Выходя из комнаты, Бере на мгновение замер в дверях - ему показалось, что в дворе промелькнула какая-то тень. Он немедленно прочел заклинание Видения Жизни, но ничего подозрительного во дворе не заметил, даже вездесущих кошек и тех не было. Двор "Цветения" был пуст. Немного подождав, Бере спустился по лестнице и сразу отправился домой.
По дороге он часто оглядывался, проверяя, не преследует ли его кто, но улицы были пустынны. Снег пошел еще сильнее, засыпая спящий город. На душе у Бере было смутно. Впервые за много дней маг почувствовал тревогу. А самое скверное было то, что события, кажется, начали развиваться совершенно независимо от его желаний и воли, а он сам - будто слепой, стоящий в одном шаге от водоворота, который может увлечь и поглотить.
- Вот дерьмо! - прошептал Бере, когда вошел в ворота кампуса.
На входе в дормиторий его встретил ночной консьерж и вручил большой прямоугольный пакет, упакованный в цветную бумагу с оттисками печати таверны "Единорог" при пансионате "Бланшефлер". К посылке было приложено письмо от шеф-повара, где мастер котлет и фрикасе благодарил мэтра Беренсона за высокую оценку его скромного таланта и приглашал почаще бывать в таверне.
Фес появился буквально через пару минут. Как и ожидал Бере, грифон ничего подозрительного не видел.
- Я ужасно замерз, - заявил Фес, выразительно глядя на нетопленный камин. - Пора бы и согреться.
- На вот, поешь, - Бере положил на стол посылку, развернул бумагу и открыл вложенный в коробку плоский стеклянный судок. Фес громко хрюкнул, а потом застонал.
- Это...мне? - только и смог выдохнуть он.
- Приятного аппетита.
- О, наконец-то я чувствую себя абсолютно счастливым! Оооох! А как твое свидание? Ммммммм.... Она хорошенькая? Ты ей понравился? А она тебе?
- Безумно, - ответил Бере и пошел спать.
Глава пятая
Среднестатистический обыватель уверен, что кузнец - это мужчина зрелый, могучий, широкоплечий, мускулистый, пропахший потом и окалиной и непременно с бородой, чаще всего окладистой. Дени Аквино был молод, тощ, тщедушен, носил жиденькую козлиную бородку, подбритую по последней моде, и благоухал лавандовой водой, но при этом в свои двадцать пять лет пользовался в городе репутацией неплохого оружейника и знатока всего того, чем можно было калечить и убивать людей, не применяя при этом магию. А главное, Дени Аквино был человеком, которому Бере мог довериться.
Беседовали они в маленьком, скромно обставленном доме на окраине города, который Дени арендовал вместе с расположенной при доме небольшой кузницей у какого-то заезжего кланга. Обитавшие в доме три кошки встретили гостя очень неприветливо - видимо, учуяли запах Феса. Зная, как дорого Дени ценит свое время, Бере сразу заговорил о деле и очень удивил своего бывшего ученика.
- Помнится, дорогой мэтр, вы никогда не интересовались рукотворными орудиями убийства, - заметил Дени, когда Бере изложил ему цель своего визита. - Что-то изменилось в вашей жизни?
- Пока нет, но может измениться. Что скажешь?
- Глядя на вас и принимая во внимание вашу физическую форму, я предположил бы, что вам больше всего подходит пятифунтовый риттершверт имперского образца с клинком в тридцать шесть дюймов длиной и с рукоятью в четырнадцать дюймов. Хороший аргумент в любом разговоре, особенно если перед этим его хорошенько наточить и смазать каким-нибудь ядом.
- Нет, не подходит, - маг мотнул головой, - я не рыцарь, Дени. Я не могу ходить по городу с оружием. Нужно что-нибудь компактное.
- Кинжал? - Дени долил вина себе и гостю. - Или что-нибудь метательное?
- Ни то, ни другое.
- Понимаю, - Дени почесал переносицу. - Знаете, я, кажется, знаю, что может вас заинтересовать. С вашего позволения.
Он вышел в соседнюю комнату и через пару минут вернулся с толстой массивной тростью, вроде тех, с которыми прогуливались по вечерам сановные старики - отличной работы тростью из отполированного черного дерева, окованной серебром. Взяв ее в руки, Бере сразу отметил необычную тяжесть вещички - фунтов пять, не меньше, - а еще обратил внимание на ее рукоять, искусно выкованную из темной стали в форме сложившего крылья дракона. Хвост этого дракона имел дюймов семь в длину и был выполнен в виде массивного четырехгранного шипа.
