Лейтенант задерживался.
Старье, подумала Регина о машинах. Для Ларгитасане вчерашний день, и даже не вчерашний век. От Ника она знала, что законы родины запрещают поставку курируемым инопланетникам техники, способной вызвать цивилизационный шок. Особые случаив частности, помощь в освоении космосаоговаривались отдельно, сотнями инструкций и подзаконных актов. Двадцать лет назад венцом дареной технологии для кутхов были допотопные аэросани. «Бродяга»колоссальный прогресс. А внедорожникидипломатические, на них закон не распространяется
Подполковник Трауберг! представился рыжий толстяк. Он то ли знал капитана ван Фрассена в лицо, то ли сразу почуял в нем старшего по званию. Машины к отправлению готовы!
Майор Дансен! козырнул второй советник, бледный и злой.
Инженер-капитан Лагнар!
Рядом с румяным красавцем Лагнаром, боясь дышать, стояла его женатихая мышка. Ее обнимала знакомая Регине дама, что-то шепча мышке на ухо. Дальше, вцепившись в чемоданы, как в спасательные круги, сбились в кучку два секретаря и пресс-атташе. От них тянуло страхомтак же резко и неприятно, как от солдат несло вонью овчины и густым табачным духом.
Что в чемоданах? спросил ван Фрассен.
Дипломаты оглохли и онемели.
Повторяю: что в чемоданах?
Личные вещи, наконец буркнул пресс-атташе.
Почему не в багажных отсеках?
Там нет места. Мы возьмем багаж в салон
Откройте чемодан.
Вы не имеете права! Это произвол!
Откройте чемодан.
У меня дипломатическая неприкосновенность!
Откройте или останетесь в Непае!
Бормоча проклятия, пресс-атташе щелкнул замком. Крышка откинулась, явив взорам роскошь меховбелых, золотистых, черных с проседью. Пушнина была напихана в чемодан кое-как, варварскими методамилишь бы влезло побольше.
Личные вещи оставить здесь! тоном, не терпящим возражений, приказал капитан. В салон не брать ничего, кроме оружия и предметов первой необходимости. По машинам!
И, не обращая внимания на протесты дипломатов, повел Регину к ближайшему внедорожнику. Ник рысцой побежал следомпохоже, он пуще смерти боялся оказаться с Региной в разных машинах. К молодому человеку присоединился подполковник Трауберг. Чета Лагнаров и секретари, оплакивающие багаж, заняли второй внедорожник. Консул с остальными выбрал «Бродягу». Всех задерживали солдатыконвой не спешил разместиться в «Орешке», поджидая лейтенанта.
К счастью, тот объявился быстро, пулей влетев в гараж.
Эйну! Эйну мяяк!
Черные глаза лейтенанта горели от возбуждения. Шрам на щеке налился кровью: вот-вот брызнет. Ушанку лейтенант где-то потерял; чуб, вырвавшись на свободу, дыбился непокорной волной. Офицер с трудом взял себя в руки, перейдя на ломаную унилингву:
Началнык! Кыч нырга! Имею говорить! Срочно!
Лейтенант вертел головой, как цапля на болоте, выискивая консула. Но консул уже забился в нутро «Бродяги», отгородившись от враждебного мира корпусом вездехода и пышными телесами дамы-соседки. Выгнать его наружу не смогло бы и землетрясение.
Прекратить панику! ван Фрассен быстрым шагом направился к лейтенанту. Что случилось?
Тыдын? офицер недоверчиво моргал. Кто есть таков?
Капитан-командор ван Фрассен. Руковожу эвакуацией консульства. Айвыхак то?
Ай, ай! Командор! Чумли зых доклад
Просияв, лейтенант козырнул и изо всех сил ударил капитана под ложечку. Удар был страшен. Хрипящего ван Фрассена скрутило в три погибели. Хватая ртом воздух, на какое-то время он стал беспомощней младенца: где я? кто я? что со мной делают?! Когда же способность дышатьа главное, соображатьвернулась к капитану, двое солдат держали его мертвой хваткой, и лейтенант расстегивал кобуру.
Ствол пистолета уперся пленнику в ухо.
Курум! хрипло рявкнул офицер, свободной рукой тыча в сторону машин. Желтое лицо кутха сияло полной луной. Казалось, он только что выиграл счастливый билет в рай. Хой, Ларгитас! Бегом сюдой!
Никто не двинулся с места.
