2. Наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови. Это простая истина ещё раз доказана при взятии Брест-Литовска. К сильным ошеломляющим средствам морального воздействия относится также тяжёлая артиллерия.
3. Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к борьбе».
Продолжая читать различные документы и письма солдат, я был готов разрыдаться. Вовремя положенная на плечо рука отца помогла мне справиться с чувствами. Варя и мама не смогли дойти до конца по всем залам обустроенного непосредственно в самой крепости музея. По маминому лицу не останавливаясь, текли слёзы. Варя тоже шмыгала носом. Они вышли на воздух. А мы с отцом в тишине, нарушаемой лишь поступью наших и других посетителей шагов с угрюмыми лицами, преодолели это наполненное болью пространство. Отец что-то писал в книге отзывов. Я видел, как скупая слеза упала рядом с его подписью. Даже он еле сдерживается от нахлынувших эмоций.
Также молча мы все шли обратно на парковку. Уже ни кто не хотел ехать в Беловежскую пущу, узнав о том, как там туго пришлось обороняться партизанам. Не один учебник ни способен передать того, что мы чувствовали. Впервые я искренне осознал, что война это действительно страшно. Она сильно отличается от той нарисованной реальности в компьютерных стрелялках. Я вдруг ясно понял, зачем по стране столько памятников Вечного огня и призыва «Чтобы помнили». Люди следующих поколений никогда не должны повторить это. Нужно договаривать любой ценой, но не такой, за которую расплата жизнь.
Маркиза, всё это время перемещавшаяся с нами в клетке вдруг замяучила. Была пора устроить ей променад. Отвлёкшись на домашнего питомца, мы как зачарованные машинально наблюдали за её действиями, словно нас четверых больше ничего не интересовало.
Прокашлявшись, папа первый нарушил это гробовое молчание: Дети, я хотел, чтобы вы это увидели.
Он запнулся, подбирая слова, но я опередил его: Всё понятно, пап. Спасибо.
Отец раскрыл руки, приглашая обняться. Мы стояли так, какое-то время. Маркиза не беспокоила нас, расположившись в паре шагов и намывая свою добротную мордашку. Каждый думал о чём-то своём. Деды воевали, не все вернулись с фронта. Рассказы бабушек о послевоенных годах тоже были наполнены горькой реальностью. Страна лежала в руинах. Сколько же всего выпало на долю того поколения? Нет, не так! Это выпало на несколько поколений людей моей родины и грош нам цена, если мы позволим забыть нашим потомкам, какой ценой далась эта Победа. У Гитлера в планах была полная ликвидация славянского населения с захватом природных ресурсов. Только массовый героизм и солдат, и партизан, и мирных граждан позволил одолеть фашистскую машину, под каток которой легла вся Европа. И именно поэтому эта война называется Отечественной.
И вот мама, тряхнув головой, хлопнула в ладоши как заправский физкультурник и спросила: Что у нас там по расписанию?
Варя тут же нашлась с ответом: Мы едем в Мирский замок.
Глава 4
Замок оказался закрыт для постояльцев, что несказанно расстроило Варю, и она категорически отказывалась покидать великолепный холл, где стояла стойка регистрации, за которой с приветливым видом в такт ей охала администраторша в чёрно-белой униформе.
А нам как жаль, что гостиница не работает. И зарплата от этого меньше, причитала пухленькая женщина, лет тридцати пяти.
Мария Вячеславовна, это что же вы постояльцам жалуетесь? Не положено же, строго сказал, появившийся из ниоткуда коротышка в чёрном костюме и галстуке.
Господин директор, а они не постояльцы. Гостиница закрыта, ловко выкрутилась администраторша.
Всё с вами ясно и сынишка ваш тут целый день ошивается, и вы правила трактуете по-своему, на выговор напрашиваетесь, попытался облагоразумить начальник свою подчинённую.
Женщина, было, открыла рот, чтобы что-то ответить, а директор вскинул ладонь и более строго сказал, оборвав её попытку: Или на строгий выговор с последующим увольнением?
Черты лица женщины смягчились: Ну, будет тебе Никит, не горячись.
А что мне делать, если собственная жена нарушает всё, что можно и нельзя? уже не гневаясь, а больше для острастки возмутился директор.