- Дьявол, да это же самый настоящий чекан! - воскликнул Бере.
- Именно, - подтвердил Дени. - Отличный чекан, которым вы с легкостью сможете пробить даже череп тролля. Внутри трости по всей длине пропущен стальной стержень, потому она такая тяжелая. А клюв выполнен из метеоритной стали с добавками цизанского сплава. Так что прикончить этой штукой какую-нибудь защищенную сильной магией тварь, например, оборотня - пара пустяков.
- Цизанский сплав?
- Он самый, дорогой мэтр, - Дени налил еще вина себе и магу. - Если в метеоритную сталь добавить цизанский сплав, откованный из нее клинок будет иметь на ярком солнце розоватый отлив и слабо светиться в темноте. Можете зайти в соседнюю комнату, там достаточно темно, чтобы увидеть это красивое свечение.
- Где ты взял эту вещь?
- Случайно откопал в куче рухляди, которой старый жмот Паунис набил свой сарай. Кланги, знаете ли, народ очень бережливый, дорожат любой дрянью, попавшей к ним в руки, и мой квартирный хозяин не исключение. Но на этот раз он раздобыл действительно стоящую вещь. Я так думаю, это аттмарская работа, кто-то из оружейников школы Брисел. Видите, как искусно выполнена муфта подтока? Так только аттмарцы умеют делать. И гравировка на клюве тоже в их стиле. Вот только клейма Брисел я не нашел, но это ничего не значит. Клейма, как правило, ставились на готовые изделия, а чекан был заготовкой.
- Паунис может хватиться этой железки.
- Не думаю. У меня с ним договоренность, что я могу свободно использовать все, что лежит в его сараюшке.
- И ты ее сам доделал? - спросил Бере.
- Только деревянную часть. Там же, в сарае, в куче растопки, оказался древний деревянный канделябр из Косты-Боры, его я и использовал. Черное дерево заслуживает большего, чем просто сгореть в горне или в камине. А для серебряных накладок пожертвовал пару гиней, зато результат меня очень порадовал.
- Превосходно, - Бере еще раз глянул на трость. - А это что за знаки?
- О, понятия не имею! Когда я счистил грязь и ржавчину с внутреннего стержня, я увидел на металле эти иероглифы. Они мне показались достаточно необычными, а их начертание - изысканным, и я скопировал их на деревянную часть трости. Вы знаете этот язык?
- Нет, - Бере подкинул трость на ладони. - Сколько ты хочешь за нее?
- Нисколько. Вы мой учитель, и я у вас в долгу. Примите ее в подарок.
- Э, нет, так дело не пойдет! Слишком дорогой подарок, дружище. Я не...
- А я настаиваю, - спокойно сказал Дени, поднимая бокал с вином. - Я так понимаю, мэтр, вы опять занялись чем-то очень серьезным. Мне будет отрадно от мысли, что мой подарок поможет вам защитить себя.
- Дени, это очень мило с твоей стороны, и я тебе очень благодарен, но пятьдесят гиней ты возьмешь... Погоди, не перебивай меня: у меня есть один предрассудок, я считаю, что орудия убийства нельзя дарить, их можно только покупать. Поэтому ты возьмешь деньги, иначе эта трость останется у тебя.
- Как вам будет угодно, - ответствовал Дени с улыбкой.
"- Странно, - подумал Бере уже на улице, глядя на необычную трость, изготовленную его учеником, - а ведь де Кейзер тоже был с тростью, очень похожей на эту. Не такой, но похожей. Я просто уверен, что сходство есть. Не исключено, что он с ней разгуливает не ради пустого форса... Хотя, нет: де Кейзер полноправный дворянин, и может носить оружие где хочет и когда захочет. Или есть что-то, чего я пока не знаю? Слишком много совпадений и тайн, и слишком мало информации. А это значит, что самое время наведаться в "Королевский пассаж" и посмотреть книжные новинки".
***************
Первый этаж "Королевского пассажа" был наводнен народом, и так бывало всегда - здесь располагались ряды торговцев мясом, рыбой и зеленью. На втором этаже, где торговали одеждой и мебелью, народу было заметно меньше, а вот на третьем, особенно в западном крыле, в котором располагались лавки букинистов и книготорговцев, Бере увидел всего несколько человек, большей частью пожилых, которые прохаживались у стеллажей с книгами. Появление Бере их нисколько не заинтересовало.
