Вдруг его словно пронзило очередной мыслью: «Наконец-то я нашёл повод поговорить с Капой».
Глава 13
Тяжкая расправа над конём неизвестным зверем взбудоражила всех путешественников. Пока отъехавшая группа не вернулась с провизией, Нифодей приказал Коину опросить казаков и арестантов, чтобы восстановить картину происшедшего. Глава отряда предположил, что кто-то из оставшихся на берегу мог быть причастен. Полное отсутствие следов говорило о том, что коня вывели на расправу. Одного за другим казаков вызывали в сани главы отряда. Однако никто ничего не видел. Коин предложил, сходить к арестантам самостоятельно, чтобы слушать, что они могут рассказать, сославшись на малочисленность отряда, так как в этом случае отпадала надобность дополнительного сопровождения. Нифодей согласился со здравостью этого предложения, и Коин отправился для начала к полондрийцам.
В санях представителей Полондрии стало тесновато, когда к четырём мужчинам зашёл Коин. Плотного телосложения, выше среднего роста, за исключением худого посла они вплотную расселись по боковым сундукам, предложив Коину присесть на походный сундук, стоявший посередине саней. Коин переместил его так, чтобы видеть всех присутствующих и стал расспрашивать.
Вы слышали, что сегодня мы утратили одного коня. Прошу поделиться своими догадками, если таковые есть по этому поводу, сказал Коин.
Нам нечего тебе сказать. Мы не выходим из саней по такому холоду, даже ноги размять, ответил Акипсий за всех и обратился к своим соплеменникам, Вы можете, что-то добавить?
Шахмет и Конорей закачали головами, а Улас сказал:
Я слышал утром, когда казаки уезжали, что будто кто-то выл. Может это были голодные волки, кто знает.
После его реплики, как по команде Шахмет и Конорей закивали. А Конорей сказал:
Да точно, выл кто-то. Вашу лошадь съели волки. Я просто в этом уверен. А ну-ка, какая холодина, проголодались, да и сцапали себе тёмную лошадку.
Воздух был спёртый, наполненный какими-то курениями, от которых хотелось спать. Голова тяжелела с самого начала разговора, становясь по ощущениям каменной. Коин смотрел на всю четвёрку и пытался понять, что его больше настораживает: хладнокровность и равнодушие, с которым они общаются с ним или то, что он находится в окружении предателей его родной империи. Ясно было одно, они что-то не договаривают. Уж больно старались изобразить отстранённый вид. Лишь в глазах Шахмета мелькнуло нечто ещё, что-то похожее на животный страх, хотя в полумраке саней, это могло Коину и показаться. Коин не говорил, что конь был чёрной масти и слова Конорея «о тёмной лошадке» более чем вызывали подозрение. Но у него не было доказательств, и ему пришлось уйти от полондрийцев ни с чем.
Сейчас он должен был опросить ещё двоих арестантов. Колени слегка подогнулись, и Коин чуть не упал в сугроб от мысли, что он увидит Капу и будет с ней разговаривать. Он собрался с духом и открыл полог. Капа сидела рядом с братом на полу устланном одеялами и шкурами. Она поглаживала Дэя, который подставил ей свой мохнатый живот для почёсывания. Опрос выглядел более чем странно. Сначала Коин думал, что присутствие Алика ему помешает. Но очутившись внутри, он был ему безмерно благодарен.
Как такое вообще могло случиться? Крепкие степные скакуны в одном загоне, даже не заржали, когда какой-то зверь напал. Да они бы весь берег подняли своим ржанием. Это не зверь, говорю я вам! Есть какие-нибудь следы от нападения? сокрушался Алик.
Нет. Следов нет, ответил Коин, продолжая смотреть на Капу, которая также как он, не отрываясь, смотрела ему в глаза.
А что казаки говорят, слышали что-нибудь? Ну, хоть какой-то шум был? спросил Алик.
Нет. Никто, ничего не заметил, проговорил Коин.
А ты сам, что думаешь? спросил Алик, наконец, заметив немую сцену между сестрой и сыном атамана.
Коин молчал. Вопрос повис в воздухе. Алик запахнул тулуп и, качая головой, направился к выходу.
У вас немного времени пообщаться, там холодно и я скоро вернусь, сказал Алик, поднимая полог саней.
Я ждала. Я знала, что ты придёшь, тихо сказала Капа.
Её глаза стали немного влажными, но она взяла себя в руки.
Я не обманывала тебя. Вы сами нас приняли за капаликов, сказала Капа.
Коин хотел встать и тут же сел обратно. Пространство саней не позволяло ему пройтись кругом.
Кто ты, скажи мне правду? спросил Коин, снова усевшись напротив Капы.
