За минуту до того, как проснуться, я уже купалась в золотой пыльце, словно невесомое перышко, качаясь от дуновения ветра. Такая приятная и нежная слабость полностью лишила тело возможности двигаться. Я лениво открыла глаза.
Большие мускулистые руки обвивали мое тело, не давая возможности пошевелиться. Я лежала в объятьях Маргла, который обнимал меня, собрав в охапку, как ребенок любимого плюшевого мишку.
В голове стали всплывать картинки прошлой ночи. Выброс адреналина разогнал сердце. Боже! Что я натворила. И что теперь делать? Нега вмиг исчезла, сменившись тревогой. Кожей спины я чувствовала, что касаюсь его голой груди. Неужели, было продолжение, а я не помню? Окинув взглядом наши тела, я заметила, что Маргл был одет. Лишь расстегнул рубашку, чтобы касаться моего тела кожей. Слава богу. Хотя бы дальше не зашло.
Я дернулась, пытаясь освободиться, но крепкие руки удержали и притянули еще ближе, так, что стук его сердца стал отдавать в моем теле.
Никуда не отпущу. Маргл шумно втянул мой запах и стал нежно касаться губами моей шеи. Эти прикосновения дурманящим ядом растекались по телу. Еще мгновение, и я снова пропаду. Нет! Так нельзя!
Мне нужно в туалет. Я посчитала это весомым аргументом.
Он тяжело вздохнул, но расслабил руки. Я подалась вперед, но он снова притянул меня, уже разворачивая к себе лицом.
Даже не пытайся убежать.
Маргл зарылся руками в мои волосы и шумно вдохнул их аромат. Я все же сумела выкрутиться, и, по уши замотавшись в одеяло, выбежала из комнаты.
По дороге в ванную, прихватив свою одежду, я закрывала за собой каждую дверь, будто это смогло бы его удержать.
Минут пятнадцать я сидела под струями душа, пытаясь привести свои мысли в порядок, но это не помогало. Как только капли горячей воды касались внутренней поверхности бедра, я вспоминала его руки, которые сотворили со мной такое, чего никогда не было за всю мою жизнь, и тело пробивала мелкая дрожь. Мне было стыдно, что я так реагировала. Я чувствовала себя последней грешницей, вспоминая, как хорошо мне было с ним. И это больно било в самое сердце.
Что теперь делать? Отпустит ли он меня домой? Говорил, что не отпустит Но секс-рабыней не стану, пусть лучше убьет меня. Я быстро натянула джинсы и легкую куртку, в которой прибыла в этот замок.
Не уверена, стоит ли молиться богу, чтобы оказаться сегодня дома. Но оставаться здесь я точно не хочу. И не останусь, пусть это стоит мне жизни. Я решительно вышла из ванной, чтобы покинуть этот замок.
Противный звук поющего стекла заставил насторожиться. Решительность таяла на глазах. Маргл в свежей одежде, с влажными после душа волосами стоял рядом со столиком, на котором лежали украшения, которые я не захотела принять в подарок. И именно от них исходил этот стон.
Они почувствовали тебя.
Я сделала вид, что меня это мало волнует и раскрыла шкаф в поисках сумочки, с которой приехала.
Ты трогала их?
Да, взяла в руки сережку, чтобы рассмотреть. Даже не глядя в его сторону буркнула я. Если бы знала, что они так противно будут гудеть потом
Они плачут.
Что? Серьги плачут? Ты точно псих.
Это живые камни с моей планеты. Они спят до тех пор, пока не найдут свою хозяйку. Только энергия женщины может пробудить в них жизнь. При чем не каждой женщины. Они выбрали тебя. Вчера, когда я., целовал тебя, ты выделяла столько энергии, что они проснулись, они почувствовали тебя на расстоянии.
Я усердно пыталась прогнать из мыслей кадры вчерашней ночи.
Чтобы потом петь эту нудную песню? Благодарю. Сюрприз снова не удался. Пусть найдут другую хозяйку. Стараясь скрыть красные от стыдливых воспоминаний щеки, я продолжала рыться в шкафу среди десятков женских вещей. Не моих вещей.
Маргл взял в руки украшения и подошел ко мне.
Они спят тысячи лет. И теперь, найдя хозяйку, которая не хочет их принимать, они погибнут.
Я трогала только серьгу. Одной больше, одной меньше.
Маргл стоял почти вплотную, снова кутая меня в ауру своего тела.
