Что я делаю здесь? Откуда эта боль? Почему я не ощущаю собственного тела?
Здравствуй, игрушка, небрежно говорит мне красавица.
Игрушка? Я силюсь ответить и не могу. Пытаюсь взглянуть в сторонуне удаётся. Уши терзает сладкая музыка.
Молодая женщина смотрит на меня долгим испытующим взглядом.
Подобных тебе здесь уже давно не было. Что ж, Джибулистан заслужил небольшое развлечение, как и я.
Она с кошачьей грацией опускается на низкую кушетку. Чуть посвистывает облегающий тело яркий шёлк. Неправдоподобно тонкую талию охватывает широкий чёрный пояс. Он кажется подозрительно простым в этом царстве кричащей роскоши. За пояс заткнут странный меч. Точнее, у него странная рукоятьтщательно обработанный древесный корень со старательно сохранёнными изгибами, несмотря на то что они не слишком удобны под пальцами. А где же мой собственный меч?
Красавица подносит к губам вычурную золотую чашу. Глаза её неотрывно смотрят на меня.
Что же ты молчишь? спрашивает она уже с оттенком нетерпения. Расскажи о себе. Зачем ты пришёл сюда, к нам, в наш дворец под горными корнями?
Горные корни?.. Ничего не понимаю. Я пришёл сюда? Стоп! Я же не помню, как меня зовут! И не могу говорить! Я не в состоянии даже замычать или двинуть глазами.
Кажется, красавица удивлена.
Вообще-то, я не люблю, чтобы на мои вопросы игрушки отвечали гордым молчанием, сообщает она мне, беря с подноса истекающий соком диковинный фрукт. Ты что, не узнаёшь меня? Или среди твоего племени никогда не упоминали о Царице Теней?
Я никогда ничего не слышал о ней. Какая Царица? И к какому племени я принадлежу? Я рад бы объяснить ей всё это, но губы, как и всё остальное тело, отказываются мне повиноваться.
Тем временем красавица допила свою чашу, по лицу видно, что ею всё сильнее овладевает раздражение.
Ты рассчитываешь на то, что я редко ломаю новые игрушки сразу? понизив голос, говорит она, и я чувствую в её словах угрозу. Это верно. Но нет правил без исключений. Тебя я могу сломать и сразу. Верно, что после этого мне будет очень скучно, но ничего, могу и потерпеть. Так что насчёт твоего рассказа, игрушка?
Я молчу, поскольку даже при самом сильном желании не смог бы ей ответить. Я не могу даже моргнуть. Странно, но глаза до сих пор не жжёт.
Она начинает сердиться.
Лежит как истукан, сообщает она неизвестно кому, а потом, закусив красивую губку, неожиданно щёлкает пальцами. Оркус!
На лицо падает какая-то тень, но неведомый Оркус стоит позади, и я не могу разглядеть, кто это.
Займись этой упрямой штукой, небрежно говорит красавица, и окружающая обстановка тотчас начинает меняться. Светлое и золотистое стремительно исчезают, их место занимают кроваво-алое и иссиня-чёрное. Сладкая музыка умолкает. В гулкой тишине слышится только нечто вроде звона кандалов.
Моё положение изменяется. Теперь я вроде бы стою. Видно немногое. Дали тонут в красно-чёрных облаках, пол вроде бы выложен светящимися жёлтыми плитами. Красавица в своём прежнем нарядном, струящемся, подобно водопаду, платье стоит, скрестив руки на груди.
Ты даже не взглянешь на эти милые маленькие штучки Оркуса? Она поднимает брови.
Умом я понимаю, что меня собираются пытать. Странно, но страха нет. Вообще никаких чувств и эмоций. Я мыслю короткими, рублеными фразами.
В поле зрения наконец вплывает Оркус. Это здоровенная тварь, нечто среднее между человеком и кабаном. Вместо лицасвиное рыло. В громадных ручищах зажат какой-то ржавый инструмент. Наверное, его вид называется зловещим. Не знаю. Мне всё равно. Я не думаю ни о чём.
Начинай! командует Царица Теней.
Оркус шагает ко мне. Я по-прежнему ничего не чувствую. Что-то глухо лязгает и клацает. И тут я замечаю, как лицо Царицы начинает медленно белеть.
Сильнее, Оркус! резко командует она, и чудовище отвечает глухим ворчанием. Снова раздаётся металлический лязг. Моё тело сейчас кромсают на куски, думаю я с поразительным равнодушием. Ну и пустья ведь всё равно ничего не чувствую и ничего не могу сделать. Не исключено, что я и вовсе не существую.
Оркус, стой! прижимая сжатые кулачки к груди, кричит Царица. Лицо её белее мела. Отойди от него! И вообще сгинь с глаз!
