Выучилипроцедил в ответ.
Хорошо А книжку видел когда-нибудь?
Станко разозлился. Браконьер предусмотрительно отодвинулся, придерживая раненую руку:
Ну, ладно Пошутил я, забудем.
Помолчали. Костер погас.
Меч-то у тебя откуда? спросил Илияш в темноте.
Станко любовно коснулся ножен:
Солдат подарил Когда мне пятнадцать исполнилось. Это его меч, хоро-оший, заморской закалки Только он не разрешал мне его носить, ты, говорит, простолюдин, оружие тебе не положено, за это, говорит, и в тюрьму можно А я не простолюдин, мой отецкнязь Не байстрюк я, а
Бастард, вполголоса закончил Илияш.
Станко удивился бы, увидев выражение его лица. Но, по счастью, было темно.
Утром они снова двинулись в путь; Илияш морщился, задевая больную руку. В другое время Станко терзался бы угрызениями совестино сейчас ему было не до того. Воспоминания детства здорово его растревожили, и теперь он шагал вперед мерно, твердо, ни на секунду не забывая о предстоящей миссии.
Днем они снова видели всадников, на этот раз издали, Станко почти не испугался, да и браконьер не поддался паникетолько проворчал, проводив стражников взглядом, что, мол, надо быть осторожнее, а то беспечность может и на дыбу привести.
После опасной встречи дорога стала труднее. На вопрос Станко, далеко ли до замка, проводник отвечал туманно: по прямой, мол, быстрее, но, скорее всего, придется петлять.
И скоро Станко понял, что такое «петлять»: тропинка исчезла, дорогу то и дело загораживал кустарник, ветки которого переплетались, будто поклявшись до скончания века не пропустить ни одного живого существа; из земли выпирали древние, замшелые камни, в очертаниях которых Станко мерещились злобные, искаженные лица.
Илияш, к чести его, всегда находил удобную тропу. Иногда он оставлял Станко позади, велев ему «с места не сходить», и ускальзывал впередразведывать путь.
В очередной раз они расстались в глухой чаществолы и стволы, зеленые глыбы кустов, под ногами мелкая трава и мелкие же камни, неба не видно из-за путаницы ветвей. Илияш ушел вперед, повторив сурово: «Чтоб с места не сходил!», а Станко, повинуясь его указанию, остался стоять столбом.
Время шло, а проводник не возвращался. День был пасмурный, под сводами леса висел серый полумрак, и в этом полумраке Станко разглядел рядом, совсем в двух шагах, пышный куст малины.
Ягоды, кое-где переспелые, гнули ветви до самой земли. Станко внезапно понял, что умрет, если не попробует хоть одну.
Впрочем, почему одну? Достаточно протянуть руку, и красная, сладкая горсть ссыплется в ладонь, а потом можно будет слизать густой малиновый сок Станко вспомнил тот единственный хилый куст малины, который рос у его двора и который соседи обносили быстрее, чем он успевал съесть хотя бы три зеленых ягодки.
Радостно улыбаясь, уже чувствуя во рту малиновый вкус, Станко шагнул по направлению к кусту и протянул ладонь.
Будто жирная тугая змея вдруг оплела его ноги. Станко вскрикнул, а петля вокруг щиколоток рывком стянулась, дернула, и он потерял равновесие. Земля рванулась, Станко шлепнулся на живот, вцепился в траву, будто она могла удержать его. Еще рывок, и земля оказалась на месте неба.
Станко висел вниз головой, раскачиваясь, как большой тяжелый маятник. В глазах у него понемногу темнело от прилива крови. В поле его зрения попеременно попадали то куст малины, то изъеденный временем древесный ствол, то гора покрытых мхом угрюмых камней. И все время маячила темная, высокая куча, в которой Станко внезапно узнал очень большой муравейник.
Перед глазами его запрыгал скелет, подвешенный за ноги над такой же муравьиной кучей. «Ловушка срабатывает сама собой» Деловитое копошение в пустых глазницах
Меч был при Станко, ножны висели теперь за спиной; изловчившись, сильным уверенным движением он потянулся к оружию. «У меня меч я смогу освободиться, и тебя, Илияш, освобожу, не бойся»
Лучше было бы, чтобы Илияш не видел его в этом положении. Хорошо, что хоть руки свободны
В этот момент сверху, с дерева, свалилась будто бы сеткамножество спутанных веревочных петель. Одна петля захлестнулась у Станко под мышками, но множество других нашли более удачное местоодни стянули плечи, другиелокти, третьи охватили ноги выше и ниже колен. Станко, не веря себе, задергалсяпетли тут же стянулись так туго, что Станко почувствовал под веревками биение крови.