Эта сцена, в которой мы стали невольными свидетелями, разыгралась перед нами в считанные минуты.
Когда супруги стали улыбаться и подмигивать друг дружке папа спросил: Подскажите, а поблизости есть другая гостиница. Или хотя бы кафе. Дети очень устали.
Парочка переглянулась и после кивка директора Мария Вячеславовна сказала: Ну что с вами делать? Раз уж такое дело, то приглашаю вас к нам на ужин.
Ужин был отменный. Блюда, которые остались после дневной смены в ресторане «Княжеский двор», находившемся во внутреннем дворе замка, раздавались работникам. Поскольку постояльцев не было, малочисленный штат сотрудников после трудового дня спускался в полуподвальные прохладные залы и наедался за казённый счёт. Чего тут только не было: руляды из курицы, сальтисоны из говядины, рулеты мясные всех мастей, опята маринованные, блинчики с сёмгой, знаменитая белорусская отварная картошечка, котлеты с гренками, супы с грибами, борщ с томлёной говядиной, вантробянка и несчётный перечень мясных, овощных и ягодных закусок с салатами. От такого разнообразия разбегались глаза. Как голодные чайки мы накинулись на еду, стараясь попробовать как можно больше, а добродушные хозяева всё подкладывали и подкладывали различные яства на наши тарелки.
Насытившись и успев поболтать с родителями, работники посмелели и стали жаловаться земляку, рассказывая, что тут и как. Они сидели в конце длинного стола, и перешли на шёпот. Нам абсолютно ничего не было слышно.
Что это они там секретничают? надула губки Варя, продолжая разминать вилкой ванильное мороженое с черничным джемом.
Я посмотрел в сторону родителей. Ничего необычного. Папа кивает головой, поддакивая говорящему бармену, а мама гладит Маркизу, которая выглядит взъерошенной в новой обстановке.
Я пожал плечами и слегка замотал головой: Тебе показалось. Обычные взрослые разговорчики, какие могут быть секреты?
И тут из-за покатого поворота, соединённого со сводчатым потолком зала вынырнул Микола с объёмным блюдом крошечных пирожков, на котором значились таблички «мясная начинка» и «ягодная начинка». Пирожочки просились в рот, а живот просил передышку. Я застонал, но всё же протянул руку к подносу. Микола, как сын приютившей нас четы, чувствовал себя здесь хозяином. На вид он казался ровесником Вари. Он уселся за стол напротив нас и подвинул поднос.
Угощайтесь, угощайтесь, папа сказал, что вы голодные, а наши пирожки между прочем, самые вкусные во всей круге, за ними даже из соседних поселений приезжают, вот, нахваливал наш добытчик свой дар.
Микола, честно, мы были голодными только в начале, а сейчас уже не можем по достоинству оценить всё приготовленное, вежливо сказал я.
Ничего, ничего, мы вам ссобойку соберём. Тут ещё много чего есть, подмигнул он нам с сестрой.
Мы вам очень признательны, улыбнулась Варя самой очаровательной улыбкой, А ты не знаешь, о чём там взрослые разговаривают?
Я всё здесь знаю, важно сообщил Микола и приложил палец к губам.
И о чём же они шепчутся? наклонился я к нему поближе.
Микола со шпионским видом вскидывая брови, посмотрел по сторонам, а затем тоже вытянул шею вперёд: Днём всё выглядит как обычно. Открыты сувенирные лавки, работают экскурсии и ресторан. А вот ночью здесь оставаться нельзя. Сами увидите, через пару часов закат и уже скоро все побегут по домам, будет только наружная охрана. Внутри ни кто не останется. Здесь призрак поселился. Уже как месяц постояльцев нет. Кто-то повадился пугать по ночам жителей замка. Персонал бежит домой ночевать, а туристы бегут так, что аж вещи свои оставляют и маме приходится их собирать и кому к машине относить, а кому и по почте посылкой отправлять. Уже с месяц так. Может, уже и нет никого, но пока никто не решается переночевать. Папа даже премию обещал тому, кто ночь в замке проведёт, но добровольцев пока не нашлось.
А что же сам директор не заночует и не докажет, что там никого нет? спросил я, уставившись, не мигая на Миколу.
У него сердце слабое. Ему нельзя, расстроенно пояснил Микола.
