Глава 6
Мне снился кошмар. Я видел себя одним из фашистских узников. Переводчик, работавший в местной полиции, предупредил нас, что немцы хотят ликвидировать гетто. Одни молились, другие сходили с ума, а некоторые, чтобы избежать предстоящей расправы, кончали жизни самоубийством. Мне показалось, что были и такие кто помогал душить своих. Я хотел выбраться и не мог. Я спотыкался о мертвые исхудавшие тела. Я чувствовал запах смерти. Слёзы текли по моему лицу. Но вдруг я почувствовал какое-то согревающее тепло и словно услышал из далёкого прошлого колыбельную, которую пел мамин голос. Я проснулся и резко сел на кровати. В комнате было темно. Только маленький ночник в форме свечи тускло горел у входа, создавая крохотное облачко света. Родители спали на втором этаже на широкой дубовой кровати, было слышно, как похрапывает отец. Варя мирно спала на тафте у стены. Значит, я кричал во сне, раз никого не разбудил. И тут я увидел физиономию Маркизы. Она сидела в ногах и в упор смотрела на меня. Её взгляд действовал пронизывающе.
Я попытался улыбнуться: Что опять ко мне пришла? Не спиться тебе?
Кошка продолжала сидеть не двигаясь. Мне показалось, что она улыбается. Я потряс головой. Чего только не привидеться спросонья. Вдруг она сиганула на пол, пробежала до входа и остановилась у двери, ведущей в коридор. Она обернулась ко мне и аккуратно мяукнула. Затем повернула голову к двери и снова мяукнула. Я понял, что она хочет выйти. Дома я бы запросто выпустил Маркизу. Но мы были не дома. Спать не хотелось. Я натянул джинсы с майкой.
Хорошо, давай прогуляемся, раз уж тебе так приспичило, прошептал я.
Приглушённый свет от потолочных светильников отдавал жёлтым мягким ореолом, выстилая пространство, словно пушистое одеяло. Пока глаза привыкали к новым условиям, Маркиза умудрилась от меня сбежать.
Эй, и в какую сторону идти? завертел я головой в разные стороны коридора.
Лёгкий шорох раздался, откуда-то слева.
Понял, ухмыльнулся я и отправился за беглянкой.
Так шаг за шагом в попытке поймать Маркизу я сам того не заметил, как оказался возле церквушки. Небо было звёздным и безлунным. Фонари по периметру крепостной стены давали достаточно света, чтобы не заплутать в потёмках. Неожиданно я заметил какую-то фигуру на скамейке перед входом в усыпальницу. Я замялся. По ночам на территории замка было только наше семейство. Наверное, кто-то из работников пришёл. Но зачем? Фигура встала. Я автоматически отпрянул и спрятался за деревом. Послышались голоса. Второй как будто женский. Свидание что ли у кого-то? Надо выбираться отсюда. Но, где Маркиза? Я бросил взгляд в сторону церквушки. Там уже никого не было. Что ж можно выйти из своего укрытия и продолжить поиски.
Кис, кис, кис, Маркиза! приглушенно позвал я.
Тишина. Вот где её теперь искать?! Я развернулся и с размаху влетел во что-то вязкое. Вытирая лицо, я выбрался на тропинку. Видимо в паутину вписался, подумал я и вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит из того места, где я только что стоял. Я попятился и упёрся спиной в дерево.
Не бойся, услышал я мужской голос, принадлежавший, скорее всего молодому человеку.
С чего вы взяли, что я испугался! вскинулся я. Я кошку свою ищу, может, видели?
Я здесь, услышал я мягкий с придыханием голос.
У моих ног сидела Маркиза.
Видимо я всё ещё сплю, и мне это чудится. Я наклонился, чтобы взять её на руки, но она отскочила: Подожди, ты нам нужен.
Я отпрянул: Что за шутки? Кто это говорит?
Твоя кошка пытается мне помочь. Но без тебя у нас ничего не выйдет, сказал мужчина и подошёл ближе.
Его продолговатое с тонкими усиками лицо мне показалось смутно знакомым. Где-то я его однозначно видел.
Что вам надо? выпалил я.
Когда строили этот пруд, были уничтожены деревья, много деревьев, невозмутимо стал рассказывать незнакомец. Мой предок не поверил в проклятье, и чтобы создать водоём, он приказал затопить цветущий яблоневый сад. И теперь здесь будут находить утопленников, пока не сравняется их число с количеством погубленных деревьев.
Ты уттоппленник? еле выговорил я, вглядываясь в фигуру в плаще.