Лежавший в кошельке на поясе Кристалл негромко сыграл начальные ноты "Серебряного сердца" - пробило пять часов. Бере огляделся по сторонам. Ничего подозрительного. Седовласый книготорговец за прилавком тихо беседовал с таким же седовласым покупателем, державшим в руках томик, украшенный золотым тиснением. В клетке слева от торговца задумчиво чирикала какая-то птица. Мальчик-слуга вышел из-за стеллажей, чтобы поярче разжечь расставленные по магазину канделябры. На Бере он даже не посмотрел.
- Господин! - позвал Бере хозяин магазина. - Добро пожаловать. Ищете что-нибудь?
- Просто смотрю новинки, - улыбнулся Бере.
- О, прошу вас! Можете листать книги, но умоляю вас - будьте аккуратны. Если вы испортите книгу, вам придется ее купить.
- Я знаю, - сказал Бере и взял со стеллажа томик в черном с серебром переплете.
Выбранная наугад книга оказалась "Полным и весьма полезным руководством по вызову существ, порожденных стихией Огня, с описанием всех необходимых при оном вызывании процедур, обрядов и предосторожностей. Сочинение профессора люменомагии и фламенофакторики Дариуса вон дес Нильса." Бере никогда не слышал о профессоре вон дес Нильсе и понятия не имел, что это за магические дисциплины - люменомагия и фламенофакторика. Одно было понятно с самого начала: к серьезной науке все это никакого отношения не имеет...
- Мэтр Бере?
Маг вздрогнул. Мальчик-слуга, доливавший масло в светильники, стоял рядом с ним и делал вид, что поправляет фитили в лампе, горевшей у стеллажа.
- Идите по правой стороне магазина к двери в комнату переписчика, - прошептал мальчик, не глядя на Бере. - Вас ждут.
Бере проглотил вставший в горле ком, положил книжку на полку и пошел вглубь магазина. Дверь, о которой сказал мальчик, была полуоткрыта. Бере толкнул ее и вошел в небольшую, девять на девять футов, комнатку, освещенную расставленными по углам лампами на высоких поставцах. Еще одна лампа стояла на конторке переписчика, а за конторкой сидел человек в темном плаще и с капюшоном на голове и что-то писал.
- Это вы меня ищете? - спросил Бере.
Человек не ответил. Лишь выпростал из-под своего одеяния левую руку и жестом показал, что надо плотно закрыть дверь. Бере понял, закрыл дверь и шагнул вперед, к переписчику.
- Кто вы? - спросил он.
Переписчик встал со стула, сбросил капюшон, и Бере увидел молодую женщину, лет двадцати двух - двадцати пяти, очень миловидную, темноволосую, с большими зеленовато-желтыми глазами и очаровательным вздернутым носиком, красиво очерченным ртом и милыми ямочками на щеках.
- Я Анжелис Линн Григген, - сказала девушка, - внучка профессора Бенедиктуса Григгена.
- Почему я не удивлен? - сказал Бере с улыбкой. - Рад знакомству с вами.
- Я тоже очень рада. Простите мне эту идиотскую выходку с ребусом. Мне надо было убедиться в том, что вы именно тот человек, который мог бы мне помочь.
- Я вас слушаю.
- Мне известно, что вы согласились занять место лаборанта на кафедре, где работал мой дедушка. Это правда?
- Истинная правда. Это имеет какое-то значение?
- Очень большое. Наверное, все, что я расскажу вам, покажется невероятным, но я прошу вас верить мне. Все очень серьезно, вы даже не представляете себе, насколько серьезно.
- Хорошо, я понимаю. Давайте о деле.
- Простите, я очень волнуюсь... Мой дедушка - он несколько раз упоминал ваше имя. Отзывался о вас с большим уважением.
- Очень приятно, что старый ворчун меня помнит. Как он поживает?
- Он очень плох. В последние несколько дней он не встает с постели и почти ничего не ест. Я чувствую, что очень скоро он...вы понимаете, что я хочу сказать.
- Не стоит так расстраиваться, дамзель Аннжелис. Ваш дедушка очень пожилой человек, ему ведь уже лет восемьдесят, если не ошибаюсь. Все люди смертны, и нужно смириться с этим. Пусть вас утешит то, что мэтр Бенедиктус прожил прекрасную и долгую жизнь, в которой он сделал очень много добра. Я был бы горд иметь такого родственника.
- Да, конечно, я все это понимаю, но все равно, это очень больно... Но я о другом хочу с вами поговорить. Есть одна вещь...
- Ну же, я слушаю вас.