К остальным ты не прикасалась, однако, они впитали твою энергию, когда ты стонала в моих руках. Она разбудила их. Но этот пострадал больше всех. Он чувствовал тебя напрямую, и теперь умирает без своей хозяйки.
«Стонала в моих руках» Между ног все сжалось, вспоминая, как хорошо было ночью. Низ живота заныл, требуя повторения. Но нет! Я не должна этого чувствовать!
Хорошо. Что я должна сделать? Я согласилась на это, лишь бы перестать слышать этот отвратительный стон.
Надень их. Дай им немного своей энергии. А они поделятся своей.
Я недовольно вздохнула, но согласилась.
Парящие словно на магнитной подушке камни легли на шею и мгновенно заблестели. Серьги странной формы тоже заняли свои места, огибая мое ухо. Комната засияла разноцветными огнями, похожими на солнечных зайчиков. Да, именно их я видела ночью, когда раз за разом кончала от прикосновений этого мужчины.
Я вспомнила, как не могла вчера снять платье, и с досадой поняла, что снова попалась в ловушку. Наверняка, эти камни может снять тоже только он. От этих мыслей кожа зачесалась, и я стала срывать с себя украшения.
Хватит! Прыснула я.
Маргл смотрел так, будто я вспарывала животы маленьких котят.
Рассыпанные по полу, но связанные невидимыми нитями, камни в секунду собрались в прежнюю форму, тускнея на глазах. И тут же появился стон, невыносимый, закладывающий уши.
Убери их! Я закрывала уши, не в силах слышать этот кошмарный плач.
Ты слишком быстро их сняла. Теперь они будут плакать, пока ты их не наденешь, хотя бы на вечер, или умрут.
О камнях ты заботишься больше, чем о людях.
Это не камни. Это живые существа.
Я тоже живая. И тоже плачу. Но тебя это так не заботит.
Наконец, найдя свою сумочку, я выбежала из спальни и отправилась на террасу. Маргл следовал за мной.
Я надеюсь, ты сдержишь свое слово, и сегодня я окажусь дома.
Я сам отвезу тебя. Возьмешь то, что нужно и мы вернемся.
Неподалеку от террасы завис соляр. Еще не хватало сесть в его корабль.
Ну уж нет. Ты обещал прислать вертолет. И если ты их отправишь и на этот раз, я за себя не ручаюсь.
Возвращаться к этому психу не входило в мои планы. Теперь, когда я знала, что ярость нейтрализует последствия его приближения ко мне, мне было не так страшно потерять рассудок в его руках. Уж как-нибудь справлюсь. И моей злости хватит надолго.
Маргл долго и пристально смотрел на меня. Возможно мне показалось, но иногда в его лице проскальзывала тень грусти.
Вертолет нужно будет подождать.
Я буду ждать.
Сев в кресло, я скрестила руки и ноги, желая закрыться от него.
Просидев минут двадцать в тишине, он нарушил молчание.
Не бросай меня
В его облике не было щенячьей печали. Но в голове не укладывалось, как сильный, мужественный человек может просить слабую женщину не бросать его.
Что я сделал не так? Почему ты меня боишься?
Я отвернулась, не желая вступать в разговор.
Вертолет все же прилетел, значит в этом звере есть хоть капля человечности. Я встала и не оборачиваясь ушла. Еще минута, и мое заключение закончится.
Уже сидя в вертолете я явно услышала голос Маргла, стоящего в нескольких метрах от нас, голос которого я никак не могла слышать в таких условиях. «Я отпускаю тебя лишь на время, чтобы ты привыкла к мысли, что теперь ты моя. Моя лея.»
ГЛАВА 6
Надо же было довести меня до того, что галлюцинации посещали мой мозг Вызывайте санитаров! Пытаясь спрятаться от всего мира, и в первую очередь от НЕГО, я спрятала лицо в ладонях, как будто это могло меня спасти. Наивная.
Вам нехорошо? Второй пилот, женщина, обеспокоенно смотрела на меня.
Видимо, выглядела я не очень. Только сейчас я заметила, что воротничок блузки промок от слез, и тело потряхивало. А я даже ответить не смогла, разрываемая изнутри обидой и болью.
В аэропорту Ниццы меня встретила бригада медиков, и сопроводили в медпункт. До рейса оставалось часов пять, и мне предложили сделать успокоительный укол, чтобы я могла выспаться. Согласная на все, лишь бы забыть этот кошмар, я протянула руку медсестре и меня унесло в темноту.
