- ...Нужно четко следовать церемониальному этикету. Мне понадобится зеленый плащ - это традиционный наряд жениха. Нужны еще живые цветы, обязательно живые!
- Хорошо, - вынырнул из снега Эн-Ферро. - Договорились. Завтра пойдем к портному, закажем тебе роскошный зеленый плащ, потом узнаем, где тут среди зимы можно раздобыть цветы.
Пока будут шить свадебный наряд, Сэл вернется: уж Буревестник-то вправит мозги этому юному романтику, даже безо всяких заклинаний. А нет - так Рин к Ларе сходит, пусть сама разбирается со своим недорослем-дядей, если конечно не мечтает в скором времени обзавестись тетей.
Вернувшись в дом Сэллера, Эн-Ферро на время позабыл о грандиозных планах эльфийского принца, занявшись после ужина доработкой придуманного сегодня плетения. Расписал формулу, просчитал корректировки с учетом различных факторов, подумал, каким образом можно было бы увеличить охватываемую площадь и чем заменить рамку. Впервые за последний месяц по-настоящему увлекся, и на волне этого увлечения вспомнил об отложенной работе. Заказ, на первый взгляд, был не сложный - прибор, который синхронизировал бы работу двух сборочных агрегатов на заводе по производству медицинского оборудования. Этот завод тесно сотрудничал с институтом, где работала Мариза Эн-Ферро, она и посоветовала владельцу обратиться к Рину. Парень взялся за дело с энтузиазмом, но очень скоро запал сошел на нет: задача казалась неразрешимой. Сроки заканчивались, и к мысли, что придется вернуть аванс и выплатить заказчику неустойку, примешивалась еще одна, особенно горькая: он подвел маму, не оправдал ее ожиданий. С этим Рин не мог смириться, и сейчас, когда он немного отвлекся и - чего уж там - даже развлекся, появились свежие идеи. Кард мысленно выругался, помянув зануду Дэви, вышвырнувшего его на Тар без вещей. Все записи, в которых планировал разобраться на отдыхе, остались в сумке, а сумка - в горах на Хилле. Но его это не остановило. Достав чистый лист бумаги, стал вычерчивать схему по памяти. Память, в отличие от отца, у него была не идеальная, но это неожиданно оказалось к лучшему: пойдя совсем по другому пути, Рин почти уже нашел верное решение. Почти... Возможно, он даже додумал бы всё до конца... Если бы не крики за дверью...
Эн-Ферро в досаде отшвырнул карандаш и вышел в коридор, где его чуть не сбил с ног Ленир, во всю прыть улепетывавший от разъяренной хозяйки дома.
- Убью!
Рин успел поймать эльфа и отшвырнуть в сторону, а сам пригнулся, и длинное ледяное копье воткнулось в стену над его головой.
- Не уйдешь, гад ушастый!
Чародейка, тяжело дыша, снова выбрала из воздуха воду и создала еще одну острую сосульку. Теперь уже Ленир схватил за рукав карда и потащил куда-то через анфиладу комнат.
- Я тебе эти цветы на могилу положу, вредитель! - неслось им вслед.
- Чего это она? - спросил Рин у перепуганного принца, спрятавшись вместе с ним за дверью столовой.
- А кто ее знает? Беременная женщина: перепады настроения, нервы...
Эльф явно чего-то недоговаривал, но выяснять все обстоятельства у Рина желания не было. И времени тоже.
- Я тебе уши отрежу и на память себе оставлю!
Дверь содрогнулась под мощным ударом. Магистр Пилаг поглядел на затравленно озирающегося по сторонам эльфа, зажавшего ладонями дорогие ему уши: отдавать его рассвирепевшей фурии было жалко. Но, с другой стороны, фурия на девятом месяце беременности, и, не приведи небо, что-нибудь случится, Буревестник потом не только уши - головы оторвет. К тому же Ленир, похоже, пусть и не ледяное копье, но хорошую взбучку все же заслужил.
- Уходи через кухню, - велел Эн-Ферро принцу. - Я прикрою.
Он выставил щит, распахнул уже готовую сломаться под магическим натиском дверь и тут же поймал в объятья нервно прыгающий шарик.
- Пусти! - вопил шарик. - Я его на ленточки порежу!
- Зачем тебе столько ленточек?
- Буду дочкам косички заплетать!
Через минуту сопения и пыхтения женщина поняла, что ей не вырваться (правда, удержать ее стоило Рину немало сил), и оставила попытки продолжить погоню.
- Так из-за чего шум? - миролюбиво поинтресовался кард, не отпуская тонких запястий.
- Из-за чего?! - она вывернулась, схватила Рина за рубаху и поволокла по коридору. - Я тебе сейчас покажу, из-за чего!