Нет. Я последний хозяин этого замка. Моё имя Доминик Радзивилл. Я спрятал здесь в пруду фамильные сокровища, накопленные многовековой династией. Мой дух не может успокоиться, так как у меня осталось одно дело. И ты мне в этом поможешь.
Призрак потянул ко мне свои руки с тонкими костлявыми пальцами. Я рванулся в сторону и проснулся. В щели под шторами виднелась толстая полоска яркого солнечного света. Варя потянулась, перевернувшись на другой бок и снова задремала. Я посмотрел на часы в телефоне. Начало пятого. Календарь высветил тринадцатое августа.
Пятница тринадцатое, прошептал я, скривив нижнюю губу.
Можно ещё поспать. Я хотел поправить одеяло, потому что моя правая нога в чём-то запуталась. И тут я вздрогнул от увиденного. Словно тысячи мелких искр вонзились одновременно во всё моё тело. На мне были джинсы и майка, а ноги упирались в бело-рыжий комок Маркизы, на лапах которой виднелась грязь. Мы действительно куда-то с ней ходили.
Сон быстро улетучился. Я схватил планшет и стал искать любую информацию касательно Доминика Радзивилла.
Глава 7
Доминик Радзивилл был неординарной личностью, собственно, как и многие представители этого рода. После раздела Речи Посполитой, где располагались его имения, он автоматически стал подданным Российской Империи и служил камергером у Александра I. Но едва появился Наполеон, он тут же присягнул ему на верность, в надежде возродить свою родину. Я задумался о том, можно ли назвать такого человека предателем или он жертва обстоятельств? Был ли у него выбор не присягать русскому царю, а потом не становиться клятвопреступником? По крайней мере, с войсками Наполеона он был до конца и погиб в бою. Была ещё одна нелицеприятная часть его жизни, он женился на кровной родственнице. Меня аж передёрнуло, когда я это прочитал. Некая пятнадцатилетняя Теофила, двоюродная сестра Доминика, будучи замужем за другим закрутила с ним роман. Ему тогда было двадцать два. Это же, как надо было втюриться, чтобы совершить такую глупость? Родственники его женили на другой, а он сбежал со своей Теофилой. Кошмар какой-то! С чего это я должен ему помогать! Пусть себе мучается! Я захлопнул планшет и хотел задремать, но Маркиза остановила меня своим немигающим взглядом. Она видела, что я читал. Я так увлёкся, что не заметил, когда она переместилась за моё плечо. Я заколебался. Мысли путались.
Внимательно взглянув на кошку, я взял её себе на руки, так чтобы не смотреть ей в глаза и прошептал в её треугольное ухо: Маркиза, это призрак плохой. Ему не надо помогать.
Маркиза выгнула спинку и заиграла коготками. Я гладил её и уже расслабился под её урчание, но вдруг она мне ответила: Не всё так просто.
Надежды, что это всё-таки был сон, рассыпались как карточный домик.
Я глубоко вздохнул и спросил: Я должен ему помочь?
Да, только ты можешь это сделать. Другим не понять, сказала Маркиза, заглядывая мне в глаза и взывая к моему милосердию.
Я бросил взгляд в сторону спящей Вари. Вроде бы пока нас не подслушивали.
Я, я.. ты хочешь сказать, что я особенный? удивился я.
Имя определяет судьбу. Иван с древнееврейского языка переводиться как «Помилованный Богом» или «Божья милость», сказала Маркиза.
Я выпучил на неё свои глаза: Это же русское имя?
Иоан, Иоган, Джон, Хуан и другие на разных языках звучит по-разному, но это одно и то же имя Иван. В каждом народе есть своя форма. В русском языке закрепилось имя Ваня, спокойно промурлыкала Маркиза.
Мама говорила, что если ребёнка называть свиньёй он однажды захрюкает. Это ж получается, если меня с рождения называли Божья милость, то я ей и стал? То есть через меня Бог помогает людям? размышлял я вслух.
Можно и так выразиться. Но нам надо спешить. Доминик двести лет отбывал наказание за свои деяния и должен был уже отправиться в другой мир, но внезапно появился некто, кто выкрал часть его родовых сокровищ. Надо найти их и вернуть на место, тихо сказала Маркиза и спрыгнула с кровати.
Я услышал голос Вари: Ну что ты там бухтишь? Дай ещё поспать!
И для закрепления просьбы в меня полетела диванная подушка. В других обстоятельствах я бы начал бой, но сейчас мне нужно было время всё обдумать. Задача выглядела невыполнимой.
