывать в штаб) будем потом
Когда командир и его старший помощник выбрались на верхнюю палубу, на которую лениво заплескивали невысокие волны, то первое, что они увиделиэто смятое и искорёженное ограждение боевой рубки. На воде же не было видно ни единого обломкани следа от только что разыгравшейся здесь трагедии.
Если бы в кабине сидел водитель, его пришлось бы выскребать оттуда чайными ложками,нервно пошутил командир, осматривая повреждения.И вообще, чиф, нам чертовски повезло: воткнись мы им в борт носом, да среагируй на такое невежливое обхождение наши дремлющие в торпедных аппаратах малютки, мы всем экипажем уже составили бы компанию этим парням