Я казачка. Потомственная. И я этим горжусь. Я и мой брат не имеем ничего общего к той войне, которая здесь сейчас идёт. Мы не лазутчики и не являемся сочувствующими какому-либо вновь образовавшемуся государству, ответила Капа.
Так не может быть. Казаки разделились. Или вы относитесь к трусам, которые прячутся по лесам? с содроганием спросил Коин.
Ты видел меня и знаешь, что я не струшу перед опасностью и мой брат тоже, резко ответила Капа.
Тогда кто же вы? снова спросил Коин.
Мы потомки древних казаков. Если я правильно посчитала, я моложе тебя на двенадцать тысяч лет, ответила Капа, мило улыбнувшись.
Коин стоял и смотрел на неё, не зная, что ответить. В этот момент поднялся полог, и замёрзший Алик забрался внутрь.
Всё я окончательно замёрз. Если хотите ещё общаться, то сами туда идите, а я отсюда больше не выйду, сказал он, постукивая зубами.
Мы ещё поговорим, сказал Коин и покинул сани.
Морозный воздух стремительно охлаждал его разгорячившуюся голову от посещения арестантов. «У них у всех тайны» думал Коин, направляясь к Нефодею.
Он поведал главе отряда свои соображения по поводу полондрийцев. С этого дня они вдвоём стали следить за чужаками более тщательно, но казакам решили пока ничего не говорить.
А что капалики? Слышали что-нибудь? спросил Нефодей.
Тоже ничего не видели и не слышали, быстро ответил Коин и выбежал из саней Нефодея, понимая, что ещё немного и этот прозорливый казак всё поймёт.
Нефодей, улыбнулся себе в бороду и покачал головой: «Да, влюбился ты парень, захомутала тебя эта краса ясноглазая».
Вернувшаяся группа, возглавляемая Асифертом, также ответила негодованием на гибель коня. Однако у них не было на этот счёт каких-либо догадок. Асиферт устроил жёсткий допрос каждому казаку. Он не верил, что конь мог вот так бесследно пропасть из загона. Асиферт становился всё злее, так как не мог найти объяснение случившемуся. Он направился к Нефодею.
Говорю я тебе, это всё капалики наслали на нас. Гухьяк прилетел, и они так ему место расчистили, злобно выпалил он главе.
Да успокойся ты. Ты хорошо к ним относился, пока не узнал, что они не капалики. С чего вдруг сейчас во всём обвиняешь? сказал Нефодей.
Обманули один раз, значит доверять нельзя. Попомни мои слова. Они нас ещё не раз предадут! ответил Асиферт и направился проверять дозорных. Он был уверен, что теперь нужно усилить бдительность. «Мало ли, что ещё вытворят, эти капалики» думал он, обходя посты.
Разгрузка провизии и угля заняла весь вечер. И требовала внимания от помощника главы отряда. Коин был рад заниматься чем угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда он останется один. Слова Капы вновь и вновь будоражили, тревожили и волновали его.
Глава 14
Коин пытаясь понять эту странную математику Капы долго ворочался. Он долго изучал историю и понимал, что жрецы владели различными знаниями. Но как понять, какими знаниями обладает его ненаглядная, и почему она молчит об этом. Что заставляет её бояться сказать правду даже ему. Мыслей было так много, что Коин не заметил, как уснул. Он неожиданно проснулся среди ночи от того, что понял, что именно его насторожило в санях полондрийцев. Он вспомнил, что во время разговора Акипсий вертел в руке продолговатый белёсый предмет, который показался ему знакомым. Коин встал и, стараясь не разбудить спящих рядом казаков, направился к саням, где был его сундук диковинок. Метель улеглась, месяц засеял на тёмном небе, освещая белую степь. Снег скрипел под ногами, раздаваясь эхом по берегу. Караульные вскочили со своих мест у костров, но, увидев помощника главы отряда, успокоились. Коин открыл сундук и стал перебирать вещи. Наконец он увидел на дне сундука маленький продолговатый предмет похожий на курительную трубку, который он нашёл в лагере недалеко от палатки полондрийцев. Он потянулся, чтобы его достать, но вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. Коин достав трубку и положив её за пазуху, взялся покрепче двумя руками за этот мягкий покров и вытащил кожаный мешок. Он точно помнил, что подобного в его сундуке не было. Развязав шнурки, он увидел ручки кинжалов и понял, что нашёл кем-то припрятанный запас оружия. «Капа знала, что это за сундук, и только она могла это сделать. Сколько же в ней секретов хранится» подумал Коин.
Вдруг сани понеслись. Коин свалился с ног как подкошенный. В глазах резко потемнело, сквозь шум в ушах он услышал сигнал боевой тревоги.