В маленькой комнате стоял на круглом столике кустик в глиняном горшке. В этот кустик Рина и ткнули носом.
- Это - роза. Сэл принес с Кайры. Какой-то очень редкий сорт. Она и там цветет через раз, а в нашем климате вообще не хотела приживаться. Но я старалась! Терпеть не могу копаться в земле, ненавижу просто! Но копалась, потому что Сэл подарил... И длань назад она зацвела!
- И?
- Ты видишь тут цветы?! Хоть один цветочек?! Нет? И я не вижу! А всё этот вредитель длинноухий!
- Так ты из-за цветов его чуть не убила?
Женщина вздохнула и осторожно, поддерживая живот, опустилась на стул.
- Да не убила бы. Так, погоняла чуток. И не из-за цветов. Неспокойно мне. Какое-то нехорошее предчувствие...
Рин хотел сказать, что в ее положении тревожные ощущения - это лишь следствие нарушения гормонального баланса, но его внимание вдруг привлекло пустое окно.
- Здесь ведь была штора?
- Что? Штора? - она непонимающе моргнула, взглянув на темные стекла. - Конечно, была. Зеленый бархат.
- Зеленый? - Эн-Ферро со стоном сполз по стене.
Что-то подсказывало, что искать Ленира в доме уже бесполезно. Кард готов был схватиться за голову, но потом представил себе выражение лица Эйли, когда к ней среди ночи заявится завернутый в занавеску принц с букетиком подмерзших роз, и схватился за живот от смеха.
Стены спящего города остались за спиной, а впереди лежала дорога, освещаемая луной и щедро рассыпанными по небу звездами. Снег искрился и поскрипывал под ногами, скрип складывался в бодрый мотивчик, и шагать было веселей. Розы Ленир спрятал до поры под одежду, чтобы не замерзли. Отрез темно-зеленого бархата набросил поверх шубы - вышло даже красиво. Немного портила наряд пушистая шапка, но ее он планировал снять, когда окажется на месте. Только бы пробраться на хутор незаметно и не разбудить ненароком строгого тэра с тяжелой рукой и увесистой палкой: попробуй тогда объясни, что ты - не чета каким-то хвостатым и явился с честными намереньями.
Эльф миновал школу-замок, поглядел на светившиеся на одном из этажей окна и пошел дальше в направлении разбросанных по берегу домиков. В поселке рыбаков было тихо, лишь какая-то псина время от времени тоскливо завывала, сетуя на хозяев, оставивших ее в холодную ночь за дверью, и вновь умолкала, понимая тщетность своих жалоб. Ленир же не замечал холода, тем более теперь, когда цель уже видна - маленький хуторок, домики под снежными шапками, в одном из которых ждет его любовь всей жизни...
- Так и знал, что тебя хоры принесут.
Принц замер и медленно развернулся на звук насмешливого голоса. У тропы тут рос густой кустарник, черневший на фоне снега и звездного неба, и трудно было разглядеть того, кто притаился в его тени, но человек облегчил Лениру задачу, выступив вперед.
- Доброй ночи, сидэ эльф.
- И вам того же, тэр ученик, - узнал говорившего эльф.
Где-то в Сопредельи были двое, которые, услышав такой обмен приветствиями, улыбнулись бы, вспомнив былое, и сказали бы, что это может стать началом большой дружбы. Но, наверное, сейчас был совсем не тот случай.
Последнее, что увидел Ленир, - раззявленная в зловещей ухмылке пасть саламандры, умостившейся на плече огневика. Потом - удар в затылок и темнота...
5
5
Некрасивая девушка лет двадцати, слишком худая, сутулая и нескладная, с нескрываемым удивлением смотрела на вышедшего из врат мальчишку.
- Здравствуй, открывающая, - небрежно бросил Витар.
- Здравствуй, идущий, - пришла в себя привратница.
Голос у нее был глубокий, певучий и никак не вязался с внешностью. А внешность совсем не соответствовала месту. И дело не в коротких темных волосах, черных раскосых глазах и резко выдающихся скулах - на Саатаре хватает смесков от разных народов, и кого только не встретишь, но в Западных Землях юные девы не носят мешковатых свитеров до колен и открытых туфель на высоченных каблуках. Осмотревшись, маленький путешественник понял, что попал совсем не туда, куда надо: помимо странно одетой открывающей тут был уставленный какими-то непонятными, но определенно техническими приспособлениями стол, стулья на изогнутых металлических ножках, а за вмонтированной в стену решеткой негромко гудел вентилятор.
- Где я? - спросил мальчик, стараясь не поддаться нарастающей панике.
- Это Вайстел.
- Я не слышал о таком мире.
- Вайстел - это город. А мир - Тиопа. Ты не знал, куда идешь?
