Робот прошмыгнул за спиной у Турка, и Заноза только глаза вытаращил, когда у Хасана в руках оказался пистолет.
Тихое, незлое слово, которое произнес Хасан, убирая оружие обратно в кобуру, и то поразило его меньше. Это при том, что в его присутствии Турок никогда не прибегал к нецензурщине.
Ты-ыпротянул Заноза, отказываясь поверить фактам без словесного подтверждения,носишь дома оружие? Дома?
Он свои «гюрзы» убирал в сейф сразу по приходу. Домэто дом. Здесь безопасно. Они всё для этого сделали.
Хасан на него посмотрел он редко так смотрел. Словно бы с сожалением. Не в том смысле, что Заноза безнадежно туп, а Хасан с этим смирился и лишь иногда спрашивает Аллаха, за что наказан напарником-идиотомтак он как раз смотрел довольно часто. Нет, это был такой взгляд, как будто он собирается выбросить в мусор лимитную фигурку Бэтмена или отправить в печь все комиксы за последние полгода.
Пойдем,сказал Турок.Посмотришь.
И Заноза посмотрел. В их доме, большом, удобном, красивом, безопасном доме оружие было повсюду. Хасан распределил тайники с дробовиками, автоматическими винтовками, пистолетами, запасом патронов в полном соответствии со всеми возможными схемами проникновения в дом вооруженных людей или нелюдей. В полном соответствии с тактическими схемами отступления, обороны или контратаки. Оружиена двоих. Боеприпасына двоих. Он не рассчитывал на Слуг, которые дежурили в «Февральской луне» круглосуточно, а в праздники, как сегодня, вообще собирались все, кто был свободен от вахты. Полагался только на себя и Занозу.
Он разве что на случай ядерного удара ничего не подготовил. Но об этом как раз Заноза думал, еще когда планировал строительство «Февральской луны», поэтому дом большей частью был размещен внутри монолитной скалы. Хотя, конечно, с учетом здешней сейсмической обстановки, полагаться на прочность скал можно было не больше, чем на боеспособность Слуг. Ни скалы, ни Слуги никогда не подводили, но это лишь означает, что они никогда не оказывались в ситуациях, превосходящих их возможности.
Заноза понял, что начал рассуждать, как Хасан, и немного по этому поводу загордился, а немного расстроился. Он понял, о чем сожалел его Турок, и почему не показывал ему тайники с оружием раньше. Хасану нравились его иллюзии. Не все, но многие. «Мой доммоя крепость» была одной из них, и с ней не хотелось расставаться.
Заноза и не стал.
«Февральская луна» оставалась их домом, в ней было безопасно, они всё для этого сделали, и Хасан лишь в очередной раз это подтвердил.
Так что, нет смерть Майкла ничего в их отношениях не изменила.
За исключением того, что Хасан уделил немножко больше внимания тому, чтобы с ними никогда не случилось ничего окончательного.
Вот и в Архиве Квентера результатом разведки стала, помимо прочего, установка скрытых видеокамер там, где они были действительно нужны. Там, где Хасан разместил бы их, если б был владельцем библиотеки и хотел, чтоб она оставалась действительно тихим и скучным местом. Кроме того, Арни подключился к серверу, куда поступали данные с камер, установленных настоящим владельцем. На время аукциона сервер лишь обрабатывал входной видеопоток, не ведя запись, однако на ноутбук Арни ограничение не распространялось. Когда готовишься к встрече со сверхъестественными тварями, просмотр видео в реальном времени бесполезенты увидишь только то, что твари готовы тебе показать. Иное делозапись. Обманывать электронику ни фейри, ни колдуны, ни вампиры еще не научились. Это умели только Эшива и Джейкоб, уверенные, что творят реальность в полностью нереальном мире. Чтобы защититься от всех других иллюзий, достаточно было просматривать видеозапись с задержкой в доли секунды. Почти то же самое, что в реальном времени, а какой эффект!
Хольгера так ловили. И поймали. Несмотря на все попытки спрятаться в «Туман».
