Факты по делу об исчезновении мисс Финч
Однажды мне показали картину Фрэнка Фразетты с дикаркой и двумя тиграми и попросили придумать к ней историю. Я ничего не придумал и вместо этого рассказал о том, что случилось с мисс Финч.
Странные девочки
это, собственно, двенадцать очень коротких рассказиков, которые прилагались к альбому Тори Эмос «Странные девочки». Вдохновившись картинами Синди Шерман, Тори для каждой песни создала образ, а я написал про них истории. Мои «Странные девочки» не вошли ни в один сборник, но их напечатали полностью в книге к гастрольной поездке Тори, а строчки из них разбросаны по буклету диска.
Арлекинка
Лайза Снеллингз-Кларкхудожник и скульптор, чьими работами я много лет восхищаюсь. На основе ее чертова колеса сделали книжку «Странный аттракцион»: несколько замечательных авторов рассказали истории пассажиров каждой кабинки. Меня попросили написать историю кассира, продающего билеты на чертово колесо, ухмыляющегося Арлекина.
И я написал.
Как правило, рассказы не пишутся сами, но про этот я помню только, как сочинил первую фразу. Дальше мне как будто диктовали, а я записывал историю о том, как Арлекин ликующе пляшет и спотыкается, проживая свой День влюбленных.
Арлекинперсонаж итальянской комедии дель-арте, веселый пройдоха, плут и ловкач, невидимый шутник в маске, с волшебным жезлом в руке и в костюме, расшитом ромбами. Он любит Коломбину, преследует ее в каждом представлении, сталкиваясь с шаблонными персонажами типа доктора или клоуна и преображая всякого встречного.
Замки́
«Златовласка и три медведя» сказка английского поэта Роберта Саути. Точнее, не так: в его версии была старуха и три медведя. Сюжет тот же, действие то же, но читатели знали, что героиней должна быть маленькая девочка, и вставляли ее, пересказывая эту историю.
Конечно, сказкиштука заразная. Можно их подхватить, можно инфицироваться. Сказкиэто единая валюта, наша и тех, кто жил в этом мире задолго до нас. (Рассказывая своим детям сказку, которую мне рассказывали родители, а имих родители, я становлюсь сопричастен удивительному и странному, вливаюсь в бесконечный поток жизни самой.) Моей дочери Мэдди было два года, когда я написал для нее эту вещь, а сейчас ей одиннадцать, и мы по-прежнему делим истории на двоих, только теперь это уже телефильмы и кинокартины. Мы читаем одни и те же книги, разговариваем о них, только я уже ей не читаюа ведь и это было жалкое подобие рассказывания сказок, которые я придумывал сам.
Я считаю, мы должны друг другу рассказывать сказки. Вот мой символ верыи вряд ли когда-нибудь появится более внятный.
Проблема Сьюзен
В гостинице мне вызвали врача, и тот сказал, что это типичный грипппотому у меня и болит шея, и постоянно тошнит, и в голове мутится, и стал перечислять лекарства, анальгетики и мышечные релаксанты, которые мне следует принимать. Я выбрал болеутоляющее из списка, вернулся в номер, упал на кровать и умер: я не мог шевелиться, не мог думать, не мог оторвать голову от подушки. На третий день позвонил мой личный врач, которого поставила на уши моя помощница Лоррейн. «Не люблю ставить диагнозы по телефону, но, похоже, у вас менингит», сказал он. И оказался прав.
Туман в голове рассеялся только спустя несколько месяцев, и «Проблема Сьюзен» первое, что я написал после болезни. Я как будто снова учился ходить. Рассказ предназначался для антологии фэнтези «Полеты», которую составлял Эл Саррантонио.
В детстве я перечитывал «Хроники Нарнии» сотни раз, а потом, повзрослев, дважды читал вслух своим детям. Я в «Хрониках» многое люблю, но меня каждый раз очень смущает и ужасно раздражает устранение Сьюзен. Видимо, мне хотелось придумать историю, которая смущала бы и раздражала не меньше, хоть и иным образом, и поговорить об удивительной силе детской литературы.