Меч был теперь бесполезен. Станко раскачивался все медленнее, и, проходя самую нижнюю точку, он почти окунался головой в муравейник.
Он забился, как кролик в сетке. Петли стягивались все туже, и у Станко перехватило дыхание.
Так вот почему тот несчастный не смог освободиться!
Перед глазами его качался древесный ствол. По стволу ровной веревочкой взбирались муравьиСтанко знал, куда они ползут. Ему чудилось, что он слышит их глухой, зловещий топот.
Муравьи, сказал он с жалкой, растерянной улыбкой. Мурашечки Малюточки
На вершине муравейника тем временем тоже царило оживлениесотни маленьких тварей собрались на самой верхушке, чтобы поскорее полакомиться Станко. Ему мерещилось, что в серой массе он различает красные огоньки жадных глазно это, конечно, была лишь фантазия.
Все медленнее, медленнее Судорожные движения не спасают, только больнее рукам и ногам, стянутым петлями
Может быть, ему удастся вывалиться из собственных сапог?! Но сапоги сидели крепко, и веревки, стягивающие щиколотки, были, похоже, вымазаны чем-то Не то скользким, не то липким
И только тогда Станко позвал на помощь. С трудом набирая воздух в перетянутую веревками грудь, он закричал что есть силы:
Илияш! Илияш!
Тихо. Нет ответа.
Илия-аш!
Маятник остановился. Станко висел почти неподвижно, медленно вращаясь вокруг своей оси.
Самые алчные муравьи уже были у него на волосах. Добрые духи, зачем ему такие длинные волосы?!
Он почувствовал, как маленькие лапки щекочут его лоб, щеки Инемилосердный укус. Еще. Еще.
Илия-аш!!
Тем временем взбиравшиеся по стволу муравьи уже спустились по веревке, миновали сапоги и принялись искать прорехи в поношенных Станковых штанах.
Глаза! Только бы не трогали глаза!
Он извивался, как сумасшедший, тряс головой и вопил не переставая:
А-а-а! Илия-аш!! Помоги-и!
Кто-то из насекомых забрался уже и в сапоги. Станко заплакал.
Слезы его стекали не на щеки, как обычно, а на брови, на лоб; он снова закричал и в отчаянии подумал, что будет, если его крик услышат стражники.
Мысль о дозорниках заставила его на минуту умолкнуть. Бесполезный меч колотился о спину; муравьиное пиршество продолжалось.
Илияш, сказал Станко шепотом, пожалуйста. Пожалуйста, Илияш!
Кто-то рассмеялся в двух шагах от него. Стражники, подумал Станко, но в этот момент ему даже хотелось на дыбу.
Ну, парень, донесся насмешливый голос браконьера. Влип-таки А кому я говорилне сходить с места?
Почему он смеется, подумал Станко. Муравьи жрали его со все возрастающей жадностью.
Кому я говорил, а? бодро продолжал Илияш.
Освободипростонал Станко, не узнавая собственного голоса.
Сильная рука дернула его в сторону. Станко снова качнулся, потом качнулся сильнее, потом веревка, держащая его за ноги, оборвалась. Станко упал лицом в траву.
Лежа на животе, он ощущал, как браконьер режет стягивающие его путы; вот отпустило плечи, грудь, живот Вот легче стало ногам Руки не слушалисьСтанко их попросту не чувствовал. Подвывая от боли и облегчения, принялся сметать муравьев, катаясь лицом по траве.
Илияш, стоя над ним, строго выговаривал:
Если я сказална месте, то это, будь уверен, «на месте» и значит! Надо было тебя полчасика тут подержать, хорошая была бы наука Помнишь того парня, что мы видели?
Скотина ты, шептал Станко, вытирая вместе с муравьями и слезы, скотина Хороша наука Я посмотрел бы на тебя, свинья ты
Он всхлипнул и перевернулся на спину. С трудом сел. Сказал прямо в смеющиеся глаза:
Свинья! Ты где был?! Я звал тебя, звал
Сам свинья, отозвался Илияш в тон. Я, что ли, не предупреждал тебя? Сам виноват, не скули теперь!
Это я скулю? Станко зашелся от гнева. Веки его быстро опухали, не давая глазам раскрыться. Я еще и скулю?!
Знаешь, протянул Илияш с насмешливой рассудительностью, поговорка есть: мишка любит мед, а пчелки виноваты!