- Я шел домой, - растерялся ребенок. - Воспользовался восьмым параграфом... Наверное, открывающий на Алеузе что-то напутал, и меня вынесло не туда.
- Наверное, - девушка озадаченно наморщила лоб и сделалась еще некрасивее. - Я недавно работаю... Точнее, еще стажируюсь. Сейчас позову Корпа, он во всем разберется. Хочешь пока сока с печеньями?
Отказываться мальчик не стал. Открывающая усадила его в тесной комнатенке рядом с операторской, где не было даже окон, чтобы выглянуть наружу и хотя бы мельком увидеть неизвестный мир, и принесла обещанное угощение. Сок был какой-то подозрительный, мутно-зеленый и вязкий, но Витар рискнул попробовать и не пожалел - вкус у напитка был чудесный. А вот печенья ему совсем не понравились. Да и аппетита не было: мало того, что у тэсс Галлы наелся, так и ситуация не располагала.
- Вон он, там... - услыхал мальчик взволнованный шепот.
Дверь открылась, и в коморку вошел пожилой мужчина в синем комбинезоне и высоких ботинках на толстой подошве. Слева на поясе у человека висела длинная сабля, а на правом бедре был закреплен пистолет в черной кобуре. Витар знал, что это пистолет, видел такое оружие в других мирах, а вот зачем мужчине черные пластиковые коробочки, пристегнутые к одежде на груди и на рукавах, было непонятно.
- Здравствуй, идущий, - незнакомец, как взрослому, протянул ему руку. - Меня зовут Корпом.
- Здравствуй, открывающий, - мальчишка вложил в рукопожатие всю силу. - Я - Витар.
- Витар, - задумчиво повторил человек. - Говоришь, выкинуло тебя не туда? Бывает такое, бывает... Посиди тут немного, а я пока настройки проверю. Попробуем тебя еще раз перебросить. Хорошо?
- Хорошо.
Он был уже не так мал, чтобы не понять, что мужчина чего-то недоговаривает, но расспрашивать не решился. Опыт показывал, что если уж взрослые решили что-то скрыть, то ничего, кроме вранья, от них не дождешься.
Отставив стакан с тягучим соком, Витар тихонько встал из-за стола и прильнул ухом к двери. Как оказалось, не зря.
- Зачем это? - спросила девушка.
- Незачем мальцу нас слышать.
Мальчик не сразу понял, о чем они говорят, ведь он все равно их прекрасно слышал, а после сообразил, что Корп, должно быть, отключил станционный переговорник, и автоматически похлопал себя по груди, там, где под одеждой висел на цепочке с медальоном его кристалл. По правилам камни выдаются идущим в месте прибытия, но иметь собственные переводчики теми же правилами не запрещено.
- Знаешь, кто это? - продолжал тем временем открывающий. - Сын Сэла Буревестника. Не завидую тому бедолаге, который пропустил мальчишку по восьмому параграфу. И разделить его участь не хочу. Поэтому у нас два выхода. Либо отправляем пацана туда, откуда он пришел... Точку выхода хоть определила?
- Алеуза. Но окно уже закрылось, он в последний момент проскочил.
- Плохо. Значит, только один вариант: развлекаем мальчишку байками и ждем его отца. Надеюсь, он не задержится.
Вот они, значит, как! Мальчик сердито стиснул кулаки. Отцу решили сдать! Идущий сам выбирает дорогу, без оглядки на возраст и родителей, пусть даже ему всего одиннадцать и он сын самого Буревестника, - а эти хотят перед проводником выслужиться?
- А почему мы не можем сами отправить его домой? - спросила с недоумением девушка. - По восьмому? Активируем возвращение, и пусть его выносит... Куда там он собирался?
- Не знаю, куда он собирался, но вышел там, где и должен был. Отсюда он, из Вайстела. Местный.
- Как, местный?
«Как, местный?!», - чуть было не закричал Витар.
- Да вот так вот... Погоди-ка...
Услыхав шаги, мальчик стрелой метнулся к столу и успел усесться на место до того, как на пороге появился открывающий.
- Не скучаешь тут?
У шокированного услышанным ребенка не нашлось слов для ответа, он лишь растерянно заморгал, но это сыграло ему на руку: мужчина вспомнил об отключенном кристалле и махнул напарнице.
- Извини, - заговорил он снова. - Питание переводчика сбоит. Как ты тут? Может, еще сока?
- Да, пожалуйста, - промямлил маленький идущий.
- Что-то у нас и врата не отзываются, - продолжил врать Корп, вернувшись с полным графином зеленого напитка. - Станция старая, место неудачное. Но ты ведь не сильно торопишься?
Витар замотал головой и залпом опустошил наполненный тягучкой стакан.