Инструкции
Я включил несколько стихотворений в «Дым и зеркала», но этот сборник хотел сделать полностью прозаическим. А потом передумал и включил сюда стихив основном потому, что «Инструкции» мне нравятся ужасно. Если вы из тех, кто поэзию не любит, утешайтесь мыслью, что стихи, как и это предисловиебесплатное приложение. Без стихов книга стоила бы ровно столько же, и мне за них никто не платил. Иной раз приятно прочесть что-нибудь короткое и отложить книжку, иной раз бывает небезынтересно узнать, откуда взялся рассказ, но читать все это вы не обязаны. (И если я неделями жизнерадостно терзался, размышляя, как составить и выстроить этот сборник, читателю не возбраняетсядаже рекомендуетсячитать рассказы в любом предпочтительном порядке.)
Это буквально список инструкцийчто делать, когда попадаешь в волшебную сказку.
Как ты думаешь, что я чувствую?
У меня попросили рассказ для тематической антологии о горгульях, срок сдачи приближался, а в голове не было ни единой конструктивной мысли.
Горгулий, соображал я, помещали на здания церквей и соборов, чтобы они защищали святые места. А что, если посадить такого стража еще куда-нибудь? К примеру, на сердце
Я сейчас перечитал этот рассказ впервые за восемь лет и несколько удивлен обилием сексано, может, мне просто рассказ не нравится.
Жизнь моя
Этот маленький монологсопроводительный текст для фотографии обезьянки, сшитой из носков, в альбоме фотохудожника Арне Свенсона, в котором были собраны двести с лишним фотографий таких обезьянок и которыйчто неудивительноназывался «Носочные обезьянки». У обезьянки, которая досталась мне, был такой вид, будто она прожила непростую, но интересную жизнь.
Как раз тогда одна моя давняя подруга устроилась в «Уикли Уорлд Ньюс», и я с большим удовольствием сочинял для нее истории. И я думал: а вдруг кто-то где-то живет такой жизнью, какая творится в «Уикли Уорлд Ньюс»? В «Носочных обезьянках» текст напечатали прозой, но мне больше нравится, когда он разбит на строки. Я нисколечко не сомневаюсь, что, если б достало алкоголя и терпения у благосклонного слушателя, эта история длилась бы до скончания века. (Время от времени люди пишут мне на сайт и спрашивают, не буду ли я против, если они этот текстили еще какой-нибудьпрочтут на актерском прослушивании. Я не против.)
Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира
Мне осталось придумать еще семь историй на семь Старших аркановя обещал художнику Рику Берри, что когда-нибудь их напишу, и тогда он сможет их нарисовать.
Кто-то кормит, кто-то ест
Эта историякошмар, который я увидел во сне лет в двадцать с чем-то.
Я люблю сны. Я знаю, что логика сна отличается от логики повествования и редко получается сделать из сновидения историю: при пробуждении сон превращается из золота в жухлые листья, из шелкав драную паутину.
И все же есть вещи, которые можно унести из сновидения: настроение, фрагменты, людей или тему. На моей памяти это единственный раз, когда я принес оттуда целую историю.
Изначально это был комикс, проиллюстрированный многогранным художником Марком Бакингемом, а затем я попробовал сделать из нее набросок сценария для порнофильма ужасов, который так и не снял (он назывался «Съеденные: сцены из фильма»). Пару лет назад редактор Стив Джоунз спросил, не хочу ли я возродить какую-нибудь несправедливо забытую историю для его антологии «Сдерживай натиск ночи», и я вспомнил про этот рассказ, засучил рукава и засел за компьютер.
Чернильные грибыэто правда вкусно, но вскоре после того, как их срезали, они расплываются в противную вязкую черную жидкостьпотому их и не продают в магазинах.
Недуготворческий криз
Меня попросили написать статью для энциклопедии вымышленных болезней («Малой энциклопедии необычных и сомнительных заболеваний Тэкери Т. Лэмсхеда», составленной Джеффом Вандермеером и Марком Робертсом). Мне показалось, было бы интересно описать вымышленную болезнь, симптом которойпридумывание вымышленных болезней. Этот рассказ я написал с помощью давно позабытой компьютерной программы «Болтовня» и пыльной книги советов домашнего доктора.
В конце
Я попытался вообразить последнюю книгу Библии.
Что касается наименования тварей земных, скажу одно: я был счастлив, узнав, что слово «йети» в буквальном переводе означает «что там за тварь». («Скажи мне, отважный и ловкий житель Гималаев, а что там за тварь?» «Йети». «Понятно».)