Может это Дед Мороз шалит? вдруг оживилась Варя.
Не, скорее Зюзя, шёпотом ответил Микола.
Кто? Кто? переспросил я, вытащив наушник из уха, в котором, как обычно, играла моя любимая подборка гитарных композиций Валерия Дидюля.
Зюзя, повторил Микола и, видя наши недоумевающие лица, пояснил: Считайте, что он родственник Деда Мороза. У нас ребятишкам на Новый год могут их обоих пригласить.
Я нахмурился, перебирая новогодний фольклор, но никакого Зюзю я так и не вспомнил.
А как он выглядит? спросила Варя, с любопытством лисички.
Полагаю, что в список своей охоты она уже добавила и этого загадочного персонажа.
Он лысый толстый старик в белых одеждах и длинной бородой. Ходит босиком, а в руках носит булаву. Ему на пути лучше не попадаться, спокойно ответил Микола.
Я смотрел на этого шебутного мальца и пытался понять, что у него в голове. Разыгрывает или и в правду белорусы такие суеверные? А что это ещё за воинственный Зюзя, которого приглашают детям? Я решил не подавать виду, что не верю ему. Варино лицо изображало интерес, но она почему-то молчала.
Я взял инициативу в свои руки: А расскажи нам о замке, чтобы мы немного представили себе, кто у вас здесь вдруг поселился.
Видимо Микола не раз был на экскурсиях местных гидов, потому что его речь стала больше похожа на выдержки из буклета.
Наш замковый комплекс это не просто историко-культурная достопримечательность. Это ценность и достояние всего белорусского народа, и более тогомира, потому что он внесён в список мирового наследия ЮНЕСКО. Замок начали строить в начале шестнадцатого века. Принято считать, что датой основания стал 1527 год, это по первому упоминанию в летописях. Замок не единожды перестаивался и был частично разрушен различными войнами. Первые хозяева Ильиничи завещали Мирское графство двоюродному брату последнего потомка, а именно Николаю Радзивиллу по прозвищу «Сиротка», который был представителем могущественного и богатейшего рода. После чего Мирский замок стал одной из его шикарных резиденций. Всего родословная Радзивиллов насчитывает четыреста сорок восемь человек, и я могу рассказать вам о каждом, декларировал Микола.
Пока не надо, быстро встрепенулся я. Начни с самых загадочных и мистических.
Так они все такие. Возле каждого целый ореол таинственности, возмутился тем, что его перебили Микола.
Неожиданно рядом со мной оказалась Маркиза. Она шипела и выгибала спину.
Что это с ней? испугалась Варя.
Может мышей и крыс чувствует? Здание же старое, точнее старинное, ответил я и протянул руки, чтобы посадить её к себе на колени. Но не тут то было. Маркиза задрала хвост трубой, и умчалось в сторону кухни.
Ну вот, теперь ещё за ней лазить придётся, нахмурился я, вспоминая, как однажды доставал её из бабушкиного погреба. Но тут я увидел маму. Она шла к нам, широко улыбаясь.
Дети, прекрасная новость. Мы останемся в замке на несколько дней. И это будет совершенно бесплатно, радостно сообщила она.
Глава 5
Я разделял мамино спокойствие. В отличие от папы у неё в роду все были казаками, а, как известно, среди них трусов нет. Папа тоже держался молодцом. Лишь перед первой ночью у него на лице иногда пробегали нервные улыбки и смешки. А после третьей ночёвки уже вся семья чувствовали себя здесь так, словно мы были владельцами замка. Нам предоставили двухуровневый номер люкс. Резная выполненная под старину массивная мебель погружала нас своим великолепием в средневековье. Установка умный дом позволяла двигать шторы, включать телевизор или приглушать освещение и многое другое, создавая дополнительный комфорт. Какое-то время мы сильно с ней позабавились. Варя даже аккуратно намекнула папе, что такой подарок ждёт на свой день рождения.
На что мама очень удивилась: А меня как хозяйку дома ни кто спрашивать не собирается?
Мамочка так будет только лучше, поверь, тут же подскочила хитрая сестрёнка к маме со своими объятиями и поцелуйчиками.
А мне нравятся наши портьеры, и перемещать их самой тоже. Я получаю от этого удовольствие, не обращала внимания мама на уловки Вари.