- Понравилось? - улыбнулся мужчина. - Это файта, ни в одном мире больше не растет. Так что ты пей, пользуйся моментом. А если устал, вон, на диванчик приляг...
Но едва он вышел в операторскую, как мальчик вновь занял место у двери.
- Лет восемь назад это было... - теперь Корп, несмотря на наверняка отключенный кристалл, говорил очень тихо. - Или уже девять... Ты же с Буревестником еще не сталкивалась? Ну, поглядишь сегодня. Глаза у него нет - говорят, на войне потерял. Вот как-то и надумал он новый себе сделать. С протезом, сама понимаешь, врата не пропустят, в другом каком-то мире нужно было в клинику лечь на месяц-другой, а у тут пообещали за пару дней все уладить. Только забыли упомянуть, откуда берут материал для репродукции. Так что Сэл уже в последний момент узнал. А когда узнал, ушел из клиники... Красиво ушел, наблюдающие еще месяц на ушах стояли. И мальчишку он тогда прихватил, там же, в «Гелфити». Не знаю, зачем.
Витар слушал и не понимал ничего из сказанного. Особенно непонятным было слово «Гелфити»...
- Мальчик - уникум, - подала голос открывающая. - Может, потому Буревестник его оставил?
- Нет, то, что парень - идущий, выяснилось всего два года назад. А оставил... Кто знает, почему? Зацепил его чем-то этот шакаленок.
- Шакаленок?
- Да, он из шакалов. Западное гетто. Их клеймят еще при рождении, метку не снять даже магией.
- Я знаю. Жалко их.
Витар продолжал не понимать... Нет, не так: понимать он уже начал, а верить - нет.
- Жалко, - согласился Корп. - Но не всех. Я наводил справки о семье мальчишки. Отец неизвестен. А мать родилась в свободной зоне, в семье рианов. Роскошь, вседозволенность. В шестнадцать уже подсела на слезы ангелов, а в восемнадцать клан от нее отказался. Продавала себя: сначала на улицах, потом в донорских центрах Гелфити. Кровь, плазма, роговица, почка... Регулярно - абортивный материал. В какой-то момент решила, что выгоднее будет доносить ребенка...
Витар не знал, что такое «абортивный материал», зато вспомнил, что означает слово, которым он назвал мачеху...
- Пять лет назад она заключила последний контракт. От нее не так уж много осталось - хватило всего на три месяца вольной жизни...
- Врете! - с криком вылетел в операторскую мальчик. - Все вы врете! Моя мама была принцессой! Настоящей принцессой! Красивой и быстрой, как ветер...
И била врагов без промаха, и умела вызывать дождь - он сказал бы и это, если бы не захлебывался слезами, с трудом глотая ставший вязким, как сок файты, воздух.
- Вот же ж... - открывающий сплюнул сквозь зубы незнакомое слово. - Ты это... Успокойся, парень. Нормально все. Мы тут... Постой!
Но мальчик не позволил мужчине подойти и обнять себя за плечи. Уклонился и резко, как учил когда-то отец, выбросил вперед ногу, ударив человека в колено. А когда тот упал, подтолкнул, опрокидывая на спину, и выскочил за дверь. Прямиком в ночной незнакомый город. В чужой мир.
Он бежал по темным улицам, не разбирая дороги и не видя ничего вокруг. Бежал до тех пор, пока слышал позади тяжелые шаги бросившегося в погоню открывающего, а потом - еще дальше. Бежал, покуда хватало сил...
Наконец мальчик выдохся и перешел на шаг, а после и вовсе остановился и огляделся. Одинаковые двухэтажные коробки светились квадратиками желтых окошек. Тянулась вдоль бетонной дороги аккуратно подстриженная живая изгородь, над которой возвышались через равные промежутки пирамидальные кроны незнакомых деревьев. Тускло горели большие шары фонарей. Мысли в голове у Витара путались, и единственная четкая была о том, что этот мир до ужаса похож на пособие по начертанию символов и магических фигур, которое лежит у отца на столе...
Ребенок присел на корточки у мусорного контейнера - о назначении большого металлического ящика говорила распространявшаяся от него вонь - и перевел дух. Вынул из-за ворота медальон, и мама улыбнулась ему с маленького портрета. Его мама была принцессой, это все знают. А старый открывающий просто выжил из ума. Витар расстегнул рубашку и скосил глаза себе на грудь, туда, где темнела на бледной коже татуировка - красивый рисунок волка. Волка, а не какого-то там шакала! Кто перепутает изображение благородного зверя с мордой мелкого трупоеда? Эта отметина тоже осталась от мамы: отец говорил, что это знак ее рода... Он много чего говорил. И пусть сейчас его рассказы казались похожими на сказки, которые родители читают детям перед сном, Витар верил им больше, чем бреду чужака-открывающего.