Голиаф
«Тут хотят, чтобы ты написал рассказ, сказал мой агент несколько лет назад. Для веб-сайта одного фильма, который еще не вышел. Называется Матрица. Сценарий тебе перешлют». Я с интересом прочел сценарий и написал рассказ, который вывесили на сайте за неделю до премьеры. Там он до сих пор и висит.
Страницы из дневника, найденного в обувной коробке, забытой в «Грейхаунде» где-то между Талсой, штат Оклахома, и Луисвиллом, штат Кентукки
Этот рассказ я написал моей давней подруге Тори Эмос для книги к ее гастрольному туру с альбомом «Прогулки со Скарлет», и очень радовался, когда его отобрали для антологии «Лучшее за год». Рассказ вдохновлен альбомом крайне приблизительно. Я хотел написать о путешествиях, самоидентификации и Америке, маленькое дополнение к «Американским богам», где всё, в том числе развязка, маячит поблизости, но недосягаемо.
Как общаться с девушками на вечеринках
Написание рассказа меня завораживает не меньше, чем результат. Например, эта история началась с двух разных (и неудачных) попыток написать краткий отчет о туристической поездке на Землю для антологии «Звездный разлом», составленной австралийским редактором и критиком Джонатаном Стрэхеном. (Рассказ не вошел в его сборник. Сейчас публикуется впервые. Надеюсь, я напишу для Джонатана что-нибудь другое.) Первый замысел не удался: у меня была пара фрагментов, и они никак не складывались. Я был обречен и уже принялся слать Джонатану электронные письма: мол, рассказа не будетво всяком случае, от меня. Он ответил, что как раз получил замечательный рассказ от писательницы, которой я восхищался, и она его сделала за двадцать четыре часа.
Уязвленный, я взял чистый блокнот и ручку, засел в беседке в глубине сада и написал этот рассказ за полдня. А спустя пару недель прочел его вслух на бенефисе в легендарном «КБГБ». Лучше места и времени для первого публичного чтения истории про панк и 1977 год и не придумаешья очень доволен.
День, когда приземлились летающие тарелки
Написано в нью-йоркской гостинице в ту неделю, когда я начитывал аудиоверсию моей «Звездной пыли», пока ждал машину, которая отвезет меня на студию. Писал редактору и поэту Рейн Грейвз для ее сайта www.spiderwords.com. Я очень радовался, когда прочел ее перед аудиторией и понял, что мне все удалось.
Жар-птица
Моя старшая дочка Холли сказала мне прямо, какой подарок ей хочется на восемнадцатилетие. «Я хочу такое, папа, чего мне больше никто не подарит. Напиши мне рассказ. Она хорошо меня знает и поэтому добавила: Я знаю, ты вечно опаздываешь, и не хочу тебя напрягать, так что если напишешь к моему следующему дню рождения, будет нормально».
В городе Талса, штат Оклахома, жил писатель (он умер в 2002 году), который некоторое времяв конце 1960-х и начале 1970-х годовбыл лучшим в мире сочинителем рассказов. Звали его Р.А. Лафферти, и рассказы его были ни на что не похожи, странны и неподражаемыпо первой же строке ясно, что это его рассказ. В юности я написал ему письмо, и он мне ответил.
«Жар-птица» это попытка написать рассказ Лафферти, и она меня кое-чему научила: в основном тому, что все не так просто, как кажется. Холли получила подарок только на девятнадцать с половиной лет, когда я застрял на середине «Детей Ананси» и понял, что если не закончу хоть что-нибудьчто угодно, я, наверное, сойду с ума. С разрешения дочки рассказ опубликовали в сборнике с очень длинным названием, которое обычно сокращают до «Шумные отморозки, недружелюбные дебилы и еще кое-какие не столь пугающие штуки», в рамках программы «Нью-Йорк, 826».
Даже если у вас уже есть вот эта моя книга, вы, возможно, захотите приобрести сборник с очень длинным названием, потому что в нем есть рассказ Клемента Фрейда «Гримбл».