Консул-цу раз! Майрах бунтбить командор хыр-бахыр
Вместо ответа взревел двигатель «Бродяги». Приказ консула, обезумевшего от ужаса, самостоятельное решение майора Дансена, севшего за руль вездеходатак или иначе, но гусеничная громада сорвалась с места и, набирая разгон, ринулась вперед, на кучку предателей. Наверное, в этом была простая, военная правда. Выйди ларгитасцы из машин, вступи в бой с охранойэто не спасало жизнь ван Фрассену. Лейтенант пристрелил бы его в первую очередь. А так беглецы имели шанс прорваться из гаража, разменяв жизнь одного на свободу многих.
Пока солдаты не заперли ворота.
Все эти соображения прошли мимо Регины. Она даже не успела толком испугаться за отцатак быстро всё произошло. Рассудок словно кошки изодралижалкие клочья событий, разметанные вихрем кошмара. Истошно вопя, брызжут прочь солдаты. Лейтенант всаживает всю обойму в «Бродягу». Пули рикошетят, высекают искры из бронепласта обшивки, из стен. За вездеходом, бодая его в задницу, несутся внедорожникибок-о-бок, обдирая борта друг дружке. Кто-то кричит, срывая горло; не кто-то, а Регина. Кто-то на ходу распахивает дверцу; не кто-то, а Ник. Кто-то волочится за машиной, вцепившись в подножку; кто-то лезет в салонжуткий, бешеный, ободранный; не кто-то, а
Папа!
Гони! Трауберг, гони!
исковерканное тело на полу гаража. Рука вывернута под немыслимым углом. Череп деформирован, глазное яблоко свисло на щеку. Прощай, лейтенант. Билет в рай не подвел: ты уже в пути. Беспомощные хлопки выстреловвдогонку. Хорошо, что у них нет лучевиков. Чья это мысль? Неужели моя
Три машины вылетели в парк. Хрустнув, погибла под гусеницами несчастная беседка. Боком, вырванная из креплений, вознеслась к небу скамейка: «Лечу, сестры! Честное слово, лечу!..» Земля тряслась, с дрожащих елей рушились целые груды снега. С разгону «Бродяга» высадил решетчатые ворота, открывая путь на улицуи рванул через площадь. Внедорожники не отставалигончие, преследующие кабана. Мимо опрокинутого памятника, мимо спас-шлюпки, огибая здание мэрии
Гони!
предъявителю сего, при наличии при нем плененных или самолично убитых офицеров НКФ и ларгитасских военных советников предоставляется за плененных советников выплачивается
Папа, у тебя кровь. Ты ранен?
В первый миг Регине почудилось, что она слышит свой голос со стороны.
Да? капитан глянул на рукав куртки, вспоротый пулей. Наружу торчали клочья белого пуха, перемазанного алым. Картина маслом: охотник подстрелил снежную куропатку. Ерунда, царапина. Не волнуйся
Желая успокоить дочь, он стащил куртку, отцепил от пояса АПП и смазал царапину биогелем. Пуля и впрямь прошла по касательной. В состав геля, вспомнила Регина, входят регенерант и антисептик. На воздухе гель застывает, образуя на ране защитно-заживляющую пленку. Великий Космос, о чем я, дура, думаю
Работу с аптечкой первой помощи они проходили на спецкурсе.
Мир за окнами слился в мелькание черно-белых пятен. Машина шла не слишком быстрокилометров восемьдесят в час. Значит, что-то случилось со зрением. Надо сосредоточиться. Вместо цельной картины взгляд выхватывал отдельные кадры: дом-раскоряка, черный силуэт дерева, дымчатый саркастодон на обочине Впереди маячила каплевидная туша «Бродяги». Расшвыривая снежную кашу, вездеход рвался прочь из города. Сквозь серо-стальное покрытие ничего нельзя было рассмотреть. Умом Регина понимала: снаружи их внедорожник выглядит так же. Прозрачность корпусаодносторонняя. Но девушка едва удерживала себя, чтобы не затемнить и корпус, и окна «в ноль». Стать крошечной, как мышь, забиться в щель, отгородится от враждебного мира
«У меня шок»
шаркает ногами советник Ромм. Готовится пристрелить больную жену
«срыв компенсаторных реакций организма»
лейтенант грозит папе оружием
«Первая или вторая степень»
Смотрит, вывернувшись из орбиты, мертвый глаз. «В плен живыми не сдаваться» Международный скандал. «Я исполню свой долг.» Визжат пули, целуя броню. Вертится в воздухе летучая скамейка. Предъявителю сего
Регина мысленно влепила себе пощечинуи встряхнулась, словно получила ее наяву. Хватит ныть! Папа жив, Ник рядом. Мы прорвемся из окружения. И улетим из этой дыры через три звезды с присвистом, как выражается дедушка Фриц!