На обоз было совершено нападение. Грабители, видимо подкараулившие пополнявших запасы казаков, проследили за ними до места стоянки. Они оглушили одного караульного и успели запрячь своих коней в последние двое саней с поклажей до того как их заметил второй караульный, издавший сигнал боевой тревоги. Завязалась драка между разбойниками и казаками. Казалось, нападающих не было числа. Они всё пребывали и пребывали. Сначала полондрийцы не выходили, но потом и они стали помогать казакам, не давая грабителям, запрячь лошадей в сани.
Харлан сказал Алику с Капой:
Сидите тихо и не выходите!
Однако Алик тут же подскочил к Харлану:
Дай мне шашку, я не буду здесь сидеть!
Капа только и успела увидеть, как они оба выскочили из саней. А ей дорогу преградил Дэй, показывая всем своим видом, что она не сможет покинуть своего места. Капе оставалось лишь прислушиваться к происходящему снаружи. Битва шла шашками, судя по издаваемому звуку. «Налёт, удар, отскок» пронеслись в голове слова инструктора по фехтованию. Шашка рассчитана на скоротечный бой. Рубка и укол. Первый упреждающий удар решал, чем закончится схватка. Удар наносился снизу вверх, казак нацеливался нанести увечье локтю противника. Приёмы рубки и отбивов передавались от отца к сыну, поэтому каждый казак виртуозно показывал разнообразие владения оружием. Капа видела, как тренировались они в лагере, сражаясь шашками в обеих руках. Описывая круги в воздухе и, создавая вокруг себя смертоносное поле нападения и защиты, казаки могли устрашить даже храбреца. Летающие клинки вокруг казака позволяли ему прорубиться в шеренгу неприятеля, ломая его строй и затем переходить на рубку противника. Но здесь слышались лишь одиночные бои, как если бы по несколько человек нападали одновременно на каждого казака в отряде. «У нападавших нет шанса» думала Капа. Но бой всё продолжался и продолжался.
Когда казаки перебили достаточное количество нападавших и стали теснить их к реке, их вожак дал сигнал рогом к отходу. Они вскочили на своих коней и умчались также быстро, как и появились. Уставшие казаки не стали их преследовать. Нифодей приказал осмотреться и перевязать раненных. Один казак был убит, ранения ещё двоих были глубокими и шансы выжить в походе у них были не велики. Двое саней были похищены. Они не могли найти Коина и Алика. Среди убитых их не было.
Их пленили! Я видел, как они тащили капалика, может, и Коина тоже захватили, сказал Асиферт.
Если это так, то мы снарядим погоню, но люди сейчас устали. Понятно, что это грабители из поселения. Утром поедем и всё там разведаем. Если есть торговля рабами, то их продадут сегодня же, а завтра выставят на невольничьем рынке, сказал Нифодей.
Но обоз может снова подвергнуться нападению. Нам нельзя оставлять его на попечение раненых, сказал Асиферт.
Верно, толкуешь, в поселение поедешь ты и ещё двое, сам выбирай, кого возьмёшь. Зайдёте к главе местного казачьего патруля, они вам помогут, ответил Нифодей.
Сердце Капы сжалось от страха, когда Харлан поведал ей, что произошло. Она даже не могла плакать. Просто сидела, обняв Дэя за его могучую шею.
Их найдут и вернут. А сама, даже не думай на вылазку с гухьяком идти. Пропадёте. Гухьякэто редкость, и погубите себя, лишь появитесь перед людьми. Не спокойное время сейчас. Люди выживают, как могут. Как бы там ни было, но я беспокоюсь о тебе с братом. Дети вы ещё и силы своей не ведаете, сказал Харлан.
Капа посмотрела на него остекленевшим взглядом и сказала:
Я помогала Павлине и могу ухаживать за ранеными. Разрешите мне помочь им.
Начинало светать. Первые лучи солнца выхватили из темноты картину ночного ужаса, который разметал человеческие тела по берегу. Казаки сложили трупы грабителей друг на друга и обложили камышом, срезанным по берегу реки. Рядом также был сложен погребальный костёр для павшего брата по оружию. Нифодей, как старший, уже сказал ритуальные слова и смотрел вместе с остальными, как пламя начинает облизывать тела погибших. Пошёл лёгкий снег, начиная постепенно скрывать следы битвы.
Харлан отвёл Капу к Нифодею.
Дозволь пообщаться нам с тобой, попросил Харлан.
Что ж заходите, раз пришли, ответил Нифодей.