Сотворение Аладдина
Меня озадачивает («озадачивает» в данном случае выступает синонимом крайней степени раздражения) чтение умных академических книг и статей о фольклоре и народных сказках, в которых говорится, что эти сказки никто не писал и ошибочно даже пытаться искать автора: такое создается впечатление, будто сказки не сочиняют, а собирают, находят или в лучшем случае перерабатывают. И я думаю: «Да, но они же откуда-то взялись, родились же в чьей-то голове». Потому что истории рождаются в головахони не артефакты и не природные явления.
В одной умной книге написано, что все волшебные сказки, в которых герой засыпает, родились из снов, пересказанных людьми с примитивным мышлением, неспособными различать сон и явь, из чего и получились наши сказки, по-моему, теория сплошь дырявая, потому что в историях, дошедших до наших дней и не раз пересказанных, логика повествования, а не логика сна.
Истории сочиняются людьми, которые их сочиняют. Если история хороша, ее пересказывают. В этом-то и волшебство.
Рассказчица Шехерезадавымышленный персонаж, как и ее сестра, как и кровожадный царь Шахрияр, которого следовало умиротворять еженощно. «Тысяча и одна ночь» тоже вымышленная конструкция, с миру по нитке, а история Аладдинаболее позднее добавление, включенное в сборник французами всего несколько сот лет назад. Иными словами, она родилась совсем не так, как описываю я. И тем не менее. И все же.
Король горной долины
Эта история возникла и существует, потому что я люблю отдаленные края Шотландии, где местами выходят наружу кости Земли, где небо окрашено белесым, и такая поразительная красота, и ты словно сокрыт в невозможной дали. Приятно было вновь встретиться с Тенью через два года после событий, описанных в «Американских богах».
Роберт Силверберг попросил у меня новеллу для сборника «Легенды II». Ему было без разницы, про какой из мировпро «Нигде и никогда» или «Американских богов». Я начал с «Задверья», но там возникли некоторые технические сложности (рассказ называется «Как маркиз вернул свой сюртук», и когда-нибудь я его обязательно допишу). Я начал писать «Короля горной долины» в Ноттинг-Хилле, где мы снимали короткометражку под названием «Короткометражка о Джоне Болтоне», и закончил одним затяжным зимним рывком в доме у озера, где сейчас пишу это предисловие. Легенды о хульдрах и как правильно писать по-норвежски я узнал от моей подруги Иселин Эвенсен. Как и «Неовульф» из «Дыма и зеркал», эта история навеяна «Беовульфом», и дописав ее, я уверился, что наш с Роджером Эвери сценарий «Беовульфа» не будет закончен никогда. Разумеется, я был не прав и впоследствии наслаждался, наблюдая пропасть между матерью Гренделя в исполнении Анджелины Джоли в фильме Роберта Земекиса и персонажем, который фигурирует у меня.
Мне хотелось бы поблагодарить всех редакторов и составителей антологий, где эти рассказы и стихотворения были опубликованы впервые. Отдельное спасибо Дженнифер Брел и Джейн Морпет, моим редакторам в США и Великобритании, за поддержку и помощь и, самое главноеза терпение, а также моему литературному агенту, отважной Меррили Хейфец, и ее подручным по всему миру.
Я вот сейчас подумал, что многие вещи, которые мы полагаем хрупкими, в действительности на удивление крепки. В детстве мы проделывали разные фокусы с сырыми птичьими яйцамидоказывали, что на самом деле они хранят свое бремя, точно крошечные мраморные дворцы; и говорят, что взмах бабочкиных крыльев в нужном месте способен вызвать ураган за океаном. Сердце можно разбить, но сердцесамая крепкая мышца, оно качает кровь всю жизнь, семьдесят сокращений в минуту, практически без перебоев. Даже сны, самые тонкие и неосязаемые субстанции, порой на редкость трудно уничтожить.
Историитоже хрупкие вещи, как люди и бабочки, как птичьи яйца, сердца и сны, они складываются из трех десятков тщедушных букв и горстки знаков препинания. Или сплетаются из словиз звуков и идей, абстрактных, незримых, что исчезают, едва прозвучав, что может быть хрупче? Но есть историикороткие незамысловатые рассказы о том, как кто-то отправился на поиски приключений или творил чудеса, о волшебстве и чудовищах, которые пережили всех рассказчиков, а некоторые пережили и земли, где родились.