Ты в порядке, Ри?
Да.
Кажется, поверили.
Шлабаум на выезде из Непая был опущен. От будки им махал кутх в форме, с автоматом за плечом. Вездеход снес хлипкий шлагбаум, не задержавшись ни на миг; караульный шарахнулся в сторону. Выбрался из сугроба, вскинул автомат Регина ждала выстрелов, но их не было.
Три машины уходили по заснеженному шоссе на Чирим.
Самолеты объявились спустя полчаса.
IV
Серые тени сливались с низкой пеленой облаков. Некоторое время самолеты кружили, сохраняя высоту, потом сорвались в пике, пройдя, как уверилась Регина, над крышами машин. Через внешнюю акустику в салон вторгся дикий вой. Оглушил, заставил вжаться в сиденьеи, хохоча, унесся прочь. Самолеты уже заходили на разворот.
L-127 «Emissarius», морщась, сказал ван Фрассен. Атмосферная поддержка.
У них бомбы? Ракеты? Плазматоры?
Ник очень старался, чтобы его голос звучал спокойно.
Это легкие разведчики. Только импульсные пушки и лучевики.
Капитан хотел добавить что-то еще, глянул на дочь и промолчал. «Нам и этого хватит», услышала Регина в отцовском молчании. Метрах в ста впереди шоссе вспухло грязно-белым гейзером. Пар, кипящие брызги и обломки покрытия взметнулись к небесам.
Предупреждают. Требуют, чтоб мы остановились.
Мы остановимся?
Нет.
Машину тряхнуло. Регина едва не ударилась лицом о переборку. Беглецы шли теперь на предельной скорости, рыская из стороны в сторону, чтобы сбить прицел. Двигуны натужно ревели на форсаже. Шоссе взорвалось сновацелым каскадом гейзеров. Кипящая мгла обрушилась на внедорожник, по корпусу забарабанили обломки. Машина пошла юзом, но Траубергу, бранящемуся так, что одно это должно было сбивать врагов на лету, чудом удалось ее выровнять. Регина вцепилась в поручень, словно это был корень, торчащий из земли, а она сама падала с обрыва в пропасть. Какое-то время машина вслепую ковыляла по искореженному участку. Казалось, безвидная мгла не кончится никогда. Но вот они вырвались из облакаи увидели, как «Бродяга» со вторым внедорожником, сильно опередив их, уходят.
За опрокинутым указателем объявился съезд на проселок.
Сворачивай! заорал капитан. Уйдем лесом!
Регина с сомнением глянула на хилое редколесье, окаймлявшее проселок. На ум пришла лысина престарелого щеголя, с единственной прядью, зачесанной поперек. Дальше деревья росли гуще. Если добраться тудапоявится шанс
Они не успели.
Съехав с шоссе, машина запрыгала на ухабахи охнула, получив удар незримой кувалды. Пол встал дыбом, потолок ухнул в пропасть. Мир кувыркнулся, увлекая Регину за собой. В мозгу взорвалась шутиха, брызнув искрами из глаз. Грохот, лязг Тишина. Покой. Можно лежать и ничего не делать. Можно греться в ватном коконе забытья. Даже голова не болит. Запах, правда Горим, да?
Ри, ты Очнись!
Отстаньте. Я еще полежу.
Ри, вставай!
Не трогайте меня. Ладно?
Надо выбираться!
Нет, не отстанут Над девушкой нависла карнавальная маска: страшная, вся в крови, с белыми, лезущими из орбит глазами. Регина отшатнулась, треснулась затылкоми опомнилась.
Папа! У тебя
Нет времени! Машина горит.
Сбоку вывернулся Ник: схватил за плечи, помог сесть.
Цела?
Вроде
Внедорожник лежал на боку. Верный конь издыхал, агонизируя. Цепляясь за подлокотник сиденья, нависшего над головой, Регина поднялась. Перегородку, отделявшую салон от водителя, разнесло вдребезги. Там, в исковерканной кабине, громоздилась куча бурого тряпья. В ней с трудом угадывалось человеческое тело. Подполковник Трауберг прибыл в конечный пункт своего назначения. Регина отвернулась. Она ничего не чувствовала. Замерзла душой и рассудком. Смотреть на мертвеца незачем. Пустая трата времени. Простая, животная логика. Где-то в глубинах подсознания воздвигся не блокциклопическая стена. Через такую не пробился бы даже самый сильный эмпат.