- Мне кажется, что девушка скрывает от меня что-то очень важное.
- С чего вы это взяли?
- Два месяца назад - дедушка еще работал в университете, - я вдруг заметила, что с ним стало происходить что-то непонятное. Он всегда был веселым, бодрым, разговорчивым, а тут будто одряхлел в один момент. Глаза у него потухли, он совсем перестал спать и почти ничего не ел. Так прошло несколько недель. А потом он сказал мне, что написал прошение об отставке. Я, конечно, сказала, что он правильно сделал, что ему давно пора отдохнуть и заняться своим здоровьем, но тут дедушка вдруг сказал мне: "Завтра, Анжелис, ты должна написать такое же прошение. Ты не будешь больше там работать. И не спрашивай, почему". Я не поняла ничего, но дедушка взял с меня клятву, что я сделаю так, как он велит. На следующий день я пришла к Ван Затцу и подала ему прошение. Декан был удивлен, но отговаривать меня не стал, только заметил, что я ухожу с факультета именно в тот момент, когда передо мной могли открыться блестящие перспективы. Он подписал мое прошение, я вернулась к себе, поплакала и пошла домой. Дедушка сразу спросил меня, ушла ли я с работы. Я показала ему подписанную Ван Затцем бумагу, и он сразу просветлел лицом. Я пыталась спросить его, почему я должна была так поступить, но дедушка отказался говорить со мной на эту тему. Ночью я проснулась от шума внизу, на первом этаже - мне показалось, что там кто-то ходит. Я накинула халат, вышла из спальни и выглянула в гостиную. Дедушка стоял у камина. В руках у него была какая-то книжка, он выдирал из нее страницы, комкал их и кидал в огонь. При этом он разговаривал сам с собой: я не могла слышать, что он говорит, но мне стало жутко. Я решила подойти поближе, он почувствовал мое присутствие и повернулся ко мне. У него было ужасное лицо - его будто кто-то сильно напугал.
- Иди спать! - крикнул он и бросил разорванную книгу в огонь. - Слышишь, иди спать!
Я закивала, сказала, что сделаю так, как он хочет, но тут дедушка вдруг схватился рукой за грудь, закачался и упал на ковер. Я закричала. Прибежал наш слуга Алир, вдвоем мы перенесли дедушку на диван, уложили его, но он начал задыхаться и хрипеть, и нам пришлось посадить его. Потом Алир вызвал врача. Врач велел мне уйти и долго пробыл в гостиной наедине с дедушкой. После этого он вызвал меня и сказал, что жить дедушке осталось недолго, самое большее месяц. Врач сказал, что сердце у дедушки, и без того изношенное за долгие годы, не выдержало какого-то сильного потрясения и теперь может остановиться в любой момент. Он даже денег с меня не взял, - Анжелис всхлипнула. - С тех пор я каждый день жду, что дедушка...Простите, я не могу спокойно об этом говорить.
- Успокойтесь, - Бере обнял девушку, погладил ее волосы. И тут Анжелис внезапно и громко разревелась.
- Мне так плохо! - восклицала она, уткнувшись лицом в грудь Бере и прижавшись к магу всем телом. - Я... я так устала! Мне страшно, очень страшно...
- У вас с дедушкой никого нет?
- Ни... никого.
- А ваши родители?
- Отец... бросил нас с мамой. А пять лет назад мама... - Тут Анжелис глубоко вздохнула и покачала головой. - Извините меня, я в какое-то мгновение потеряла над собой контроль.
- Вы сильная девушка. И мне не за что вас прощать.
- Все, я в порядке, - сказала Анжелис то ли Бере, то ли самой себе. - Я вам главного еще не сказала.
- Я весь внимание.
- В первую неделю после того приступа дедушка был на грани смерти, но доктор Леверс и Алир совершили чудо. Понемногу дедушка начал оживать. Он даже интересовался какая за окном погода и несколько раз просил меня, чтобы я почитала ему его любимые книги. И вот однажды, когда мы сидели вдвоем, он вдруг вспомнил вас.
- И вас это удивило, не так ли?
- Да. Он сказал: "Анжи, у меня было много студентов, но толковых было от силы полтора десятка. Тебе бы кого-нибудь из них в помощь. Беренсона, например". Я не поняла и спросила, о какой помощи он говорит. А дедушка помрачнел так и добавил: "Не надо было переводить эти тексты. Но теперь уже поздно."
- Какие тексты?
- Понятия не имею. Наверное те, которые дедушка сжег в камине.