Если б также можно было обходить иллюзии, которые Ларкин наводит в своем убежище, Заноза давно слетал бы в Рим и выбил из ублюдка перстень, а заодно и всё дерьмо. Но нет. Увы. Ты можешь видеть на экране смартфона, что перед тобой лестница или дверь, можешь точно знать, что перед тобой лестница или дверь, но если они спрятаны за иллюзией стены, ты упрешься в эту стену. Мороки Ларкинаколдовские, настоящие. Совсем не те, какими балуются мертвяки, вроде сеньора Виго, неаполитанского коллекционера-любителя, а ведь даже из дома Виго выбраться удалось с трудом. И не через дверь, а сквозь стену. Настоящую стену. Цыганская магия, вот что это такое. Хоть Эшива и говорила, что, во-первых, никакая это не магия, а, во-вторых, дайны Ларкина и других колдунов, владеющих иллюзиями, не имеют ничего общего с ее искусством.
Ну, да, конечно! Как бы она разрушала чужие иллюзии, если б они не были сродни ее собственным?
В планах было выйти через портал к арендованной машине, доехать до Архива Кентера и купить перстень. Вернуться в Вегас, встретиться там с Мартином и до утра ни в чем себе не отказывать, а утромв Италии как раз наступит вечерсмотаться к Литосу. Порадовать старика. Если в библиотеке случатся сверхъестественные разборки, прикончить всех, кто на это напросится и допросить тех, кто окажется готов к диалогу. Ну в общих чертах.
Арни следил и за помещениями Архива, и за автостоянкой, поэтому о любых неожиданностях предупредил бы вовремя. А неожиданности, о которых ты предупрежден, становятся ожидаемой частью плана.
Заноза думал об этом, сидя у фонтана во дворе цыганского вагенбурга. Эшива даже не вышла его встретитьвыбирала, что надеть. У нее полмесяца было на подготовку, но она так и не определилась с нарядами. На одну-единственную ночь
Понятно, что нельзя было явиться в одном и том же костюме и на аукцион, и в хм куда там Эшива собиралась в Вегасе? Точно не в казино, но как бы она ни планировала продолжить вечер, ей понадобится переодеться. Но, madre, почему нельзя взять любое нарядное платье? Закрыть глаза, войти в гардероб и выбрать то, во что первым упрешься носом. Эшива владеет иллюзиями, разве нет? Хуже того, Эшива владеет иллюзиями, которые считает реальностью. Зачем ей вообще, гардероб?
В этот момент Арни и вышел на связь. По рации, не по телефону. Значит, дело экстренное. Без разборок не обойдется.
На парковке перед Архивом Кентера парень, точь-в-точь похожий на Майкла Атли, только что отправил двух вампиров в мертвецкий паралич,сообщил Арни.Сунул их в багажник. Сейчас он в библиотеке.
Первым делом Арни, естественно, связался с Хасаном, уж правила-то он знал, хоть и пытался быть раздолбаем. Это Турок приказал ему воспользоваться рацией, а значит, сейчас он был на связи.
Заноза нашел в сети первую попавшуюся фотографию Майкла и забарабанил в дверь трейлера-гардероба. Та мгновенно распахнулась. Эшива, храни ее все языческие боги, отлично понимала, когда можно тянуть время, а когда нужно всё бросать и браться за дело.
Этот парень?Заноза показал ей смартфон с фотографией.
Да. Что-то случилось?
Да.
Ее шелковый шитый золотым по алому халат превратился в шелковый же брючный костюм глубокого синего цвета. Эшива, не выбирая, схватила с заставленных обувью полок черные туфли на низком каблуке. Откуда-то сверху вытащила бронежилет.
Я без оружия,предупредила она.
Да уж переживем как-нибудь.
Арни вклинился с сообщением, что передает данные с видеокамер на кундарб Занозы. Кундарб вместо ноутбука или планшета был для крайних случаев. Когда опасностью спалиться на использовании внеземных технологий стоило пренебречь ради эффективности.
Охранник его не заметил,доложил Арни,уткнулся в планшет со списком гостей, когда Майкл мимо проходил, и минуты две не отрывался. Ничего вокруг не видел. Не знаю, что это за дайны. На «Туман» не похожепод «Туманом» вас просто не замечают.
Похоже на «Сосредоточение»,произнес Хасан.Арни, почему ты думаешь, что это дайны?
А кем он может быть, кроме вампира? Вы же видели, что от него осталось. С этим не живут то есть, без этогоАрни кашлянул.Простите, босс.
Извиняться было не за что. Хасан наверняка, пришел к тому же выводу сразу после первого рапорта о Майкле. Но Арни наблюдал за происходящим своими глазами и мог увидеть что-то, однозначно подтверждающееМайкл стал упырем.