Заднюю дверь заклинило. Ник со второго удара вышиб ее ногой. Регина мимоходом удивилась«Почему этого не сделал папа?»но тут Ник потащил ее наружу. Они спрыгнули в глубокий снег, провалившись по колено. Следом из машины выпал капитан-командор.
В лес! взревел он, приподнявшись на руках. Без разговоров!
Этот рык, словно мощный пинок, погнал молодых людей к лесу. Обернувшись на бегу, Регина увидела: отец ковыляет следом, неуклюже подволакивая левую ногу. Оранжевые языки пламени лизали внедорожник, пробуя машину на вкус. В небо поднимался султан жирного дыма. Добежав до разлапистой сосны, Регина остановилась, переводя дух, под косым пологом ветвей. Отец тоже доковылял до нихи вдруг начал заваливаться набок.
Кинувшись вперед, Ник не дал капитану упасть. Внедорожник взорвался позже, когда с неба вновь обрушился вой пикирующих разведчиков. Навстречу серым ястребамхищники стремительно неслись на добычувспух черно-красный гриб. Безжалостные ладони хлопнули людей по ушам. Ветер подхватил аспидное, с огненными прожилками облако; швырнул на сосну. Упала душная ночь. Угольное небо плакало, роняя редкие капли пламени. В горле першило от гари.
Лежать! Не шевелиться! хрипел капитан-командор, и Регина плотнее вжималась в рыхлый снег.
Самолеты улетели. Вдали прогремели взрывы, и всё смолкло. Ветер уносил прочь клочья копоти. Чадили останки машины. Еще один траурный шлейф тянулся со стороны шоссе. Регина не знала: это горит придорожный сухостойили «Бродяга»? Удалось ли консулу уйти?
Честно говоря, консул интересовал ее в последнюю очередь.
V
Оторванное ухо болталось на тонком лоскуте кожи. Крови натекло много. Она залила половину лица и шею капитана, пропитала рукав круткии продолжала сочиться.
Пап твое ухо
Знаю.
Зато я не знаю, получится ли прирастить.
Режь! ван Фрассен ободряюще подмигнул дочери. Вышла жуткая гримаса, но ничего лучшего капитан предложить не мог. Доберемся до госпиталяновое соорудят. За неделю.
«Если доберемся», вздрогнула Регина. Она разложила перед собой всё наличное «медицинское оборудование»: нож-универсал, аптечку и два запасных картриджа с лекарствами. «Солдатский коктейль»антибиотик, анальгетик и тоник-стимуляторотец вколол себе сам, минутой раньше. Осторожно, чтобы не порезаться, девушка выдвинула лезвие ножа. Керамосталь, атомарная заточка. «Папу ножом? спросил внутренний голос, обладатель такого чувства юмора, что хоть сразу в смирительную рубашку. Валяй, деточка! Рука не дрогнет?»
Давай, я сделаю, предложил Ник, втайне боясь, что Регина согласится.
Я умею. У нас спецкурс был.
Да, был. Вот только ампутации в полевых условиях их в университете не учили. И это не игра в «древнего доктора» со скальпелем. Регина спрыснула лезвие антисептиком; не дав себе задуматься и испугаться, одним движением отсекла ухо. Тампон; зажать пальцами. Сосчитать да пяти. Биогель. Готово. Край раны набух багровым потекоми застыл, заключен в лаковую пленку. Регина перевела дух, только сейчас ощутив, как колотится в груди сердце. Аккуратно протерла и убрала лезвие. Растопив снег в зябнущих ладонях, попыталась смыть кровь с папиного лицабез особого успеха.
Теперь посмотрим, что у тебя с ногой.
Перелома нет, госпожа военврач!
Нарочитая бодрость капитана не обманула бы и ребенка.
Обойдусь без ваших комментариев, пациент.
«Псевдокожа» зимнего ботинкаэластомер с утеплителем и термоэлементамираскрылась четырехлепестковым «цветком». Штанину и шерстяные кальсоны пришлось разрезать. Увы, нога напоминала синюшную колоду. Лодыжка распухла, ступня вывернута. Вывих? Растяжение? Проклятье! Она не хирург, а пси-анестезиолог
Ник, возьми нож и вырежь две прямые палки. И найди, чем примотать.
Пока Ник, увязая в снегу, возился в зарослях, она пыталась вправить ступню. Нога была горячая и влажная, пальцы скользили. Регина крепче ухватила ступню, повернула, стараясь вернуть в нормальное положение. Под пальцами хрустнуло; девушка с трудом подавила собственный крик. Отец не издал не звука. Лишь содрогнулся всем телом, как от электроразряда. Лицо ван Фрассена блестело от пота.