Усевшись на боковые сундуки в санях главы отряда, Харлан сказал:
Я, благодаря моей жене Павлине, немного осведомлён о признаках наличия жреческой огненной крови. Её двоюродная сестра была такой. Эта девочка с её братом носители этого огня. Они могут пробуждать своим желанием. Именно на её зов прилетел гухьяк. Только что она без принуждения предложила свою помощь раненым. Позволь ей лечить, они выживут в её руках.
Нифодей внимательно посмотрел на Капу, которая, несмотря на свой отстранённый вид, выглядела озадаченной.
Ты скрывала своё происхождение, поэтому назвалась капаликом? спросил Нифодей.
Мы не называли себя капаликами, вы нас сами за них приняли, ответила Капа, не зная, насколько ей сейчас нужно что-либо рассказывать и добавила, Я расскажу нашу историю верховным жрецам, лишь они смогут всё понять.
Хорошо. На том и закончим. Отведи её к раненым, распорядился глава отряда.
Полондрийцы и весь отряд с удивлением наблюдали, как после обмывания ран травными настоями, приготовленными Капой, казаки, лежащие при смерти, уже могли сидеть вовремя обеда. Капа приписывала это силе растений. Она многому научилась у Павлины, ежедневно помогая собирать травы и составлять снадобья. Старалась не думать о том, что сейчас может происходить с Аликом и Коином, она мысленно повторяла «главное, чтобы они были живы». Она отдавала всю свою энергию на лечение больных. И даже пообещала себе, что если они вернуться с братом домой, то станет доктором и будет лечить людей травами. Потому что одно дело с бравадой махать шашкой, а совсем другое видеть смерть от неё как от колюще-рубящего оружия. Капа, переживая всё с ней происходящее, чувствовала, что оружие женщины не в её умении фехтовать. Войнаэто дело мужчин. А она должна научиться владеть той древней силой, которая, по словам Харлана в ней заложена.
Глава 15
Коин почувствовал, что его трясёт. Он открыл глаза и увидел болтающийся фонарь под пологом саней. Память быстро восстановила события, и он попытался встать. Оказалось, что за время этой бешеной скачки его основательно засыпало вещами поклажи. Он расшнуровал узкие окна саней и понял, что находится в окружении всадников, которые скакали впереди и сзади на удалении. Но потом, все всадники, ехавшие позади, пришпорили коней и проследовали вперёд. По виду это были разбойники. Но было заметно, что эти люди выходцы из разных сословий. Кто-то хорошо держался в седле, а кто-то уже обмяк после длительной скачки и вооружённого набега. Коин осмотрелся. Оружиеэто то, что ему сейчас нужно. Он вспомнил об обнаруженном мешке с кинжалами. В беспорядке внутреннего пространства саней он нашёл лишь несколько ножей. Но и этого было достаточно, чтобы напасть на кучера. Коин резко откинул полог и приставил нож к горлу разбойника державшего вожжи, который от неожиданности чуть их не выронил.
Кто вас прислал? спросил Коин.
Прошкавожак, сказал, что обоз богатый приехал, на берегу стоит. Охраны много, значит, везут ценности. Кто ж знал, что у вас там голо. Конвой да арестанты, ответил незадачливый кучер.
Прыгай, сказал Коин и потянул за вожжи.
Мужик спрыгнул с несущихся на большой скорости саней и покатился кубарем. Коин стал притормаживать и разворачиваться. Он понимал, что если его хватятся не сразу, то у него есть шанс уйти от преследования. Однако лошадь уже выбивалась из сил от тяжёлого груза, и планировать уйти от погони на ней не представлялось возможным. Коин поднял глаза и увидел ещё одни сани из обоза, которые неслись за ним. Спрыгнувший мужичок, уже сидел с вожжами, а второй разбойник встал, приготовившись прыгнуть на сани, в которых ехал Коин. Реакция была молниеносной. Коин перепрыгнул на соседние сани, тем самым сбив второго разбойника на землю. А увидевший это кучер, уже без предложения Коина тоже спрыгнул. Коин подхватил вожжи. Он снова стал разворачивать сани. Ему показалось, что он слышит какие-то звуки. Коин открыл полог и к своему изумлению увидел связанного Алика, который пытался ему что-то сказать. В этот момент Коин почувствовал, как на него сзади набросили сеть. Он попытался вывернуться, но было уже поздно. В санях ехал третий разбойник, которого Коин не заметил. Оба парня со связанными руками были доставлены в какой-то богатый дом местного эллина, судя по убранству предположил Коин. Они видели, как хозяин дома бросил кошель с монетами разбойникам и приказал страже сопроводить их в банное крыло дома. Охранники, наставив на них пики, приказали раздеться и выкупаться в кедровых бочках с пенной водой. Им прислуживала девушка рабыня, подавая мочалки и простынь для обтирания.