Дорогая, если честно, то только твоим сильным рукам они поддаются. Если ты рано уходишь на работу, то мы как в тёмном царстве остаёмся, встал на сторону дочери отец.
Всё с вами понятно, опять сговорились, засмеялась мама, шутя, погрозив кулаком.
К счастью меня не волновали такие мелочи. То, что меня беспокоило, находилось ближе, чем какие-то занавески, где-то далеко у нас дома. А именно, наша проказница Маркиза перестала быть игривой кошкой. Она фыркала по углам и почему-то перебралась спать ко мне в кровать. Номер был оборудован системой кондиционирования, и меня это спасало от перегрева от этой бело-рыжей махины. Как бы я её не сгонял, она возвращалась, когда я засыпал. Маркиза настолько обнаглела, что перемещалась исключительно на моих руках. Я заменил её переноску спортивной сумкой, чтобы иметь свои руки свободными. Она не сопротивлялась. Почему-то других членов нашей семьи это абсолютно не заботило. «Мне кажется, что она тебя охраняет. Наверное, ты боишься спасть один» сумничала Варька и после этого, я перестал упоминать о появившихся странностях Маркизы.
За два дня полноценных экскурсий мы облазили всю территорию, включая парк с прудом и церковь-усыпальницу князей. Нам удалось познакомиться с оборонительными особенностями во въездной и юго-западной башнях, где демонстрировались системы планировки и ведения боя. А вот сегодня утром в портретном зале мне стало скучно. Пока все рассматривали важные физиономии в грациозных позах, я прогуливался по экспозициям второго этажа в Северном корпусе. Реставраторы отлично постарались. Каждый зал или даже крохотные помещения были воссозданы по древним описаниям. В северо-восточной башне я натолкнулся на экспозиции времён Второй Мировой войны. Моё сердце снова с трепетом еле пережило рассказы о еврейском гетто, которое было на территории замка. Фашисты не кормили людей и те обменивали у местных жителей свою одежду на еду. Какие только ужасы здесь не творились. Но, несмотря ни на что имелась группа сопротивления, которая организовывала побеги пленных к партизанам. Люди боролись, даже не имея крохотных шансов на успех. Я вернулся к портретам и увидел, что туристов направили на следующую тематическую экскурсию. Присоединившись к остальным, я рассматривал винные погреба и кладовые. Слушал тонкости благоустройства Кухонной избы. Мы ныряли из подвала в подвал, и я уже стал отходить после прочитанного об узниках, как вдруг увидел табличку «Тюремный подвал», которая страшила только одним своим названием. Казалось, что души замученных людей всё ещё здесь обитают. Маркиза шипела и царапалась, и у меня появился повод, не привлекая внимания скрыть подкатившиеся слёзы. Я выбежал на воздух и пошёл к колодцу, расположенного почти посередине внутреннего двора. Никогда не думал, что я так чувствителен к чужому горю. Я поглаживал Маркизу, стараясь успокоиться сам, хоть со стороны казалось, что я пытаюсь утихомирить кошку. Из этой поездки я вернусь другим человекомврезалась мысль мне в голову. Однажды я привезу сюда своих детей, пообещал я себе. Я чувствовал себя повзрослевшим, наблюдая, как легкомысленные туристы делают селфи. Куда только подевалась моя бравада? Хотелось крикнуть им, что они по костям ходят. Но язык словно прилип к горлу. Всем всё равно. Они выложат эти фото в своих социальных сетях, и забудут об этом месте в поисках новых мест для позирования. Произошла подмена понятий в значении посетить экскурсию. Теперь люди хотят не место посмотреть, а себя показать.
Что насупился? услышал я голос отца.
Я и не заметил, как они подошли ко мне.
Сколько мы ещё здесь будем? спросил я, стараясь изобразить будничный тон.
Мы договорились с директором о пяти сутках, но если вам надоело, то можем уехать и раньше, сказал отец, внимательно всматриваясь в моё лицо.
Нам не надоело! тут же вставила Варя и помчалась в сторону появившегося в дверях сувенирной лавки Миколы.
Я видел, как Варя с особым рвением пыталась завязать дружбу с Миколой. Парнишка и сам от нас не отставал, но я-то знал свою сестру. Что-то ей от него уже понадобилось.