Проснувшись, я чувствовала себя гораздо лучше, хотя от сочувствующих взглядов персонала становилось грустно.
Вас встретят в Москве? Темнокожий медбрат озабоченно всматривался в мои потухшие глаза.
Как хорошо, что он напомнил. Я возвращаюсь на пару дней раньше, и никто не знает об этом. Порывшись в сумке, и не найдя своего мобильного, я написала сообщение подруге с личного номера этого парня.
Весь полет до Москвы нас сопровождал соляр. Под воздействием успокоительного я приняла это как нечто ожидаемое. Паника на борту росла с каждой минутой, пока командир не объявил, что это дружеское сопровождение и пассажиры могут гордиться тем, что всю дорогу их оберегали наши старшие братья с планеты Дар. Паника сменилась восторгами и похвалами во славу дарийцев.
Какие глупые люди. Знали бы они
В аэропорту меня встретила моя подруга Мару. Ей не нравилось, когда я называла ее милым Маруся, а мне не хотелось называть ее банальным Маша. Поэтому, еще лет в десять повелось, что все ее зовут Мару. Мы знали друг друга слишком долго, чтобы она поняла, что сейчас меня не нужно расспрашивать ни о чем. Сейчас ей было достаточно того, что я жива и невредима.
Огромная Москва с ее нескончаемыми пробками казалась такой уютной и милой. Я никогда не любила этот город и не считала его своим, но теперь, побывав в лапах инопланетянина, откуда с трудом удалось сбежать, Москва казалась безопасной и родной.
Подъезжая к башням Москва-Сити, я поняла, как не хочу возвращаться на работу. Дарэрс инкорпорейтед занимала верхние этажи «Империи», и особо ценным сотрудникам компания снимала квартиры в соседних башнях. Моя находилась в «Федерации». Поначалу, это казалось немыслимым: девочка из семьи, где мачеха упрекала каждой копейкой, заставляя унижаться и просить, теперь жила в лучших апартаментах столицы.
Правда насладиться этим мне почти не удавалось. Работая с утра до позднего вечера, я возвращалась домой настолько опустошенная, что даже восхититься великолепными видами из окон квартиры не было эмоций. И сейчас, когда не нужно никуда бежать, когда через неделю-другую мне придется покинуть эту квартиру и найти что-то менее затратное, я решила в полной мере прочувствовать красоту этого места.
Плеснув мартини в широкий бокал, и прихватив початую бутылку, я растворилась в темноте комнаты. Уютная подушка, брошенная на пол у окна еще до моего отъезда, дожидалась меня, чтобы впитать в себя мои слезы. Свет мерцающих фар, змейкой извивающихся по дороге, отключал мысли и убаюкивал, превращая воспоминания об отпуске в кадры просмотренного фильма. И все же одна мысль красной нитью плелась сквозь вечер: выходит, он специально дал мне то платье, чтобы самому раздеть меня в эту ночь. И весь вечер он знал, что сделает со мной.
Лучи восходящего солнца щекотали веки, пришлось проснуться. Переползая в свою любимую кровать, сонная, я все же окинула взглядом квартиру, в поисках Маргла. Надо же, за несколько дней он умудрился сделать меня параноиком.
Настойчивый стук в дверь заставил встать. Нехотя, я поплелась открывать, перебирая в голове возможные варианты непрошеных гостей. Мару влетела в открывающую дверь, держа кофе в бумажных стаканах и пакет, из которого вкусно пахло выпечкой.
Я так испугалась! Звоню тебе, поднимает какой-то мужик, говорит, что тебя сейчас нет рядом. Я лечу к тебе, а ты не открываешь. Фух! Давай рассказывай! Подруга деловито прошла к обеденному столу и принялась выкладывать еду. Я, потерев глаза, поплелась следом.
Даже не знаю, с чего начать.
С самого начала. Мару подала мне большой стакан кофе с молоком и приготовилась слушать.
Я рассказала во всех подробностях о тех днях, что провела с дарием. Мне не было стыдно откровенно признаться подруге даже о тех чувствах, что я испытывала рядом с ним. Тем более сейчас, находясь в своем доме, это казалось сущим бредом.
Ты думаешь, он как-то воздействовал на тебя? Что-то вроде гипноза?
Не уверена. Тогда зачем он отпустил меня? Почему не внушил, что я хочу остаться? Почему он вообще ничего не сделал со мнойну, кроме я вспомнила, как истекала струями отего пальцев, вытворявших внутри меня нечто невообразимое.