За завтраком родители стали обсуждать, как мы будем возвращаться домой. Поедим ли по той же дороге или попробуем ещё побывать в Москве, чтобы прогуляться хотя бы по Красной площади. К их удивлению, я поддержал Варю, которая то и дело пыталась возразить, чтобы остаться в замке еще на пару дней. Я нашёл разумный довод, и родители со мной согласились.
Мы же ещё поедем в отпуск все вместе, тогда вы нам полноценно Москву и покажете, а сейчас давайте ещё подышим воздухом папиной родины, с умным видом продекларировал я, полностью обезоружив родителей.
Варя захлопала в ладоши, поделилась своей шоколадкой и прошептала «спасибо» мне на ухо, что являлось просто верхом благодарности у моей сестрёнки.
Договорились. Сегодня пятница. Выходные проведём здесь, а в понедельник рано утром в дорогу, резюмировал отец.
Далее завтрак проходил в обычном ритме, за исключением одной новости, которая так волновала мою сестру.
Мама и папа, послушайте, пожалуйста, издалека начала Варя.
Родители отложили приборы, понимая, что она сейчас что-то отчебучит и лучше быть наготове, внимательно вслушиваясь в подтекст очередной просьбы своего очаровательного чада.
Мне Микола по секрету рассказал, что тут существует потайной ход. Им пользовались владельцы, когда нужно было незаметно покинуть замок. И Микола готов его нам показать, но только вечером, когда разойдутся все туристы и персонал. Он сбежит к нам из дома и всё кажет. Это его благодарность нам. Он сказал, что гостиницу стали готовить к приёму посетителей. Его родители каждый день молятся на нас. Потому что именно мы всем доказали, что в замке нет приведений, гордая собой, сказала Варя.
Родители переглянулись и немного замялись. Затем папа сказал: Ну, раз это такая благодарность. То отказать нельзя.
Глава 8
Микола пришёл после заката. Уверив наших обеспокоенных родителей, что он сообщил дома о своём отсутствии, новоявленный проводник повёл нас в подземелье.
Говорят, что потайной ход был обустроен между двумя княжескими имениями в Мире и Несвиже, начал своё повествование Микола.
Так это несколько десятков километров? изумился отец.
Совершенно верно. Порядка тридцати километров. Однако целиком ход не обнаружен. Отрыли лишь полтора километра и именно туда я вас сейчас, и веду, с важным видом сообщил Микола.
Петляя между вереницей дверей, Микола ввёл нас в нужный проход. Он включил освещение, клацнув рубильником у входа, и прикрыл дверь, когда мы просочились в узкий коридор, расширявшейся уже за поворотом.
Не надо, что бы кто-то знал, что мы здесь ходим. Отец сторожей везде снова поставил. Незачем им пугаться. А то обнаружат дверь открытой и запрут ещё ненароком, спокойно сказал Микола.
В проходе особо примечательного ничего не было. Каменная кладка, такая же, как и в остальной подвальной части замка. Кое-где попадались ниши и углубления, наполненные каким-то промасленным ветхим тряпьём, которое, по-видимому, использовалось как ветошь для факелов. Пройдя метров двести у меня уже было желание попроситься в обратный путь. Но тут стали попадаться боковые ответвления, некоторые из которых были завалены, а в других зияла пугающая чернота. Становилось жутковато. Я вспомнил, как в детстве боялся встать с дивана, читая какую-нибудь книжку, думая, что злодей оживёт и схватит меня за ногу. Почему-то этот детский страх стал на меня снова нападать, едва я увидел эти чернеющие провалы стен. Проход то расширялся, то сужался. Иногда даже приходилось сумку, в которой сидела Маркиза нести перед собой, потому что в проходе мы с ней вдвоём не помещались. Неожиданно стало темно. Мы все замерли.
Послышался голос Миколы: Неужели кто-то из сторожей электричество отключил?!
Давайте назад, не заплутаем, тут дорога прямая, скомандовала мама.
Мы развернулись на сто восемьдесят градусов и вдруг почувствовали дуновение ветра. Откуда бы это могла быть? чуть не подпрыгнул я на месте. Пробираясь в кромешной темноте мы чувствовали, как становиться холоднее.
Папа, почему так холодно? тоненьким голоском пропищала Варя.
Было слышно, как она пытается согреть дыханием, озябшие пальчики.
Возможно, это какая-та подземная река или ледниковые ямы создают этот холод. Во время экскурсии говорили, что в замке устраивали ледники, собирая зимой снег, а летом храня там продукты, слабо убедительно прозвучал голос отца.