Оркус ворчит. Ворчание это мало-помалу затихает за моей спиной. То есть он и впрямь уходит. Царица оказывается почти рядом.
Значит, ты добрался до нас, цедит она сквозь зубы. Что ж, здравствуй, Губитель!
Губитель? С чего она взяла?..
Ты уверена в этом, сестра? раздаётся из-за моей спины низкий оглушительный бас. Подумай хорошенько, ты уверена в этом?
Уверена. Царица совсем не по-царски кусает губы. Когда за него взялся Оркус, он даже не дрогнул!
Тогда я иду, решительно бросает бас.
Я готов поклясться, что он в растерянности. Спустя мгновение он появляется передо мнойздоровенный, мускулистый великан, с толстенной бычьей шеей и громадными мышцами, перекатывающимися по обнажённому торсу. Он похож на витрину мясной лавки.
Стоп! Мясная лавка! Это первое понятие из моего прошлого, пробившееся сквозь барьер забвения. Мясная лавка! Я мучительно пытаюсь вспомнитьно нет, ничего.
Великан пристально смотрит мне в глаза. Буркалы у него маленькие, заплывшие жирком, но очень, очень проницательные. Он только внешне похож на безмозглую гору мяса. Он опасен.
Оркус славно поработал, ворчит он, протягивает ко мне руку, и, когда она вновь появляется у меня на виду, все пальцы на ней покрыты кровью. Красной кровью.
Великан неспешно обходит меня вокруг.
Но он же в заточении, говорит он Царице. Почему бы нам просто не швырнуть его в горн? Думаю, из его Силы получится какая-нибудь славная штуковина. Он смеётся и обнимает Царицу за плечи. Не понимаю твоего беспокойства, сестра. Нам надо радоваться! Быть может, мы наконец-то избавимся от нашего заклятого врага!
Заклятого врага? Это надо запомнить. Но только зачем?
Ты не понимаешь. Царица вырывается из объятий Мясной Лавки. Я не хуже тебя знаю, что он заключён в темницу. Но разве ты не видишь, что это за темница? Вглядись, слепой крот! Вглядисьи поймёшь, что будет с ним, если ты бросишь его в твою дурацкую печь!
Великан долго ходит кругами, приглядывается, цокает языком, словно купец на рынке. Стоп! Купец на рынке! Это тоже из прошлого. Я иду длинными рядами, где торгуют странные низкорослые широкоплечие человечки с окладистыми седыми бородами, очень степенные. На прилавках свалено оружие. Очень много оружия. Я выбираю себе меч Всё. Больше не помню, но это уже не так страшно. Память вернётся. Я не сомневаюсь.
Великан мрачно кривится. Скрепя сердце он соглашается с сестрой.
Так и что же делать? вопрошает он невесть кого. В горн нельзя. Может, в Бездну? Ко Грани Неназываемого?
Это было бы заманчиво, сквозь зубы цедит Царица. Но тогда его сила навсегда исчезнет из Сферы Миров. И что станет с нами?
Великан мрачнеет ещё больше.
Не следует болтать, сестра, кто знает, быть может, он нас слышит. Ты права, никто не ведает, что произойдёт после падения Губителя. Я послал бы за Чёрным, но он сидит на своем агатовом кубе и ничего не хочет слушать. Нам придётся решать вдвоём.
Я думаю о Возрождающем, медленно говорит Царица.
О Возрождающем? Но о нём так давно никто ничего не слышал!
Верно. И тем не менее это наш единственный шанс. Предсказано, что
Молчи! обрывает её великан. Клянусь кровью Ямерта, этот хитрец нас слышит! Бьюсь об заклад, он сам подстроил всё это, чтобы оказаться здесь!
Интересно, а что будет делать Губитель, если нас не станет? задумчиво произносит Царица.
Займёшься этим на досуге! зло бросает великан. Говорила о Возрождающем, нет? Если говорила, то парня надо искать. Займись этим немедленно, слышишь? Я вот уже иду.
Он и в самом деле поспешно уходит.
Ты останешься здесь, Губитель, говорит Царица, вновь оказавшись близко-близко ко мне. Даже я не в состоянии убедить тебя не враждовать с нами. Мне остаётся только найти способ покончить с тобой. Ну а если мы не найдём этого способа тогда останется только Бездна. Я согласна рискнуть, лишь бы избавить от тебя всю мою расу!
Ого! Я встал поперек дороги целой расе?
Царица уходит. Красно-чёрный фон исчезает, и теперь я вижу уходящую ввысь беспредельную шахту. Там, на страшной высоте, я вижу очертания Холма с развороченной вершиной и четыре крошечные человеческие фигурки возле разверстого зева пещеры. Странноя смотрю как будто бы снизу, а вижу всё так, словно парю над каменистым склоном. Я вижу крошечную огненную искру, отделившуюся от одной из фигурок вижу обвившую Холм огненную змею, сметающую серо-зелёный живой налёт чудовищ со склонов вижу, наконец, заваливающие вход в подземелье глыбы и исчезающую под их нагромождением крошечную фигурку с серебряным клинком в руках.