Майкл, тем временем, миновал читальный зал и вошел в запасники библиотеки. До предпринятой Турком «разведки» там, среди уходящих под потолок пронумерованных стеллажей с книгами папками и коробками, можно было укрыться от видеокамерконтролировались только двери. Сейчас же парень был как на ладони. Он уселся на стул в проходе между полками, включил планшет. Что на экране Заноза не видел, но мог поклястьсяМайкл следит за входом в Архив Кентера и в запасники.
Ждет. Понятно, кого.
Дело из обычного стало семейным. Во всех, мать его, смыслах. Изменившиеся обстоятельства требовали срочного изменения планов. Эшива не была семьей и ничего не знала о Майкле. Эшиве нельзя было в библиотеку. Мартин о Майкле знал. Мартин был семьей Занозы, но Хасану он был чужим. Ему в библиотеку тоже было не надо. Хорошо, что он и не собирался.
Выйдешь сюда,Заноза активировал второй экран, развернул на нем карту и показал Эшиве точку выхода из портала.
Музей в отеле «Эль Рей». Выставка современного витражного искусства. Мартин разрешил использовать в экспозиции витражи, сделанные им для Доуза, и раз уж случилось оказия, заглянул на выставку сам. Заноза бы тоже хотел посмотреть, но ему полагалось ждать, пока витражи будут установлены в замке, поэтому встречу после аукциона пришлось запланировать не на выставке, а в баре «Эль Рей». Сейчас Мартин, скорее всего, давал какое-нибудь культурное интервью какому-нибудь культурному телеканалу, и он обеими руками ухватится за возможность вовлечь в это Эшиву. Мартин ее, во-первых, нежно любил, во-вторых, глубоко уважал, в-третьих, преклонялся перед ее способностью самое формальное мероприятие превратить в шоу с огнями и фанфарами.
Это не библиотека,Эшива подняла бровь.Это чертов музей.
Вместо строгого брючного костюма на ней было струящееся, переливающееся всеми оттенками зеленого, длинное платье, оттенявшее яркую зелень глаз.
Это ничего, что у Мартина глаза того же цвета?уточнил Заноза.А то вдруг окажется, что это смертельное оскорбление и ты его навсегда возненавидишь?
Когда мне начинает казаться, что ты немножко понимаешь женщин, ты тут же разрушаешь эту иллюзию. Надеюсь, в музее мне бронежилет не понадобится?
На аукционе он был необходим. Но рядом с Мартином Эшиве, пожалуй, и правда нечего было опасаться.
Уже хорошо,Эшива уронила бронежилет под ноги.И когда же ты скажешь мне, кто этот юноша?
Скорее всего, никогда.
Индианка закатила глаза и в круг портала шагнула с выражением крайнего неудовольствия на лице. Такого же ненастоящего, как ее платье, но такого же убедительного.
* * *
Услышав за спиной негромкое:
Привет!произнесенное знакомым голосом со знакомым британским акцентом, Майкл подпрыгнул, выронил планшет, подхватил его уже у самого пола, обернулся, лихорадочно соображая, как обеспечить себе свободу маневра, если
Если что? Это же Заноза. И мистер Намик-Карасар? А где Эшива? Что происходит? Всё должно было быть не так.
Майкл ничего не знал о дайнах, позволяющих ходить сквозь стены. О проклятии, лишавшем вампиров тени и отражения он, разумеется слышал, но, как любой нормальный человек, поверить в такой бред не мог. Однако эти двое каким-то образом прошли мимо видеокамер незамеченными. В здание библиотеки они, возможно, проникли через какой-то из ходов, не отмеченных на плане, но в запасники вела одна-единственная дверь.
И они в эту дверь не входили.
Добрый вечер, Майкл,сказал мистер Намик-Карасар.Расскажешь нам, кто дал тебе афат и почему?
И про перстень Иттени,добавил Заноза, оглядываясь с обманчиво-рассеянным видом,Эшива видела во сне, как ты отдаешь мне перстень в помещении, где полно книг. По описанию подходит.
Эшива должна была видеть во сне совсем другое. Майкл чуть не сказал об этом, но вовремя прикусил язык. Если бы не заклинание, наложенное Ларкином, ослабляющее эмоциональную зависимость, обязательно проболтался бы. Даже сквозь заклинание он чувствовал симпатию к Занозе. И то, что тот был младше него, был ровесником тому Майклу Атли, который четыре года назад привез в «Турецкую крепость» два окунту, почему-то усиливал расположение. Хотя должно бы быть наоборот. Надо бы помнить, что внешность старшеклассника принадлежит столетнему кровожадному и жесткому убийце. Надо бы помнить, что Занозу не зря называют Бешеным Псом.