Ты хочешь сказать, что мы набрели на ледник? А почему не было холодно, когда мы шли в другом направлении? Мы что заблудились? посыпались вопросы Вари.
Так, стоп. Микола, у тебя есть какие-нибудь опознавательные места в этом проходе? отчеканила мама.
Есть, но я их не вижу. Темно ведь, расстроенным голосом сообщил Микола.
Я стал сомневаться в своих ощущениях. Челюсть дрожала не то от холода, ни то от страха. И тут мы услышали шаркающие шаги. Я изо всех сил старался найти другое объяснение этому звуку, но ни одна другая здравая идея не приходила в голову. Все инстинктивно начали прижиматься друг к другу, отступая к стене, которая, по-видимому, имела нишу. Гладя Маркизу, я чувствовал, как напряглось её тело, словно она готовилась прыгнуть. Моё сердце трепетало и содрогалось от мысли«Мы в ловушке. Выхода нет».
Зачем он так с нами? Он же добрый. Неужели мы его разозлили, потому что потревожили его покой? заплакала Варя, обняв родителей.
Зюзя, это вам не Дед Мороз, прошептал Микола, вглядываясь в темноту, где как ему показалось, он заметил пару горящих глаз.
Так, а ну-ка хватит причитать! Ваш Зюзяэто персонаж кабинетной мифологии, как и Дед Мороз. В вашем возрасте это уже пора знать, воскликнула мама.
А кто же тогда на нас смотрит вон из того угла? дрожащим голосом спросила Варя.
Всё произошло очень быстро. Маркиза выскочила из сумки, не дав себя удержать. Я кинулся за ней, и моё лицо вонзилось в нечто вязкое. Я отпрянул, вспомнив это прикосновение. «Это же Доминик!» пронеслось в голове. Я слышал, как отец бьёт камнем по камню, стараясь извлечь искру. И вот ему это удалось. Он подпалил в нише ветошь. Огонь вспыхнул, погас, а потом разгорелся ярким пламенем. Перед нами открылась неравная битва. Маркиза с неистовством царапала какого-то человека в лохмотьях с бешеными глазами, который отбивался, размахивая палкой в противоположную сторону.
«Это Доминик вместе с Маркизой защищают нас!» осенила меня догадка.
Отец, проявил проворность и завалил сопротивляющегося незнакомца на пол. Затем, он связал ему руки, вовремя поданным мамой тонким кожаным ремнём. Пока все застыли, наблюдая за этой вознёй, я увидел мешковину, в проходе. Узел развязался, и внутри мешка что-то поблёскивало, отражая языки пламя. Я тут же вспомнил, о своей миссии. Аккуратно подобрав мешок вместе с содержимым, я положил его в свою вместительную спортивную сумку. Вес был приличный.
На выход! скомандовал отец, и мы вереницей затрусили за ним.
Я еле шёл, надеясь, что изменившаяся походка меня не выдаст, но ни кто не обратил на это никакого внимания. Все взоры были устремлены на связанного незнакомца, которого отец тащил за собой к входу.
Глава 9
Охранник, выключивший освещение во время дежурного обхода, всё ещё был в коридоре, когда мы вырулили на него своей дружной компанией. Хорошо, что этот молодой парень не упал в обморок от нашего появления. Он вызвал начальника охраны по рации, задержав без разбора всех присутствующих.
К счастью, всё хорошо закончилось. Призраком, который беспокоил постояльцев, оказался местный житель. Рассказы о княжеских богатствах, давно не давали ему покоя, а тут ещё дед перед смертью покаялся, что ходил во время войны работать на немцев в замок, чтобы участвовать в их раскопках. Фашисты тоже искали Радзивилловский клад. Он долго готовился, даже устроился как-то поработать в персонале замка, но из-за лени был уволен. За непродолжительное время работы он успел обследовать все интересующие его потенциальные места нахождения сокровищницы, упоминаемые в исторических источниках и в купленных им у потомков полицаев заметок на этот счёт. Жажда наживы была так велика, что он прокрался в подземелье замка, чтобы закончить свои поиски уже после увольнения. Этот искатель приключений уверял, что всё-таки отыскал несметные сокровища. Вскрикивая и повизгивая, он поведал, что сокровища охраняют русалки в пруду и что они чуть не затащили его на дно. Еле вырвавшись от них, он в беспамятстве от страха заблудился в тоннеле. В общей сложности этот человек провёл под землёй около двух месяцев, питаясь одними крысами. Его полусумасшедший бред ни кто не слушал. За время одиночества в полной изоляции чувствовалось помутнение рассудка.