И тут видение странно изменяется. Я словно бы мчусь вверх по этой шахте, всё выше и выше, всё ближе и ближе к заваленному камнями Вот я уже совсем рядом ослепительная вспышка, перед глазами одно только холодное белое пламя, и я вновь проваливаюсь в Ничто.
Ах-с-с, мас-с-стер, ты уверен, что это здес-с-сь?
Уверен, Хисс, уверен. Перестань дрожать, а не то я откручу тебе твой дурацкий хвост!
Ах-с-с, мас-с-стер, не надо, не надо! Мой хвос-с-ст! Он такой
Такой сексуальный, ты хочешь сказать? Верно, без хвоста беднягу Хисса не подпустят ни к одной юбке. Кому нужен бесхвостый ходячий змей!
Мас-с-стер, ты с-смеёшьс-ся! Не с-с-следует никому с-смеяться над с-старым Хис-с-сом!
Да ты никак, ха-ха, вздумал мне грозить, старина?
Грозить?! Ах-с-с! С-старый Хис-с-с никому не грозит. Он только предупреждает-с. С-срок моей с-служ-бы у твоего батюшки, мас-с-стер, подходит к концу. А там кто знает-с-с?..
И ты решил, старина, что получишь жезл и сможешь вмазать мне по первое число, поскольку батюшка не питает ко мне особенно добрых чувств?
Ах-с-с!
Ладно, замнём для ясности. Мне всё равно, что ты будешь думать, старина. Это твоё последнее задание. То, за чем нас послали, должно быть у моего батюшки. Тогда ты получаешь свой жезл, а я
А что же попрос-с-сишь ты, мас-стер?
Что, не терпится узнать, червяк-переросток? Так вот, я откажусь от наследства и попрошу сделать меня обычным бессмертным, навеки обезопасив от твоих, старина, происков.
Мас-с-стер, мас-с-стер, с-с-старый Хис-с-с с-сказал много сгоряча.
У тебя же холодная кровь, приятель.
Я инос-с-сказательно!
То-то, что инос-с-с Доставай заступ и начинай рыть. Заклятья здесь не работают. Предупреждаю, времени мало, а земля каменистая. Если бы ты не стал гоняться за теми ящерицами, громко упрашивая их предаться с тобой любви на перинах из тины
Ах-с-с! Ну должен же с-старый Хис-с-с иметь хоть немного развлечений в этих ужасных и гиблых краях!
Должен, должен смотри, провалим из-за тебя всё делопеняй на себя. Ещё сто лет в рабстве проведёшь.
Повинуюс-с-сь, мас-с-стер!
Давно бы так.
На обугленном, заваленном почерневшими костяками склоне Холма Демонов стоял высокий худощавый мужчина средних лет в простом сером плаще с откинутым на спину капюшоном. Загорелое лицо, черты резкие, густые брови, холодный взгляд с прищуром. Его едва ли можно было назвать «широкой души человеком», этого странника. Тонкие губы плотно сжаты. Ни вещей, ни оружия, и, собственно говоря, неясно, как он вообще сюда попалне пришел же пешком, в самом-то деле? Мужчина внимательно осматривал наглухо запечатанную предсмертным колдовством Эльстана пещеру. Мало-помалу взгляд его сделался совершенно ледяным.
Ишь ты пробормотал он, несильно пнув пару раз одну из передвинутых чарами гранитных глыб, имени Короля не пожалел! Мальчик, мальчик, что же ты наделал! Лицо человека приняло выражение крайней досады. Повернувшись спиной к заваленному входу, он неспешно зашагал вниз по склону.
Он достиг уже края леса, когда от недавно покинутого им места донёсся резкий свист. Человек в сером плаще обернулся.
Вершину Холма Демонов стремительно окутывала иссиня-чёрная дымная туча. Странник остановился и, скрестив на груди руки, принялся наблюдать. На тонких губах появилась мрачноватая усмешка, словно он хотел сказать: «Ну, теперь-то вы у меня попляшете!»
Облако внезапно и резко поднялось, словно его тянули к небесам невидимые канаты. На Холме осталось стоять пять женских фигурок, облачённых в ярко-алые свободные одеяния. Вокруг головы одной из них плясали языки пламени, образуя нечто вроде огненной короны. Коронованная резко вскинула руку, указывая на странника. В руке женщины появился тонкий огненный меч.
Странник ждал, задумчиво склонив чуть набок голову.
Никто из Смертных не смог бы понять, как вышло, что все пятеро воительниц разом оказались подле человека в сером плаще.