Это называется «сквирт», в порнухе видела. Мару без капли стеснения просветила меня.
Я тоже видела, но думала, что это такая фишка, замануха для мужиков. А оказалось, я тоже так умею.
Похоже, этот парень знает толк в женщинах.
Знает, как довести до оргазма, но не знает, как ухаживать, тоже мне, Дон Жуан.
Ладно тебе! У них другая культура. Может у них вообще не приняты все эти конфеты-букеты. Пришел, увидел, победил. А этот хоть постарался.
Ты защищаешь его?
Нет. Но видела бы ты свои глаза, когда говоришь о нем.
Обычные глаза! Не мели ерунду.
Угу, обычные. Мару отпила кофе и задумалась. Подожди, так он остался со стояком, а ты уснула?
Вроде да. Если бы было продолжение, между моих ног уже зияла дыра. Я не видела его член, но судя по габаритам хозяина, прибор там о-го-го.
Извращенец какой-то. Соблазнить бабу и не оттрахать ее
Ее откровенность не шокировала меня. Мару никогда не стеснялась в выборе выражений.
Охренеть! Резюмировала она. И что ты будешь делать? Может он пошутил?
Так пошутил, что его соляр сопровождал меня до самой Москвы?
В дверь снова постучали. Сердце замерло и спина покрылась ледяными мурашками. Подруга была со мной. Значит тот, кто стучал в дверь был Мару вызвалась открыть.
Принесли вещи из химчистки. Она испуганно смотрела на меня. Господи, как же он тебя запугал.
В том то и дело, он не пытался меня запугать. Кажется, он старался наоборот, впечатлить меня, очаровать. Почему я так сильно его боялась? Он словно знал, что, если отпустит, я не стану с ним общаться, и желая урвать хотя бы три дня, он оставил меня в своем замке.
Мару была мудрой женщиной, хоть и молодой, и посоветовала отвлечься и уйти из дома, чтобы не бояться каждого шороха.
Пока мы сидели на маникюре, она все же спросила, что я решила с работой.
Уволюсь. Послезавтра заканчивается отпуск и напишу заявление. Но работать в компании этих чудовищ больше не буду.
И куда ты пойдешь?
Не знаю. Если бы не папина жена, погостила бы у него. Поэтому, может быть уеду куда-нибудь в теплые края.
Надеюсь, теперь ты будешь выбирать людные места? Мару подмигнула, и мы рассмеялись. Таким нервным смехом, какой позволяет выплеснуть накопившийся стресс.
На какое-то время денег хватит. А там что-нибудь придумаю.
Надо сказать, что Мару выгуляла меня так, что возвращаться домой почти не было сил. Мы сходили в салон красоты, потом были в кино, неожиданно попали на выставку к ее другу фотохудожнику, и завершили вечер в баре в центре Москвы. Я, наконец, отвлеклась от навязчивых мыслей, и возвращалась домой в надежде скорее доползти до кровати, не уснув в лифте. Мои французские приключения уже казались сном.
На входе, консьерж, вручил запечатанный конверт, похожий на тот, в котором обычно присылали книги из интернет-магазина. Нераспакованный, он полетел на журнальный столик, и я пошла готовиться ко сну.
Утром, заварив крепкий чай, я решила занять последний день отпуска чтением. Из конверта выпал мой телефон. Это были не книги. Это было послание Маргла.
Я включила телефон, проверила входящие, действительно, звонила Мару, и ей ответили. Еще были звонки от папы, его жены и с незнакомых номеров, оставшиеся пропущенными. Слава богу, хоть отцу он не ответил. Краем глаза я увидела, что из конверта выглядывает цветной уголок. Потянув за краешек, я поняла, что это фотография. На фоне глубокого синего неба с россыпью мелких звезд, холодным металлическим блеском сияло Солнце, освещая скалы, красноватого цвета. А дальше, сияя глубокой зеленью с прожилками золота, похожий на глаз сказочного дракона, над горами завис огромный шар, занимающий треть неба. Его мощь и красота завораживали. Казалось, что фото сделано со дна Гранд-Каньона, но на нашей планете такого не бывает. Это был чужой мир. Планета Дариев. На оборотенадпись: «Сегодня жители моей планеты счастливы: Тарра повернулась к ним и одаряет каждого нежным светом, ласкает теплыми лучами. После того, как в твоих глазах я увидел Тарру, я жду, когда ты осчастливишь меня нежным взглядом, когда твои руки ласково коснутся меня, чтобы сделать самым счастливым.»