Станко сердито отвернулся.
Этой ночью им не пришлось спать.
Пригас костер, Илияш прикорнул рядом. Станко, которого весь день колотил озноб от муравьиного яда, потихоньку бредил с открытыми глазами. Ему мерещилась Вила в подвенечном платье и с красной косынкой на голове; в этот момент Илияш, всегда чуявший опасность за версту, дернулся и сел, беспокойно уставившись на Станко соловыми глазами. Обоим стало вдруг ясно, что рядом, в темноте, находится кто-то третий.
Ни шороха, ни звука, ни привычного крика ночной птицы; Станко, мгновенно покрывшись испариной, нащупал в темноте обнаженный меч. Илияш сжимал в одной руке кинжал, в другойтлеющую ветку из костра.
Тот, третий, смотрел на них из глубокой, как колодец, тьмы. Станко казалось, что он слышит мерное, сухое дыхание. Потомтресь! сломанная веточка щелкнула со звуком разгрызенной кости.
Аначал было Станко, но Илияш так глянул на него, что тот прикусил в пересохшем рту и без того непослушный язык.
Прошла минута, потом еще невесть сколько времени, ветка в руке Илияша перестала тлеть, пальцы Станко, сжимающего тяжелую рукоять, онемелиа третий, ночной гость из темноты, все не уходил.
Он двигался по кругуони поняли это по неспешному треску веток, чуть слышным вздохам, по дуновению ветра. Размеры гостя установить было трудноесли он и был массивен, то двигался с удивительной легкостью.
Станко старался держаться лицом к неведомой твари, по крайней мере лицом к тому месту, где она должна была быть. Илияш сидел неподвижно, наклонив голову, подчинив все чувства слуху.
Омм! в темноте, похоже, зевнули, и в нос Станко ударил густой запах гнилого мяса. Потом он увидел прямо перед собой два круглых красных ободкаи еле сдержал крик.
Красные ободки расширились и сузились опять. В центре каждого из них посверкивала белая искорка.
В следующую секунду ночной гость удалился. Слушая стихающее потрескивание веток, путники обнаружили, что сидят, мертвой хваткой вцепившись друг в друга.
Утром они осмотрели следыбудто кто-то через равные промежутки вдавливал в землю огромные бочки. На дне одного из них окоченела расплющенная мышь.
Это, пояснил неприятным голосом Илияш, это из беззаконных земель забрело Там полно всяких Расплодили колдуны проклятыеИлияш вытер лицо и посмотрел на Станко длинным странным взглядом:Да, парень далеко мы зашлии усмехнулся.
Далеко зашли? Замок близко? быстро спросил Станко.
Беззаконные земли близко, протянул браконьер. А замок Дня три Четыре Если все будет «бархатом» А еще лучше
Что?
Ничего, носком ботинка браконьер сбрасывал на дно бочкообразного следа жирную глину.
Станко окинул взглядом место ночевки, и ему снова стало не по себе.
А беззаконные землии не стал продолжать.
Здесь, нехотя кивнул проводник, рядом уже Но мы туда не пойде-ем! он усмехнулся и погрозил Станко пальцем.
Давай-ка поскорее, а? предложил тот, взваливая на плечи исхудавший мешок.
Илияш отрешенно кивнул.
Идти было тяжелее, чем обычно. Еще одна бессонная ночь давала о себе знать.
Лес поредел. Ноги увязали в противно мягком, податливом, зыбком слое прошлогодних листьев. То и дело приходилось обходить выпирающие из земли высокие камни.
Илияш по привычке что-то напевалуже не так весело, как в начале пути, но Станко сумел-таки разобрать песенку про милую деву, про длинную ночку, про то, что у кого-то там захромал конь и луна теперь в ущербе; потом песенки-прибаутки стихли, и, протискиваясь в очередную щель между стволами и камнем, Станко услышал вдруг, как Илияш вполголоса произносит странные, звучные слова.
Это были, кажется, стихино стихи на непонятном языке, чеканные, зловещие, одновременно ласкающие и терзающие слух; Станко не мог уловить ни одного знакомого слова, но в железном ритме строк ему слышались звуки битвы, звон мечей и военные клятвы.
Дождавшись, пока стволы и камни чуть расступятся, позволяя двоим идти рядом, Станко догнал проводника. Тот, покосившись на него, осекся и замолчал.
Что это? спросил Станко удивленно.
Где? буркнул Илияш.
То, что ты говорил только что Это стихи?
Это, Илияш досадливо поморщился, это так ничего.