Они были красивы, эта пятерка, той страшноватой красотой, что свойственна убийственному оружию. Узкие лица, узкие глаза, бескровные губы, впалые щёки и у каждой по пламенному клинку в руках. Предводительница же приставила остриё своего оружия к самому горлу мужчинытак, что серый плащ даже задымился.
Наконец-то, медленно произнесла она. Моя ловушка сработала. Ты бросился на помощь к этому волшебнику-недоучке, как я и рассчитывала! Наконец-то! Лицо её исказила ненависть. Глаза метали молнии, губы кривились, казалось, она вот-вот пронзит не знающим преград мечом шею противника.
Великая Кера, ну разве достойно тебя убить безоружного? спокойно осведомился мужчина, ловко сбивая занявшееся на плаще пламя. Разве ты не видишь, что я один и что у меня голые руки? Этим ли ты хотела похвастать перед сёстрами?!
Убить?! Кера демонически расхохоталась. Человек в сером чуть улыбнулсяподобные же интонации ему доводилось слышать у дешёвых балаганных актрис. О, подобная кара стала бы для тебя благодеянием. За мою поруганную честь ты ответишь совсем иным. Ты станешь моим рабом! Я проведу тебя через зоны терзаний и унижений!.. Ты будешь каждой дичью мира, которую настигает хищник; ты будешь каждым ограбленным, обманутым, униженным, пытаемым, растерзанным существом этого проклятого мира!
Какие замечательные слова, очень серьёзно сказал мужчина. Жаль только, тут нет зрителей, чтобы их оценить, кроме твоих огненных призраков.
Я нуждаюсь только в одном зрителесамой себе! последовал пылкий ответ. О, как сладка моя месть! Видеть тебя, могучий Рагнвальд, беспомощным, униженным, полностью в моей власти! На колени, червь! Ты будешь лизать мои сапоги, моля о снисхождении.
Тот, кого назвали Рагнвальдом, вновь чуть заметно улыбнулся.
Разве нам было плохо вместе, Кера? Разве я оказался несостоятелен как мужчина? Разве давал я тебе какие-либо клятвы или обещания?.. А если ты хочешь позабавиться поединком, давай! Меня это развлечёт тоже. И, знаешь, даже хорошо, что здесь нет зрителей. Иначе ты неминуемо прикончила бы их всех, чтобы не осталось свидетелей твоего поражения.
Свидетелей моего поражения?! Из глаз Керы потёк самый настоящий огонь. Да что ты возомнил о себе, жалкий колдунишка?! Ты, укравший у кого-то из титанов пару-тройку впечатляющих заклятий, надеешься устоять перед одной из Огненных дев?!
Дев?! Гм нахально усмехнулся Рагнвальд. Издёвка попала в цель, Кера разъярилась ещё больше.
Нет, тебя придётся убить! Ты сам напросился!
Ну так рази! Мужчина пожал плечами. И перестань, во имя всех богов, портить мой совсем новый плащ! Мне соткали его феи, и я вовсе не хочу, чтобы он погиб окончательно. Рагнвальд нетерпеливо взглянул на Керу. Ну, чего ты ждешь? У меня и так полно дел.
Пламенный клинок опустился.
Даже столь презренных существ, как ты, соблазнитель, я убиваю только в честном поединке!
Великое Равновесие, Кера, мне уже надоела эта сцена. Хочешь миритьсядавай, хочешь дратьсятоже давай, только решай поскорее! Время дорого.
Хорошо же, прошипела Кера. Её взгляд скользнул по земле, оставляя за собой две полоски огня.
Огненная дева отступила на три шага и подняла меч в церемонном салюте. Рагнвальд демонстративно сложил руки на груди.
Хватит, хватит! Я не могу больше ждать, в его голосе сквозило раздражение.
И тогда Кера атаковала. Её движений не смог бы различить ни Смертный, ни Бессмертный; казалось, воздух прошила стремительная алая молния. Удар обрушился слева сверху, удар, разваливающий тело от плеча и до пояса.
Рагнвальд вяло повёл правой ладонью. Его лица не оставляло скучающее выражение.
Алая молния врезалась в землю шагах в двадцати от странника. Взвилось пламя, окружённое пышной короной искр, а когда спустя мгновение языки огня опали, стало видно тонкое тело в измазанном грязью красном одеянии. Рагнвальд направил свою не в меру страстную противницу прямо в глубокую, полную талых вод лужу. Магический меч Керы валялся рядом, переломленный возле самого эфеса.
Сопровождавшие повелительницу призраки разом бросились на странника. Два небрежных движения рукии они исчезли во внезапно взвихрившемся чёрном смерче. Волшебник повернулся к Кере.
Огненная дева медленно выбиралась из грязи, громко рыдая от ярости и бессилия. Рагнвальд шагнул к ней, протягивая руку.