Как об этом помнить, если Майкл никогда в это не верил?
В смысле, в прозвищеда. В убийстватоже. В кровожадность и жестокостьникак, хоть дерись.
Но Эшива во сне не должна была его видеть. Она вообще никого не должна была видеть, чтобы не могла рассказать, описать внешность, заподозрить неладное. В снах, которые сконструировал Майкл, Эшиве являлся перстень и здание Архива Квентера снаружи и изнутри. Картинка дополнялась аудио-потоком с данными о местонахождении Архива и датой проведения аукциона. Дату Майкл для убедительности привязал к лунному календарю.
Мог бы не заморачиваться. Эшива их с Ларкином сны даже смотреть не стала. Предпочла другой канал.
Мистер Намик-Карасар, садитесь, пожалуйста,Майкл отошел от стула,у меня я готовился Я принес перстень,он взглянул на Занозу.Но сначала объяснения, да?
Раз уж ты готовился,мистер Намик-Карасар даже не улыбнулся. И садиться не стал. Зато Заноза просиял улыбкой, которой хватило бы на троих. Взял стул и уселся верхом.
Давай,он кивнул,рассказывай. По бумажке будешь или так, на память?
Как будто сам не учил, что импровизации тем лучше, чем больше внимания уделяешь их подготовке.
О том, как именно он получил афат, Майкл рассказал быстро и, вроде бы, достаточно ясно. Наверное, слишком ясно и слишком быстро. Эмпатии у него было всего ничего, но холодную жуть, которой повеяло от мистера Намик-Карасара, он почувствовал костями и кожей. И поднял руки с планшетом, пытаясь остановить нечто, чему и определения-то дать не мог, но что, определенно, не собиралось останавливаться. От всплывшего в сознании слова «фатум» лучше не стало. Наоборот. Не бывает ситуаций, которые стали бы лучше от того, что «фатум» для их описания оказался самым подходящим словом.
А дальше дальше нужно было объяснить, почему Ларкин вовсе не такой плохой, каким мог показаться после рассказа об уничтожении госпиталя и о том, что он счел несколько десятков жизней приемлемой ценой за возможность утаить афат. Нужно было объяснить, что он ошибся, ужасно ошибся, чудовищно, но преследуя при этом благие цели. И объяснить все это нужно было, забыв о своей безусловной и нерассуждающей любви к нему, потому что любовь не была аргументом, хуже того, здесь и сейчас она бы только всё испортила.
Ларкин отчасти облегчил Майклу задачу, применив свой убивающий привязанности дайн, но одновременно и усложнил ее, потому что аргументы-то Майкл продумывал под куда более сильным влиянием связи с ратуном. А сейчас, когда связь ослабла, боялся увидеть их несостоятельность.
Мистер Намик-Карасар и Заноза выслушали его молча. Внимательно.
И очень скучно.
Заноза говорил, что мистер Намик-Карасар порой бывает скучным. Подразумевал он при этом совсем не то, что обычно вкладывают в понятие «скука», не то, что мистер Намик-Карасар может быть неинтересенЗаноза, как успел понять Майкл, даже вообразить такого не смог бы. Нет, речь шла о том, что мистер Намик-Карасар иногда становится неотвратимо равнодушен к любым аргументам, расходящимся с его представлениями о правильном поступке. Теперь Майкл увидел, как это бывает. Увидел во взгляде черных глаз холодную скуку надгробного камня. К этому он готов не был. И, тем более, не был готов к тому, что точно так же, с тем же отсутствием понимания, с полным нежеланием понимать, на него будет смотреть Заноза.
Однако они ни разу не перебили его. До самого конца. До точки в конце последнего предложения.
Ты принес перстень и хочешь получить гемокатарсис,подытожил Заноза.
Из его интонаций как-то само по себе стало ясно, что он понялМайкл не собирается менять перстень на очищающее кровь зелье. Перстеньпросто краденая вещь, которую нужно вернуть владельцу и снять с Ларкина хотя бы один грех. А диазия гемокатарсисэто то, в чем Майкл нуждается сейчас сильнее всего. Чтобы защитить ратуна, ему нужны ясный разум и чистые чувства.