Станко обиделсяему показалось, что браконьер скрытничает и не желает с ним разговаривать. Фыркнув, он отстал.
Илияш шел теперь молча, а Станко, глядя ему в спину, крепко задумался.
Он думал о том, что, в сущности, об Илияше знает совсем немного и всес его слов. Что он в страже служилэто похоже, боец отменный, а вот почему сбежал? А главноекем раньше-то был, ведь не родился же он стражником, а?
Морща лоб, Станко вспоминал все мелкие Илияшевы повадкикак ест, как умывается, как палку держит Охотник умелый, и шкурку сдерет, и ощипает, и зажарит, и А вот только не из простых он, Илияш. Не из простолюдинов.
Станко и сам не знал, почему именно сейчас в этом уверился. Может быть, смутная тайна, связанная с его проводником, давала о себе знать и раньше, но именно сейчас, вспоминая чеканные слова непонятных строк, Станко понял вдруг, что браконьерне совсем тот, за кого Станко принимал его раньше.
Может быть, шпион?
Ему очень не хотелось так думатьпосле всего, что было. А было множество ловушек, и в каждую из них Станко не надо было даже толкатьсам угодил бы, не окажись рядом проводника
Все это верно, но кто такой Илияш? Откуда он знает громкое словобастард? «Незаконный сын знатной особы» И что за счеты у него с князем Лиго? Как зло он сказал тогда у костра: убей его
Осторожно, бросил идущий впереди Илияш, перелезая через поваленный ствол.
Станко тряхнул мешок, поудобнее устраивая его между лопатками, и продолжал свои молчаливые рассужденья.
Опять-таки, если Илияш не из простых, почему он стражников боится, как школьник розги? Может быть, князь специально за ним охотится? Может быть
Ноги Станко соскользнули, он потерял опору и сорвался куда-то вниз. Не очень глубоко. По сапогам застучали комья глины. Где-то наверху ахнул Илияш.
Станко, скорее раздосадованный, чем испуганный, стоял на дне широкой ямы; влажная стенка ее осыпалась в том месте, где ее потревожили сапоги, локти и колени неловкого путешественника. И ещестена была вся испещрена дырами, как ломоть хорошего сыра.
Стой на месте, Станко показалось, что голос Илияша странно изменился.
Станко опустил взгляд.
Из круглой дырочки, темной норки в сырой стене показалась плоская треугольная голова. Полоснул воздух тонкий раздвоенный язык; голова поднялась, закачалась, как на пружине, и матово блеснула бронзово-черная чешуя.
Станко отшатнулся. Змея смотрела ему в глазапрямо, неотрывно, а из множества нор уже радостно выглядывали ее товарки.
Станко задрожал и отступил. Под ногами подминалась жирная земля, и, мельком взглянув вниз, он вскрикнул и замерпрямо у его сапог покачивались треугольные головы.
Он боялся змей. Он с детства очень боялся змей, с тех самых пор, как во время сенокоса умер от укуса гадюки мальчишкаодин из его обидчиков. Мальчишка носился в горах сена, шумный, обалдевший от счастьячтобы через минуту забиться на земле, крича от ужаса, и умереть в корчах, и оставить на руках обомлевшей матери только синий, раздувшийся маленький труп
Станко огляделся. Кое-где яма поросла травой, и у противоположной сырой стены валялась на боку корзинкаптичье гнездо. Внутри него полно было битой скорлупы, а рядом грязной грудой перьев лежала сама хозяйкадохлая пичуга.
Стой на месте! отрывисто повторил Илияш. Голос его донесся до Станко глухо, как сквозь вату.
Змеи продолжали лезть изо всех дыр. Оцепеневшему Станко показалось, что сырые стенки ямы на глазах обрастают черным, шевелящимся ворсом. Тусклые глазки безучастно смотрели парню в лицо, раздвоенные языки подрагивали, будто дразнясь.
Он скорее почувствовал, нежели услышал шорох чешуи, скользящей по голенищу. Нервы его не выдержали. Завизжав, как девчонка, Станко изо всех сил затопал ногами, пытаясь сбить, отшвырнуть, вдавить треугольные головы в мякоть земли.
Не двигаться! Не двигаться!! надрывался Илияш, но Станко уже не мог остановиться. Он лупил и давил, и несколько тварей, лишившись в пылу боя голов, теперь корчились на дне ямы, как толстые блестящие шнурки. Со стенок, утыканных норами, теперь сползал на дно сплошной шипящий поток. Птичье гнездо и мертвый комок перьев скрылись под грудой извивающихся тел.